Какое бы беспокойство я ни испытывал по поводу Гара, оно растаяло после того, как он проснулся и начал играть. В течение нескольких секунд я понял, что это тот самый парень, который заменит Ли Рауша. Гар создал эти удивительные джазовые барабанные фрагменты, которые сразу и инстинктивно улучшили мою гитарную игру. Технически он был чудом, использующим обе руки для создания техники кроссовера, которая была одновременно роскошной и эффективной. Стиль Гара, созданный вследствие долгих лет обучения джазу, стал большой частью первых пары записей Мегадэт. Некоторое время, в первые дни, когда меня просили описать стиль исполняемой нами музыки, я отвечал: "Мы джазовая панк-группа с некоторыми классическими влияниями". Я говорил это для того, чтобы вести людей в заблуждение, хотя на самом деле это было близко к правде.
Гар попал в поле зрения Мегадэт через Джея Джоунса, торговца кокаином, который был нашим менеджером. Джей был чрезвычайно странной личностью с черепом, явно несоразмерным с его телом (похожим на Фреда Флинстоуна) и голосом как у Ратсо Риццо. Все эти неправильные гласные и носовые протяжные звуки. Казалось, что каждое предложение начинается с "Привет, чуууууувак" .
Я не хочу сказать, Джей был некомпетентен или что мы были не в состоянии проявить усилия, прежде чем повернуть нашу карьеру в его сторону. Мы провели некоторые эксперименты. Не слишком долгие. Нельзя сказать, Джей был совсем без авторитета. Он занимался несколькими авторитетными панк-группами, включая Circle Jerks, а также некоторыми музыкантами, находившимися на передовой музыки позже известной как хип-хоп. У Джея были некоторые интересные идеи; он был больше, чем просто наркоторговцем и наркоманом. Однако он был и тем и другим.
Мы часто были вместе, путешествуя из студии туда, где Джей добывал героин. Он доставал дешевый мексиканский героин, смешанный с кремом для обуви или чем-то подобным. У него был розоватый оттенок, поэтому когда вы его нюхали, а затем запускали руку в нос, у вас на руке оставался дерьмовый след цвета соплей. Руки Джея были постоянно покрыты этими следами, казалось, ему было все равно или он не замечал этого. Почему, спросите вы, мы позволили признанному наркодилеру и наркоману быть нашим менеджером? Ответ прост: у него имелись свои убедительные аргументы в продажах. У него был свой условный язык.
Кроме того, у него был легкий доступ к кокаину и героину, что означало, что и у Мегадэт был легкий доступ к кокаину и героину, и именно этот факт стал иметь большое значение по мере развития группы.
Джей, кстати сейчас мертв, и то, как он покинул этот мир, было так же странно, как и то, как он жил. Его отец служил в армии и был вовлечен в некий случай со взрывом, оставившим его инвалидом. Джей и его брат никогда не покидали пределов дома, и кроме того они делили спальню в среднем возрасте. С двухъярусными кроватями, не меньше. У них были две большие, неряшливые, кишащие вшами собаки, жившие в одной комнате с ними. А в углу стояла бадья с кормом. Так что можете представить себе, как воняла эта комната, когда мы с Джуниором почтили его визитом. Мы зашли, чтобы забрать Джея и он находился в своей комнате, он сказал нам подождать секунду, и нам пришлось ждать у дома, который был похож на конуру или даже еще хуже, в его спальне, которая пахла, как черный ход в ветеринарную клинику; вас бы стошнило уже на входе в эту дверь.
Несколько лет спустя, спустя много времени как пути его и Мегадэт разошлись, Джей был зарезан насмерть ножом для масла во время, по слухам, борьбы за бутерброд с болонской колбасой. Само собой, это не смешно. Однако, если бы вы знали Джея, это было бы не слишком удивительно.
Тем не менее, благодаря Джею у Мегадэт был барабанщик. В течение пары месяцев после того, как он подписал контракт, мы немного узнали о Гаре Сэмьюэлсоне - кое-что хорошее, кое-что не очень. С положительной стороны он был, как говорят в рекламе, абсолютным виртуозом на ударных. С отрицательной - его пристрастие к наркотикам было еще более выраженным, чем я подозревал. Гар и Джей создали мощный ебаный тандем, и оба они настолько глубоко укоренились в группе, что было лишь вопросом времени, когда кокаин и героин превзойдут алкоголь в качестве предпочитаемых веществ в Мегадэт.
Помню, как однажды был у Гара дома, тусовался с ним, когда разговор коснулся употребления рекреационных наркотиков и философской дискуссии по поводу достоинств определенных веществ. Говоря об отношениях, я был далек от девственника.
Лучше всего меня можно характеризовать как функционального алкоголика, который также любил покурить травку, периодически нюхнуть дорожку коки, и поэкспериментировать с другими наркотиками. Не так уж много тех, что я не попробовал.
Но героин?
Никогда.
"Я не понимаю, почему вы парни, любите употреблять это дерьмо" - сказал я.
Гар засмеялся. "Ты имеешь в виду пробовать на вкус?"
"Ага".
"А что в этом такого?"
Он кивнул и понимающе улыбнулся. "Чувак, если хочешь быть великим музыкантом, тебе стоит попробовать героин. Увидишь. Это похоже на возвращение в лоно матери".
Возвращение в лоно матери…
Это звучало довольно клево. И, черт побери…я хотел стать великим. Следующее, что я помню это как склонился над столом, вдохнув носом дорожку героина в свою ноздрю. Небольшое количество, так что не было большой спешки, просто ощущение тепла, сопровождающееся короткой дремой.
Когда я проснулся, Гар и его брат склонившись над кухонной плитой, с мутными глазами и молчаливым видом, курили крэк. Помню, как увидел их и думал, ничего себе, это действительно глупо.
"Не стучи по дереву, пока не попробуешь" - сказал Гар, хихикая как ребенок.
Говоря начистоту, я однажды раньше курил коку, когда играл в Panic. Как-то вечером, когда мы должны были играть концерт, и я не очень хорошо себя чувствовал. Один из парней в нашем маленьком окружении (не член группы, следует отметить), любил употреблять очищенный кокаин, и он предложил мне попробовать. Одна доза и моя головная боль прошла. Но это был очищенный кокаин, а не крэк; я не видел особой разницы, пока не присоединился к Гару и его брату у плиты. Я принял одну дозу и тут же почувствовал, словно весь мир ушел у меня из-под ног. Комната яростно закружилась, и вдруг я обнаружил себя неловко покачивающимся у ванной. Я распахнул дверь, упал на колени, и меня вырвало в туалете. Я провел там на полу пару минут, меня рвало, с меня шел пот, я пытался восстановить свое равновесие.
Никогда больше. Клянусь Богом…никогда.
А потом все прошло. Тошнота и головокружение исчезли, уступив место самой удивительной эйфории, которую я когда-либо испытывал, и в этот самый момент…до меня дошло. Я понял, почему именно Гар и его брат держали лица над плитой. Я понял сущность героина и почему его можно перепутать с крэком. Все это теперь обрело для меня смысл. Эти парни были джазовыми, и жили в джазовом мире…ну, всякое случается.
Не каждый джазовый музыкант является наркоманом, очевидно, но по моему опыту в музыкальной вселенной нет угла, где злостное употребление наркотиков часто встречается и принимается. Сюда входит и хэви-метал. Как я уже сказал, в металле мы предпочитали пить; в джазе героин был повсюду. И теперь я был ознакомлен с этим.
Не помню, чтобы у меня было какое-либо сожаление по поводу этого перехода, по крайней мере, не в самом начале. Совсем наоборот. Это был в некотором роде просто еще одна выемка на кобуре. Рок-звезды принимали наркотики, и я был рок-звездой. Теперь я курил крэк и нюхал героин, в тот же день, не меньше, что по моей оценке приблизило меня на шаг к тому, чтобы быть Джимми Хендриксом или Китом Ричардсом. Забудьте на мгновение, что Хендрикс был мертв и Кит выглядел хуже, чем мертвый. Дело в том, что быть наркоманом это не только моча и блевотина. Иногда это на самом деле весело, в очень закрученном, подобном треинспоттингу виде. Пока это не выходит из-под контроля, что неизбежно случается, и тогда оно отнимает твое долбанное сердце и душу, и все остальное, что у тебя есть, чтобы отдать.
Поначалу переход был медленным, главным образом потому что Гар и Джей (как и все остальные) были постоянно под кайфом и поэтому никогда не оставалось много героина или крэка, не было возможности действительно накуриться до потери пульса. Не было ничего необычного в том, чтобы приехать на репетицию и увидеть как Гар печально передвигается по комнате с руками, засунутыми в карманы. Затем ты понимаешь, что пропали его тарелки. Или его барабанные палочки. Или даже вся ударная установка.
"Гар, чувак, где, черт возьми, твое оборудование?"- говорю я.
И он просто поживает плечами с таким невинным видом, что тебе хочется обнять и утешить его, вместо того, чтобы дать ему пощечину за то, что он так глуп.
"Извини, Дэй-ви" - растягивает он слова. "Мне пришлось заложить ее, чтобы мне стало хорошо".
"Хорошо" было эвфемизмом. Это было тем словом, которое мы использовали для описания преодоления ломки от наркотиков. Если у тебя был героин, тебе было хорошо; если ты знал, где найти героин, и у тебя были деньги на его приобретение, тебе могло стать хорошо. У нас был парень - дилер, или "источник", по имени Rug Doctor. Долгое время я даже не понимал это прозвище, да и не особенно стремился, пока он не начал осуществлять звонки на дом, неважно как вы это назовете. Позже я узнал, что его умение происходило из способности делать людям хорошо, снимать их с крючка, на котором ты висишь, когда у тебя ломка или ты проходишь через прекращение приема наркотиков.
Если вы героинист, то скорее всего занимаешься этим каждый день. Ты проводишь каждый момент бодрствования в поиске, нюхании, курении и введении наркотиков. Все что угодно, чтобы избавиться от синдрома ломки.
В моей жизни случались времена, когда я был относительно трезв, однако при этом был похож на ту старую западную шутку: "Что можно получить в результате, если отрезвить пьяного конокрада?". Обычного конокрада.
Я был отчаявшимся гитаристом, у которого была полная неудач история взросления и чтобы справиться со своей болью, гневом и одиночеством, я лечил себя сам. Но я не находил особых решений пока не начал принимать героин. Для меня героин стал своего рода волшебной палочкой. Он изменил то, как я взирал на этот мир. Я убил всю боль, даже больше, чем с помощью алкоголя. Пьянство утопило мой гнев. Когда я употреблял героин, я смягчался. Будучи подростком я никогда не ожидал, что стану наркоманом. В особенности героинистом. Я был Свидетелем Иеговы, и до сих пор вижу издание Сторожевой Башни с ее болезненно основательным антинаркотическим посланием и изображением наркомана на обложке, грязным, зловонным резко постаревшим парнем, вытягивающим инъекцию из ржавой крышки от бутылки.
Но героинщики получают кайф не так, если только они не заперты в турецкой тюрьме или что-то вроде того. Героин был гораздо более доступным и массовым наркотиком, чем я был склонен верить. А также гораздо более коварным. Ты принимаешь немного героина, и твои мысли начинают путаться. Твой мозг говорит: "Хммм, похоже сегодня нам не требуется выделять никакого дофамина. Все уже в норме!" Так что мозг дает указание гипофизу взять отпуск. Пока ты продолжаешь кормить свое тело (и таким образом сам мозг) большим количеством опиатов, игра продолжается. Но вот в чем проблема: если естественный механизм тела, ответственный за производство дофамина (и эндорфинов) выключается в течение дня, а затем запускается вновь, вы будете чувствовать себя немного паршиво. Если он останавливается на три дня, вы начинаете чувствовать ломку.
Я был готов заплатить любую цену, чтобы принять на себя все риски, которые туда входили. Честно говоря, казалось, что все это лишь часть дела. Я был рок-н-ролл бунтарем в яркой группе. У меня была красивая девушка и расширяющаяся музыкальная репутация, подкрепленная тем фактом, что большинство людей, которые пошли по пути хэви-метал, знали о моей роли в Металлика.
Одним из этих людей был Крис Поленд, гитарист, который до того играл в лос-анджелесской джаз - фьюжн группе с Гаром Сэмьюэлсоном. Она оба, фактически были школьными приятелями в Буффало (отсюда и название их группы: Нью-Йоркцы), затем они приехали в Калифорнию в поисках славы и богатства и Бог знает чего еще. Крис, как и Гар, был другом Джея Джоунса.
"Чуууууувак, тебе нужно заценить этого парня" - сказал Джей. "Он играл с Гаром, и он чертовски крут".
В этом Джей был прав. В отличие от Гара, который был чрезмерно непринужденным и почти анемичным внешне, Крис был крепок и амбициозен. Он представился мне после одного вечернего выступления Мегадэт и по правде говоря попросил место в группе. При встрече с Крисом я вообще-то был даже несколько удивлен, что он оказался таким надежным, учитывая его отношения с Джеем и Гаром. Я скорее ожидал увидеть еще одного болезненного джазового наркомана. Но что касается поведения и внешнего вида Крис был крепким, отчасти в связи с тем, что у Криса была девушка по имени Лана, чьи родители владели парком мобильных стендов буррито (мы их называли "личиночными вагонами"), поставлявшимися на строительные площадки по всему городу. Поэтому у Криса редко были проблемы с поиском своего следующего приема пищи (или для того "чтобы стало хорошо"), не считая тех случаев, когда он попадал в переплет с девушкой или она попадала в переплет со своим отцом, все это рано или поздно случалось. Жизнь наркомана редко напоминает прямую линию.
Один из первых задников Мегадэт.
Фотография сделана Гаральдом О.
Я слушал Криса около десяти минут, прежде чем решился. Парень был впечатляюще искусным гитаристом, лучше чем я был в то время, и как и Гар, он получил джазовое образовании, добавившее тонкостей его игре. Не менее важным был факт, что он и Гар уже развили определенные связи, играя вместе в одной группе и будучи друзьями на протяжении многих лет. Для меня это было важно, особенно после безобразия моего разрыва с Металликой. Я жаждал этой близости. Я всегда говорил, что когда играешь в группе с кем-то вместе, просто некуда становиться ближе…если вы не занимаетесь сексом друг с другом. Сейчас, правда, большинство парней в группах занимаются сексом друг с другом, косвенным образом - пускают девушек по кругу, занимаются тег-тимингом, меняются девушками, потому что, знаете, когда вы в группе, нет ничего "твоего" - все "наше". Но я отвлекся от темы.
Дело в том, что Крис почти идеально подходил нам. Поэтому мы предложили ему работу в группе. Затем мы все вышли на улицу под кайфом, чтобы отпраздновать это событие.
Глава 7: Миссия: разрушить все правила Бога и человека
"И кстати, если увидишь гитариста из своей группы, скажи ему, что я передаю ему спасибо за то, что укусил мою киску". Хороший и плохой образец для подражания.
Фотография сделана Гаральдом О.
Джей Джоунс взял на себя заботу о нас, если можно так сказать. Он появлялся в Марс Студио практически ежедневно около полудня, именно тогда, когда Эллефсон и я отходили ото сна. Чтобы проветрить мозги, Джей вез нас в местечко под названием "У Норма", довольно нелепую местную закусочную, где за 5.99$ вы получали кусок сухого мяса, картошку (пюре, запеченную или фри), листочек увядшего кочанного салата и миску Джелло на десерт. Ах да, и бездонный стакан чая со льдом или лимонада. Еда была ужасной, но мы не жаловались. Ее было полно и мы не платили за нее. Просто удивительно, как мало тебе требуется для поддержания жизнедеятельности, когда ты молод и преследуешь цели одновременно благородные (музыкальный успех) и постыдные (ежедневное потребление героина и кокаина).
Мы узнали, как питаться буквально за копейки в день. Джей был не против платить, хотя у него самого было немного денег, однако Мегадэт были его билетом в лучшую жизнь. Думаю, что он искренне любил нашу компанию - в то время мы были вращающейся тусовкой, а Джей нашим куратором. После ланча мы ехали в ближайший паб, где Джей завершал дневную сделку, раздавая воздушные шарики с героином, и нам всем становилось хорошо, как раз вовремя, чтобы начать репетировать. У каждого из нас был собственный предпочитаемый метод получения кайфа. Я начинал нюхать героин, а затем (как и с кокаином) перешел к его курению, что обеспечивало более быструю, более сильную степень наркотического опьянения. Гар и Крис Поленд были гораздо более опытными; они оба были потребителями инъекционных наркотиков к тому времени, как мы с ними познакомились. Однако, наркомания есть наркомания, и я не хочу сводить к минимуму или искажать свою способность к самоуничтожению, но с самого начала я понимал, что колоться героином это абсолютно не мое, и самое занятие было откровенно пугающим на мой взгляд. Я вводил героин себе в вену лишь пару раз. Мне не понравилось это ощущение, не понравились шприцы, не понравилось все, что с этим связано (сюда часто относился и обмен шприцами). Все это казалось мне опасным и вредным для здоровья, и к тому же грязным.