Правда любви
Сестра Льва Николаевича Толстого, монахиня Мария Николаевна, перед смертью приняла "схиму":
Окончательно ушла от жизни.
Лев Толстой перед смертью ночью уехал из Ясной Поляны:
Окончательно ушёл от мира.
Церковь предала Толстого анафеме.
Толстая приняла высший монашеский чин "схимонахини".
Но сущность, религиозная основа веры и у Льва Толстого, и у Марии Толстой – одна и та же.
В одном из писем к Александре Андреевне Толстой Лев Николаевич писал:
"…Ваше исповедание веры есть исповедание веры нашей церкви. Я его знаю и не разделяю. Но не имею ни одного слова сказать против тех, которые верят так. Особенно, когда вы прибавляете о том, что сущность учения в Нагорной проповеди. Не только не отрицаю этого учения, но, если бы мне сказали: что я хочу, чтобы дети мои были неверующими, каким я был, или верили бы тому, чему учит церковь? я бы, не задумываясь, выбрал бы веру по церкви. Я знаю, например, весь народ, который верит не только тому, чему учит церковь, но примешивает ещё к тому бездну суеверий, и я себя (убеждённый, что я верю истинно), не разделяю от бабы, верящей Пятнице, и утверждаю, что мы с этой бабой совершенно равно (ни больше, ни меньше) знаем истину. <…> Всё это я говорю к тому, что бабу, верующую в Пятницу, я понимаю, и признаю в ней истинную веру, потому что знаю, что несообразность понятия Пятницы, как Бога, для неё не существует, и она смотрит во все свои глаза и больше видеть не может. Она смотрит туда, куда надо, ищет Бога, и Бог найдёт ее. И между ею и мною нет пред Богом никакой разницы, потому что моё понятие о Боге, которое кажется мне таким высоким, в сравнении с истинным Богом так же мелко, уродливо, как и понятие бабы о Пятнице. <…> И как я чувствую себя в полном согласии с искренно верующими из народа, так точно я чувствую себя в согласии с верой по церкви и с вами, если вера искренна и вы смотрите на Бога во все глаза, не сквозь очки и не прищуриваясь".
И "проклятый" Лев, и благословенная Мария – одинаково смотрели на Бога "во все глаза". И Бог, веруем, нашёл их обоих. И то, что разделяли здесь, на земле, люди на "анафем" и "схимонахинь", – уже не сможет разделить их там.
Жестокий "смиренный оптинский старец" Иосиф запретил Марье Николаевне не только молиться об умершем "окаянном" Льве, но даже думать о нём.
Но он не мог запретить сердцу её любить и душе "веровать", смотреть "во все глаза" на единого Бога – и эта вера, и эта любовь сильнее запретов оптинских старцев; любовь и вера соединит их, разъединённых здесь, на земле, людьми и церковью – для вечной жизни в Боге – в любви.
Знамя. 1910. № 11. С. 152–168; Наш современник. 2010. № 11. С. 242–261.
Публикация и комментарии: С. В. Чертков
Примечания
1
Печатается по: Новая Земля. 1910. № 9. С. 2–3. Подпись: Далёкий Друг.
2
Бирюков Павел Иванович (1860–1931) – публицист; друг и биограф Л. Н. Толстого.
3
Свенцицкий имел основания для скепсиса, поскольку публично произнёс: "Я не могу молчать" (зачин "Открытого обращения верующего к Православной Церкви") на 2,5 года раньше Л. Н. Толстого и делами доказал, что это была не фраза. За напечатанную в журнале "Полярная звезда" (1906. № 8. С. 561–564) статью, призывавшую прекратить братоубийство, обуздать месть властей предержащих и наложить епитимию на чиновников-руководителей совершаемых злодейств, Свенцицкий был обвинён по ст. 128 Уголовного уложения в "дерзостном неуважении к власти". В речи на суде 4 ноября 1906 подтвердил свою позицию, отстаивал право не повиноваться государственным законам, раз они идут вразрез с заветами Христа, умолял Церковь снять с солдат присягу, понуждающую их расстреливать даже родного отца, и был оправдан присяжными заседателями.
4
Печатается по: Новая Земля. 1910. № 10. С. 8–11. Подпись: Далёкий Друг.
5
Название и отдельные места написанной двумя годами позже статьи В. В. Зеньковского "Проблема бессмертия Л. Н. Толстого" прямо указывают на первоисточник: "По силе его дерзновенного протеста против современной культуры он по праву должен быть назван гением; <…> величайшая заслуга Толстого <…> в его смелой, проникновенной, часто гениальной борьбе за религиозное миропонимание, за религиозное отношение к жизни. Религиозное творчество – вот то главное, в чём расцвел гений Толстого; оно ценнее, важнее, чем всё остальное, что он дал культуре. <…> Самое характерное в духовной личности Толстого то, что он был мистиком" (Л. Н. Толстой: pro et contra. СПб., 2000. С. 500–501).
6
Ср.: "Эта смерть может явиться началом коренного духовного переворота в сознании общества <…> Именно это новое чувство явится источником нашего духовного обновления. <…> Если смерть Толстого окажется не событием национальной жизни, началом новой ее эпохи, а лишь эпизодом, оживившим столбцы газет и залы собраний, то история скажет о нас, что мы не заслужили быть современниками Толстого и свидетелями его прекрасной смерти" (Франк С. Памяти Льва Толстого // Там же. С. 555).
7
Ср. написанное 1 ноября 1910, ещё до смерти Толстого: "Он вплотную подошёл к Престолу Божию, и у него он услышит свой последний суд и едва ли – осуждение. Какие нам, русским людям, среди тяжких, кошмарных будней посылает Бог праздники!" (Нестеров М. Письма. Л., 1988. С. 241).
8
Печатается по: Новая Земля. 1910. № 10. С. 3–4. Подпись: В. Свенцицкий.
9
"Действительно ненужными суды и войско становятся только для духовно-возрождённых" (Тареев М. Цель и смысл жизни. Св. – Троицкая Сергиева Лавра, 1903. Ч. 2. Гл. 4.V).
10
Ср.: Руфь 1, 6.
11
Цитировавший статью В. А. Анзимиров назвал эти строки "мягкими, благоухающими" (Московская газета-копейка. 1910. 22 ноября. № 174. С. 3).
12
Печатается по: Новая Земля. 1910. № 11. С. 4–8. Подпись: В. Свенцицкий.
13
Беневский Иван Аркадьевич (1880–1922) – основатель и руководитель земледельческой общины в Харьковской губ., участник созданного в 1905 Свенцицким и В. Ф. Эрном Христианского братства борьбы, многократный посетитель и корреспондент Л. Н. Толстого, который говорил о "его глубокой религиозности, милой доброте, особенности: придаёт значение крестному знамению" (Маковицкий Д. У Толстого. 1904–1910. М., 1979) и 25 июля 1905 отмечал: "Беневский писал <…> во-первых, что Иисус – Бог; второе – что рад, что я молюсь. Я ему ответил: "Если бы Иисус был Бог, то для меня разрушилось бы понятие о Боге. И что хотя я молюсь каждый день, но считаю, что это слабость""(Толстой Л. Полное собр. соч.: В 90 т. Т. 75). Беневский считал, что "обладание землёй как собственностью несогласно с евангельским учением" (Новая Земля. 1912. № 13/14; Жизнь для всех. 1912. № 2. С. 349–351). В 1910 отказался от прав на полученное по наследству имение (ныне – Брянская обл., пос. Дубровка), передал землю второму Немерскому сельскому обществу и организовал на ней толстовскую сельскохозяйственную общину, где работали все члены семьи Беневских; с 1915 там действовала детская колония для детей-сирот.
14
Н. Л. Толстой в детстве объявил братьям, "что у него есть тайна, посредством которой, когда она откроется, все люди сделаются счастливыми <…> Эта тайна была <…> написана им на зелёной палочке, и палочка эта зарыта у дороги, на краю оврага старого Заказа, в том месте, в котором я <…> просил в память Николеньки закопать меня. <…> И как я тогда верил, что есть та зелёная палочка, на которой написано то, что должно уничтожить всё зло в людях и дать им великое благо, так я верю и теперь, что есть эта истина и что будет она открыта людям и даст им то, что она обещает" (Толстой Л. ПСС. Т. 34. С. 386).
15
Ср. запись от 24 августа 1906: "Иногда молюсь в неурочное время самым простым образом, говорю: "Господи, помилуй", крещусь рукой, молюсь не мыслью, а одним чувством сознания своей зависимости от Бога. Советовать никому не стану, но для меня это хорошо. Сейчас так вздохнул молитвенно" (Толстой Л. ПСС. Т. 55. С. 238).
16
Маковицкий Душан Петрович (1866–1921) – друг Л. Н. Толстого, врач его семьи с 1904.
17
Печатается по: Царицынская мысль. 1911. 28 октября. № 237. Подпись: Друг.
18
Михайловский Николай Константинович (1842–1904) – публицист, литературный критик, социолог; теоретик народничества. Резко критиковал теорию Л. Н. Толстого о непротивлении злу насилием.
19
Шмидт Мария Александровна (1843–1911) – друг семьи Толстых.
20
Печатается по: Царицынская мысль. 1911. 6 ноября. № 245. Подпись: Друг.
21
Ср.: "Лев Толстой – великий символ русского народа во всём его многообразии, с его падениями, покаянием, гордыней и смирением, яростью и нежностью, мудрым величием гения, кои так непостижимо сплетаются в нашем народе" (Нестеров М. Письма. Л., 1988. С. 241).
22
1 Фес. 5, 16.
23
Страхов Фёдор Алексеевич (1861–1923) – музыкант, философ, автор работ "Дух и материя", "Искание истин"; приверженец учения Л. Н. Толстого (ср. его сохранившийся отзыв: "Вся эта моя известность – пуф!.. Вот деятельность Страхова… серьёзна, а моя… – никому не нужна и исчезнет").
24
Печатается по: Московская газета-копейка. 1911. 29 октября. № 249. Подпись: В. Свенцицкий.
25
Свенцицкий основывался на газетных сообщениях (см. статью "Куда уехал Лев Толстой?"), искажавших текст прощального письма. Ср.: "…я не могу более жить в тех условиях роскоши, в которых жил, и делаю то, что обыкновенно делают старики моего возраста: уходят из мирской жизни, чтобы жить в уединении и тиши последние дни своей жизни" (Толстой Л. ПСС. Т. 84. С. 404); и годом раньше: "Хочется уединения, удалиться от суеты мирской, как буддийские старики делают" (Маковицкий Д. У Толстого, 1904–1910. Кн. 4. М., 1979. С. 35).
26
1 Ин. 2, 15–16; 5, 4–5.
27
Ср.: "При вести о смерти Толстого вся Россия преклонилась перед ним как перед исповедником и мучеником христианства – и это несмотря на его собственное заявление, что вера в Христа как Сына Божьего есть не что иное, как кощунство" (Степун Ф. Религиозная трагедия Льва Толстого // Л. Н. Толстой: pro et contra. СПб., 2000. С. 468).
28
Ср.: "Бегство Толстого из мира есть единственное реальное поучение его нам. Но куда из мира уйдёшь, если нет катакомбы. Но нет: катакомба есть у каждого из нас: её нужно только сознать, расширить, превратить в место встречи" (Белый А. Лев Толстой и культура // Там же. С. 599).
29
Печатается по: Трудовая копейка. 1911. 7 ноября. № 50. Подпись: В. Свенцицкий.
30
Ср.: "Своим влиянием он оказал и оказывает положительное влияние в смысле общего пробуждения религиозных запросов. Оно уподобляется в этом смысле влиянию тех мыслителей древности, которые были "детоводителями ко Христу""(Булгаков С. Л. Н. Толстой // Там же. С. 410).
31
Ср.: Мф. 11, 12.
32
Ср.: "…то, чем ослепительно сияет для нас его душа, есть прежде всего два основных её свойства: безграничное правдолюбие и острота нравственной совести. Толстой – пророк, который не знает иных мерил, иных точек зрения и оценок, кроме правды праведности" (Франк С. Указ. соч. С. 546).
33
Печатается по: Московская газета-копейка. 1911. 7 мая. № 104. Подпись: В. Свенцицкий.
34
См. предисловие В. С. Соловьёва к "Трём разговорам…" (1900).
35
Подр. см.: Свенцицкий В. Собр. соч. Т. 2. М., 2010. С. 679–683. Трегубов Иван Михайлович (1858–1931) – последователь Л. Н. Толстого, издатель бесед И. А. Чурикова.
36
Имеется в виду письмо Л. Н. Толстому от 28 июля 1894 (Вопросы философии и психологии. Кн. 79; Письма В. С. Соловьёва / Под ред. Э. Л. Радлова. Т. 3. СПб., 1911).
37
Ср.: "Хотя Толстой не верит в божество Христа, но Его словам он поверил так, как могут им верить те, кто видел во Христе Бога" (Зеньковский В., прот. История русской философии: В 2 т. Париж, 1989. Т. 1. С. 400); "В Толстом это подсознательное знание, что Христос был воистину Богом, было не так сильно, как в мистике Кириллове, но всё же, думается, оно в нём было" (Степун Ф. Указ. соч. С. 468).
38
Ср.: "…объединяются они <…> общей религиозной задачей, которую каждый из них решал по-своему: это – практическая жизненная задача осуществления Царствия Божиего на земле. <…> Будучи полнейшими антиподами в других отношениях, <…> оба были убеждены, что Царствие Божие должно стать всем во всём человеческом обществе. <…> Оба они искали Царствия Божия и правды его; оба они поняли его как всеединство, в котором человек должен без остатка принадлежать Богу" (Трубецкой Е. Спор Толстого и Соловьёва о государстве // Там же. С. 376, 398).
39
Печатается по: Новая Земля. 1912. № 17/18. С. 7–8. Подпись: В. С..
40
Толстая Мария Николаевна (1830–1912) – монахиня Казанской женской пустыни в Шамордино с 1891, схиму приняла за несколько часов до смерти (см. о ней: Оболенская Е. Моя мать и Лев Николаевич // Л. Н. Толстой. М., 1938. С. 323).
41
Ср.: "Он, отрицавший в корне всякие обрядности, и она, строгая монахиня, – молились одному и тому же Богу, понимая и чувствуя Его одинаково" (Толстой И. Л. Некролог // Новое время. 1912. 12 апреля. № 12960). В октябре 1909 Л. Н. Толстой писал сестре, что надеется смерть "встретить с благодарностью Богу за данную мне жизнь и с полной уверенностью в то, что Бог есть любовь" (Новый мир. 1991. № 7. С. 8).
42
Письмо от февраля 1880 (Толстой Л. ПСС. Т. 63. С. 6–7).
43
Ср.: "Между Толстым и людьми Церкви одновременно существовало и сильнейшее отталкивание, доходившее до взаимной вражды, и вместе с тем безотчетное притяжение, какая-то близость. <…> Беспристрастное сознание не может относиться к "еретику" Толстому как к "язычнику и мытарю", т. е. как к совершенно чужому для Церкви. Даже и отлучённый, Толстой остаётся близок к Церкви, соединяясь с ней какими-то незримыми, подпочвенными связями. <…> И, думается мне, это чувство не приходит в противоречие с духом Церкви и любви церковной" (Булгаков С. Указ. соч. С. 408, 410); "Было бы неправильно ставить границы для любви, и если враги духа Толстого всё же любят его личность, то это – тем лучше" (Франк С. Указ. соч. С. 545–546).
44
Свенцицкий узнал о запрете ("не только молиться, но и думать не должна") из статьи "Кончина М. Н. Толстой" (Русское слово. 1912. 10 апреля. № 83). Ср.: "Очень тяжёлое испытание перенесла тётя Маша, когда старец Иосиф, у которого она была на послушании, запретил ей молиться об умершем брате, отлучённом от церкви. Её непосредственная душа не могла помириться с суровой нетерпимостью церкви, и она одно время была искренно возмущена. <…> Марья Николаевна не смела ослушаться духовных отцов, и вместе с тем она чувствовала, что она не исполняет их запрета, потому что она всё-таки молится, если не словами, то чувством. Неизвестно, чем кончился бы у неё этот душевный разлад, если бы о. Иосиф (Это сделал после его смерти другой духовник. – С. Ч.), очевидно понявший её нравственную пытку, не разрешил ей молиться о брате, но не иначе, как келейно, в одиночестве" (Толстой И. Л. Мои воспоминания. М., 1969. С. 249–250).
45
22 апреля 1911 монахиня Мария писала: "Я надеюсь, за любовь его ко Христу и работу над собой, чтоб жить по Евангелию, – Он, милосердный, не оттолкнёт его от Себя!" (Там же. С. 247).