Традиции празднования 1 апреля в наше время
Современные традиции празднования Дня апрельских дураков (April Fool's Day, All Fool's Day) таковы:
В Шотландии день апрельского дурака длится 48 часов.
Во Франции дети в этот день приклеивают бумажных рыбок на спины своих друзей. Когда объект насмешки обнаруживает шутку, шутник кричит: "Poisson d'Avril", в связи с тем что император женился на Марии-Луизе Австрийской именно 1-го апреля.
День дурака также празднуется в некоторых странах Латинской Америки. Он называется "Dia de los Inocentes" – день искренности и чистосердечности, и празднуется 28 декабря.
В Америке на 1 апреля распространены маленькие безобидные шутки типа "у тебя шнурок развязался", а школьники шутят друг над другом, говоря, что отменены уроки. Если жертва "купилась" на шутку, шутник восклицает: "April Fool" (Апрельский дурак)!
Студенты колледжей 1 апреля часто переводят часы коллег по комнате на час вперед, чтобы студент попал на урок не в тот класс. Иногда проходит целый день, пока объект насмешки не обнаружит подвох и не вспомнит, что сегодня первое апреля.
Не забывайте, что лучшая шутка – та, над которой громче всех смеется тот, над кем подшутили.
Голоса "Нашего дома"
Храните чистоту души
Е. В. Ляшова
Храните ручейки друзей,
Сплетайте их в святые узы,
Не отпускайте милых в плен
Деньгам, карьерам и разлукам,
Не допускайте рваных ран,
Нотаций глупых не читайте,
И пусть кровавые следы
На том алмазе не искрятся.
Храните чистоту души!!!
Путешествие
Евсеенков Владимир
У разных местностей, даже в Амурской области, свои характерные запахи. Для Байкала выделяется главный, приносимый ветром, – запах кедровой хвои. Мы вышли вдоль крутых склонов с высокими скалистыми обрывами, у берега лежали огромные валуны.
Приятно увидеть красивейшие, уникальные растения Байкала и узнать их названия: бурачки, маки, клауссии, ясколки, остролодочники, гвоздики, Иван-чай и редчайшие в мире цветы – эдельвейсы.
Огромная территория Байкала находится под государственной охраной со статусом заповедника.
Мне эта поездка очень понравилась, здорово было бы очутиться там всем классом.
Взялся бы за ум…
Безруков Анатолий, ученик 11 класса Главным качеством в мужчине считает справедливость. Недостатками считается то, что он ревнивый, вспыльчивый и ленивый. Любимый предмет Толи – физкультура, и если бы он имел возможность что-то изменить в школьной жизни, то добавил бы часы физкультуры в школьную программу. Цель его жизни: обеспечить родителей, семью, вырастить детей.
Если бы ему предоставили возможность начать школьную жизнь сначала, то взялся бы за ум уже с первого класса и гораздо больше времени проводил бы с учителями.
Страшный грех
Широков Алексей, ученик 11 класса
Самым счастливым временем своей жизни считает период с 12 лет, потому что с этого возраста начал жить осознанно. Любимый школьный предмет – химия. Безусловным авторитетом для Алексея является отец. Может быть, потому, что видит в нем самое важное мужское качество – уважение к людям. Своими положительными качествами Алексей считает необидчивость, умение прощать. А вот излишняя скромность, по его мнению, иногда мешает. В девушках ценит искренность и открытость, а вот предательство считает самым страшным грехом.
Чеченским террористам, захватившим детей в Беслане, сказал бы следующее: "Никто не вправе распоряжаться чужой жизнью, тем более жизнью детей!" Больше всего Алексей любит молодость, родителей и весь мир. Цель его жизни – стать ЧЕЛОВЕКОМ!
Влюбчивый парень
Саватеев Игорь, ученик 9 класса
Своими достоинствами считает щедрость, доброту и веселый нрав. Недостатки долго вспоминал и решил, что иногда бывает ленив. О своей мечте не задумывался, но если уж помечтать, то, конечно, хочется стать чемпионом России по каратэ. Разумеется, его изменения в школе – это больше часов на физкультуру. Любимыми предметами являются химия и география. А любимая школьная традиция – зелёная школа. Игорь совершенно не ожидал, что его выберут "Человеком года". Рад был ужасно! Предупреждаем всех: Игорь парень влюбчивый.
Мой город как исторический памятник
Дмитрий Черных
Хотя нашему городу не так уж много лет, всего 150, но его можно считать городом среднего возраста.
Я знаю, что Благовещенск очень красивый и разнообразный город. Здесь много памятников героям и событиям разных времен, таким как: памятники основателям города графу Муравьеву-Амурскому и Святителю Иннокентию, памятник воинам – афганцам, памятник Ленину. Наконец отстроили заново Труиумфальную арку, разрушенную когда-то. Новая Триумфальная арка восстановлена по образцу той, которая возводилась в 1891 году к приезду наследника, будущего царя Николая II. Сегодня, как много лет назад, арка принимает гостей, служит парадными воротами Благовещенска.
Я всегда 9 мая, с бабушкой, мамой и папой хожу на площадь Победы, посмотреть на парад, постоять около вечного огня и вспомнить тех, кто отдал жизнь за нашу родину.
Рядом с площадью Победы находится самое красивое здание нашего города, а может и всего Дальнего Востока, старинный магазин купца Ивана Чурина, теперь здесь Центр эстетического воспитания. Этот дом и Триумфальная арка, наверное, были ровесниками. Видели одних и тех же жителей города, которые работали или прогуливались по этим местам.
Мне нравится ходить-бродить по набережной и смотреть на Китай. Наша набережная тоже как памятник.
Когда шла война с Японией, в 1945 году, и японцы напали на китайскую землю, наши баржи с продовольствием, медикаментами, оружием и солдатами переправились через Амур с этой самой набережной, на помощь Китаю. На набережной стоит памятник тем событиям – бронекатер, он участвовал в боевой операции. Патрулировал границу и выполнял некоторые задачи минного тральщика. Я люблю полазить по его героическому корпусу, постоять на вышке, как бы стать на время его капитаном.
В 1945 году погиб в Японской войне, в Порт-Артуре, мой родной дядя Вадим, на фронт он ушел тоже с этой набережной. Погиб не в бою, а по неосторожности нетрезвого командира, машина, в которой он ехал, упала со скалы вниз.
Я знаю наш город и его историю. И, надеюсь, что если уеду когда-нибудь отсюда, то не забуду набережную, арку, памятник Муравьеву-Амурскому и деревенскую улочку, по которой я иду в мою школу.
Объявление в школе: К нам едет Амонашвили
Внимание! С 21 сентября в гостях у "Нашего дома" Шалва Александрович Амонашвили Доктор психологии, профессор, почетный академик Российской Академии Образования, почетный профессор Тюменского государственного университета, Самарского и Челябинского Государственных педагогических университетов.
Руководитель Лаборатории гуманной педагогики при Московском городском Педагогическом университете, глава "Издательского дома Шалвы Амонашвили", научный руководитель экспериментальных школ № 1715 и № 200 (г. Москва) и № 38 (г. Санкт-Петербург).
Автор книг, переведенных на многие языки: "Педагогическая симфония", в трех книгах, "В школу с 6 лет", "Оценочная основа обучения", "Созидая человека", "Письма к дочери", "Размышления о гуманной педагогике", "Школа жизни" и другие.
Один из педагогов-новаторов, провозгласивших Педагогику сотрудничества. Ведет широкую деятельность по утверждению идей гуманной педагогики – проводит семинары с учителями России и стран СНГ, готовит студентов, аспирантов. Совместно с академиком Д. Д. Зуевым издает 100-томную "Антологию Гуманной педагогики (издано 35 томов).
Родился в 1931 году в г. Тбилиси. Окончил востоковедческий факультет Тбилисского университета. В 60-70-х годах возглавлял массовый эксперимент в школах Грузии, имевший широкий отклик по всему миру в силу обоснования нового научного направления, которое обрело известность под названием "Гуманно-личностный подход к детям в образовательном процессе". Его система "Школа жизни" рекомендована Министерством образования РФ для применения на практике.
Как воспитывали детей в семьях Пушкина и Солженицына
…Невозможно хорошо воспитать детей, если сам дурен.
Лев Толстой
Наталья Пушкина-Ланская
Мысли о замужестве
Из писем Н. Н. Пушкиной-Ланской к П. П. Ланскому.
"Наше наследие", № 3,1990 г.
…А теперь я возвращаюсь к твоему письму, к тому, где ты пишешь о моих девушках. Ты очень строг, хотя твои рассуждения справедливы. Кокетство, которое я разрешила Мари, было самого невинного свойства, уверяю тебя, и относилось к человеку, который был вполне подходящей партией. Иначе я бы не разрешила этого, и в этом не было ничего компрометирующего, что могло бы внушить молодому человеку плохое мнение о ней. Что касается того, чтобы пристроить их, выдать замуж, то мы в этом отношении более благоразумны, чем ты думаешь. Я всецело полагаюсь на волю Божию, но разве было бы преступлением с моей стороны думать об их счастье. Нет сомнения, можно быть счастливой и не будучи замужем, но это значило бы пройти мимо своего призвания. Я не могла бы ей этого сказать. На днях мы долго разговаривали об этом, и я говорила для их блага, иногда даже против моего убеждения, о том, что ты мне пишешь в своем письме. Между прочим, я их готовила к мысли, что замужество не так просто делается и что нельзя на него смотреть как на игру и связывать это с мыслью о свободе. Говорила, что замужество – это серьезная обязанность, и надо быть очень осторожной в выборе. В конце концов можно быть счастливой, оставшись в девушках, хотя я этого не думаю. Нет ничего более печального, чем существование старой девы, которая должна довольствоваться любовью не к своим, а к чужим детям и создавать себе какие-то другие обязанности, а не те, которые предназначены природой ей самой. Ты мне называешь многих старых дев, но побывал ли ты в их сердце, знаешь ли ты, через сколько горьких разочарований они прошли и так ли они счастливы, как кажется. А ты сам помнишь ли, как ты был холостяком, – я называю холостяцкой жизнью тот период, когда ты был один после твоего страстного увлечения, – твое сердце было ли удовлетворено, не искало ли оно другой привязанности, и когда вы, ты и Фризенгоф, твердите мне обратное, скажу вам, что вы говорите вздор. Последний, не успел он овдоветь, как принял в качестве утешения любовь Александрины, и перспектива женитьбы на ней заставила его забыть всю свою горестную утрату. Союз двух сердец – величайшее счастье на земле, а вы хотите, чтобы молодые девушки не позволяли себе мечтать, значит, вы никогда не были молодыми и никогда не они сами когда-то чувствовали, и не прощают детям, когда они думают иначе, чем они сами. Не надо превращать мысль о замужестве в какую-то манию, и даже забывать о достоинстве и приличии, я такого мнения, но представьте им невинную надежду устроить свою судьбу– это никому не причинит зла.
Дети Солженицына учили русский по стихам
Книги Александра Солженицына известны всему миру. А как складываются взаимоотношения с книгой в семье Александра Исаевича, как проходил процесс втягивания в чтение его сыновей, успевает ли читать Нобелевский лауреат? Мы попросили рассказать об этом его супругу – Наталью Дмитриевну Солженицыну.
– Наталья Дмитриевна, как складывались у ваших детей отношения с книгами?
– Книжная жизнь наших детей протекала в ситуации экстремальной. Они, как и родители, оказались в изгнании, в океане чужого языка. Причем в такой ситуации им довелось оказаться с младенчества. В такой ситуации чтение вслух, как и собственно чтение, можно приравнять к спасательному кругу. Должна признаться, меня охватывал ужас при мысли о том, что не удастся вырастить детей с полноценным русским языком. К счастью, опаска была напрасной – дети выросли и овладели всем богатством родного языка. В этом неоценимую роль сыграло чтение. Когда дети были маленькими, они слушали наше чтение вслух все вместе. В основном читала книги я, но иногда им читал и отец, иногда бабушка. Конечно, сначала это были сказки. И не только русские, но и братьев Гримм, Андерсена… Услышанное невероятно переживалось детьми. Слушать книги стало их любимым занятием, они могли слушать сколько угодно. Потом, когда мальчики стали постарше, я читала им мифы Древней Греции. Еще позже они впали в страстное увлечение драмами и комедиями, слушали их тоже все вместе. Это увлечение длилось довольно долго.
– Какие это были пьесы?
– Это были Эврипид, Софокл. Разумеется, любимым чтением стал "Сирано де Бержерак" Ростана. С того времени и, кажется, навсегда мальчики полюбили исторические трагедии Алексея Толстого. Эти пьесы перечитывались ими по много-много раз. Хочу обратить на это внимание родителей: маленькие дети очень живо воспринимают драматическое чтение. Допускаю, что тут сказались условия нашей жизни в Вермонтском лесу, когда не было возможности повести детей в театр. Не то чтобы у меня какие-то артистические данные, но пьесы приходилось читать на разные голоса, дети завороженно слушали. Запоминали мгновенно – и наизусть! Это меня поразило. И тогда я стала уже специально растягивать им память. Каждый день каждому из них я подбирала и задавала выучить одно стихотворение наизусть. Они делали это с легкостью и не без удовольствия. А я с удовольствием слушала каждый день их чтение. И так вырабатывалась отличная память, которая и по сей день помогает им в самой разной работе. А еще я уверена, что таким ненавязчивым образом у них воспитались вкус, чувство слова, благородство языка, слух к настоящей поэзии. Это, несомненно, благодаря тому, что с раннего детства они оказались погруженными в музыку стиха.
– Во сколько лет ваши сыновья научились читать?
– Рано: к пяти годам каждый уже читал. Это отчасти объяснялось тем, что у меня не было никаких воспитателей в помощь, и я старалась научить их читать как можно раньше, чтобы они сами себя занимали, и у меня оставалось бы больше времени для работы. Я и всем рекомендую учить детей как можно раньше – в пять лет научиться читать легче, чем в семь!
– Когда сыновья познакомились с книгами отца и с какими в первую очередь?
– Довольно рано. Сам Александр Исаевич прочитал им "Матренин двор". Это было, пожалуй, единственное, что он им из всего своего прочитал вслух. Впечатление было сильнейшее. (Надо сказать, что Александр Исаевич читает очень хорошо, теперь вот есть и записи его). Самостоятельно дети начали читать книги отца лет в девять, и это был их свободный выбор. Никогда никто из нас им этого не предлагал. Напротив, мы опасались что-либо им навязывать. "Ивана Денисовича", я думаю, каждый из сыновей прочитал не позже, чем в девять лет, а в одиннадцать-двенадцать – "Архипелаг ГУЛАГ". Но в их чтении Солженицын ни в коем случае не был на первом и всех вытесняющем месте. Чтение было разнообразным: Пушкин, Толстой, Чехов, Булгаков…
– В детстве ребята читают Жюль Верна, Майн Рида, Дюма… А вы говорите – "ГУЛАГ", эта жуткая книга!
– С одной стороны, книга жуткая, а с другой стороны, она совершенно определенно дает свет и силу. Захлопывая эту книгу, люди не впадают в отчаяние, а испытывают, как ни странно, прилив мужества. Это один из парадоксов "ГУЛАГа". А что касается, скажем, Дюма, вы совершенно правы. И наши дети, как все, увлекались им, только прочитали его гораздо раньше. Например, Игнат читал Дюма в восемь лет – и не вынырнул из него, пока не прочитал все 12 томов. Кстати, с Дюма была связана у нас вот какая история: через некоторое время я обнаружила в случайном разговоре, что Игнат знает какие-то невероятные подробности западноевропейской истории, которых не знала я сама и которые ему неоткуда было знать. Я стала разматывать ниточку: "Откуда?" Оказалось, что с той же страстью, с какой он читал Дюма, он прочитал и все сплошь комментарии к нему, а они занимали почти четверть всего собрания сочинений… Так что наших ребят никто не заставлял читать что-либо определенное. Да их нельзя было бы заставить – Игнат, например, начал читать раньше всех, в три с половиной года, причем научившись сам – из ревности к старшему брату, – не мог перенести, что Ермолай умеет что-то, чего не умеет он. В четыре года уже читал совершенно запойно. И по сей день без книги в кармане из дома не выходит. У каждого из троих сыновей были свои интересы. Ермолай влез в историю и политику. У Степы с литературой было сложно: он говорил, что это все выдумано, и увлекался всевозможными атласами и энциклопедиями гораздо больше, чем собственно литературой. Он мог без конца читать описания стран, народов и, лишь став старше, полюбил литературу, увлекся старой английской поэзией.
– Находят сыновья время для чтения сейчас, когда они определились в профессии?
– Они все и сейчас читают много. Но здесь уже берет верх профессиональное чтение. Да я сейчас за этим и не слежу. Что касается меня, то я всегда читала очень быстро и поэтому много успевала проглотить. У Александра Исаевича как раз сейчас времени для чтения больше, чем было во всей его жизни. Он читает и толстые журналы: выборочно, конечно, но выборочно – из всех разделов. Но все же в чтении современной литературы он предпочитает историю, философию, следит за современной политической мыслью. Конечно, когда случается, читает и литературную критику, но яркая литературная критика – это большая редкость. Александр Исаевич читает много, и под рукой у него всегда большая стопа книг.
– В какое время суток предпочитает читать Александр Исаевич?
– Во второй половине дня, в первой – он пишет.
"Российская газета", № 70 18 апреля 2002