На пленуме выступил с докладом М.А. Суслов, который заявил: "Партийные, ленинские принципы грубо нарушались министром обороны т. Жуковым, который вел линию на отрыв вооруженных сил от партии, на ослабление партийных организаций и фактическую ликвидацию парторганов в Советской Армии, на уход из-под контроля ЦК партии". Суслов утверждал, что "мы имеем дело… с тенденцией рассматривать советские вооруженные силы как свою вотчину". В качестве доказательств опять были рассказаны байки про приклеивание рыжих бород к политработникам и про старых котов, было упомянуто и про школу спецназа.
Особо Суслов остановился на "отсутствии скромности у т. Жукова… Культа Сталина нет, зато всячески возвеличивается Жуков". Суслов сообщил: "Недавно т. Жуков предлагал заменить председателя Комитета государственной безопасности и министра внутренних дел военными работниками. Чем продиктовано это предложение? Не тем ли, чтобы возглавить руководящие посты в этих органах своими людьми по признаку личной преданности? Не является ли это стремлением установить свой контроль над КГБ и МВД?" Жуков, утверждал Суслов, "претендует на особую роль в стране. Нет ни грана марксизма-ленинизма в самой мысли, или лучше сказать бессмыслице, допускающей возможность появления… в стране победившего социализма такой ситуации, при которой генерал на белом коне спасет страну".
В ответ Жуков ссылался на свою безупречную службу, на то, что его пребывание на посту министра было отмечено уменьшением аварий, укреплением дисциплины в вооруженных силах. "Самое главное и важное обвинение… было предъявлено в Президиуме, это то, что я стремился оторвать вооруженные силы и подменить собою руководство. Мне сказали, что в Президиуме создалась тревога, как бы Жуков своим характером и авторитетом не заставил нас плясать под свою дудку, что якобы члены Президиума боятся меня, а потому не доверяют. Вот где главное… Хоть бы кто-нибудь мне по-товарищески сказал: "Жуков, у тебя такие вещи…"" – сокрушался маршал. Маршал доказывал, что создание центральной школы для отрядов спецназа диктовалось желанием усилить подготовку разведчиков, до тех пор осуществлявшуюся в 17 школах, разбросанных по всей стране. Но выступавшие члены Президиума поддержали не Жукова, а докладчика. На сей раз помимо членов и кандидатов в члены Президиума с осуждением Жукова выступили военачальники, включая Конева и Малиновского.
В заключение выступил Хрущев. Он начал речь с рассказа о достижениях страны, особенно в сельском хозяйстве: "Шутка ли сказать, мы уже в этом году говорим, что догоним Америку в 1960-1961 году, в крайнем случае в 1962 году, не позже, а если с умом используем наши возможности, то, наверное, догоним в 1960 году". Он сообщил о подготовке запуска спутника с собакой на борту: "Ученые из своих соображений помещают собаку в этот спутник и должны передаваться пульс, дыхание и прочие вещи. Мы в шутку говорим, надо сделать так, чтобы эта собака, когда она будет лететь над Вашингтоном, погавкала на Даллеса". Лишь постепенно он перешел к основному вопросу повестки дня.
Прежде всего Хрущев напомнил Жукову о его распоряжении не направлять Рокоссовского и Гречко на встречу его и Микояна 4 августа в Берлине. Хрущев возмущался: "Ну ладно, можно меня не уважать. Но когда министр обороны говорит, не надо встречаться с Секретарем, хочешь не хочешь, но тут посягательство на связь военных с работниками партии, с Секретарем ЦК, с Хрущевым, Ивановым, Петровым, кто бы ни был. Это гнусность!… Товарищ Жуков, непартийный вы человек, нет у вас партийности. Вы очень опасны и вредны… Когда цепочку развяжешь, поведение и понимание партийности Жуковым – это просто страшно становится и венец – это его заявление: к армии и народу обращусь и они меня поддержат… Я – Господь, я – Жуков, я сказал, значит и есть правда. Это произвол. Это страшное дело, товарищи!"
Хрущев обратил особое внимание на создание разведшколы в Москве: "О ней знали только Жуков и Штеменко. Возникает вопрос: если у Жукова родилась идея организовать такую школу, то почему в ЦК не скажешь?… Но он решил – нет, сами это сделаем: я, Жуков, Штеменко и Мамсуров. А Мамсуров оказался не Жуков и не Штеменко, а настоящим членом партии, он пришел в ЦК… Не известно, зачем нужно было собирать этих диверсантов без ведома ЦК. Разве это мыслимое дело? И делает это министр с его характером. Ведь у Берии тоже была диверсионная группа, и перед тем, как его арестовали, Берия вызвал группу своих головорезов, они были в Москве, и если бы его не разоблачили, то неизвестно, чьи головы полетели бы". Фактически Хрущев обвинят Жукова в подготовке государственного переворота. "Все антипартийные элементы борьбу начинали с принижения роли партии. Берия с этого начал. Вы знаете, что Маленков, Молотов, Каганович с этого начали. Жуков с этого начал", – говорил Хрущев.
Пленум единогласно проголосовал за вывод Жукова из членов Президиума и состава ЦК КПСС. Хрущев предложил устроить голосование и среди военачальников, не являвшихся членами ЦК, но приглашенных на пленум. Они также единогласно проголосовали за это решение. В принятом постановлении пленума говорилось, что Жуков "возомнил, что он является единственным героем всех побед, достигнутых нашим народом и его Вооруженными силами под руководством Коммунистической партии. Грубо нарушая ленинские принципы руководства Вооруженными силами, Жуков насаждал культ его личности". Выполняя решения октябрьского (1957 г.) пленума, историки постарались до предела сократить упоминания о Жукове в своих публикациях о Великой Отечественной войне. В изданных в 1960-1963 годах пяти томах "Истории Великой Отечественной войны", общим объемом в 4000 страниц, маршал Жуков был упомянут всего 21 раз, зато генерал-лейтенант Хрущев – 116 раз.
Падение маршала было неожиданным, обвинения, высказанные в его адрес, были или преувеличенными, или их можно было предъявлять гораздо раньше. Ни в июне 1953 года, ни в июне 1957 года Хрущев и другие не желали замечать властолюбия Жукова, его любовь к лести, его презрительное отношение к политработникам и многое другое, так как им было выгодно иметь его поддержку. Внезапное "прозрение" Хрущева, Микояна, Суслова, а также многих военачальников, обличавших Жукова в конце октября 1957 года, было таким же, как и "прозрение" Жукова в июне 1957 года, когда он вдруг обнаружил "кровь на руках" Молотова, Маленкова и Кагановича. Камни, которые Жуков бросал в Молотова и других, теперь попадали в него. Устранение Жукова произошло по правилам политической борьбы, установленным Хрущевым, а фальшь обвинений, предъявленных ему, была платой за согласие маршала играть по этим правилам.
После ареста и расстрела Берии, развенчания Сталина, проклятий в адрес Маленкова, Кагановича, Молотова и Шепилова советские люди уже обрели привычку к шумным низвержениям былых вождей и героев. Поэтому сообщение об опале прославленного полководца Великой Отечественной войны не казалось слишком шокирующим. К тому же решения пленума были опубликованы лишь 3 ноября 1957 года. В этот день по радио было передано сообщение ТАСС о запуске второго искусственного спутника Земли, более тяжелого и имевшего на борту собаку по кличке Лайка. В предпраздничной атмосфере, усиленной всеобщим ликованием по поводу успехов СССР в освоении космоса, сообщение о смещении Жукова не произвело столь сильного впечатления, если бы оно было опубликовано месяцем раньше.
7 ноября 1957 года, мы, московские студенты, проходя в колоннах демонстрантов по Красной площади, приветствовали Хрущева, стоявшего рядом с Мао Цзэдуном. Там же были Гомулка, Ульбрихт, Кадар и другие руководители социалистических стран, прибывшие на празднование 40-й годовщины Великой Октябрьской социалистической революции. За день до этого, 6 ноября, в недавно открытом Дворце спорта в Лужниках состоялась юбилейная сессия Верховного Совета СССР, посвященная 40-летию Октября, в которой приняли участие и зарубежные делегации.
На сессии Хрущев выступил с пространным докладом. Он вкратце охарактеризовал исторический путь, пройденный Советской страной с 1917 года. На сей раз он по-иному освещал роль Сталина в советской истории. Положительно оценив XX съезд за то, что он "подверг принципиальной критике ошибки, связанные с культом личности И.В. Сталина, и наметил меры по преодолению культа личности", Хрущев заявил: "Но мы не можем согласиться с теми, кто пытается использовать критику культа личности для нападок на социалистический строй, на Коммунистическую партию. Критикуя неправильные стороны деятельности Сталина, партия борется и будет бороться со всеми, кто будет клеветать на Сталина, кто под видом критики культа личности неправильно, извращенно изображает весь исторический период деятельности нашей партии, когда во главе Центрального комитета был И.В. Сталин. (Продолжительные аплодисменты.) Как преданный марксист-ленинец и стойкий революционер Сталин займет должное место в истории. Наша партия и советский народ будут помнить Сталина и воздавать ему должное. (Продолжительные аплодисменты.)"
Хрущев защищал не только Сталина, но и "сталинистов". "Некоторые "критики", – продолжал Хрущев, – всячески пытаются опорочить этот период борьбы нашей партии, опорочить столбовую дорогу, которую проложила Советская страна в борьбе за социализм. Они называют деятелей, верных ленинизму деятелей, которые, не щадя своих сил, боролись и борются за интересы народа, за дело социализма, сталинистами, придавая этому отрицательный смысл. Тем самым они хотят принизить и скомпрометировать деятелей коммунистических и рабочих партий, преданных марксистов-ленинцев, принципиальных пролетарских интернационалистов. Такого рода "критики" являются или отъявленными клеветниками, или людьми, которые сползают на гнилые позиции ревизионизма, пытаясь криками о "сталинизме" прикрывать свой отход от принципов марксизма-ленинизма. Не случайным является тот факт, что империалистическая пропаганда взяла себе на вооружение провокационный лозунг борьбы против "сталинизма" и "сталинистов".
И все же главное внимание Хрущев уделил советским достижениям последних лет. Он выражал восхищение запуском двух советских спутников. "Два посланца Советского Союза – две звезды Мира совершают свои полеты над Землей… В свое время Соединенные Штаты Америки объявили о том, что они готовятся запустить искусственный спутник Земли, назвав его "Авангардом". Не как-нибудь иначе, а именно "Авангардом"… Но жизнь показала, что впереди, в авангарде оказались советские спутники".
Хрущев был уверен, что превосходство СССР не ограничивается космическими успехами. Он говорил: "В настоящее время СССР по производительности труда уже обогнал Англию и Францию и догоняет США". На этом основании он объявлял: "Расчеты наших плановых работников показывают, что в ближайшие 15 лет Советская страна может не только догнать, но и превзойти современный объем производства важнейших видов продукции в США. (Аплодисменты.) Конечно, за это время экономика США тоже может уйти вперед. Но если учесть, что темпы роста нашей промышленности значительно выше, чем темпы роста промышленности США, то можно считать вполне реальной и выполнимой задачу в исторически кратчайший срок обогнать США в мирном соревновании. (Аплодисменты.) Можно быть уверенным, что советский народ сделает все для того, чтобы выйти победителем в этом мирном соревновании. (Аплодисменты.)"
Хрущев огласил цифры ежегодного производства различных видов продукции через 15 лет. Он, правда, оговорил, что "это предварительный прогноз, который может быть скорректирован жизнью в ту, или в другую сторону". По этому "прогнозу" получалось, что в 1972 году СССР должен добыть 250-300 миллионов тонн железной руды (в 1972 году было добыто 208 миллионов тонн), произвести 75-85 миллионов тонн чугуна (произведено в 1972 году – 92,3 миллиона тонн), 100-120 миллионов тонн стали (произведено 126 миллионов тонн), добыть 650-750 миллионов тонн угля (добыто – 655 миллионов тонн), добыть 350-400 миллионов тонн нефти (добыто – 400 миллионов), добыть 270-320 миллиардов кубометров газа (добыто – 206 миллиардов), выработать 800-900 миллиардов киловатт-часов электроэнергии (выработано 857 миллиардов), произвести 90-110 миллионов тонн цемента (произведено – 104 миллиона), произвести 9-10 миллионов тонн сахара (произведено – 7,3 миллиона тонн), произвести 550-650 миллионов квадратных метров шерстяных тканей (произведен – 681 миллион), произвести 600-700 миллионов пар кожаной обуви (произведено – 647 миллионов), произвести 20-21 миллион тонн мяса (произведено – 13,6 миллиона), произвести до 70 миллионов тонн молока (произведено – 83,2 миллиона тонн).
Из сравнения "прогноза" Хрущева с реальными показателями производства можно видеть, что в 1972 году страна достигла намеченных показателей почти по всем видам промышленного производства (за исключением добычи железной руды и газа). Заметное отставание было в производстве сельскохозяйственной продукции: по производству сахара и мяса (при этом мяса промышленной выработки было произведено в 1972 году еще меньше – 8,7 миллиона тонн). Однако, несмотря на достигнутые успехи, СССР и в 1972 году отставал от США не только по производству сельскохозяйственной, но и промышленной продукции. Хотя разрыв в уровне промышленного развития между СССР и США неуклонно сокращался, расчет Хрущева на то, что наша страна сможет к 1972 году "превзойти современный объем производства важнейших видов продукции в США", не оправдался.
Это произошло, во-первых, потому, что Хрущев занижал возможности американской экономики. Правда, по производству стали, чугуна, цемента, добыче железной руды СССР в 1972 году превзошел США (а по производству шерстяных тканей во много раз) и почти сравнялся по производству минеральных удобрений, отставание по производству нефти сохранялось (86% от американского уровня). Отставание по добыче газа было значительным (32% от американского уровня). Еще более значительным было отставание в производстве химических волокон (25% от американского уровня). Особенно показательным было отставание в производстве электроэнергии: в 1972 году производство СССР составляло лишь 44% от американского уровня производства. К тому же в этой области производства сокращение разрыва между СССР и США происходило особенно медленно: менее 1% за год. Между тем производство электроэнергии служило гораздо более существенным показателем для оценки общего уровня промышленного производства, чем производство стали, чугуна, цемента, так как отражало состояние различных сфер экономики страны, потребляющих электроэнергию.
Во-вторых, опережение Советским Союзом США по количеству произведенной продукции не совпадало с опережением производства на душу населения, так как население СССР опережало США по численности. В-третьих, рывок СССР в производстве ряда важных видов промышленной продукции скрывал качественное отставание в производстве, в том числе и различных видов стали, цемента, химических удобрений, то есть там, где наша страна опередила США по валовой продукции. В прогнозе Хрущева не были учтено и сильное отставание нашей страны в производстве новых видов современного машиностроения, а также товаров потребления. В результате выполнение Советским Союзом в 1972 году рада намеченных Хрущевым задач не привело к тому, что СССР опередил США. Условия, которые выдвигал Хрущев для того, чтобы опередить США, были недостаточными, но об этом ни он, ни многие другие руководители страны в то время не подозревали.
Неверными оказались и расчеты Хрущева на то, что намеченный им рост промышленного и сельскохозяйственного производства в течение 15 лет приведет к решению многих житейских проблем советских людей. Между тем он смело ставил задачи: "в ближайшие 5– 7 лет в достатке обеспечить потребности населения в обуви и тканях"; "за 10-12 лет покончить в стране с нехваткой жилья".
В то же время последние достижения СССР в создании ракет дальнего радиуса деятельности служили Хрущеву доказательством коренного изменения в соотношении сил на мировой арене в пользу СССР. Фактически он заменял положение об отсутствии фатальной неизбежности мировой войны, которую он выдвинул на XX съезде КПСС, иной формулой, несколько изменив положение из доклада Маленкова 6 ноября 1949 года. Хрущев заявлял: "При современном развитии военной техники попытка империалистов развязать мировую войну привела бы к невероятно большим разрушениям и потерям, применение атомного и водородного оружия, баллистических ракет повлекло бы огромные бедствия для всего человечества. Вызвав эти бедствия, капиталистический строй обречет себя на неминуемую гибель. Народы не потерпят больше такой строй, который несет человечеству муки и страдания, развязывает кровавые захватнические войны". Правда, Хрущев оговаривался: "Хотя мы убеждены в том, что в результате новой войны, если она будет развязана империалистическими кругами, погибнет тот строй, который порождает войны, то есть капиталистический строй, и победит социалистический, мы, коммунисты, не стремимся к победе таким путем. Мы, коммунисты, никогда не стремились и не будем стремиться к достижению своих целей такими ужасными средствами, это аморально и противоречит нашему коммунистическому мировоззрению. Мы исходим из того, что для развития социализма войны не нужны".
Эти идеи нашли отражение в Декларации совещания представителей коммунистических и рабочих партий 12 социалистических стран, опубликованной в конце ноября 1957 года. В ней говорилось о наличии широкого спектра антиимпериалистических сил, включавших социалистический лагерь, государства Азии и Африки, занимавшие антиимпериалистическую позицию, мировой рабочий класс и "его авангард – коммунистические партии", массовое движение народов за мир, народы Европы и Латинской Америки, объявившие о своем нейтралитете, народные массы империалистических стран. "Объединение этих могучих сил может предотвратить взрыв войны, а в случае, если империалистические маньяки осмелятся, невзирая ни на что, развязать войну, то империализм обречет себя на гибель, так как народы не станут далее терпеть строй, который несет им столь тяжкие страдания и жертвы".
Несмотря на принятие единой Декларации, на этом совещании возникли острые разногласия с делегацией Союза коммунистов Югославии (СКЮ) во главе с Э. Карделем. Югославы наотрез отказались подписать Декларацию. Было очевидно, что попытки Хрущева, которые он предпринимал летом 1957 года во время встреч с Карделем, Ранковичем и Тито по сглаживанию разногласий между двумя партиями, ни к чему не привели. Более того, на состоявшемся в апреле 1958 года съезде СКЮ была принята его новая программа, которую скоро КПСС, КПК, а вслед за ними и другие компартии мира заклеймили как "ревизионистскую". Весной 1958 года, выступая в Софии, Хрущев назвал СКЮ "троянским конем империализма". Экономическая помощь СССР Югославии была сведена к минимуму. Так плачевно закончится трехлетний период попыток Хрущева добиться вовлечения Югославии в советскую орбиту.