После того как в сентябре 1715 года умер французский король Людовик XIV, регентом стал его племянник, герцог Филипп Орлеанский. Экономическое состояние страны было плачевным. Государственный долг достиг астрономических цифр. Правителям приходилось уповать на чудо или на чрезвычайные меры. Тут и возник респектабельный Джон Ло, разбогатевший на спекуляциях ценными бумагами, драгоценностями и антиквариатом.
Из-за отсутствия французского государственного банка он основал частный акционерный под покровительством самого герцога Орлеанского. Регент был заворожен перспективами скорого процветания страны, которые развернул перед ним вдохновенный прожектер Джон Ло. В мае 1716 года вновь созданный Всеобщий банк выпустил банкноты. Вскоре они оказались "дороже денег": их стоимость повышалась в связи с тем, что банк предоставлял ссуды под значительно меньшие проценты, чем ростовщики. Началось некоторое оживление народного хозяйства, ибо кредитная политика банка была направлена на развитие промышленности и торговли.
Джон Ло облагодетельствовал Францию. Он стал ее подданным и принял католичество. Расширяя свою деятельность, основал Миссисипскую компанию. С этого момента начался знаменательный этап в истории ценных бумаг. Многое из того, что происходило позже в экономике многих капиталистических государств (включая Российскую Федерацию) - вариации на ту "тему", которую первым разыграл Джон Ло.
Всеобщий банк с 1719 года стал Королевским. Его гласным попечителем был герцог Орлеанский, в честь которого основанный французами город в Америке назвали Новым Орлеаном. Ло не скупился на рекламу. Он печатал сообщения о необыкновенных богатствах Миссисипского края, где полудикие аборигены радостно дарят французам золото и драгоценности в обмен на безделушки; просвещенные иезуиты обращают дикарей в истинную веру; мощный торговый флот приступил к перевозке в Европу из Нового Света благородных металлов, пряностей и табака…
Миссисипская компания укрепила свои позиции, поглотив несколько мелких конкурентов. Продолжая выплачивать дивиденды, она приобрела авторитет за счет стабильности и рекламы. Имя герцога Орлеанского и название "Королевский" внушали доверие. С весны 1719 года спрос на акции Миссисипской компании стал быстро расти. Соответственно увеличивалась их стоимость.
Чем активнее раскупались акции, тем богаче становилась компания, тем больше средств она тратила на рекламу и тем значительней был спрос на акции… Банк печатал и выбрасывал на рынок все новые партии своих ценных бумаг. В сентябре акции номиналом в 500 ливров продавались вдесятеро дороже. И по-прежнему все желали их приобретать.
Массовый ажиотаж достиг грандиозных масштабов. Не было отбоя от желающих беззаботно и комфортно существовать за счет "стрижки купонов". Жажда обогащения была сильней здравого смысла. (Разве не так произошло в перешедшей к строительству капитализма РФ?)
Тысячные толпы осаждали пункты продажи этих акций. Попасть на прием к Джону Ло было трудней, чем к регенту Франции. Графы и бароны безуспешно выстаивали многочасовые очереди. Кто-то попытался проникнуть к нему в кабинет через каминную трубу, но застрял в ней. Знатная дама имитировала аварию своего экипажа перед его крыльцом в надежде обратить на себя внимание. Предприимчивый секретарь президента в считанные дни сколотил себе солидный капитал… нет, не банковскими сделками, а взятками за внеочередной прием к шефу.
Бедный сапожник, живший в каморке на улице, где разместилось правление Миссисипской компании, превратился в состоятельного буржуа, сдавая помещение под брокерские операции. Еще изобретательнее оказался горбун, подставлявший свой горб в качестве конторки для оформления документов.
Биржа на улице Кемкампуа, принадлежавшая Миссисипской компании, превратилась в мощный магнит, притягивавший всех, кто желал быстро разбогатеть, не трудясь. Акции ценой в 500 ливров теперь уже продавались за 10, а вскоре за 15 и даже 20 тысяч. Золото померкло в сиянии банкнот. Десять акций-бумажек соответствовали 15 центнерам серебра!
Январь 1720-го стал триумфальным для Джона Ло. Его утвердили генеральным контролером финансов Франции. Еще бы, он сотворил экономическое чудо! Государственная казна "выздоровела", наполнившись золотом, добровольно внесенным гражданами. Благодаря такой подпитке заметно оживились некоторые промышленные и торговые организации. Идеи Ло побеждали!
В ту пору никто не задумывался о том, что вся эта бурная финансовая активность зиждилась только на доверчивости масс, эффекте внушения. Завороженные перспективами быстрого обогащения, которые подкреплялись несколькими положительными примерами, люди, еще не успевшие привыкнуть к таким методам психического воздействия, как хорошо организованная реклама, добровольно меняли золото, драгоценности за банковские акции, провозглашенные "ценными бумагами".
Капиталы Миссисипской компании росли до той поры, пока вкладчики верили в волшебную способность этих "бумаг" постоянно дорожать. Однако противоречие между их желанием быстро обогатиться и возможностями оборота крупного капитала, нарабатывающего значительную прибыль лишь при условии производства конкретных материальных ценностей или ограбления, скажем, колонии, оказалось непреодолимым. Реальные богатства создаются физическим и интеллектуальным трудом, а не бездельем.
Процветала Миссисипская компания лишь до тех пор, пока вкладчики не начали требовать обещанные доходы. Удовлетворить эти претензии было нечем. От банкнотства до банкротства оказался всего один шаг! И он был неизбежен для банка, который построил Джон.
Осенью 1720 года во Франции при изобилии ценных бумаг Миссисипской компании стал ощущаться недостаток в товарах первой необходимости. Промышленные и сельскохозяйственные производства, получившие ссуды, еще не давали никаких прибылей. За морем, на берегах Миссисипи, шумели дремучие леса да прозябали убогие поселки. В тот край надо было десятки лет вкладывать труд и капиталы, чтобы получить от этого выгоду…
Акционеры компании стали распродавать свои бумаги. Сотни, тысячи акций хлынули на рынок. Их стоимость падала с катастрофической быстротой. Доверие к банку было подорвано. Клиенты спешили избавиться от его бумаг. В ноябре банкноты Миссисипской компании перестали принимать как платежное средство. Полное банкротство!
Вновь за Ло охотились толпы людей. Но теперь они уже требовали оплатить бумаги компании. А затем, окончательно отрезвев и разъярившись, поняв, что их разорили, акционеры вознамерились растерзать своего недавнего кумира. Он успел скрыться во дворце у регента, который благополучно нажил на спекуляциях акциями огромный капитал и успел вложить его в драгоценности и недвижимость.
Парламент потребовал вздернуть генерального контролера финансов на виселице или на худой конец заточить в Бастилию. Перспектива суда над Ло никак не устраивала гер- цога-регента. Поэтому разжалованному Джону Ло устроили тайный отъезд из Франции только с сыном, но без жены, дочери и брата; его имущество конфисковали…
В социальном плане великая афера Миссисипской компании содействовала становлению капитализма, подрывая доверие к высшим представителям королевской власти, разорив небогатых феодалов и дворян, пополнив армию обездоленных. В долговременной перспективе эта первая вспышка "акциомании" привела, по-видимому, к мощному социальному катаклизму - Великой французской революции.
Джон Ло преподал человечеству суровый урок, показав, что финансовые эпидемии, подобно массовым заболеваниям тифом, холерой и прочими болезнями, поражают общество, испытывающее духовный, социальный и экономический кризисы. В подобных случаях выздоровление приходит обычно после тяжелых испытаний.
Монетарист Джон Ло стимулировал развитие экономической мысли. Не случайно Адам Смит начал свое классическое "Исследование о природе и причине богатства народа" с анализа трудовой деятельности и специализации. Он осознал: богатство народов (а не отдельных людей, которые могут нажиться за счет разбоя, войны, спекуляций, воровства, казнокрадства) зависит в первую очередь от физического и умственного труда. Впрочем, еще раньше Адам Смит уделил серьезное внимание проблемам нравственности и установил: общество, отрешенное от высоких нравственных идеалов, обречено на деградацию.
Духовный резонанс
В США волны крупных психических эпидемий прокатились в начале XIX века. Они имели религиозную основу (хотя под ней просматривается и материальная подоснова: неустойчивость экономики, неуверенность трудящихся в завтрашнем дне, финансовые и экономические кризисы). Митинги под открытым небом, собиравшие огромные толпы, переходили в пение псалмов, молитвы, истерические выкрики, судороги. Иногда радения продолжались 3–4 дня и более. Там и сям объявлялись пророки и проповедники, приводящие в экстаз собравшихся. Обычно, распространяясь из одного или нескольких очагов, эпидемия истерик и конвульсий охватывала всю толпу.
Вот что писал об этом профессор Д. Янделл в 1881 году: "Джентльмен и леди, достаточно известные в фешенебельном обществе, были привлечены на полевой митинг в Кон Ридж. По дороге туда они делали много презрительных замечаний по адресу бедных, потерявших голову созданий, валявшихся с воплями в грязи, и в шутку обещали друг другу помогать, если кем-нибудь из них овладеют конвульсии. Не долго они посмотрели на странную сцену, происходившую перед ними, как молодая женщина потеряла сознание и упала на землю. Ее спутник, забыв свое обещание, тотчас ее покинул и бросился бежать… Еще не удалившись на 200 ярдов, он тоже упал в конвульсиях".
В некоторых случаях люди начинали хохотать как безумные, плясать и лаять, а то и падать на четвереньки, щелкая зубами. Духовный мир личности слишком часто деградировал, подчиняясь низменным инстинктам. От христианской любви мужчины и женщины переходили к выбору "небесных сотоварищей", которые затем становились половыми партнерами. Подобные связи быстро распадались, тотчас возникали новые; складывалось многоженство и многомужество. "Духовное возрождение" переходило в примитивный разврат.
За полтора века до появления российского "Белого братства" нечто подобное произошло в США, благодаря проповедям Уильяма Миллера. Как писал один из журналистов того времени: "Жалкое количество ума, которым владели заблудшие, скоро было подавлено силой религиозного заблуждения".
В ожидании скорого конца света люди бросали работу, уходили из семей, предавались совместным молитвам. В назначенный день, облачившись в белые одежды, они толпами вышли встречать солнечный восход и второе пришествие Бога, который вознесет их на небо. Некоторые забирались на деревья, чтобы первыми узреть явление Всевышнего…
Ну, а что потом? Обманутые ожидания и бесплодные восторги вовсе не перешли в разочарование. Жажда чуда продолжала господствовать над рассудком. Быстро нашлось объяснение и оправдание: дату вычислили неточно - по христианскому календарю вместо иудейского. (В подобных случаях всегда оказывается легче сослаться на ошибку в расчетах, чем признаться в обмане, безумии или глупости.)
Плохое питание, бессонные ночные бдения, физическое и нервное истощение, массовые психозы делали свое дело. "Миллеристы" десятками пополняли дома умалишенных. Те, кто вовсе отказывались от еды, с молитвой на устах переходили в мир иной.
Приближался новый срок конца света - осень 1844 года. Количество "миллеристов" стремительно возрастало. А когда прошла без последствий и эта дата, упорствующие безумцы опубликовали призыв стоять твердо, "каждый день ожидая Господа".
Во второй половине позапрошлого века, после экономического кризиса и финансовых маниакальных спекуляций, вновь продолжалась эпидемия "религиозного возрождения". Вообще, такие духовные аномалии обычно свидетельствуют о критическом состоянии общества, когда гражданам приходится уповать на чудо, а не на здравый смысл.
Но все-таки наиболее массовые и страшные по своим последствиям душевные эпидемии сопровождают (или вызывают) революции, гражданские и мировые войны. На какие бы классовые противоречия или происки империалистов (фашистов) мы ни ссылались, совершенно невозможно признать нормальным такое положение, когда миллионы людей охвачены безумной жаждой разрушения и взаимного истребления.
Безусловно, это уже не вполне стихийная, а в значительной степени организованная психическая болезнь. Ее поддерживает пропагандистский аппарат и вся структура общества, в особенности вооруженных сил. Человеческая личность из микрокосма становится винтиком единого механизма, имеющим свою задачу, свое четкое место и служащей средством кого-то, способного обречь ее на смерть.
Столь чудовищное извращение бытия и свободы человека не проходит даром. Люди превращаются в орудия убийства.
Сравнительно недавно в Италии, Германии, Японии и некоторых других странах свирепствовала эпидемия фашизма и нацизма. Трудно даже представить, с каким автоматизмом совершали массовые истязания и убийства люди, принадлежащие к нации Канта и Гердера, братьев Гумбольдт и Гримм, Бетховена и Баха, Гете и Швейцера…
Вообще, XX век предоставляет множество примеров самых разнообразных массовых душевных недугов, которые обостряются и распространяются благодаря техническим информационным средствам. Об этом мы еще поговорим подробнее.
Спору нет, человеку свойственны не только низменные, преступные, но и высокие, благородные устремления. Недаром издавна верили: за душу человека идет постоянная борьба демонов и ангелов. Однако в толпе, в безликой массе ярче всего проявляются наиболее примитивные движения души. Психическая зараза, подобно любой инфекции, доброкачественной не бывает.
Любовь, уважение, творчество - феномены не стадные, а глубоко индивидуальные, личностные. Как некогда отметил поэт, прозаик и мыслитель Андрей Белый, побывав на собрании писателей: многие из них умны и талантливы, но как они меняются, сбившись в литературное стадо!
Почему?
Одно и то же явление можно толковать по-разному. Скажем, существуют на планетах вулканы - это факт. А вот убедительного объяснения ему нет. Предложено много гипотез, но ни одна из них не может претендовать на истину.
Что уж тогда говорить о столь загадочном и сложном явлении, как психические эпидемии. Почему они происходят? Вопрос остается открытым. Хотя попытки "закрыть" его предпринимались неоднократно.
Наиболее широко известен простейший вариант объяснения. Его высказывали с древнейших времен, когда обожествлялись Солнце, планеты, звезды. Именно их - обожествленные небесные тела - считали устроителями земных явлений, в частности, социальных бурь и войн. Астрологи стали претендовать на постижение будущего народов, государств и отдельных личностей. Хотя, как известно, это находится в вопиющем противоречии не только с астрономией и другими науками, но также с христианским постулатом свободы воли личности; другое дело - космические или глобальные циклы.
В XX веке придать астрологии научный характер постарался замечательный человек, разносторонне одаренный - А. Л.Чижевский. Первую крупную работу он издал в 1934 г. в Калуге: "Физические факторы исторического процесса. Влияние космических факторов на поведение организованных человеческих масс и на течение всемирно-историческо- го процесса, начиная с V века до Р.Хр. и по сие время. Краткое изложение исследований и теории".
Философы и ученые не раз пытались справиться с этой проблемой. Однако четко выявить и доказать космические, в частности, солнечные влияния на земные процессы оказалось не так-то просто. Был проработан усложненный вариант: исторические события связывали с изменениями климата, которые, в свою очередь, сопоставлялись с динамикой солнечных пятен… Тщетно! Механический ритм космических процессов не находил отражения в своевольной жизни биосферы и общества. Не стыковались даже методы исследований: точные формулы небесной механики, метеорологическая статистика и гуманитарный подход историков.
Александр Леонидович представил публике уникальное сочетание таблиц, графиков, гипотез, научных обобщений, философских рассуждений, афоризмов. Обработав сведения о важнейших исторических событиях на Земле с V по XX в., сопоставил их с динамикой солнечных пятен. Наиболее обоснованные и детальные графики охватили период с середины XIII в. по 1922 г. и - подробнейшим образом - вспышки "революционной деятельности народных масс России за период с 1 октября 1905 г. по 1 апреля 1906 г. (митинги и забастовки; бомбы и покушения; немедленные репрессии)".
Он выделил гармоническую систему циклов активности человечества, вполне синхроничную, по его словам, с периодами максимальной деятельности Солнца. В подтверждение привел ряд таблиц. Одна из них показывает годы выдвижения вождей, реформаторов, полководцев (…441 - Атилла… 1605 - Лжедмитрий и В. Шуйский… 1839 - Шамиль… 1917 - Керенский, Ленин). Кроме того, математически формализовал структуру "историометрического цикла", разделенного на 4 периода.
Такой научный метод автор назвал историометрией. Основной ее закон: "Течение всемирно-исторического процесса составляется из непрерывного ряда циклов, занимающих промежуток времени, равный, в среднем арифметическом, 11 годам и синхроничных в степени своей активности периодической пятнообразовательной деятельности Солнца" (затем перечислены "историко-психологические особенности" каждого цикла). Следовательно, "исторические и общественные явления… подчиняются физическим законам", что поднимает историю "до степени точных дисциплин".
Однако в жизни разных народов, этносов, государств земного шара ежегодно совершается так много событий, что объективный выбор из них самых важных, основополагающих (так же, как подбор исторических личностей) совершенно невозможен. Получается интеллектуальная игра по собственным правилам, в которой нетрудно выигрывать. Скажем, революции - явления локальные; они происходят в отдельных странах, а не сотрясают сразу все человечество.
Обратим внимание на философский подтекст историо- метрии. Александр Леонидович исходил из признания несвободы воли человека - в решительном противоречии с личным опытом (правда, в ту пору небогатым). По его словам, "вера в метафизический догмат о свободе воли являлась одною из главных причин, тормозящих объективное исследование истории".
Действительно, на первый взгляд, кажется, что человек находится в абсолютной зависимости от законов природы (хотя в философски разработанных религиозных системах предполагается, что Бог даровал человеку свободу выбора, а не сотворил его марионеткой). В том-то и отличие жизни: она предопределяет механическое действие законов косной природы. Росток пробивает слой почвы и вопреки гравитации, закону всемирного тяготения, тянется к Солнцу. Альпинист взбирается на вершину, повинуясь своему желанию, тогда как камню суждено катиться под уклон.
Спору нет, в жизнедеятельности организмов проявляются самые разнообразные законы природы, в том числе и статистические, и для человека это тоже характерно. Однако смысл истории заключается, прежде всего, в постоянном выборе между добром и злом, гармонией и хаосом, истиной и ложью.