О позиции руководства СА в этот период можно судить по выступлениям и статьям Эрнста Рема. В своей статье, опубликованной в теоретическом органе НСДАП "Национал-социалистише монатсхефте" в июне 1933 года, он писал об особом положении СА и СС в новом государстве и требовал продолжения революции: "СА и СС не потерпят, чтобы германская революция заснула на пороге". В августе 1933 года, выступая перед 80 тысячами штурмовиков на Темпельгофском поле в Берлине, Рём заявил: "Тот, кто думает, что задача СА уже выполнена, должен будет привыкнуть к мысли, что мы еще существуем и намерены остаться на своих постах, чего бы это нам ни стоило". В феврале 1934 года он направил кабинету министров письмо с предложением "заменить рейхсвер Народной армией" (старое требование всех левых нацистов, коммунистов и национал-большевиков), влив в нее отряды СА и образовав специальное министерство, которое возглавляло бы как Народную армию, так и военизированные организации, союзы фронтовиков и т. д. О том, кто мог бы возглавить это министерство, Рём из скромности умолчал. Выступая 18 апреля 1934 года перед представителями дипломатического корпуса и журналистами, неделю спустя после знаменитых переговоров Гитлера с руководством рейхсвера генералами Бломбергом и Фричем и адмиралом флота Редером на борту броненосца "Дойчланд", Рём фактически дезавуировал фюрера, сделав особый упор в своей речи на социалистических требованиях СА: "Мы совершили не просто национальную революцию, а национал-социалистическую революцию, причем особый упор мы делаем на слове "социалистическую". Затем Рём обрушился на "реакционеров", примазавшихся к нацистскому движению, пообещав, что бойцы СА выведут их всех на чистую воду: "Боец в коричневой рубашке с первых дней маршировал по дороге революции, и он ни на шаг не сойдет со своего пути, пока не будет достигнута конечная цель".
Это были не просто слова. Одновременно руководство СА, якобы для охраны своих штабов, создало специальное подразделение, открыто вооруженное винтовками и пулеметами. После гибели Рема в подвалах штаб-квартиры СА в Берлине обнаружили больше пулеметов, чем было у всей прусской полиции.
В начале июня 1934 года руководство СА решило активизировать свою работу среди рабочих. Глава политического отдела СА проник на территорию завода Крупна и обратился к рабочим с подстрекательской, речью, призывая прекратить работу, что они и сделали. Все это вызвало массированную атаку на Гитлера со стороны правоконсервативных кругов. Застрельщиком ее выступил вице-канцлер фон Папен. Выступая с речью в Марбургском университете 17 июня 1934 года, Папен заявил: "Руководство партии должно следить за тем, чтобы в стране не развернулась вновь под новыми знаменами классовая борьба. Мы осуществили антимарксистскую революцию не для того, чтобы проводить в жизнь программу марксизма… Тот, кто угрожает гильотиной, сам попадет под нож". 20 июня Папен пришел к Гитлеру и угрожал ему своей отставкой и отставкой двух министров-консерваторов - фон Нейрата. министра иностранных дел, и фон Крозигка, министра финансов. На следующий день на приеме у президента Гинденбурга военный министр Бломберг угрожал Гитлеру введением чрезвычайного положения. 25 июня главнокомандующий сухопутными войсками Фрич объявляет боевую тревогу в рейхсвере, отменяет отпуска, солдатам приказывает оставаться в казармах. Вслед за этим Рема исключают из Германского союза офицеров. 30 июня в Бад-Висзее близ Мюнхена должно было состояться совещание высшего руководства СА. В ночь на 30-е руководимые Гитлером части СС начали операцию, вошедшую в историю как "ночь длинных ножей". Все руководство СА, все руководители отделов были уничтожены. Погибли: сам Эрнст Рём, Эдмунд Хейнес, Фриц Риттер фон Крауссер, Петер фон Хайдебрек, Август Шнейдхубер, Карл Эрнст и многие другие. Новым руководителем СА был назначен переметнувшийся на сторону Гитлера Виктор Лютне, не имевший никакого политического веса.
Одновременно был арестован и убит Грегор Штрассер. Но Гитлер нанес удар не только по левым. Он припугнул и правых. Были убиты: генерал Курт фон Шлейхср и его жена, ближайший помощник Шлейхера генерал Фердинанд фон Бредов, руководители католического движения Эрих Клаужнер, Адальберт Пробст, Герберт фон Бозс, идеологи папеновского "клуба господ" Вальтер Шотте и Эдгар Юлиус Юнг, автор марбургской речи фон Папена. Пытались убить (а может быть, просто запугать) крупнейших деятелей Веймарской республики - Франца фон Папена, Генриха Брюниша, Готтфрида Тревирануса, Вильгельма Тренера. Всего было уничтожено 1184 человека (по другим данным, раз в десять меньше). Среди убитых были также несколько коммунистов и эсэсовцев.
Интересно, что и после гибели Эрнста Рема в рядах СА действовала левая группа, так называемая "Колонна Шерингера", издававшая свои бюллетень "Красный штандарт". Эта группа имела тесные контакты с военно-политическим аппаратом КПГ (а может быть, и была инспирирована им), во главе которого стоял бывший офицер кайзеровской армии Ганс Киппенбергер.
Одновременно с разгромом левого руководства НСБО и СА Гитлер принял контрмеры и против излишне поспешных и радикальных действий левых в области управления экономикой. Придя к власти, многие национал-социалистические функционеры из штрассеровского крыла начали активно вмешиваться в дела крупного капитала. Это делали Отто Вагенер, Андриан фон Рентельн, Готфрид Федер, Вальтер Дарре и другие. Например, Вагенер пытался диктовать Объединению германских работодателей свои законы. Рентельн, став президентом Объединения торговых палат, начал кампанию против крупных универсальных магазинов. Гитлер решительно пресек эти попытки, что не помешало ему в будущем расширить свой контроль над экономикой, делая это более гибко. Была проведена чистка среди функционеров НСДАП. Почти 20% из вступивших в партию до 1933 года (в Берлине - свыше 50%) были сняты со своих постов. До конца года почти 80% партийных функционеров было рекрутировано из тех, кто вступил в партию после 1933 года. Была проведена чистка национал-социалистического союза студентов, особенно его организаций в Берлине и Галле.
Таким образом, мы видим, что и в первой половине 30-х годов в рядах НСДАП шла ожесточенная борьба между двумя линиями в ее руководстве, каждая из которых делала упор на первой или второй части словосочетания "национал-социализм", условно говоря, между "фашистом" Гитлером и "социалистом" Грегором Штрассером. В лице последнего мы видим сторонника национально ориентированного государственного социализма, абсолютизирующего идею пролетарского государства, идею власти. Нам могут возразить, что подобная концепция социализма не имеет ничего общего с "интернациональным марксизмом" коммунистов, которому присущи якобы как раз антитоталитарные, антиэтатистские позиции. Однако пусть нам покажут пример осуществления коммунистами такого социализма. Да и вообще, после исключения "троцкистов" и "правых" (тоже весьма относительных плюралистов и демократов) из ряда коммунистического движения и их полного провала на политической арене говорить об "интернациональном марксизме" в коммунистическом движении следует достаточно осторожно.
Почему же Штрассеры проиграли в своей борьбе? Почему обаятельнейший гигант, оратор, высокоодаренный и многознающий Грегор спасовал перед нелепым "богемским ефрейтором"? Думается, ответ надо искать в присущих Гитлеру свойствах харизматического лидера, которые вовремя почуял своим художническим чутьем Геббельс, сделав выбор в феврале 1926 года. Этот "харизматический источник власти" обеспечил Гитлеру победу во всех фракционных конфликтах.
Что мы имеем в виду? После национальной катастрофы Первой мировой войны в Германии проходил тяжелейший структурный кризис, затянувшийся в результате событий 1923 года и после небольшого периода экономического подъема перешедший в великий экономический кризис конца 20-х - начала 30-х годов. В результате всех этих событий произошла утрата нормальных социальных связей, классовой определенности, осознания общности интересов и, как следствие, утрата интереса к конкретным, то есть прагматическим целям. Люди находились в состоянии фрустрации, они лишились своего "я", потеряли самоуважение. Таких людей легко мобилизовать и объединить харизматическим лидерам, выдвигающим свой гигантский, утопический миф. Этот миф становится новым "я" для человека, который находит в нем положительную самооценку. Главная трудность заключается в том, чтобы найти наиболее адекватную ситуации и национальным особенностям страны форму мифа. Учитывая исторически сложившийся в Германии этатизм и связанный с ним высокий уровень патернализации общества, сделать это было несложно. Но вставал вопрос о том, какую - классово-пролетарскую или национально-шовинистическую - окраску должен носить миф. Здесь речь, главным образом, шла о привлекательности этих двух форм для тех или иных социальных групп (пусть и находящихся в аморфном состоянии вследствие кризиса, но не утративших полностью политические пристрастия). Так как Грегор Штрассер действовал на Севере и Западе Германии, где традиционно высок уровень индустриализации, и главную его опору составляли рабочие, естественно, ему был ближе первый вариант мифа. Однако Гитлер сделал ставку на средние слои. И не только потому, что они преобладали в Баварии. Он понял, что лишь средние слои могут выполнить роль гегемона, повести за собой и буржуазию, и рабочих, и крестьян, и рейхсвер, и домохозяек, и безработных и т. д., наиболее адекватно совместить интересы всех этих групп. Он верно нащупал главную точку, по которой следовало бить, - Версальский мир и, таким образом, придал мифу черты "святого дела". Кроме того, будучи художественно одаренным человеком, он идеально подходил на роль лидера - ведь тоталитарные движения всегда квазиартистичны, а его неполноценность в искусстве (провалился на экзаменах в Академию художеств) укрепила в нем фанатизм и самоуверенность.
Другим тоталитарным движением, чрезвычайно близким, родственным революционному национал-социализму Отто Штрассера и пытавшимся также играть самостоятельную роль в радикальном движении (наряду с КПГ и НСДАП), был национал-большевизм. Как известно, Первая мировая война привела к краху авторитарную кайзеровскую империю. Страны Антанты - страны западных демократий (Англия, Франция и США) - победили. Однако, но меткому замечанию Леонида Люкса, "следствием этой победы было восстание против Запада, протест против присущих Западу ценностных ориентации, заявленных с небывалым для подобных движений радикализмом".
Национал-большевизм как идеология, политическое движение и сообщество зародился в Веймарской Германии. Он являлся своеобразным синтезом германского правого национализма, уязвленного унизительной Версальской системой, французской оккупацией и еврейским "доминированием" в политике и экономике страны, с революционным пролетарским социализмом. Национал-большевизм стремился под красным флагом социальной революции и ориентации и в военном союзе с Советской Россией решить национальные проблемы Германии.
Датой рождения национал-большевизма является 1919 год. В атмосфере шока, вызванного подписанием позорного Версальского договора, кризиса всех государственных институтов, роспуска огромной армии, в стране появляются десятки милитаризованных союзов, так называемых добровольческих корпусов ("фрайкоров"). Строго секретные, до зубов вооруженные "фрайкоры" считали себя "черным рейхсвером", то есть тайной армией Германии, действующей вопреки Версальскому договору. Однако связь их с рейхсвером была весьма условной, так как в значительной мере зависела от личности лидера ("фюрера") - вчерашнего героя, превратившегося в озлобленного, выбитого из привычной социальной роли авантюриста, как, впрочем, и его подчиненные. Среди этих людей находились многие будущие функционеры НСДАП, С А и СС (Эрнст Рём, Герман Геринг, Генрих Гиммлер, Грегор Штрассер и т. д.), но также и будущие коммунистические лидеры (Беппо Рёмер, Людвиг Ренн, Хартмут Плаас, Бодо Узе). Помимо необходимости сохранения тайной армии, были и другие причины существования "фрайкоров" - тут и борьба против "большевистской заразы", и проведение военной подготовки молодежи, и в первую очередь наличие огромной массы бывших офицеров ("200 тысяч безработных капитанов и лейтенантов"), не желавших, да и неспособных сразу же включиться в нормальную гражданскую жизнь и перебивавшихся случайными заработками, а то и криминалом до "лучших времен".
Помимо "фрайкоров" в большом количестве размножались традиционные для Германии "юношеские союзы", чаще всего с весьма реакционной, консервативной идеологией, и так называемые "фёлькишеские" партии и организации (движение "фёлькише"-народников) с националистической, антисемитской окраской. Все они послужили питательной средой для возникновения как национал-социалистического, так и национал-большевистского движения.
По своему социальному составу теоретики и лидеры национал-большевизма принадлежали к интеллектуальной элите - это прежде всего журналисты и публицисты (Эрнст Никит, Карл Отто Петель, Вернар Ласе), университетские профессора (Пауль Эльцбахер, Ганс фон Хентинг, Фридрих Ленц,) военная интеллигенция (Бодо Узе, Беппо Рёмер, Хартмут Плаас), юристы и чиновники (Карл Трёгер, Франц Крюпфганц и др.).
Национал-большевизм возник не на ровном месте. Исходным материалом для его появления на свет послужило мощное и весьма сильное течение так называемых в Германии "консервативных революционеров" (строго говоря, выделяют "младоконсерваторов" - Артур Мёллер ван ден Брук, Освальд Шпенглер и др., а также "неоконсерваторов" - Эрнст Юнгер, Эрнст фон Саломон, Фридрих Гиль-шер и др.) и связанное с ним "национально-революционное движение" (иногда называется и социал-революционным). Это течение появилось вследствие кризиса традиционного консервативного типа сознания, вызванного крахом кайзеровской империи и структурными реформами всей общественно-экономической жизни Германии, отразившимися на судьбе элиты. Большая часть этой элиты эволюционировала в сторону навязанного Антантой немцам либерализма, отказываясь от второстепенного в своем статус-кво во имя сохранения главного. Другая же группа (в основном, естественно, из интеллектуальной элиты), наоборот, резко ушла вправо, как принято говорить, к правому радикализму, а вернее, к тоталитарной идеологии с ярко выраженной националистической окраской. В этой своей эволюции, вступающей в противоречие с объективным ходом развития общества, эта группа превратилась из консерваторов (т. е. защитников порядка) в его возмутителей, социальных критиков. Не имея уже поддержки экономической элиты, они меняли социальную базу, стремясь опереться на как можно более широкий спектр сил. Для этого они перехватывают у левых их популярные и броские лозунги.
В 1918-1919 годах в Германии происходит именно такой процесс, возникают первые группировки и организации, постепенно вырабатывавшие платформу "консервативной революции". Главным в идеологическом комплексе "консервативных революционеров" и порожденного ими более массового, политизированного и поэтому более радикального "национально-революционного движения" была задача перечеркнуть позор Версальского договора и навязанной Германии Веймарской республики, восстановить могущество и военный потенциал страны. Вместо неспособного к выполнению этой задачи "слабосильного" государственного аппарата буржуазно-демократической республики во главе страны должна была стать сильная военно-политическая элита. Чрезвычайно важной была также идея цезаризма и фюрерства. Свою ненависть к Веймарской республике "консервативные, национальные и социал-революционные" публицисты распространяли на всю цивилизацию Запада, которая ассоциировалась у них с гуманизмом, демократией, интеллектуализмом и либерализмом.
Так как для еще кайзеровской империи, особенно времен Первой мировой войны, и для служившей для них эталоном Пруссии времен Фридриха II были весьма характерны этатизм (форма общественного устройства, при которой государству принадлежат важнейшие функции) и вытекающий из него высокий уровень государственного патернализма, "национал-революционеры" выступали за социализацию средств производства и за принцип "народной сообщности" в экономике. Еще Йозеф Геббельс писал в свое время: "Наш социализм, как мы его понимаем, - это самое лучшее прусское наследие. Это наследие прусской армии, прусского чиновничества". Исходя из этих идей так называемого "прусского социализма", Освальд Шпенглер писал, что "старопрусский дух и социалистическое мировоззрение, ныне находящиеся в смертельной вражде, на деле одно и то же", хотя к марксизму, как еврейской западне для отвлечения пролетариата от его долга по отношению к нации, "национал-революционеры", как часть национал-большевиков, относились враждебно. Это не относилось к Ленину и Сталину, но относилось к "еврею-космополиту" Льву Троцкому. Известен даже случай, когда в середине 20-х годов трое студентов - "национал-революционеров" прибыли в СССР с целью искушения на него. Очень ценился среди "национал-революционеров" советский опыт первых пятилеток и централизации управления экономикой. Эрнст Юнгер, к примеру, писал в эссе "Тотальная мобилизация" (1931), что советские пятилетки "впервые показали миру возможность объединить все усилия великой державы, направив их в единое русло". Популярной была и идея экономической автаркии, особенно ярко изложенная в книге члена кружка, сложившеюся вокруг национал-революционного журнала "Ди Тат", Фердинанда Фрида "Конец капитализма" (1931).
Главным средством, с помощью которого "национал-революционеры" стремились достичь своих целей, было насилие. Как писал в одной из своих статей главный редактор "Ди Тат" Адам Кукхоф, "единственное средство изменения данного социального и политического состояния - это насилие, возможное лишь как насилие масс, насилие, следовательно, путь Ленина, а не путь Социалистического Интернационала".
Всех "национал-революционеров" объединяли ненависть к Версальской системе, которая представлялась им чем-то вроде антантовского оккупационного режима, и стремление сокрушить ее при опоре на Советскую Россию. Была выдвинута идея "пролетарского национализма", согласно которой все народы делятся на угнетенные и господствующие - "молодые" и "старые", причем к "молодым" относятся Германия, Россия и другие народы "Востока". Они, по мысли "национал-революционеров", являлись "жизнеспособными" и обладающими "волей к борьбе" (не случайно "национал-революционеры" с энтузиазмом отнеслись к проведению в Берлине в 1927 году учредительной конференции Лиги против империализма, инспирированной Коминтерном). Эта идея борьбы "пролетарских наций" против "буржуазных" была отнюдь не нова, еще в начале века ее развивали итальянские националисты. В 1923 году Артур Мёллер ван ден Брук писал: "Мы - народ в узах. Тесное пространство, в котором мы зажаты, чревато опасностью, масштабы которой непредсказуемы. Такова угроза, которую представляем мы, - и не следует ли нам претворить эту угрозу в нашу политику?"
Смещаясь все далее влево, "национал-революционеры" выдвинули тезис о том, что добиться национального освобождения можно, лишь предварительно достигнув социального и что сделать это может только немецкий рабочий класс (центральная, главная книга Эрнста Юнгера так и называлась - "Рабочий" (1932).