Разговор западных экспертов с Путиным продолжался долго, и он отвечал на многие вопросы, не относящиеся к Беслану или Чечне – о свободе прессы, о демократии в России и на Западе, о либеральной экономике, о распаде СССР, об отношениях с США и других. Комментируя свои впечатления об этой ночной встрече, французский журналист из газеты "Ле Монд" Даниэль Берне отмечал, что "атмосфера встречи в Ново-Огарево была достаточно неформальной. Ответы Путина на все вопросы были максимально прямыми. Это был первый раз, когда я видел Путина напрямую. На мой взгляд, он является человеком, который знает, что он хочет сказать и какое послание хочет отправить в мир" [53] .
Еще более внимательно наблюдал за президентом России американский эксперт с русской фамилией Николай Злобин, занимающий пост директора российских и азиатских программ Центра оборонной информации США. "Путин отвечал нам с ходу – без бумажек и подсказок, у него на столе ничего не лежало, цифрами и фактами он оперировал из головы. На каждый вопрос он отвечал основательно, с экскурсами в историю, в опыт других стран. Было видно, что он действительно думает над этими проблемами, что в голове у него все это есть, и, отвечая, он начинал раскручивать какую-то мысль. Это произвело очень благоприятное впечатление. Да, было видно, что он очень расстроен. Часто он с трудом сдерживал эмоции. Но он был очень деликатен, обращался исключительно тактично, ирония и шутки, которые он допускал, были, по-моему, к месту.
Еще меня удивило, что у него такой богатый образный язык при личной беседе. Я запомнил одну его фразу: "тормозной путь холодной войны". Красиво, понимаете. Видно, что это экспромты. В целом же у меня создалось впечатление, что у него много политической воли. И все эти разговоры, что президент в растерянности, – этого не видно. Паники никакой нет, но видно наличие воли и желания что-то делать. После четырех часов общения стало понятно, что у него в голове целостная картина происходящего. У него все сложилось в голове – все эти кубики, как он это видит. Бессмысленно оспаривать кусочки этой картины, потому что она именно целостная, все согласовано.
Путин уже развил свои идеи и концепции практически так далеко, что в полемике с ним нужен не просто позитив, а нужен цельный позитив. Нужна фундаментально иная альтернатива развития общества, а не спор по отдельным вопросам – о "ЮКОСе", о свободе слова, о налогах или о чем-то еще. Потому что это все детали, уже сложенные в целую картину. И вот такой целостной картины в России сегодня никто ни интеллектуально, ни политически противопоставить не может. Путин возвышается настолько, что равных партнеров на политическом поле у него тут нет. Да, Путин энергичный, волевой и уверенный в себе человек, который находится в политическом одиночестве, но чувствует себя в нем достаточно комфортно. Ясно, что у него нет команды в западном понимании этого слова. Но находясь в одиночестве, добровольном или вынужденном, он не испытывает большого дискомфорта. У него есть свое видение, есть самодостаточная уверенность, что он в принципе может решить эти проблемы. Во всяком случае, паники от того, что ему не на кого опереться, я у него не заметил" [54] .
Встреча Владимира Путина с западными экспертами и журналистами никак не повлияла на позицию западной печати, которая и в последующие дни придерживалась крайне тенденциозного и антироссийского направления. Среди разных причин такой позиции многие наблюдатели называли и общий рост антироссийских настроений на Западе. Мало кто из влиятельных людей в Западной Европе с удовлетворением наблюдал в последние несколько лет за укреплением России и ростом ее политической и экономической самостоятельности. С особым раздражением наблюдают за развитием России во многих странах Восточной Европы, которые только что вступили в НАТО и в Европейский Союз, но которые продолжают находиться в крайне сложном экономическом положении. Европа не хотела бы стоять в центре борьбы с международным терроризмом. Она боится испортить отношения с мусульманским и арабским миром.
Большое влияние на политику западноевропейских стран оказывает и мусульманские меньшинство. Только во Франции, Германии, Испании и в Великобритании проживает сегодня более десяти миллионов выходцев из арабских и мусульманских стран. Здесь это не коренное население, как в России, которое живет на своей национальной территории. Это обстоятельство создает много проблем, включая и растущую вражду к Израилю и отчуждение от США. Америка хочет господствовать на Ближнем Востоке, но Западная Европа предпочла бы договориться, и она готова платить большую цену за нефть, чем США. Европа больше, чем США, устала от разного рода конфликтов и международных осложнений, и здесь появляется стремление к некоторой изоляции.
Новая Россия и новый лидер России раздражают Европу. Преодолеть этот национальный эгоизм очень трудно, а может быть, и невозможно. Во внешней политике России на восточном направлении таких проблем гораздо меньше. В конце сентября 2004 года антироссийская направленность публикаций в западной прессе даже возросла. Все та же британская газета "Файненшл таймс" 22 сентября поместила почти на полстраницы карикатуру: Владимир Путин протыкает штыком и поднимает Чечню, а с карты Чечни капает кровь, образуя на земле большую лужу, на которой написано "Терроризм".
Но и часть российской прессы была столь же тенденциозна и враждебна. Особенно развязный тон позволяла себе газета "Московский комсомолец", которая взяла под особый обстрел президентов и руководителей всех мусульманских республик Северного Кавказа, а также Дзасохова.
Между тем социологические опросы в сентябре и октябре показывали рост доверия граждан страны к Путину – по сравнению с июлем и августом. "В дни опасности, – комментировал этот факт один из социологов, – нация сплачивается вокруг своего лидера". "Путин сегодня – это единственная конструктивная политическая сила России, а это опасно. Без Путина не могут ни правые, ни центристы". Это с сожалением писала "Независимая газета" [55] . "Путин на распутье", – заявляла газета "Аргументы и факты" [56] .
На самом деле Путин был не на распутье, и это было ясно видно из его выступления на большой международной конференции мэров больших городов и столиц почти из ста стран, которая прошла в конце сентября 2004 года в Москве. Да, конечно, война с международным терроризмом, начатая еще в 1999 году, оказалась более трудной и продолжительной, чем это могло показаться пять лет назад. Но из этого вовсе не следовало, что Россия повела себя неправильно. Россия укрепилась, более эффективными стали и ее силовые структуры. Но более отчаянным стало и сопротивление врагов России.
Северный Кавказ после Беслана
После Беслана российское руководство приняло много решений, направленных на улучшение экономической и социальной обстановки во всем Южном федеральном округе. Сменилось руководство этим округом, а его новый руководитель Дмитрий Козак получил новые и очень большие полномочия – на уровне вице-премьера правительства России. Особенно большая работа проводилась в Северной Осетии, где удалось сохранить если не спокойствие, то стабильность.
Террористы наносили свой удар не просто по России или по российскому руководству. Это был также и удар по Осетии, он был тщательно продуман и рассчитан теми, кто его готовил и организовывал.
Северная Осетия – Алания – это небольшая республика на Северном Кавказе. Площадь республики всего 8 тысяч кв. километров, население около 650 тысяч человек. Осетины – христиане, и Осетия считалась оплотом и России, и христианства на Кавказе. Недаром столица Осетии носит наименование Владикавказ – именно так была названа созданная здесь около 200 лет назад казачья крепость. Еще в июле 2004 года в Осетии прошел тройной праздник – 230 лет воссоединения Осетии с Россией, 220 лет со дня основания Владикавказа и 80 лет с момента образования Североосетинской автономии. Публикуя материалы о праздничных мероприятиях, связанных с этими датами, газеты называли Северную Осетию островом спокойствия на Северном Кавказе. В Осетии живут люди многих национальностей, но больше всего здесь русских и ингушей.
Конфликт между осетинами и ингушами, а также между Осетией и Ингушетией как российскими автономиями, имеет давнюю историю, он обострялся в 1924, 1934 и в 1944 годах, а в 1992 году привел даже к короткой, но кровопролитной войне между этими республиками. Эта война была прекращена вмешательством вооруженных сил Российской Федерации, но вражда сохранялась. Только в 2002 году удалось подписать договор о сотрудничестве и добрососедстве между Ингушетией и Северной Осетией. И вот теперь кровавая драма в Беслане.
Террористы пришли в Беслан с территории Ингушетии и в их банде было восемь или девять ингушей, включая, возможно, и одного из главарей "ингушского джамаата". Ясно, что организаторы теракта рассчитывали на обострение отношений между Осетией и Ингушетией и на подрыв позиций нынешних лидеров этих республик. Опасения насчет каких-то ответных действий или мести не были беспочвенны, а некоторые из российских газет даже подстрекали к ней, заявляя, что "на Кавказе любая кровь должна быть отмщена".
Но столкновений между осетинами и ингушами не было, и наиболее ангажированные журналисты начали громко предрекать, что эта месть начнется после 13 октября, когда минует сорокадневный срок памяти, принятый у православных. Положение ингушских семей, которые живут в Осетии, в том числе и в Беслане, было трудным, и многие из них несколько дней не появлялись на улицах. Из Осетии изгнали только мать некоего Ходова, осетина, который также находился среди бандитов. Такое решение принял сход жителей того села, где жила и воспитывала двух сыновей эта женщина. Ее старший сын также был убийцей, но он погиб в какой-то перестрелке несколько лет назад.
Работа, проведенная осенью 2004 года властями Северной Осетии и России, была очень большой. Семьи и родные всех погибших и раненых получили значительные компенсации. Все пострадавшие прошли длительный курс лечения и реабилитации. Более трехсот детей после лечения направлены на отдых в лучшие лагеря России и Украины и за границу. Но раны, нанесенные народу Осетии, не заживут долго.
В Ингушетии и в Чечне проведены проверки в правоохранительных органах, а также несколько тщательно подготовленных спецопераций. В нескольких селах и аулах, а также в отдельных городских кварталах прошли зачистки, главным образом силами чеченской и ингушской милиции и сил безопасности. После 15 сентября и до зимы здесь поймано или убито несколько десятков боевиков, активность которых уже в ноябре и в декабре была самой низкой за последние три года. Та беспрецедентная серия террористических актов, которая началась еще с убийства президента Чечни Ахмата Кадырова, не поколебала, а, напротив, укрепила созданную в Чечне систему власти.
Это были вынуждены отметить даже оппозиционные Путину, но относительно объективные российские газеты и журналы. Так, например, Андрей Цунский из журнала "Эксперт" писал: "На наш взгляд теракты показывают, что Владимир Путин все-таки сумел найти верное направление в решении чеченской проблемы. Система власти, которая там построена, оказалась жизнеспособной. Она не изящна, не элегантна, она тяжеловесна и груба. Но у нее есть необходимое в сложившемся положении качество – она сколочена прочно. Эта система выдержала тяжелое испытание. Многим казалось, что после смерти Ахмата-Хаджи Кадырова весь проект "чеченизации" развалился, чеченская власть рухнет, потому что держится на одном человеке. Но этого не случилось. Более того, эта система оказалась даже демократичнее, чем можно было ожидать. Людей, как верно сказал президент Путин, нельзя загнать силой на избирательные участки. И то, что они проголосовали за кремлевского кандидата, вполне объяснимо. В Чечне избиратели отдавали свои голоса не за фамилию и даже не за определенного человека (при всем очевидном уважении к Алу Алханову), а за стабильность и твердую власть. А еще в Чечне заново проголосовали зато, чтобы остаться в России. Чеченцы понимают сегодня, что все прочие варианты ведут республику в тупик, где нет ничего, кроме крови и дикости.
Чеченский народ очнулся после тяжелейших лет независимости от России, а заодно – и от закона, от цивилизации, от отопления домов зимой, от медицинской помощи и от работающих школ. Этот выбор народа Чечни – тяжелейший удар по боевикам-сепаратистам. Раньше простые чеченцы боялись боевиков и не скрывали этого: днем в республике была одна власть, а ночью – другая. Но всему приходит конец. Во время теракта в Беслане чеченцы впервые за долгие годы вышли на улицы, причем не только в Грозном, но и в Гудермесе, и, не боясь телекамер, не скрывая лиц, протестовали против действий террористов.
Когда человека заставляют бояться год за годом, он однажды перестает бояться совсем. Циничный захват в заложники детей завершил эпоху романтического отношения к "борцам за свободу" и страха перед ними. Захват в заложники детей прямо противоречит духу Корана. Их публично проклял один из российских мусульманских лидеров, их отказался признать мусульманами верховный муфтий Чечни, их перед всем миром осудил король Иордании Абдалла II – не только монарх, но и потомок Пророка Мухамеда. Трагедия в Беслане не должна заслонять понимания того, что боевики уже потеряли Чечню, из "воинов-освободителей" они превратились в элемент международного терроризма. И именно с ним придется теперь бороться российским силовым структурам" [57] . Это разумные суждения, которыми я хотел бы завершить обсуждение проблем, связанных с бесланской трагедией.
Контртеррористическое наступление российских властей
С февраля по сентябрь 2004 года международный терроризм и его северокавказские филиалы наносили по России один за другим все более сильные и болезненные удары. Они хотели продолжить эту серию ударов в октябре и ноябре, задействовав свое подполье и в относительно спокойных в прошлом районах, например, в Кабардино-Балкарии.
Однако в это же время российские спецслужбы перешли в массированное контрнаступление, используя как новую структуру антитеррористических подразделений, так и новые методы агентурной работы. Объявление о крупных денежных вознаграждениях за помощь в поимке Басаева и Масхадова было публичным и громким. Было решено, однако, выплачивать значительные суммы и за всякую ценную информацию о других лидерах боевиков и их группах. Агентурная сеть специальных служб была таким образом существенно расширена. Как известно, подобного рода методы для борьбы с терроризмом широко применяют не только американские, но и почти все другие специальные службы.
С ноября 2004 и до весны 2005 года почти еженедельно российские СМИ сообщали об уничтожении очередной группы боевиков. Как правило, эти группы выслеживались в течение нескольких дней или даже недель, потом блокировались в квартирах домов, в частных зданиях, в лесу и уничтожались. Несколько таких операций проведено в Дагестане, в Кабардино-Балкарии, в Карачаево-Черкесии. Крупные операции подобного рода прошли в Ингушетии. Однако больше всего боевиков и их лидеров уничтожено в Чечне, в том числе и в Грозном. Многие из уничтоженных террористов были известными среди боевиков командирами. Сообщая об уничтожении таких полевых командиров, как Альви Тусуев или Ризван Читигов, как российская, так и выходящая в Чечне печать одновременно сообщала, что за информацию, приведшую к уничтожению этих террористов, будет выплачено вознаграждение.
Днем 8 марта 2005 года Региональный оперативный штаб на Северном Кавказе сообщил о задержании или уничтожении нескольких боевиков в разных районах Чечни. Однако около 7 часов вечера информационные агентства начали выдавать "молнии": "В Чечне уничтожен Аслан Масхадов". Он находился в одном из своих тайных убежищ в селении Толстой-Юрт недалеко от Грозного. Это был бетонный бункер, оборудованный еще несколько лет тому назад, и Масхадов пользовался этим убежищем не один раз. Представитель российского штаба не скрывал, что главную информацию о местонахождении Масхадова спецслужбы получили от захваченных накануне боевиков из его отряда. В подземный бункер вел только один лаз. Масхадов отказался сдаваться.
Бункер был подорван гранатами. Масхадов погиб, а двое находившихся рядом с ним боевиков сдались в плен. По другой версии, именно эти люди застрелили Масхадова по его просьбе. У Масхадова были с собой два пояса шахида, но он не хотел, чтобы двое находившихся с ним чеченцев, один из которых его племянник, погибли от взрыва. Об уничтожении А. Масхадова директор ФСБ почти немедленно доложил в Кремле лично Владимиру Путину.
Комментарии российских газет по поводу гибели Масхадова были сдержанными. Но и оппозиционные газеты и журналы излагали события в селе Толстой-Юрт без громкой критики в адрес властей. Приводились подробные биографии А. Масхадова и серии его фотографий. Журнал "Эксперт" писал, что после гибели Масхадова "уже никому не придет в голову требовать от Путина вести переговоры с боевиками. Более того, у чеченского сопротивления не осталось другой фигуры, которую можно предложить в качестве переговорщика-спасителя. И в этом смысле ликвидация Масхадова на самом деле наносит по чеченскому терроризму куда больший удар, чем ликвидация того же Басаева. На место Басаева быстро нашелся бы другой полевой командир. Масхадова заменить некем. Собственно, со смертью Масхадова проект "чеченского сопротивления" теряет смысл. Чеченская война боевиками проиграна, шансов победить у них не осталось. Однако это вовсе не значит, что угрозы терроризма больше не существует" [58] .
"Война продолжается, – писал на этот же счет журнал "Итоги", – но она будет иметь уже другой характер. У Москвы отныне полностью развязаны руки. Зачищать Чечню и окрестности от остатков террористического подполья можно, невзирая ни на какие упреки извне. Нет больше "повстанцев", есть бандит Басаев и иже с ними. Международного звучания самые жестокие спецоперации против всеми признанных террористов иметь не будут" [59] .
В западных странах гибель А. Масхадова вызвала огромное количество откликов, сожалений и обвинений в адрес российских властей. Уже утром 9 марта польский МИД сделал официальное заявление, в котором назвал уничтожение Масхадова "не просто преступлением, но также политической глупостью, и большой ошибкой".
"Русские убили единственного чеченского лидера, готового к диалогу", – так писала 10 марта британская газета "Таймс". "Россия выстрелила по собственным ногам, уничтожив умеренного чеченского лидера. Мы являемся свидетелями морального банкротства и тактического провала российской войны в Чечне", – так писал Петр Бжезинский в газете "The Harvard Crimson".
Самыми резкими и наиболее неадекватными были отклики на смерть Аслана Масхадова со стороны французской печати и французских интеллектуалов. Философ Андре Глюксман, не раз встречавшийся с Масхадовым и заявлявший, что они любили друг друга, писал: "В конце своей последней повести "Хаджи-Мурат" , которая была его литературным и политическим завещанием, Лев Толстой описывает такую сцену: безвольному царю на подносе несут голову представителя чеченской знати. Аслан Масхадов убит вчера в деревне Толстой-Юрт. Чечня потеряла своего де Голля. Мы вновь потеряли честь" ("Ле Монд").
Гибель Масхадова не остановила интенсивной контртеррористической операции в Чечне и на всем Северном Кавказе. Несколько десятков боевиков уничтожены здесь в марте и апреле 2005 года. Особенно масштабные зачистки происходили здесь в самом конце апреля и в начале мая. Одновременно приняты масштабные меры по укреплению всех местных государственных структур и экономики.