Первый принцип - Россия и НАТО сотрудничают как полноправные партнеры. Ни Россия не является объектом политики НАТО, ни НАТО не может быть объектом политики России. Мы - субъекты, равноправные, вступившие в диалог для решения общих проблем. Второй принцип состоит в том, что не может быть достигнута безопасность одного участника за счет другого участника этой кооперации. Безопасность НАТО заканчивается у кончика носа России, и наоборот. И третье - мы участвуем в Совете Россия - НАТО в сугубо национальном качестве. Не может быть такой ситуации, когда НАТО предварительно собирает и вырабатывает решение в составе 26 государств, а потом приходит на Совет Россия - НАТО и российской делегации объявляет о уже принятом решении. Так работать не получится. Мы работает в национальном качестве - это означает, что все проблемы, которые обсуждаются в Совете Россия - НАТО, принимаются сообща, без блокового подхода, без предварительного согласования среди союзников по альянсу.
Ну и последнее, что я хотел бы добавить к этим принципам. Стало очевидным, вот сейчас, за эти пять месяцев нашей горькой разлуки, которая наконец-то прекратилась, следующее. Постпреды, работающие в Совете Россия - НАТО, - это люди, а не страусы, и когда возникает какая-либо важная проблема, ее надо обсуждать, а не прятать свою голову в песок. Если возникает у кого-то желание заморозить работу Совета Россия - НАТО, воспрепятствовать обмену полезной и крайне необходимой информацией - то это, на самом деле, действия, которые должны быть осуждены всеми остальными. Совет Россия - НАТО не Может быть подвержен попыткам моратория его деятельности даже в самых сложных, самых чрезвычайных обстоятельствах.
Ну и самое последнее, я хочу подвести итог. Я не могу найти других слов, кроме слов политкорректных: я действительно с оптимизмом Схмотрю в наше будущее, я считаю, что вчерашняя встреча создала реальную основу для конструктивного разговора между нами, что диалог: политический диалог, военное сотрудничество и сотрудничество в "третьем измерении" - будут восстанавливаться. Но все-таки ощущение личное состоит в том, что очень легко разбить горшок, но очень трудно найти клей и все осколки собрать, вновь склеить, а потому восстановление отношений между Россией и НАТО будет идти, конечно, непросто, но оно будет идти.
Мы готовы быть серьезными ответственными партнерами для НАТО
Стенограмма пресс-конференции постоянного представителя России при НАТО Д. О. Рогозина по итогам встречи НАТО на уровне министров иностранных дел 5 марта 2009 г. в Брюсселе
Добрый день уважаемые коллеги. Давайте приступим к нашему краткому брифингу по итогам министерского заседания НАТО, на котором судя по тому, что говорил генеральный секретарь альянса, речь шла в основном об отношениях с Россией.
Сразу скажу, что результаты этого заседания еще будут внимательно прочитаны и проанализированы в Москве и в Кремле в том числе. Тем не менее, первое, что отметили дипломаты нашего постпредства, - решение возобновления полноформатного сотрудничества с Россией министры иностранных дел стран НАТО приняли.
Это решение вступит в силу сразу после юбилейного саммита НАТО, который состоится в начале апреля на границе Франции и Германии. Поэтому мы будем исходить из того, что наша рабочая группа - а мы предложили создать специальную рабочую группу по подготовке повестки предстоящего заседания СРН - сможет обсудить возможность проведения первого полноформатного и формального по форме и по смыслу посольского заседания СРН, наверное, в апреле месяце.
Можно было изначально предположить и то, что в адрес России со стороны НАТО будут высказаны, в общем-то, известные претензии, которые имеют и характер недавней, а также более сложную историю. Это претензии в связи с признанием Российской Федерацией Абхазии и Южной Осетии. Это претензии, связанные с возможностью открытия на территории этих двух молодых республик российского военного присутствия, и это претензии, связанные с продолжающимся со стороны Российской Федерации мораторием на выполнение Договора об обычных вооруженных силах в Европе (ДОВСЕ).
Тем не менее, эти претензии нам хорошо известны и они не являются условием для возобновления этого сотрудничества, что можно только приветствовать. У нас тоже есть свои претензии по отношению к НАТО, прежде всего, это претензии, связанные с безответственной позицией альянса, которую он занял в августе прошлого года. Вместо того, чтобы осудить варварскую агрессию Грузии против народов Южной Осетии, натовцы выдвинули несуразные обвинения в адрес России, которая только лишь выполняла свой прямой конституционный долг по защите граждан и отвечала на военную агрессию. Ибо впервые с 1945 г. правительство чужой страны приняло решение дать приказ своим военнослужащим стрелять по военнослужащим моей страны. Любая страна ответила бы на это предельно жестко. Мы ответили на это достаточно умеренно, поэтому слушать претензии в наш адрес мы не собираемся.
Мы исходим из того, что, тем не менее, решение носит для сотрудничества позитивный характер. Мы отмечаем крайне сложный путь, по которому шла НАТО для исправления той позиции, которую она заняла в августе прошлого года, когда была сформулирована известная мысль, ставшая популярным слоганом "по business as usual" в отношении России. Теперь этот слоган положат в мусорное ведро.
Мы также знаем, что данное решение далось НАТО крайне сложно, что дискуссия порой приобретала крайне эмоциональный порой даже скандальный характер. Это, в общем-то, следствие того безудержного расширения НАТО, которое привело к тому, что сегодня в лице альянса мы видим не сплоченный монолит, не военно-политический блок, способный быстро реагировать на появляющиеся угрозы. Мы видим что-то, что напоминает нам о нашем недавнем советском прошлом, типа колхоза, где некоторые государства участвуют в дискуссии только для того, чтобы обратить на себя внимание и привлечь к своей позиции дополнительные ресурсы. Об этом говорил и г-н Яап де Хооп Схеффер, который сказал о том, что погода в отношениях между Россией и НАТО еще не вполне наладилась.
Я не хотел бы сейчас говорить о том, какие страны внутри НАТО портят погоду или портят воздух на заседаниях - это внутреннее дело самого альянса. Вопрос в другом: к России обращены определенные просьбы со стороны альянса и, безусловно, скорость реализации этих просьб и обращений во многом будет зависеть от скорости того, как НАТО будет готова начать действительно не схоластический, а предметный конкретный диалог, перейти от слов к делу. Россия демонстрирует в этом вопросе конструктивизм и полную готовность. Доказательство тому - то, что в начале этой недели была осуществлена первая переброска грузов невоенного назначения для нужд ISAF в Афганистане через территорию транзитных стран, в том числе через территорию Российской Федерации. Поэтому мы свои обязательства выполняем полностью и стоим на этой позиции принципиально.
Конечно, я не завидую состоянию моего коллеги, партнера, уважаемого г-на Генерального секретаря НАТО де Хооп Схеффера, который накануне юбилейного, в общем-то, по сути, праздничного саммита альянса испытывает массу проблем среди союзников. Это и затянувшийся спор между Грецией и Македонией тю поводу государственного наименования этого государства, что закрывает для Македонии дорогу в альянс. Это и вновь открывшиеся обстоятельства взаимоотношений между Словенией и Хорватией, которые препятствует принятию Хорватии в состав альянса. Это и достаточно скандальное развитие отношений между Румынией и Украиной, что ставит под еще больший вопрос атлантическую перспективу Киева - в общем-то, не позавидуешь.
Что касается отношений альянса с Россией, то я все-таки предложил бы моим натовским коллегам "не тянуть кота за хвост" и как можно быстрее приступить к обсуждению тех договоренностей, которые уже достигнуты в нашем сотрудничестве, а также приступить к обсуждению вопросов, которые являются перспективными с точки зрения достижения стабильности и безопасности в Афганистане и вокруг него.
Что касается претензий, то мы их готовы обсуждать и дальше, более того, я хотел бы сказать, что мы сами настаиваем на разборе полетов в наших отношениях. По-прежнему настаиваем и считаем, что без объективного, а не эмоционального рассмотрения всех обстоятельств, которые привели к трагедии южноосетинского народа, к агрессии Саакашвили против народа Южной Осетии, двигаться дальше будет достаточно сложно. И мы считаем, что такую встречу надо обязательно провести с участием эксперта высокого уровня, коим мог бы быть высокопоставленный представитель российского Генерального штаба.
Поэтому мы готовы быть серьезными ответственными партнерами для НАТО, если НАТО готова быть серьезным и ответственными партнером для Российской Федерации.
Есть теоретический аспект в этом вопросе, и есть практический аспект. Теоретический аспект состоит в том, что Россия не собирается сдвигаться ни на миллиметр ни в своих принципиальных позициях в вопросах безопасности, ни в своей приверженности Римской декларации, на основе которой был создан Совет Россия - НАТО.
Напомню, что принципы Римской декларации заключаются в следующем. Первое - мы равноправные партнеры. Второе - мы партнеры, которые участвуют в заседаниях Совета исключительно в национальном качестве. Третье - мы обсуждаем все вопросы безопасности с чувством глубокого уважения друг к другу на основе глубокого политического доверия и обсуждаем эти вопросы изначально, т. е. не может быть ситуации, при которой НАТО изучила какой-то вопрос, приняла по этому вопросу решение и потом докладывает российскому представителю о результатах. Это неправильная позиция. Поэтому мы предложили вернуться к теоретической базе Римской декларации.
В практическом плане наши предложения переданы мной Генеральному секретарю НАТО Яаапу де Хооп Схефферу, Верховному главнокомандующему объединенными вооруженными силами НАТО в Европе генералу Крэддоку, а также моему коллеге, американскому постпреду Курту Волкеру. В частности, мы, без расшифровки деталей, предлагаем выделить афганскую тему в отдельный, как говорят дипломаты, трек, в отдельную тему для постоянных дискуссий, проводить по ней дополнительные заседания с участием экспертов высокого уровня, разбить афганскую тему на темы сугубо прагматического практического применения. Не хотел бы называть вам эти темы, но уверен, что обсуждение этих вопросов и согласие по этим вопросам может привести к реальному улучшению обстановки в Афганистане, к уменьшению количества жертв со стороны гражданского населения Афганистана, к уменьшению количества потерь среди личного состава ISAF, короче говоря - это полезная для НАТО вещь.
Кроме того, мы считаем, что заседания должны быть более тщательно подготовлены, участие в подготовке этих заседаний должна принимать исключительно совместная рабочая группа, в том числе с участием дипломатов Постпредства России при НАТО, это не должно быть исключительным бизнесом Международного секретариата альянса. Мы также считаем, что надо сотрудничать и по военной линии, поэтому, конечно, альянс вправе принимать решение, когда он готов возобновить сотрудничество, хотя принципиальное решение по нему уже есть сейчас. Это выглядит примерно так же, как если бы НАТО высказалось по поводу того, что срок беременности надо рассматривать в течение не девяти, а десяти месяцев.
Мы здесь не вмешиваемся во внутренние решения альянса, но исходим из того, что Россия никуда не спешит в отношении Афганистана, а вот НАТО должна была бы поспешить. И поэтому, в каком-то смысле, я хотел бы высказать некоторое удивление тем, что данный вопрос о начале практической работы, в том числе и по Афганистану, переносится, считайте, почти на месяц. Я не думаю, что это очень патриотично со стороны НАТО по отношению к тем военнослужащим, которые проливают кровь в Афганистане.
И также я хотел поприветствовать активную динамичную роль Генерального секретаря НАТО г-на Схеффера в вопросах восстановления полноформатного сотрудничества с Россией, в его достаточно креативной роли в этом вопросе. Хотел бы подтвердить, что мы ждем его в Москве 27 марта на заседании ШОС, которое будет в основном посвящено проблематике Афганистана.
Мы не обсуждаем с НАТО вопросы двустороннего сотрудничества с правительством Афганистана, в том числе вопросы военного сотрудничества. Это наш двусторонний бизнес. Но, безусловно, наши коллеги в Международном секретариате в курсе наших действий, и наши действия только лишь укрепляют потенциал законной власти на территории этой страны. Если НАТО будет готова работать с нами в ближайшее время в полном формате всерьез, то мы готовы всерьез обсуждать и эти вопросы, в том числе с участием наших представителей, кто работает в Кабуле, такая практика в недавнем прошлом уже имела место, и мы готовы к ней вернуться.
Единственное, что хотел бы вам еще раз подтвердить: Россия не заинтересована в том, чтобы ее пытались втянуть в сугубо военные вопросы на территории Афганистана. Именно поэтому мы придерживаемся принципиальной позиции о том, что грузы, которые мы готовы возить по линии нашего сотрудничества в Совете Россия - НАТО, для ISAF будут носить сугубо невоенный характер.
Что касается российско-афганского сотрудничества, то я не исключаю, что какие-то вопросы будут уточнены в ходе пребывания г-на Карзая 27 марта в Москве для участия в мероприятии ШОС…
Спасибо коллеги, до свиданья.
Часть 2 НАСУЩНЫЕ ВОПРОСЫ
Интервью Д. О. Рогозина российским и зарубежным СМИ
Мне Путин на ухо сказал такое…
- Дмитрий Олегович, почему именно вас с вашей репутацией националиста Владимир Путин решил отправить представителем в НАТО?
- Репутацию создаю не я, а окружающие меня люди. Я же предпочитаю рассматривать ее с точки зрения профессиональных качеств. Если под национализмом понимается любовь и уважение к нации, следование ее интересам, то это патриотизм. И обзываться этим словом странно. А если речь идет о нелюбви к определенному этносу или группе этносов, то есть о ксенофобии, то это не ко мне.
- Чем вы объясните последовательное ухудшение наших отношений с Западом и с Америкой? Вы согласны с намеками Путина, что США действуют как Третий рейх?
- Я не буду комментировать президента, он человек эмоциональный и образно мыслящий. Но конфликт, яростная дискуссия связаны с тем, что возникло новое качество отношений между Россией и Западом. Вот вам нравится "Ледовое шоу", а мне нравится футбол. Мы с вами будем спорить, и в этом конфликте родится истина, новые отношения. Так и между Россией и НАТО.
Многие небеспочвенно жалуются на экономические проблемы и проблемы с демократией, но все понимают: появился какой-то новый драйв. При Ельцине мы себя чувствовали побитыми собаками, было ощущение, что у нас нет ни страны, ни позиции в мире, ни чувства национального достоинства. Сейчас это все появляется. Возросшие амбиции требуют реализации. В том числе через отказ от тех кабальных обязательств, которые были навязаны России в момент ее самого глубокого падения в начале 90-х.
- Как вас приняли в НАТО?
- Пока меня не утвердили в новой должности. Процесс согласования моей кандидатуры идет не так, как шел бы в отношении, например, Явлинского или Немцова. Если бы их назначили, на следующий день НАТО провело бы митинг солидарности, и в аэропорту Брюсселя их приветствовали бы писающие мальчики. А мы ждем. Информация разослана по всем странам НАТО, и все они должны дать согласие. Это серьезный вопрос. Хотя сама по себе ситуация мне кажется странной. Полагаю, отношения между Россией и НАТО таковы, что Западу надо принимать волю, проявляемую Москвой. Я-то переживу, если мне откажут, но это будет плевок в сторону России и ее президента.
- В Генштабе всерьез говорят об угрозе ядерной войны, так как вылетевшую с базы ПРО в Польше противоракету у нас могут спутать с ядерной боеголовкой. Вы видите такую опасность?
- Говорить о ядерном сценарии взаимного уничтожения - это абсурд. Ядерное оружие - политическое, это признак великой державы, как казачья сабля на ковре. Но в наше время нельзя исключить, что оно попадет в руки террористического подполья, некоего беспокойного режима с другой ментальностью. Наши Вооруженные силы должны быть готовы к перехвату, но при этом люди должны иметь возможность успеть связаться и провести консультации. В этой связи размещение ракет на территории Польши и Чехии создает дополнительную область непредсказуемости и неизвестности.
- Лично вы после уничтожения "Родины" стали политическим изгоем. За что вам досталось тогда?
- Могу сказать одно - я никогда не был противником президента Путина. И те, кто меня тогда записывал в оппозиционеры и крутые оппоненты Кремля, грешили против истины. Речь шла о другом: я действительно конкурент "Единой России". И более адекватный, чем Сергей Миронов. Но поскольку Путин остается после 2008 года, это уже не важно. К нему я всегда относился с уважением, у нас глубокое взаимопонимание. И мое назначение связано с тем, что определенные политики сейчас востребованы. А корни стремления разрушить политическую организацию, которая была на подъеме, и сдвинуть меня на обочину надо искать в соперничестве [с партией].
- Вы планировали, но так и не возглавили на этих выборах список "Патриотов России". Почему?
- Когда появилась информация, что некоторых политиков запрещено включать в списки, я не мог не заинтересоваться. Установить это невозможно, это очень интимная вещь - переговоры между конкретным сотрудником администрации президента и руководителем партии. Внушали не брать конкретных политиков в списки. Если предположить, что так и было, кто несет ответственность за то, что я, Сергей Глазьев или Владимир Рыжков не попали ни в один предвыборный список? Власть? Она просто делает свою работу, создает для себя комфортные условия.
- Значит, партии виноваты?
- Наши альтернативные партии пошли на сделку, и претензии надо предъявлять тем, кто устранился от борьбы и участия в выборах. Грош им цена! Может, и необходима была такая оглушительная победа партии власти, чтобы общество наконец-то начало думать о создании реальной альтернативы.
Я-то изначально принял решение, что в эту Думу идти не хочу. Я выработал ресурс в Думе и хочу реализоваться в другом месте. И рад предоставленной возможности послужить Отечеству на исторически важном рубеже, когда происходит переоценка многих действий во внешней политике. Теперь стране нужны политики, способные последовательно защищать интересы.
- А почему вы не пошли в этом году на "Русский марш"?
- Я был в это время в Белграде на собрании ветеранов добровольческого движения. А в прошлом году я участвовал в "Русском марше". Но есть и другая причина. В патриотическом движении есть разные крылья: кондовое бабуринское, модернистское - в "Родине", а есть группировки, исповедующие так называемый национализм крови. И между собой они никогда не могли договориться.
А вообще я предрекаю победу новым патриотам на свободных демократических выборах в России. Альтернатива нужна всегда. В 2003 году Путин мне много раз говорил о своей заинтересованности в реальной многопартийности. И то, что сейчас существует одна партия "Единая Россия", не вина власти, а беда нашего общества, которое продемонстрировало свою немощь. Когда у меня были неприятности в "Родине", за меня не заступились, народные массы не устроили митинги: мол, не дадим вождя в обиду!