7 февраля. Я удостоверился в том, что целью беседы Ллойд-Джорджа с Брианом, при которой присутствовали Бонар-Лоу и Робертсон, была попытка отговорить Бриана от серьезных наступательных действий из Салоник и убедить его сосредоточить все усилия на французском фронте: попытка эта не имела никакого успеха, так как Бриан оставался все время загадочным. Упорно держится слух, что дни Жоффра сочтены, и что он будет заменен Лиотэ из Марокко.
Я имел беседу с дель-Муни, который сказал мне, что он оставил свое уединение ради попытки наладить лучшие отношения между Францией и Испанией. Его аргументы сводились к следующему: Германия ведет в Испании активную политику против Франции и Англии, она тратит много денег и привлекла на свою сторону священников и клерикальную партию. Она проповедует, что страна, не имеющая идеалов, неизбежно гибнет. Испания должна иметь идеалы и справедливое честолюбие, но на ее пути стоят Франция и Англия. Франция – в Танжере и в Марокко, Англия в качестве хозяина Гибралтара и вследствие ее договоров с Португалией, которые препятствуют созданию какого-либо подобия Иберийского Союза. Эта германская кампания, по мнению дель-Муни, представляет большую опасность для дела Антанты. Испания фактически выгнана Францией из Марокко, а Танжер является больным местом испанцев. Он говорил об этом с президентом Французской республики и с Брианом, но те посоветовали ему подождать до окончания войны. Но тогда будет поздно, так как, если Германия будет бита, Франция не предложит Танжера Испании. Идеал испанцев, на осуществление которого полностью они, однако, не надеются, это соглашение с Португалией с целью создания конфедерации государств (Португалия сохраняет при этом свои суверенные права) и овладение Танжером, частью Марокко, а также Гибралтаром. Я прервал своего собеседника, сказав, что присоединение Гибралтара невозможно: даже в том случае, если бы Германия победила, она не отдала бы Гибралтара Испании, а взяла бы его себе. Он согласился, что Гибралтар – недостижимая мечта. Но он добивается немедленно го обещания, что Танжер войдет в состав испанской зоны, чтобы этим обещанием положить конец германской пропаганде; остальные же вопросы, как, например, вопрос о превращении некоторой части Марокко из французской в испанскую, соглашение с Португалией с согласия Англии, а также некоторые возможные колониальные приращения должны быть обсуждены по окончании войны.
12 февраля. Я видел хорошо осведомленного джентльмена из Швейцарии; он сказал, что швейцарцы-французы очень возбуждены против своих немецких соотечественников из-за того, что швейцарское правительство поместило вклады сберегательных касс в германские займы. Опасаются возможности революции. Французско-швейцарские войска посылаются в германскую Швейцарию и наоборот. Опасаются, что в случае революции Германия сможет использовать момент для прохода во Францию через Базель; все это преувеличено, но тем не менее серьезно.
13 февраля. Из газет я не могу вылепить, принял ли Вильсон германские предложения относительно "Лузитании", или нет. Быть-может Гауз указал, что принятие условий восстановит популярность Вильсона среди немцев, и что, поскольку мы отвергнем условия, согласно которым наши торговые суда должны быть не вооружены, он не может рассчитывать навязать их нам. Я не думаю, чтобы он смог привести в исполнение свою скрытую угрозу: рассматривать торговые суда, имеющие орудия для самозащиты, как военные суда, с распространением на них соответствующих ограничений в нейтральных портах, а именно – не более одного посещения за три месяца; стоянка длится не более двадцати четырех часов или столько времени, сколько требуется для временного ремонта и погрузки угля для перехода до ближайшего национального порта.
14 февраля. Робертсон был сегодня в Шантильи, где он совещался со штабом. Ожидается крупная атака германцев между Верденом и Реймсом. Армия Макензена будет спешно переброшена из Швейцарии на французский фронт. Французы настроены очень уверенно. "Пусть они придут, – говорят они о немцах. – Чем больше их будет, тем лучше. Пусть все они придут!". Французы обеспокоены положением дел в Швейцарии и возможностью там беспорядков, которые дадут немцам повод для проникновения во Францию через Базель; на этот случай сделаны необходимые приготовления.
Для секретных нужд палата вотировала кредит в 28 000 000 фр., что составит 1 120 000 ф. ст. по паритету и 1 000 000 ф. ст. по нынешнему курсу. Эти деньги будут использованы для французской пропаганды в нейтральных странах; распоряжается этой суммой Вертело, управляющий делами кабинета Бриана; он очень умен. Бриан ничего не делает, а Вертело очень много работает. Он имеет большое влияние на своего шефа, на мой взгляд неблаготворное, так как он британофоб до глубины души.
15 февраля. Уррутиа рассказал мне, что немцы предлагают Испании Гибралтар в обмен на испанские береговые сооружения в Марокко, т.-е. Цеуту и Мелилью, а также свободу действий в Португалии. Танжер, говорят немцы, нужен нам самим, равным образом вся французская часть Марокко; Испании могут быть предоставлены остатки Марокко. Французам следовало бы сейчас объявить об отказе в пользу Испании от прав на Танжер, чем можно было бы приостановить агитацию, поддерживаемую в Испании на немецкие деньги, а также положить конец интригам против держав Антанты. Я бы хотел, чтобы Грей нашел какую-нибудь компенсацию, которая могла бы сохранить престиж Франции при отказе от прав на Танжер; нам стоит это сделать.
Я читал одну из статей Диллона, опубликованную в а Дэйли Телеграф", от 8 февраля; многое из того, что он говорит, очень верно, но кое-что принадлежит к разряду esprit d’escalier. К кому он обращается со своими открытиями и пророчествами? Слишком много чужого добра было роздано, задолго до устранения прежних владельцев; обещание относительно Константинополя было огромной глупостью, чтобы не сказать – преступной ошибкой. Далее, тупостью и ребячеством было верить, что Германия допускает ввоз оружия и припасов в Болгарию, не заручившись содействием Фердинанда, и думать, что турки сделали Болгарии территориальную уступку вблизи Адрианополя без какого-либо реального qui pro quo в форме соглашения с Германией. О’Бейри, который пришел, весь пропитанный русской верой в преданность болгарского народа матушке-России, был озадачен Фердинандом и его министрами. Далее идет одурачивание союзнических посланников в Афинах и их начальства королем Константином. Если бы это все не было так трагично, то могло бы оказаться хорошей комедией. Хотя, быть-может, сербы не подготовили свои войска настолько, чтобы быть в состоянии атаковать болгар в момент, когда Фердинанд объявил мобилизацию, державам Антанты не следовало давать Сербии решительный совет воздержаться от наступления на Болгарию. Очень больно, что мы оказались такими идиотами и были так одурачены. Я не принадлежал к числу верующих в успех такой политики.
19 февраля. Взятие Эрзсрума должно изменить положение дел в Месопотамии и Египте, если только русские не наделают ошибок; непосредственно же это окажет большое влияние на Малую Азию и на Азию вообще.
26 февраля. Сражение под Верденом все еще продолжается без решительного результата в ту или иную сторону ; в одной из своих радиотелеграмм немцы утверждают, что внезапной атакой они заняли вчера вооруженный форт Дуомон, один из концов главной линии постоянных укреплений к северо-востоку от Вердена. Здесь это известие опровергается.
Когда Гауз был здесь, он сказал, что не пройдет шести месяцев, и Соединенные Штаты будут на стороне Антанты. В Лондоне он зондировал Грея относительно мирного посредничества Америки на следующих условиях: Франция эвакуируется, Бельгия также, Франция получает Эльзас-Лотарингию в обмен на некоторые колонии. Грей передал эти условия Камбону, который презрительно рассмеялся над ними. Грей мне об этом ничего не говорил.
Немцы косвенно предлагали, а правительство Соединенных Штатов прямо зондировало относительно следующих условий мира: Бельгия и Франция подлежат эвакуации; Франция получает Эльзас-Лотарингию и отдает некоторые колонии, но не платит никаких возмещений, Англия должна платить. Немцы намекнули, что Соединенные Штаты получат от Дании Гренландию взамен Филиппин, которые Дания затем уступит Германии в обмен на северный Шлезвиг.
Соединенные Штаты не удовольствуются Гренландией. Я думаю, что они согласятся взять датские Вестиндские острова в обмен на Филиппины и смотреть сквозь пальцы на то, что будет с ними делать Дания. Немцам Филиппины нужны для действий против Японии в будущем. Японцы никогда не помирились бы с переходом этих островов в руки немцев.
Глава девятнадцатая
Март 1916 года.
13 марта. Нижеследующее – слух, но слух достоверный. Обнаружено, что оборона Вердена не была подготовлена. Кастельно отправился туда, в результате чего несколько генералов было выгнано, Петэн поставлен во главе командования, организована настоящая система и вырыты траншеи. Военные власти сейчас вполне уверены в том, что смогут выдержать натиск немцев. Французские потери исчисляются не менее чем в 50 000 человек, а германские от 110 000 до 150 000.
16 марта. Кажется, изобретен новый страшный газ, но посмеем ли мы использовать его против гуннов, и будет ли достаточный запас его? Я сомневаюсь в этом.
Теперь здесь понимают и ценят британские усилия и помощь. Говорят, что сейчас во Франции находится 1 500 000 британских солдат. Наша тяжелая артиллерия вызывает большое восхищение. Она оказала большие услуги под Верденом.
18 марта. Сегодня я завтракал у Анри де-Бретейля. Там был Пишон. Против Жоффра выдвигается много обвинений. У него в главной квартире находятся около 300 офицеров, которые, вместо того, чтобы выполнять свои прямые военные обязанности, пишут меморандумы по таким вопросам как финансы Румынии. Жоффр посылает такие бумаги военному министру для передачи на рассмотрение кабинету! Штабом Жоффра не было сделано настоящих приготовлений к обороне Вердена. Кастельно приехал в Верден 21 января и нашел, что ничего не сделано. Он послал 4000 человек рыть траншеи. 21 февраля немцы перешли в наступление. 24 февраля Кастельно получил от Жоффра все полномочия для действий. Генерал де л’Англь де-Карм хотел отступить, так как считал, что занимаемых позиций не удержать. Кастельно вызвал Петэна ночью 25 февраля и на следующее утро приказал ген. Бальфурье взять обратно форт Дуомон, что было сделано. Петэн был сделан командиром, и положение улучшилось. Обрадованная публика, за исключением крайних социалистов, хочет, чтобы Кастельно сменил Жоффра; если же эта замела не удастся, то хотят Петэна.
20 марта. Некоторые немецкие колониальные учреждения и предприятия обратились к министру колоний с петицией настаивать при заключении мира на том, чтобы немецкая юго-западная Африка была возвращена Германии. На это министр ответил, что правительство не только будет настаивать на возвращении всех колоний, но что оно будет действовать в духе расширения германских колониальных владений. Если бы мы даже были побеждены немцами, туземцы юго-западной Африки удержали бы эту территорию в своих руках и сказали бы немцам: "Приходите и берите, если можете").
В виду того, что итальянское министерство получило выражение доверия от значительного большинства, я думаю, что дипломатическая конференция состоится здесь, как предположено, 27 марта.
В качестве причины, по которой Италия не объявила войны Германии, мне указывают на пребывание в Германии 750 000 рабочих итальянцев. Я подозреваю более тайные причины.
27 марта. На утреннем заседании конференции (от 10 до 12 ч.) обсуждались военные вопросы. Итальянцы заявили, что им нужны тяжелые орудия, пулеметы и снаряжение. Британские представители сказали, что потребности флота были настолько значительны, а потребности армии настолько неожиданны, что мы в состоянии производить только для своих собственных нужд, и то не удовлетворяя их полностью до января следующего года. У нас есть машины, но нам недостает необходимой квалифицированной рабочей силы. Мы не можем перебросить углекопов на другую работу, так как нам приходится снабжать углем союзников и самих себя, и ряд крупных орудийных заводов в Глазго вынужден был остановиться на несколько дней из-за недостатка угля. Ллойд-Джорж привел статистические данные о сделанном нами, а г. Тома дал отчет о том, что сделано Францией. Он и Бриан предлагали итальянским представителям дать квалифицированных рабочих французским заводам.
Представители Италии протестовали, говоря, что итальянское правительство не властно посылать итальянских рабочих во Францию, и было бы невозможно провести через парламент меру, которая давала бы правительству такую власть. На послеобеденном заседании конференции (3 ч. 30 м. – 5 ч.) обсуждались вопросы о продовольствии, о рационировании, о регулировании торговли и о блокаде.
Заседание конференции, происходившее в шесть часов вечера в кабинете Бриана, в присутствии Асквита, Грея, меня, Китченера, Робертсона, Извольского и Жилинского, было посвящено салоникскому вопросу. Слово было предоставлено Китченеру, и он стал в взволнованном тоне распространяться о бесполезности салоникской экспедиции. Вслед за тем Робертсон прочел записку на французском языке, излагавшую его доводы против экспедиции. Китченер объявил о намерении увести одну британскую дивизию. Робертсон разъяснил, что этот уход является предисловием к уводу в возможно ближайшее время второй и третьей дивизий. Жоффр приводил доводы против этого увода, при чем Китченер время от времени бросал возражения, говоря, что британские войска будут полезнее во Франции, чем в Салониках, что он никогда не считал возможным наступление из Салоник. и что присутствие там таких крупных сил в настоящее время означает напрасную трату войск. Ответственность должна пасть на Францию. Мы не в состоянии предоставить транспортные средства, необходимые для подкрепления и снабжения этих войск.
Аргументы Бриана в пользу оставления нынешнего состава франко-британских войск в Салониках, целиком поддержанные Извольским и Жилинским, заключались в следующем. Первоначально мы пришли в Салоники для того, чтобы предупредить превращение их в австро-германскую подводную базу и чтобы помешать Греции присоединиться к центральным державам. Присутствие англо-французских войск явилось серьезным препятствием для осуществления германских намерений. Это видно из заявления греческого короля, шурина императора, предложившего гарантию в том, что если б мы согласились на уход наших войск из Салоник, то неприятель не стал бы затруднять этого ухода. Присутствие англо-французских войск помешало выполнению германского плана нашествия на Египет, каковое намерение причинило столько беспокойства лорду Китченеру. Эти союзнические войска удерживали вокруг Салоник значительное количество турок, австрийцев и немцев. Присутствие войск заставило болгар опасаться возможной комбинации против них из Румынии и Греции. Если бы была уведена хотя бы одна британская дивизия, то турки, болгары и румыны заключили бы, что англо-французские войска будут уведены совсем, так же, как и с Галлиполи. Румыния потеряла бы всякую надежду на соединение с Грецией. Болгария осмелела бы и заняла бы агрессивное положение по отношению к Румынии, а всякие виды на присоединение Греции к державам Антанты отпали бы. Бели бы британские дивизии одна за другой были уведены, то французам не оставалось бы ничего иного, как тоже уйти, и вся экспедиция была бы провалена. Он думает, что материальный и моральный Эффект от этого был бы в высшей степени неблагоприятен. Он надеется, что Китченер не будет настаивать на своем намерении вывести войска, и предлагает Асквиту и Грею подумать о дипломатических и политических последствиях увода войск в настоящих условиях. Китченер ответил, что много думал об этом, и результатом этих раздумий и явилось его предложение об уводе сперва одной, а затем еще двух дивизий. Видя, что Китченер и Робертсон не сумели логически обосновать свое мнение, Асквит сказал, что, принимая во внимание настойчивые возражения Бриана и представителей России, он не будет настаивать на предложении, выдвинутом британскими военными властями.
30 марта. Конференция была жестом, и в качестве такового она имела успех. Все задают себе вопрос, почему итальянец взял на себя обязанность говорить за остальных делегатов. Некоторые думают, что он поступил так с целью подчеркнуть участие Италии в борьбе, но она не находится в состоянии войны с Германией.
Сопротивление, оказанное французами под Верденом, грандиозно и является горьким разочарованием для немцев; но сможем ли мы, когда настанет время для активной операции, предпринять успешное наступление? Многие военные авторитеты, в том числе, кажется, и наши, считают, что в полной мере настоящее наступление невозможно ни для одной из сторон. Говорят, что так думали и думают командиры полков, что Жоффр думает так же. но не говорит об этом по политическим соображениям.
Глава двадцатая
Апрель 1916 года.
1 апреля. Из Афин корреспондент пишет: "Нам приходится здесь иметь дело с самым гнусным правительством, руководитель которого Гунарис является ярым германофилом, и тем не менее союзнические правительства, по-видимому, расположены давать деньги для поддержки нынешнего кабинета. Это печально, но, к счастью, потеряно уже столько времени, что есть надежда на то, что эти старые птицы свалятся с насеста, прежде чем будут получены деньги.