В соответствии с военными планами, принятыми в Каире, генерал Маршалл только что облетел вокруг света и провел совещания с генералом Макартуром и адмиралом Нимицем. Эти совещания сулят японцам много плохих новостей в самом недалеком будущем.
Я нашел в генералиссимусе человека большой прозорливости и великого мужества, обладающего замечательно глубоким пониманием сегодняшних и перспективных проблем. Мы обсудили с ним много разных военных планов, посвященных тому, чтобы нанести японцам решающие удары по многим направлениям, и, я полагаю, он вернулся в Чунцин с полной уверенностью в победе над нашим общим врагом. Сегодня мы с Китайской Республикой близки, как никогда. Нас связывает глубокая дружба и единство целей.
После каирской конференции г-н Черчилль и я на самолете перелетели в Тегеран. Там мы встретились с маршалом Сталиным. С ним мы в обстановке полной откровенности обсуждали всевозможные вопросы, связанные с достижением победы в этой войне и обеспечением прочного мира в послевоенный период.
За три дня интенсивных и неизменно дружественных переговоров мы пришли к согласию по всем пунктам относительно начала огромного по своим масштабам наступления на Германию.
Русская армия продолжит свои упорные наступательные операции на восточном фронте. Союзные армии в Италии и Африке будут осуществлять неослабное давление на Германию с юга. А круг замкнется крупнейшим наступлением американских и британских сил с других направлений.
Командовать объединенным наступлением на этих новых направлениях назначен генерал Дуайт Д. Эйзенхауэр. Он превосходно проявил себя в Африке, на Сицилии и в Италии. У него большой практический опыт, ему хорошо известно, как следует координировать действия сухопутных, морских и воздушных сил. Под его командованием и в дальнейшем будут находиться все роды войск. Генерал-лейтенант Карл Спаатц в операциях против Германии будет командовать всей американской стратегической авиацией.
Генерал Эйзенхауэр передает командование операциями в Средиземноморье британскому военачальнику, имя которого в ближайшее время объявит г-н Черчилль. Мы заранее торжественно обещаем этому новому командующему, что наши могущественные сухопутные, морские и воздушные силы в жизненно важном Средиземноморском регионе будут верно служить ему до тех пор, пока мы не выполним всех наших задач на этом ожесточенном театре военных действий.
Оба этих новых командующих будут иметь в своем подчинении американских и британских военачальников, чьи имена мы объявим миру в течение нескольких дней.
В последние два дня Тегеранской конференции маршал Сталин, г-н Черчилль и я обсуждали более отдаленные планы, относящиеся к тому времени, которое наступит после победы над Германией. Мы пришли к общему твердому мнению, что Германию следует лишить военной силы и принять меры к тому, чтобы во всем обозримом будущем она не смогла эту силу восстановить.
Объединенные Нации совершенно не намерены порабощать немецкий народ. Мы хотим, чтобы у него была возможность мирно развиваться в качестве достойного уважения члена европейской семьи. Однако мы со всей решительностью подчеркиваем, что он должен стать действительно достойным уважения; для этого мы собираемся раз и навсегда очистить Германию от фашизма и прусского милитаризма, заставить немцев отказаться от фантастичного и гибельного представления о себе как о "расе господ".
Международные отношения мы обсуждали с точки зрения широких общих задач, не входя в подробности. Однако итоги нашей дискуссии уже сегодня дают мне основания полагать, что между Россией, Великобританией и Соединенными Штатами не возникнет никаких неразрешимых противоречий.
На конференции в Тегеране мы сосредоточили внимание на основополагающих принципах, которые должны обеспечить безопасность, благополучие и достойный уровень жизни всем людям в больших и малых странах.
Выражаясь простым языком, я отлично поладил с маршалом Сталиным. Этот человек сочетает в себе огромную, непреклонную волю и здоровое чувство юмора; думаю, душа и сердце России имеют в нем своего истинного представителя. Я верю, что мы и впредь будем отлично ладить и с ним и со всем русским народом.
Великобритания, Россия, Китай, и Соединенные Штаты вместе со своими союзниками представляют три четверти всего населения земли. До тех пор, пока эти четыре страны, обладающие великой военной мощью, едины в своем стремлении сохранить мир, ни один агрессор не предпримет попытки развязать новую мировую войну.
Однако эти четыре державы должны поддерживать единение и сотрудничество со свободолюбивыми народами Европы, Азии, Африки и Американского континента. Права каждой страны, независимо от ее величины, необходимо уважать и хранить так же ревностно, как права каждого отдельного человека в нашей собственной республике.
Доктрина господства сильного над слабым – это доктрина наших врагов, которую мы отвергаем.
В то же время мы согласны с тем, что, если для поддержания мира в международных отношениях требуется применять силу, миролюбивые страны сообща должны это делать – в том объеме, в каком это необходимо.
Мы всегда считали, что право каждого народа на свободу должно измеряться волей этого народа к свободе, готовностью бороться за нее. Такой подход, без сомнения, согласуется со здравым смыслом. Сегодня мы приветствуем наших неведомых союзников в оккупированных странах – группы подпольного сопротивления и освободительные армии. Они потенциально составляют значительную силу, которая поднимется на врага, когда настанет день изгнать захватчиков.
Благодаря успехам науки и техники планета, образно говоря, уменьшилась в размерах – настолько, что старые географические мерки приходится отбросить. Например, в ранний период нашей истории Атлантический и Тихий океаны считались надежными "крепостными стенами", обеспечивающими нашу безопасность. Расстояния, отделяющие нас от других континентов, например, позволили нам и другим американским республикам обрести и отстоять свою независимость в борьбе с несоизмеримо более сильными державами. До последнего времени даже среди военных экспертов мало кто мог предположить, что когда-нибудь станет реальной угроза нашему Тихоокеанскому побережью со стороны японских захватчиков.
Когда разразилась Первая мировая война, только немногие считали, что нашим боевым кораблям и транспортам в открытом океане будут угрожать немецкие подводные лодки и что милитаристская Германия попытается подчинить своему господству какие-нибудь страны за пределами Центральной Европы.
После заключения перемирия в 1918 году мы надеялись, что с милитаристской философией в Германии покончено, и, исполненные гуманных чувств, посвятили следующие двадцать лет своему разоружению. Тем временем немцы так жалобно сетовали на свое положение, что другие страны позволили и даже помогли им перевооружиться.
Слишком долго мы исповедовали благочестивую надежду, что агрессивные и воинственные страны поймут, усвоят и будут проводить в жизнь доктрину мира на чисто добровольных началах.
Политика, основанная на благих пожеланиях такого рода, не принесла хороших результатов. Надеюсь, мы больше не будем пускаться в подобные эксперименты. Скажу резче: как президент и главнокомандующий я сделаю все, что в моих силах, чтобы подобные трагические ошибки не повторялись.
В нашей стране всегда водились жизнерадостные идиоты, которые полагали, что никакие войны нам не будут угрожать, стоит только всем американцам вернуться в свои дома и запереть за собой двери. Даже если предположить, что эти люди исходили из самых лучших побуждений, события последних лет показали, как далеки они были от понимания реальной действительности.
Подавляющее большинство всех людей на земле желают мира. Многие народы с оружием в руках борются за мир, причем добиваются не просто прекращения огня или перемирия, а самого прочного, неукоснительно соблюдаемого и долговременного мира, какой только могут построить смертные. Но если сегодня мы, не колеблясь, боремся за мир с оружием в руках, то не логично ли будет в случае необходимости применять силу и в будущем – ради его поддержания?
Я полагаю – и думаю, что имею право об этом сказать, – что и три другие великие страны, которые сегодня так доблестно сражаются ради достижения мира, полностью согласны с тем, что мы должны быть готовы в дальнейшем поддерживать мир силой. Если народы Германии и Японии в полной мере осознают, что остальной мир больше не позволит им развязать войну, они, возможно – и даже наверняка, – откажутся от философии агрессии – веры в то, что они могут завоевать весь мир, хотя бы ценой собственных душ.
Более подробно об итогах конференций в Каире и Тегеране я буду говорить в своем докладе Конгрессу примерно через две недели. В этом же докладе я намерен уделить много внимания некоторым нашим внутренним вопросам.
Однако сегодня я хочу подчеркнуть, что во всех моих поездках, будь то внутри страны или за границей, источником самых больших впечатлений и вдохновения для меня было знакомство с нашими солдатами и моряками, с их славными свершениями.
Воинов наших вооруженных сил, их жен, матерей и отцов я хочу заверить, что мы самого высокого мнения о талантах генерала Маршалла и адмирала Кинга, которые направляют действия наших войск во всем мире. На них возложена ответственность за стратегическое планирование – определение места и времени будущих сражений. Оба эти военачальника уже обеспечили себе почетное место в американской истории, проявив свой военный гений во многих событиях, о которых сегодня еще не время рассказывать публично.
Некоторые из наших бойцов уже третье Рождество встречают вдали от дома. Я хочу заверить их и вообще всех, кто служит в наших заморских войсках или скоро присоединится к ним, что правительство намерено добиться победы в этой войне и вернуть их домой как можно скорее.
А мы здесь, в Соединенных Штатах, должны позаботиться, чтобы, вернувшись на родную землю, наши солдаты и моряки нашли такую Америку, в которой им будут обеспечены социальные гарантии и занятость, возможности для предпринимательства и получения образования. Они должны найти здесь свободную Америку и государственную власть, в формировании которой они как американские граждане полноценно участвовали путем голосования.
Американский народ по собственному опыту знает, что идет тяжелая и кровавая война. Во время моей поездки за границу я разговаривал со многими военными, которые встречались с неприятелем лицом к лицу на поле боя. Эти трезвомыслящие люди, не склонные ни к каким преувеличениям, свидетельствуют о силе противника, военном искусстве и изобретательности вражеских генералов и солдат, которых нам предстоит разбить, прежде чем будет достигнута окончательная победа. Война вышла на такую стадию, когда нам всем нужно приготовиться к большим потерям – длинным спискам убитых, раненых и пропавших без вести.
Такова война. Не существует легкого пути к победе; этот путь тяжел, и конца еще не видно.
Я вернулся из поездки всего неделю назад. Думаю, мне следует сказать вам, какое впечатление у меня возникло по приезду. Мне показалось, что часть наших граждан склонны ожидать скорого окончания войны, полагая, что мы уже обеспечили себе победу. И, возможно, в результате этих ложных ожиданий наметилась тенденция возрождения и даже разжигания узкой "партийности" в мыслях и разговорах. Я бы очень хотел, чтобы это мое впечатление оказалось ошибочным, так как мы не можем себе позволить никаких внутренних разногласий, не решив своей главнейшей задачи – победить в войне и обеспечить справедливый мир, который сохранится и в будущих поколениях.
Мы готовим крупные наступательные кампании – и в Европе и на Дальнем Востоке. Они потребуют от нас и от наших союзников всех сил и всего мужества, на которые мы способны, причем проявлять их нужно будет и на полях сражений, и здесь – в заводских цехах. Как я уже однажды говорил, невозможно "заказать" крупное наступление в понедельник с тем, чтобы вам его "исполнили" к субботе.
Меньше месяца назад я в большом транспортном самолете пролетал над маленьким городком в Палестине, он называется Вифлеем.
Сегодня, в канун Рождества, люди во всем мире мыслями обращаются к этому древнему городу, к звезде веры, которая засияла над ним более девятнадцати столетий назад.
Сегодня американские парни воюют в заснеженных горax, малярийных джунглях и выжженных пустынях, на океанских просторах и в заоблачных высях. Они сражаются за то, во что верят. Я думаю, смысл этой борьбы лучше всего выражает благая весть, пришедшая к нам из Вифлеема.
От имени американского народа я направляю это рождественское послание вам, нашим воинам.
В своем сердце мы молимся за вас и всех ваших товарищей, которые идут в бой, чтобы освободить мир от зла.
Мы молимся о Божьей благодати для вас и ваших близких, которые ждут вас дома: отцов, матерей, жен и детей.
Мы просим Бога даровать свою милость больным и раненым, а также военнопленным, которые находятся в руках неприятеля и не могут дождаться дня освобождения.
Мы просим Бога принять к себе и окружить своей любовью тех, кто положил свою жизнь в этой войне. Пусть их имена навсегда останутся в благодарной памяти соотечественников.
Да благословит Бог всех, кто сражается за нас в канун Рождества.
Да благословит Бог всех нас и да укрепит Он нашу веру в то, что мы боремся за лучшее будущее всего человечества.
Закон о всеобщей воинской повинности. Экономический "Билль о правах"
1944 г. будет наполнен важными событиями: внутри страны – президентские выборы; освобождение советской армией захваченных гитлеровцами территорией Советского Союза; высадка союзников в Нормандии; активизация операций в районах Тихого океана и на юге Европы; начало выхода из войны бывших сателлитов фашистского блока.
Вернувшись из Тегерана, Рузвельт решительно критикует тех американцев, которые "смотрят на войну в первую очередь как на возможность нажиться за счет ближних, добиться политических и социальных привилегий". Он призывал отказаться от "индивидуального и группового эгоизма". Такие лица полагали, что время чрезвычайных жертв уже миновало и страна может расслабиться.
Президент вносит в Конгресс пять законов: Об увеличении налогообложения чрезмерных доходов частных лиц и предприятий; Об обоснованных ценах на военные подряды; Об установлении разумных цен на продовольственные товары. Обращется к Конгрессу с просьбой продлить действие закона об экономической стабилизации, принятого в 1942 г. Он предусматривал замораживание заработной платы на уровне, достигнутом к 15 сентября 1942 г.
И, наконец, о принятии закона о военной повинности. В стране почти не было безработицы. В некоторых отраслях ощущалась нехватка квалифицированных кадров. Закон был призван предотвратить забастовки в отраслях, работающих на войну, обязывал трудоспособных мужчин в случае необходимости работать там, где их труд нужен стране.
Готовя страну к новым военным операциям на завершающихся этапах войны, Рузвельт размышляет над тем, как перестраивать экономику Америки на мирные рельсы. Он выдвигал предложение о принятии экономического "Билля о правах". Многие рассматривали его как программу демократов на предстоящих в 1944 г. президентских выборах.
11 января 1944 года
Дамы и господа! Сегодня, как того требует Конституция, я направил Конгрессу свое ежегодное послание. До сих пор я обычно зачитывал такие послания лично, с трансляцией по радио, и в этом году также намеревался последовать заведенному порядку.
Однако со мной случилось то же, что и со множеством других людей: заболел гриппом, и хотя я уже практически поправился, мой доктор запрещает мне покидать Белый дом, чтобы ехать в Капитолий.
Лишь немногие газеты в Соединенных Штатах могут напечатать мое послание полностью, а я очень хочу, чтобы американский народ имел возможность услышать, что я рекомендовал Конгрессу в этом решающем году нашей истории и чем я при этом руководствовался. Вот что я написал в своем послании:
В последние два года страна стала активной участницей величайшей войны против порабощения человека. Мы объединились со своими единомышленниками, чтобы защитить себя в этом мире, над которым нависла серьезная угроза установления бандитской власти.
Однако я не думаю, чтобы кому-нибудь из нас, американцев, было достаточно просто выжить. Жертвы, которые приносим мы и наши союзники, налагают на нас священную обязанность позаботиться о том, чтобы результатом этой войны для нас и наших детей стало нечто большее, чем просто сохранение своей жизни.
Мы едины в своем твердом намерении сделать так, чтобы по окончании войны не сложились такие условия, которые со временем породят новую катастрофу. Мы хотим избежать трагических ошибок страусиной политики изоляционизма.
В результате поездки г-на Халла в Москву и моей поездки в Тегеран, соответственно в октябре и в ноябре прошлого года, мы убедились, что с нашими союзниками нас объединяет решимость сражаться и победить в войне. На состоявшихся переговорах поднимались многие жизненно важные вопросы, касающиеся будущего мира, и все они обсуждались в обстановке полной откровенности и согласия.
Когда шла прошлая война, подобных встреч и обсуждений не было; делегации собрались за столом мирных переговоров только тогда, когда прекратились бои. До этого у руководителей стран не было возможности для личного общения, которое могло бы способствовать взаимопониманию; результатом стал мир, по существу не являвшийся миром.
Я хочу сразу сказать несколько слов тем подозрительным людям, которые опасаются, что г-н Халл и я взяли на себя такие обязательства, из-за которых наша страна будет вынуждена вступать в секретные договоры или играть роль всемирного Санта Клауса.
Разумеется, мы брали на себя обязательства. Например, мы совершенно недвусмысленно обязались участвовать в осуществлении очень крупных и конкретных военных планов, направленных на то, чтобы как можно скорее добиться победы над врагами. Для этого потребуется использовать все военные силы союзников.
Однако не было никаких секретных договоров, никаких обязательств политического или финансового характера.
Все наши разговоры о будущем были подчинены одной высшей цели, которую мы ставили, имея в виду каждую страну в отдельности и все Объединенные Нации. Эту цель можно выразить одним словом – безопасность.
Речь идет не только о безопасности в узком смысле, то есть о гарантии от нападения агрессоров. Мы имеем в виду также экономическую, социальную и моральную безопасность каждого народа среди других народов.
Из бесед с генералиссимусом Чан Кай-ши, маршалом Сталиным и премьер-министром Черчиллем, которые велись в простом, практическом ключе, мне стало совершенно ясно, что эти руководители от всей души желают вернуть свои народы на путь мирного развития, ведущего к лучшей жизни.