"Севастополь", обложившись противоторпедными сетями (специальные приспособления, предохраняющие линкор или крейсер от попаданий торпед), отбивался, как израненный лев от стаи гиен. Непрерывные атаки японцев продолжались каждую ночь с 27 ноября по 3 декабря. Под градом торпед, выпускаемых в упор, броненосец на стоп–анкере (якорь, позволяющий зацепиться за берег) подтянулся кормой на мелководье, чтобы окончательно не затонуть, и продолжал вести ураганный огонь по наседающему противнику. О действиях японских морских истребителей пишет участник боя лейтенант Дмитриев: "Японцы, несмотря на слепившие их прожектора, на убийственный огонь наших орудий, неумолимо шли вперед, поддерживая расстояние, как на маневрах. Подойдя ближе, выпускали торпеды и затем в том же порядке уходили на юго–восток. В этом стройном движении была такая уверенность много и хорошо плавающих людей, что невольно вырвалось:
- Ловко идут! Равнение как держат! Точно по дальномеру!
Когда имеешь дело с таким противником, то любая удача еще более поднимает дух". Плотность огня "Севастополя" была почти пулеметной, и в маленькие корабли японцев стреляли даже офицеры из револьверов. С таким же врагом предлагалось встретиться и "Варягу", да еще при наличии у противника трех легких крейсеров. В эту первую для себя войну с сильной европейской державой японцы сражались отчаянно и с потерями не считались! Так что результаты неслучившегося отражения десанта предсказать нетрудно.
Но даже если виртуально допустить подобный бой, где гарантия, что на чудом уцелевший и вернувшийся на рейд крейсер не примчится из Сеула посол Павлов и, схватившись за голову, не передаст срочную телеграмму за подписью наместника Алексеева, в которой правительство микадо извиняется за инцидент с атакой "Корейца" (в тумане не разглядели) и выражает уверенность, что Россия поймет притязания Японии на земли Кореи. В этом случае Рудневу остается лишь доложить, что, к сожалению, войну он уже начал, и, став виновником международного скандала, спокойно уединиться в своей каюте и либо написать рапорт об отставке, либо в ствол револьвера - воды и ствол в рот - по старой флотской традиции- В реальности капитан сохранил достойное хладнокровие и проявил недюжинную выдержку.
Тот же историк Широкорад пишет; "За несколько дней до начала войны царь Николай II публично заявил в присутствии иностранных дипломатов, что введение японских войск в Корею - это casus belli, то есть повод к войне с Россией. А вот до офицеров Дальневосточной эскадры эти слова доведены не были! Но Руднев уже своими глазами видел десант японцев. А он был не просто капитаном 1–го ранга, а командиром стационера, обязанного защищать интересы государства за тысячи километров от границы". Здесь явно определенная неувязка - словесные эскапады императора до офицеров не довели, но они, находясь в нейтральном корейском порту, должны защищать государство. Какое? Если Корею, то где приказ? Наличие десанта на чужой территории - еще не повод к открытию огня. Самураи высаживались в Инчхоне (Чемульпо), а не во Владивостоке! Так что же требовать от Всеволода Федоровича Руднева? Он офицер, а не военный аналитик, и уж тем более не ясновидящий. Какое тут разведение паров, если сам посол Российской империи в Корее впал в коматоз. "Варяг" якорей не поднял! Японцы без стрельбы обосновались в городе, а у острова Филипс неясными бликами мелькнули зловещие тени - эскадра Уриу перекрывала единственный выход в море. Наступало утро 27 января 1904 года Приближался последний парад.
Теперь обратимся к двум рапортам самого В. Ф. Руднева один - наместнику, от 6 февраля 1904 года, другой - управляющему Морским министерством, от 5 марта 1905 года. Несмотря на почти годовую разницу в написании этих документов, они содержат практически идентичную информацию. Капитан "Варяга" был предельно честен, и излишнюю его эмоциональность можно понять. Старшим на рейде Чемульпо, как уже отмечалось, являлся капитан–коммодор Бейли. К этому англичанину и обратился командир крейсера еще 26 января, посетив "Тэлбот" и "холодно побеседовав". Это уже не из рапорта. Так пишет АЛ. Степанов в романе "Порт–Артур". Он постарался собрать гигантский архивный материал, встречался с десятками очевидцев, но закончил свое произведение в 1941 году, что уже говорит о многом Отображать в те годы реальные события было делом непростым Конечно, британцы без обиняков поддерживали Японию, но присутствие целой международной эскадры заставляло создавать видимость "fair play" - честной игры. Руднев, знавший о разрыве дипломатических отношений между Россией и Японией из донесений посла от 24 января, но не уверенный окончательно в начале военных действий, попросил англичанина прояснить обстановку. Бейли, по нормам международного права того времени и по долгу старшего офицера на рейде, отправился с визитом к японскому адмиралу. Степанов считает, что именно тогда Сото Уриу предложил Бейли взятку за попытку убедить капитана "Варяга" не взрывать крейсер, если прорыв не удастся. Поверить в эту версию трудно - события могли развиваться непредсказуемо: от интернирования русских кораблей до гибели Руднева в бою. Доподлинно известно главное: Бейли прямо заявил японцу, что не допустит нападения на рейде и даст отпор всеми силами и средствами объединенной эскадры. Контр–адмирал Уриу идет на соглашение весьма охотно, понимая, что для кораблей России это уже ничего не меняет.
Японцы занимаются захватом города, пока стоящие у бортов "Варяга" миноносцы–соглядатаи держат его в прицелах своих торпедных аппаратов - на случай, если Руднев все же отважится развязать свою маленькую "победоносную" войну. Наконец
27 января в 7 часов 30 минут утра все стационеры, кроме русского, были извещены, что война объявлена и адмирал Уриу атакует силами своей эскадры корабли Российской империи прямо в гавани, если до полудня они не покинут Чемульпо. Этот ультиматум доставил на "Варяг" капитан "Паскаля" Виктор Сене, безусловно симпатизировавший русским.
B.Ф. Руднев снова отправляется на "Тэлбот" - на очередное совещание. Здесь, по сути, альтернативы уже не было: либо выходят русские, либо они остаются, а рейд покидают корабли международной эскадры. Все заверения Бейли о поддержке "Варяга" и "Корейца" развеялись как дым. И дело не только в безвольном поведении командиров стационеров. Чемульпо уже контролировали японцы, да и выступать в роли третейских судей никто не пожелал. В такой ситуации каждый думает о себе, и подвергаться риску быть расстрелянным вместе с русскими охотников не нашлось. К тому же большинство "союзников по борьбе с тонхаками" подобная ситуация устраивала-британцы и янки завуалированно поддерживали Японию. Пожалуй, только французы и итальянцы смотрели на все происходящее как на опасное и волнующее приключение, свидетелями которого им посчастливилось стать. Меньше всего капитанов волновали нарушение нейтралитета Кореи и то, что порт Чемульпо уже окрасился в цвета флагов Страны восходящего солнца.
Сэр Бейли долго не тянул и вручил капитану русского корабля следующее послание, переданное через консула (по AJHL Степанову): "Командиру крейсера "Варяг" Императорского российского флота. Сэр! Ввиду начала военных действий между Японией и Россией я имею честь почтительнейше просить Вас покинуть со всеми судами, находящимися под Вашей командой, порт Чемульпо до полудня 9 февраля (27 января по русскому стилю) 1904 года В противном случае я атакую Вас в порту. Имею честь быть Вашим почтительнейшим слугой.
C. Уриу, контр–адмирал Императорского японского флота и командующий японской эскадрой на рейде в Чемульпо".
Русский капитан, похоже, только сейчас вздохнул с облегчением:
- Господа, мои корабли до полудня покинут гавань и примут бой. Честь имею.
Ошеломленный Бейли фальшиво воскликнул;
- Но это безумие! -
Всегда эмоциональный Сене принялся с восторгом трясти руку Руднева;
- Вы… вы настоящий храбрец! Я не нахожу слов!
Командир итальянского крейсера "Этна" капитан Бореа,
вскинув ладонь к козырьку, смущенно промолвил;
- Синьор, я могу только аплодировать. Храни вас Господь!
Отдав честь, капитан "Варяга", в сопровождении мичмана Нирода, отправился к шлюпке. Возле его корабля уже не маячили японские миноносцы и крейсер "Чиода", прибывший сюда, в Чемульпо, еще год назад. Он также бесследно исчез. Контрадмирал Уриу стягивал свои силы в единый кулак, готовясь либо дать русским бой, либо принять их капитуляцию. Тогда противники еще не знали друг друга, и в реальности предстояло первое серьезное столкновение "больших кораблей" в начале XX века. О том, что ночью эскадра Старка была атакована миноносцами адмирала Того, капитан Руднев, разумеется, не подозревал, и именно ему приходилось открывать счет в этой смертельной игре, где враждующие стороны сходились лоб в лоб, а не коварно торпедировали дремавшие на рейде корабли, как случилось в Порт–Артуре.
Нет сомнении в том, что офицеры, даже по незнанию недооценивая японцев, все же прекрасно осознавали, что прорыв, скорее всего, будет фатальным. Ни для кого не было секретом, что меч для "коварных азиатов" ковался в Англии, и это давало повод к размышлениям. Сыны божественного микадо не могли позволить себе стартовать с неудачи - это была их первая война с серьезным противником (разгром полуфеодального Китая и кровавая вакханалия в Корее в 1895 - 1896 годах были не теми конфликтами, где требуется высокое воинское искусство), и они воспользовались всеми преимуществами, которые так любезно предоставили им география, время и отсутствие здравого смысла в правящих кругах России.
Адмирал Того отрядил на расправу с "Варягом" и "Корейцем" (пароход "Сунгари", находившийся в Чемульпо, боевым судном не являлся) основательные силы, стремясь свести риск к минимуму. Русские корабли, готовые идти на прорыв, в строе пеленга (шеренгой) от острова Риху ожидали 6 крейсеров и 8 миноносцев, за кормой которых проступали очертания острова Филипс Уже во время боя в этой компании опознают и "старого приятеля" по стационированию - "Чиоду", но главным здесь был крупнейший корабль эскадры - броненосный крейсер "Асама". Этот "солист", построенный в Англии по проекту британца Ф. Уаттса, был отлично сбалансирован, нес 4 орудия калибром 203 мм и 14 шестидюймовых (152 мм) пушек Арсенал дополняли 4 торпедных аппарата и еще 20 орудийных стволов меньшего калибра. Одетый в бронированный пояс толщиной 178 мм, он надежно укрывал своего адмирала в массивной боевой рубке, защита которой была почти линкоровской - 356 мм! Правда, проектную скорость 22 узла он не держал, но при целой своре легких крейсеров и миноносцев вопрос о преследовании и полном уничтожении противника, над которым поработает своими орудиями вышеописанный исполин, беспокоил Уриу меньше всего. Один "Асама" мог делать с "Варягом" все что хотел, выбрасывая в бортовом залпе почти вдвое больше стали, чем русский крейсер. И все же на участие в первой ответственной операции у берегов Кореи адмирал Того выделили боевой отряд 2–й эскадры Императорского флота Японии.
Уже приняв решение, капитан В. Ф. Руднев собрал офицеров и сообщил им о начале военных действий. Он приказал мичману Черниловскому–Соколу при угрозе захвата крейсера взорвать его. Это решение диктовалось соотношением сил. В 1829 году такой же приказ дал А. И. Казарский - капитан геройского брига "Меркурий", вступившего в неравный бой с двумя линейными кораблями турок
После короткой речи командира перед экипажем (смысл которой сводился к следующему: мы пойдем на прорыв эскадры, как бы сильна она ни была) в 11 часов 20 минут (согласно рапорту) "Варяг" снялся с якоря и начал свой путь в бессмертие (для одних) и скандальной известности (для других). Сцена прощания была щемящей до слез. Выстроенные "во фрунт" экипажи стационеров при проходе "Варяга" мимо их кораблей играли "Боже, царя храни". Оркестр крейсера отвечал им гимнами их держав. Виктор Сене напишет в рапорте своему начальству: "Мы салютовали этим героям, шедшим так гордо на верную смерть". Подобного история войн на море еще не знала! Позади крейсера снялся с якоря и пошел "Кореец", готовый до конца испить последнюю чашу с флагманом.
Сейчас большинство военно–морских специалистов сетуют на неразумность этого решения: тащить за собой тихоходную канлодку, когда нужна скорость при прорыве, - абсурд. Однако писать об этом намного проще, чем участвовать в том самом прорыве. Русские корабли на выходе из канала ждали 43 торпедных аппарата и 182 орудия эскадры, способной одним залпом выбросить 7 тонн (!) смертоносного груза. Не взять в бой "Кореец" - это заведомо лишить себя двух 203–мм орудий (калибр "Асамы"), одной 152–мм пушки и четырех 107–мм пушек, не считая торпедного аппарата и мелкокалиберной артиллерии. Правда, обе восьмидюймовки стреляли дымным порохом и долго перезаряжались, но главное - они стреляли! А не нанесение ли максимального ущерба врагу есть смысл боя? Что до скорости, то, во–первых, "Варяг", по сути, крался по фарватеру, полному отмелей, да и, если помните, ходок он был неважный. Во–вторых, Руднев меньше всего рассчитывал на ход своего корабля, имея под командованием бронепалубный крейсер, скорее попадающий под американскую классификацию скаутов–разведчиков или, по русским меркам, "истребителям торговли", мало приспособленных для подвигов такого рода. Но и имей крейсер исправные машины - шансов почти не было! В реальности "Варяг" шел на расстрел! На расстрел за ним шел и "Кореец".
Обозрев русские корабли в бинокль, контр–адмирал. Сото Уриу приказал поднять сигнал о сдаче. В своем рапорте Руднев этот сигнал упоминает, но ответа на него русские не дают. Хронометр отсчитывает последние секунды перед залпом. Дебютирующим японцам нужна только победа! Русским нужно другое - как можно дороже продать свои жизни! Обвинять капитана крейсера в том, что он отправился "отрабатывать номер" перед лавиной будущих упреков начальства, его же и подставившего своей нерасторопностью и недальновидностью, просто язык не поворачивается. В тот момент, находясь за заслонками смотровых щелей рубки, о своей будущей карьере Всеволод Федорович Руднев не задумывался. Он не послал корабли на смерть, а повел! Разница существенная! Шансов остаться в живых у капитана 1–го ранга было чуть больше, чем у застывших со снарядами в руках комендоров орудий крейсера! И все же в предстоящем бою Руднев, ни на минуту не прекращавший выполнение своих обязанностей, был ранен осколком в голову (по другой версии, контужен). Но и тогда, получив первую помощь, капитан не оставил свой пост и, перевязанный, вышел на крыло мостика, желая воодушевить матросов.
В 11 часов 45 минут "Асама" (в некоторых источниках - легкий крейсер "Нанива" - бывший флагманский корабль адмирала Того во время войны с Китаем, а теперь флагман Уриу) дает первый пристрелочный выстрел для определения дистанции и, не дождавшись, когда опадет серо–зеленый столб воды при недолете, передает откорректированную дистанцию остальным кораблям. "Чиода" открывает огонь вторым, после чего начинает работу вся эскадра. Миноносцы держатся за строем крейсеров, готовые по первому сигналу обрушиться на израненного врага и добить его торпедами. "Варяг" на огонь не отвечал, сокращая дистанцию, что разумно при выяснении отношений с таким бойцом–тяжеловесом, как "Асама". Орудия крейсера заговорили, когда противников разделяли 45 кабельтовых (более 8 км). Японцы к этому моменту уже изрядно пристрелялись, да и в первой фазе боя "Варяг" мог отвечать двумя–тремя орудиями правого борта, сближаясь с противником под острым углом. Уриу свой шанс упускать не хотел, и его армада начала скатываться на зюйд (к юго–западу от острова Филипс). Контр–адмирал шел на пресечку курса русских, перекрывая выход в море и ставя под кинжальный огонь всей эскадры один бронепалубный крейсер. По "Корейцу" огонь не велся вообще, но свою роль в этой трагедии он все же сыграл…
Бой длился уже 27 минут, когда при проходе траверза острова Иодольми были перебиты рулевые приводы и избиваемый "Варяг" рыскнул на курсе. (Рысканье - произвольное уклонение корабля в сторону от курса) Именно в это время сталью осколков снаряда, попавшего в рубку, и был ранен капитан и убиты его горнист и барабанщик Комендоры крейсера выкашивались осколками, словно по кораблю хлестали из чудовищной митральезы. Оттаскивая убитых, другие моряки становились к оптике прицелов и снарядной подаче, продолжая стрелять, стрелять, стрелять, пока очередной японский снаряд не поражал этих доблестных людей у их орудий и не калечил станины, стволы и надстройки крейсера.
К 12 часам 15 минутам правый борт "Варяга" уже был истерзан, и корабль, пытаясь выйти из‑под огня и едва управляемый работой винтов, на время дал задний ход и стал медленно разворачиваться. Затем случилось непредвиденное. Вибрируя корпусом, с металлическим скрежетом крейсер вполз на каменистую отмель. Это была кульминация битвы, когда неподвижный исполин был засыпан градом лиддита (взрывное вещество, начиняемое в снаряды). Казалось, по палубе пронесся огненный смерч! "Кореец" прикрыл флагмана, дав несколько залпов и скрыв его в густом черно–желтом дыму от выстрелов тех самых, так не полюбившихся историкам, восьмидюймовых орудий. Японцы, похоже, не догадывались о бедственном положении "Варяга", но ситуацию, ставшую критической и безнадежной, изменить уже ничто не могло. Избиваемый снарядами, с горящей кормой, "Варяг" был обречен! И тут случилось то, что многие посчитали чудом. То ли от ударов снарядами, то ли от работы винтов, но крейсер неожиданно сошел на глубокую воду, имея в обшивке днища внушительную пробоину. (Кстати, факт посадки на мель, упущенный большинством историков и не отображенный в рапорте Руднева, подтверждают и поздние японские документы.) Развернувшись и подставив левый, неповрежденный борт, русский крейсер огрызнулся огнем кормовых плутонгов (батареи из нескольких орудий, стреляющих по одной цели) и начал отход. Руднев посчитал, что именно в этот момент "Асаме" дали сдачи. Сам "Варяг" уже начал садиться кормой и получил крен на правый борт. С итальянского стационера "Эльба" сделали снимок, ставший впоследствии знаменитым, - подбитый и садящийся в море крейсер волочит за собой жирный, извилистый шлейф густого дыма…
Прорыв, как и предполагалось, не получился. В 12 часов 45 минут, практически через час после боя, японцы отстали, а точнее, они почти не преследовали доблестный русский корабль, и "Варяг" стрельбу задробил (окончил). Примечателен интересный факт погони броненосного крейсера "Асама" за русскими, о чем упоминает в своей работе Виктор Катаев. Восьмидюймовые снаряды японского корабля накрывали "Варяг" и у места якорной стоянки, что послужило причиной объявления боевой тревоги оставшимися в Чемульпо кораблями союзной эскадры. Лишь после этого, следуя приказанию Уриу, "Асама" ретировался и "Варяг" смог занять то самое место на рейде, с которого совсем недавно ушел в бой. Позднее перед начальством отчитались: 39 погибших и почти 100 раненых, из которых 70 человек тяжело. Все дальнейшее происходит почти сразу после боя - с момента постановки израненного крейсера на якорь в том же месте, откуда он час назад начал свой путь в легенду.