- Ничего, - говорит, - из этого не выйдет. Дороги расходятся ваши… Важный генерал в одну сторону, а ты в другую…
Не успела окончить - зашел старец.
Она смутилась.
А он говорит:
- А ты постой колдуньюшка… Им гадаешь и мне погадай!
- Не стану, - говорит Петровнушка, - гадать. Вы сами лучше моего гадаете!
А старец и говорит:
- Я не гадаю. И гадают неверно… А это ты, бабка, хорошо делаешь, что барынь моих тешишь, побольше им ври, они это любят!
Засмеялся и ушел.
Утром мне говорит Петровнушка:
- И что у него за глаза! Даже страшно.
Говорит, что всю ночь не могла заснуть. Все его страшные глаза снились.
Между прочим, я уж несколько раз слышала такое мнение о нем. Особенно он сильно действует, когда видишь его в первый раз.
(Французский текст).
9 октября.
Опять мерзость. И ужас в том, что сделали ее священники. О, Боже мой, прости им… Кругом мерзость!
Мама говорит:
- Этот храм рано или поздно прославится.
Почему она так думала?
В четверг вечером она пошла в эту пещерную церковь. С нею была только Марья Ивановна - няня Маленького. Когда они подошли, им открыли дверь (храм был заперт). Мама направилась к аналою и увидела, что там горит свеча. Она была так потрясена, что стала на колени и молилась в экстазе сорок минут.
Кто зажег свечу? Храм был заперт.
- Это Божий знак! - говорит Мама.
В церковь сделали богатый вклад. Мама послала облачение священнику, чтобы он заботился о благолепии храма.
(Русский текст).
11 октября-12.
Пишет мне Гнилушка. Он узнал о болезни Маленького, и знает еще о том, что старца нет, и потому думает, не удастся ли чем поживиться.
И пишет мне:
"Многоуважаемая Анна Александровна! Зная вату искреннюю преданность дорогим нашему сердцу Папе и Маме, а посему выслушайте меня. Меня объял ужас до слез, до сжимания сердца, когда я узнал через газеты о том, что Маленький опять болен и еще в такой момент, когда нашего молитвенника нет с вами. А посему умоляю вас, отдайте это Маме, и пусть в продолжение трех дней ему аккуратно дают. Если отвар, принятый внутрь, то-есть выпитый, как чай, не понизит температуры, то положить компресс из того же отвара. Температура обязательно упадет. При чем прошу вас в это время никаких других лекарств не давать. Кормить овсянкой на молоке и чашку бульона в день. Важное условие при лечении - никаких других лекарств и строгое исполнение предписанного мною. Только при таком условии я ручаюсь за скорое и полное выздоровление. Если у кого-нибудь явится подозрение, что эти лекарства ядовиты или, вообще, могут дать отрицательные результаты, то я предлагаю сделать настой на три чашки воды и выпить в один прием (взрослому) и находиться в полной безопасности".
При письме приложены пакетики с порошками.
Мама, обессиленная бессонными ночами у постели Маленького, слабо улыбнулась на мое уверение, - что Маленький от этих порошков поправится, однако, послушалась. Перед сном Маленького напоила, а утром Маме дали телеграмму от старца, где он пишет:
"Мама моя дорогая, Господь услышал наши молитвы, твое дитя здорово. Молись, Григорий".
Когда Мама и Папа вошли с телеграммой и положили на головку Маленького, он открыл глаза и весело засмеялся. Мама опустилась на колени, а Папа заплакал. А Маленький сказал:
- Не надо плакать! Пусть выведут мою лошадку, я ей дам сахару!
Маленький здоров. Совершенно здоров. Мама как зачарованная, ходит, улыбаясь.
18 октября.
Когда об этом рассказали на половине Гневной, то она сказала:
- Удивляюсь, что исцеление молитвой совпало с присланными лекарствами Бадмаева. Почему не раньше и не позднее? Это похоже на то, что они действуют заодно.
Князюшка Андроников рассказал мне об этом и так хитро улыбнулся.
О, Побирушка проклятый, как зловонный ст … портит воздух своим дыханием.
Удивительно противный человек! И знает ведь, поганый, что его терпят только до тех пор, пока он пугает. И выбросят при первой возможности…
Мама говорит:
- Всякого, когда он выдохнется, можно выбросить. А князя Андроникова выбросить недостаточно. У него надо выбросить язык и отрезать обе руки, чтобы ни сказать, ни написать ничего не мог.
Он этого дождется.
18 ноября-10.
Мама говорит:
- Если я все прощу этому мерзавцу кн. Андроникову, то за последнюю измену старцу я когда-нибудь с ним рассчитаюсь! Вырвать поганый язык и отрубить обе руки, пусть он задыхается от всех тайн, которые не может выплюнуть! Эти тайны, как змей, его задушат!
Дело в том, что Мама уверена, что это он внушил Бадмаеву мысль передать все сведения о старце в Государственную Думу.
Навела справки.
Дело обстояло так:
Когда после беседы с Папой Родзянко сказал кн. Андроникову: "Государь, слава Богу, открывает глаза, и судьба этого проклятого мужика на днях решается", князюшка Побирушка забил тревогу, убедил Сову Бадмаева повернуть руль, сойтись с Думой. А для того, чтобы сойтись, надо прислужиться, а чтоб прислужиться, надо кого-нибудь.
И как Иуда предал Христа, так они предали его лучшего сына на земле - святого старца.
И как распяли Христа, так он предает распятию, осмеянию святого старца.
И чем больше будут над ним издеваться неверные, тем ближе он будет сердцу Мамы и моему любящему сердцу.
Запрос в Думе о старце, как и надо было ожидать, был праздник для Гневной и её компании, но они праздновали недолго. Когда на третий день после запроса Родзянко был с докладом у Папы, Мама, когда он вышел, не подала ему руки. И вышла, не удостоив его поклоном.
Когда, после его ухода. Папа зашел. Мама, сказала:
- Неужели мы предадим того, кто своей молитвой вернул нам нашего наследника?
И еще тише прибавила:
- Уйдет он - уйдет и наша благодать.
Папа сказал:
- Когда я слушаю тебя, - знаю, что ты права и точно вижу его перед собой, а когда слушаю Думу, то чувствую какой-то позор, какое-то страшное, неведомое носится над нами. И еще должен сказать, что их требования более разумны.
Папа ушел подавленный.
5 декабря - 12.
Папа был у меня. Глаза в тумане. Голова опущена. Глубоко вздыхает. Угнетен.
- Аня, Аня. Мама больна, Мама очень больна! Она говорит: "Уйдет старец - уйдет благодать". Я чувствую, что в ней говорит болезнь и страх, и она этой болезнью меня заражает. Что нам делать? Что нам делать?
И точно не я, а какой-то внутренний голос шепнул за меня:
- Позвать старца… и Мама поправится. И он скажет, что делать.
И лицо Папы прояснилось, и он сказал:
- Я и сам так думал. Но не хотел, чтоб это решение исходило от меня. Я уже себе, как и Маме не доверяю…
Сегодня вызвала старца.
9 декабря - 12.
Старец говорит:
- Мне легче дерево с корнями вырвать, чем Папу в чем убедить. Легче суковатое дерево зубами изгрызть, чем с царями говорить!.. Ведь я им не свои слова говорю, а то, что мне из нутра кричит!
Была утром у Мамы. Пришли Папа со старцем, говорили относительно в. к. Михаила Александровича. Старец говорит:
- Он тебе кровный?
Папа молчит.
Старец стукнул кулаком по столу. Маленький закричал. Мама побледнела. Папа подошел.
- Видишь, - говорит старец, - дитя чистым сердцем почувствовало, что кровному надо на все сердцем отозваться. А ты своих умников слушаешь.
Мама поцеловала руку старца, и Папа сказал:
- Подумаю…
А потом тихо прибавил:
- Ты прав, мой мудрый учитель, и будет так, как ты сказал.
А Маленький сказал:
- Папа будет всех любить! - и весело так засмеялся.
Когда Маленький смеется, то Мама говорит:
- Ангелы …
Потом старец сказал:
- C Папой говорить - камни ворочать!
10 января.
По моему мнению Воейков играет скверную игру. Он боится старца, боится меня, вьется, а чуть-что - за спиной гадит.
Старец об этом знает и говорит:
- Он пустой, такие не страшны.
А все же я лично думаю, что Воейков придет с повинной раньше, чем даже старец ожидает. Он не притти не может, потому что у него есть заинтересованность в том, чтобы устроилось дело со шпалами.
23 июня - 13.
Мума в отчаянии: предсказание Петровнушки сбылось, генерал отъехал.
Вчера были у старца. Приехала какая-то из Москвы. Очень изящная, красивая, держит себя независимо. Из купеческих. Из семьи Высоцких. Маша говорит, на ней одних только камней столько, что можно купить особняк на Мойке. Намекнула на особняк, купленный князем Мещерским для этой цыганки. Кстати - говорят, что он готовит да неё что-то вроде Гриппы. Говорят, что он ее выдвигает, как замену старцу.
Старый осел!
Кстати, на какие деньги купили особняк? По имеющимся сведениям, были даны какие-то деньги на газету, и еще на поддержание в провинции "союзников". Кто их разберет! Мутная водица с запахом гнили. И новый пакостник на пакостнике.
Возвращаюсь к москвичке.
Маша говорит:
- Она все время заигрывает со старцем. Видно по поведению - кокотка…
А старец смеется:
- Пускай, - говорит, - попрыгает, накинем узду!
- Однако, - говорит Маша, - нам неудобно. Это так не вяжется с тем, как мы относимся к старцу. Для нас всех он такой светлый, такой святой. А она с ним так пошло затеивает.
Ну и доигралась.
Что у неё было со старцем, я не знаю, Маша, говорит, что он ее лечил от припадков.
Только на днях явилась она. Пришла, когда полный стол молящихся. Вдруг она это врывается, подбегает к старцу и громко так на всю комнату кричит: "Со всеми б… Всех… А теперь вместе молитесь?" Старец взял это ее за руку и крикнул: "На колени! Молись!… И мы за тебя помолимся!" Она еще громче, и его и всех назвала б… Все встрепенулись. Подошла к ней Акулина, а она, поганая, ей прямо в лицо плюнула и скверно обозвала. Старец взял со стола соль и сыпнул ей во след с криком: "Уйди, поганая!" Она нейдет. Он ее швырнул, она упала и завыла. Он сказал всем: "Помолитесь за одержимую!" А она что-то крикнула…
Мума не разобрала, только помянула Илиодорушку, ну, и Маму.
Ее вывели. Она арестована.
Старец говорит, хоть она и шпион, все же он думает просить, чтобы к ней не очень строго относились…
Но она сама себя осудила: повесилась в своей одиночной палате.
Больная она или преступница?
Возможно, что и больная.
О ней не пишут, не говорят.
2 августа - 13.
Состояние Мамы очень тяжелое. Она жалуется на то, что ее опять преследуют кошмары. И еще одно неприятно - она начинает бояться своих же людей. После той истории с Зинотти Мама очень изменилась к ней. Почувствовала какой-то страх. Когда у Мамы начинается полоса страха, весь дом в ужасе. Особенно это сказывается на Папе. Тут как-то Мама мне сказала:
- Я знаю, что на нашу охрану тратятся большие суммы. Значит - сотни людей. Но от этого мне не легче, так как именно от них я жду измены. Нас могут поразить не потому, что это им будет нужно, а потому, что Иван сделает это для того, чтобы подвести Степана.
Эта мания преследования подтачивает силы Мамы, и никто, кроме старца, не может ее успокоить.
Мы шли парком. Дорогой шла нищенка. Узнав Маму, опустилась на колени. Мама велела отдать ей кошелек. Не вставая с колен, нищая шепнула:
- Какая же горькая твоя доля!
Мама не сразу ее поняла. Когда мы отошли, Мама опросила:
- Что она сказала?
Я, не желая тревожить Маму, сказала:
- Она сказала, будет молиться за милость.
- А я думаю, что она сказала, что я более неё нуждаюсь в милости.
У Мамы есть это свойство - угадывать слова, которые она не сразу понимает.
Вчера ночью Мама проснулась с криком:
- Что с Маленьким?
Ей почудилось, что его укусила змея. Пришлось вызвать старца. Он полагает, что Маме хорошо было бы поездить. Доктор вполне с ним согласен. Мама сказала:
- Никуда, не поеду, так как старцу с нами ехать нельзя, а без него боюсь остаться.
2 января-14.
Видела вчера эту книжку, присланную в. к. Павлом Александровичем. Называется она: "Царствование Государя Императора Николая Александровича".
Удивительно, как они нетактичны! Кому нужна такая книга? Если бы ее написал какой-нибудь писака из наших, ну хотя бы князь Мещерский, ну, или Пуришкевич, я бы поняла. Всякий по этому делает карьеру.
Но для чего, для чего это нужно?.. И так все просто, так грубо льстиво. Становится стыдно за нашу высшую аристократию.
Она его, Папу, называет "глубоким", "кротким" и "устойчивым, как скала". А еще недавно в салоне Гневной говорили с её слов - "флюгарка с короной", так она называла Папу.
По моему мнению, и первое и второе неверно. Он, Папа, не скала, но и не флюгарка. В нем достаточно если не силы воли, то упрямства, чтобы поставить на своем там, где он считает нужный. И это уже имела возможность испытать семья в. к. Павла Александровича на себе с большим успехом.
Мама говорит:
- Эта книжка, очевидно, имеет политическое значение, но читать ее ….
А Папа говорит:
- Книжка не для нас, а для тех, кто знает, как читать.
А по мне, как ни читай - одинаково противно. Тем более, что, по моему усмотрению, она политически еще беднее, чем литературно.
Если бы мы говорили о России, то особа царя неприкосновенна, и никто не станет с ним знакомиться через эту книжку. Ну, а за границей? Там такими сахарными барашками никого не удивишь. Слащаво, неумно.
И старец смеется.:
- Пускай князюшка тешится. Ему это приятно. А до других какое ему дело? Ведь он никак знает, что его все старшим дураком над дураками считают.
А на мой вопрос, как ему книжка нравится, сказал:
- Что на дешевую карточку смотреть, коли лицо живое тут!
И еще прибавил:
- Дураки они, вот что! Папа куда умнее того снимка, что нарисовали.
28 февраля - 14.
Вчера Мама рассказывала, что ее поразил Маленький.
- Каждый раз, когда Маленький бывает у Гневной, это влечет за собой целый ряд неприятных вопросов. Вот и на этот раз Маленький сказал:
- Почему я редко вижу свою бабушку? Я ее очень люблю, и она меня любит.
Мама на него посмотрела при этом, и он закричал и затопал ногами:
- Да, да, любит меня!
Мама говорит: когда Маленький так закричит, то она пугается - такая в нем непокорность и угроза.