Эксперты считали, что самыми важными поставками от союзников были поставки оборудования для связи. Американские и британские танки и военные самолеты были в те годы не самыми лучшими. Но телефонная и радиоаппаратура, поставленная союзниками, оказала очень большую помощь Красной Армии и существенно улучшила руководство частями в боевых условиях. Очень существенной была и помощь союзников в транспорте. Большой популярностью среди командиров пользовался американский внедорожник "Виллис". Но еще охотнее многие военные части и автомобильные службы армии хотели получить мощные грузовые машины американского производства – "Студебеккеры". Танки, зенитные орудия, самолеты и пулеметы, которые мы получали от США и Великобритании, были не лучше тех, которые наша промышленность могла производить сама и в гораздо больших количествах. Но отечественные машины ГАЗ-АА и ГАЗ-MM, а также ЗИС-5 и ЗИС-6 все же уступали по надежности американским и канадским машинам. По советским данным, на 1 января 1944 года Красная Армия имела около 500 тысяч автомобилей, из которых 22% были американского и канадского производства. В самом конце войны автомобильный парк Красной Армии увеличился до 670 тысяч машин, из которых 1/3 составляли импортные машины и 1/10 – трофейные.
Конечно, помощь западных стран Советскому Союзу была и помощью самим себе. В решениях американского Конгресса на этот счет говорилось о поставках, "жизненно важных для обороны Соединенных Штатов". Кроме того, речь шла о ленд-лизе (от слов "сдавать в аренду" или "давать взаймы"). Значительную часть машин, техники, кораблей и военных катеров Советский Союз должен был вернуть после войны или оплатить ее стоимость. Десятки тысяч мощных "Студебеккеров" были отправлены во Владивосток и другие порты Дальнего Востока, где огромный американский пресс превращал эти машины в лепешки. Они продавались Японии как металлолом. Водители, сопровождавшие эти машины, плакали, глядя на уничтожение добротной техники. Споры о "долге" СССР по поставкам из США продолжались позже в течение нескольких десятилетий.
О потерях в войне
Потери в войне 1941–1945 годов были очень большими с обеих сторон. Это четырехлетняя тотальная война, в которой принимали участие не только многомиллионные армии, но и население втянутых в войну стран. У Германии и у Советского Союза были разные цели в войне и разные государственные идеологии. Но и у них и у нас у власти были в то время жестокие диктаторы, которые не жалели ни граждан страны, ни солдат, ни тем более солдат и граждан противника. И тем не менее было бы грубой ошибкой ставить знак равенства между Сталиным и Гитлером, между фашизмом и сталинским коммунизмом.
Гитлеровский режим ставил своей целью не только расширение "жизненного пространства" для Германии и установление в Европе "тысячелетнего рейха", но и физическое уничтожение всех "низших", "неполноценных" рас и наций. Было уничтожено почти все еврейское население Европы – более пяти миллионов человек. Уничтожались цыгане. К "низшим" расам были причислены и славянские нации, в первую очередь русские, поляки, украинцы и белорусы. Они могли оставаться только рабами Третьего рейха, а их земли должны были отойти к "арийцам". И это была не только идеология, но и жестокая практика. Сталин волею судьбы оказался во главе антигитлеровской, антифашистской коалиции, Отечественной, освободительной войны, и это накладывало на его диктатуру многие ограничения.
Было бы также большой ошибкой утверждать, что Советский Союз победил Германию только потому, что "завалил немцев трупами своих солдат". Самые большие потери Советский Союз понес в 1941 и 1942 годах, когда наши армии в основном отступали, а германские наступали. В эти два года потери Красной Армии были в несколько раз выше, чем потери врага. Но в 1942, 1944 и 1945 годах потери германской армии сначала сравнялись, а потом и превысили потери Красной Армии. В Отечественной войне потери в обороне были, как правило, выше, чем при активном наступлении. В неудачных наступлениях января-марта 1942 года Красная Армия потеряла много бойцов, но достигла мало успехов. Особенно большие потери были в боях под Ржевом. Но уже в наступлениях 1943 и 1944 годов Красная Армия побеждала главным – не числом, а умением. Но и в эти годы потери были у нас очень большими, особенно при прорывах обороны, на переправах, при взятии городов: Будапешта, Кенигсберга, Берлина. При освобождении Польши в 1944–1945 годах погибло около 600 тысяч советских воинов, в Прибалтике и в Восточной Пруссии – около 1,5 млн советских солдат и офицеров.
Точные цифры потерь как армии, так и гражданского населения до сих пор не были установлены как в СССР и в России, так и в Германии, Италии, Венгрии и других странах континентальной Европы. В разных источниках сообщаются разные цифры. По данным, опубликованным к 60-летию Победы, "полевые" потери Красной Армии, т. е. число бойцов, убитых на поле боя, а также умерших от ран в госпиталях, составляло 8,4 млн человек. Это значит, что на полях сражений Великой Отечественной войны ежедневно гибло около 6 тысяч человек. Раненых было много больше, и из них не менее 2,5 млн человек стали инвалидами. Общее число советских воинов, попавших в германский плен главным образом в 1941 и 1942 году, составило около 5 миллионов человек, из которых более 3 млн погибли в германских лагерях от непосильно труда и жестокого обращения. На каторжных работах в Германии погибло также несколько миллионов "остарбайтеров". Миллионы советских граждан погибли от голода и бомбежек в осажденных городах и в результате репрессий и геноцида на оккупированных территориях. Общее число потерь Советского Союза в Отечественной войне определяется на сегодня цифрой в 26–28 млн человек.
Общее число "полевых" потерь германской армии на Восточном фронте вместе с потерями ее союзников исчисляется обычно цифрой в 6 млн человек. В советском плену оказалось около 4,5 млн немецких солдат и офицеров и 0,5 млн солдат и офицеров союзных Германии европейских стран. Потери Великобритании в годы Второй мировой войны составили немногим более 300 тысяч военнослужащих. Ненамного большими были потери в этой войне и Соединенных Штатов.
Белоруссия потеряла в годы войны четвертую часть населения, Польша – шестую часть населения, Украина – восьмую часть населения. В войне 1941–1945 годах погиб каждый десятый гражданин Югославии. Грузия не была оккупирована, но из 700 тысяч жителей этой республики, призванных в армию, не вернулись с фронта около 300 тысяч человек. Из 600 тысяч человек довоенного населения Сталинграда в живых осталось немногим более 100 тысяч. Поколения мужчин, родившихся в России и в СССР в 1916–1923 годах, погибли на 70%. Поколение мужчин 1924 года рождения выбито войной на 50%. Мое поколение, 1925 года рождения, потеряло не менее 30%. Но ведь и выхода другого, как воевать до последнего, у страны и народа тогда не было.
О подъеме духа и готовности умереть за победу
Важно не только определить точно и поименно потери страны и армии в войне. Надо отметить, что страна и народ были готовы в те годы платить за победу такую большую цену. У армии и у народа Советского Союза просто не было тогда другого выбора. Война шла и за свободу и независимость страны и за жизнь нации. Уже летом 1941 года многие из передовых частей германской армии несли плакаты со словами: "Русские должны умереть, чтобы мы могли жить". Несколько раз в российской истории народ поднимался на войну за само право жить независимо на своей земле. Еще в Куликовской битве войско князя Дмитрия, благословленное Сергием Радонежским, победило, но понесло страшные потери. Домой вернулась в 1380 году только десятая часть ратников Дмитрия. Летописец писал: "С радостью умирали". Было бы лучше сказать, что готовы были умирать, шли в сражение, не думая остаться в живых.
Эта готовность умереть в бою господствовала в русской армии и в Бородинском сражении. "Умрем же под Москвой, как наши братья умирали и умереть нам завещали", – эти слова Лермонтова знает каждый российский школьник. Но готовность отдать все, включая жизнь, за победу появилась, хотя и не сразу, в Отечественной войне 1941–1945 годов. В известной песне из фильма "Белорусский вокзал" есть такие слова: "Ведь нам нужна одна победа, одна на всех, мы за ценой не постоим". В другой очень известной песне из фильма "Тишина" можно услышать такие слова: "Нас оставалось только трое из восемнадцати ребят". И это только после одного боя за одну "безымянную высоту".
Я был самым рядовым из участников событий тех лет; меня и моего брата Жореса призвали в армию в феврале 1943 года в Тбилиси. Брат оказался вскоре на Таманском фронте, а я служил в частях Закавказского фронта, который не входил тогда в состав действующей армии.
Для всех нас не было новостей важнее, чем ежедневные сводки о военных действиях на советско-германском фронте. Глядя на карту, я просто не понимал тогда, как можно будет вернуть назад все те громадные территории, которые страна уже потеряла. От Сталинграда до Берлина было много больше двух тысяч километров. Тем более поразительным казался мне уже тогда тот поворот в ходе событий, который происходил не протяжении 1943 года. Но это был и поворот в сознании и в настроениях людей. Долгая война и поражения рождают обычно в обществе упадок духа. Но теперь мы видели везде подъем духовной силы народа. Очень многие, если не большинство людей были готовы трудиться и воевать до конца, не думая о себе и о возможной гибели. Люди были готовы умирать за победу и за Отчизну. Этой готовности к смерти не было в армии в летних боях 1941 года. Ее не было и во многих летних боях 1942 года. Она появилась, возможно, раньше всего у жителей осажденного Ленинграда. Она была у защитников Москвы в зимних боях 1941/1942 года. Она была и у защитников Сталинграда осенью 1942 года. Но к концу 1943 года поворот в сознании и в чувствах людей происходил повсеместно. Только теперь сама война меняла свой общий характер, превращаясь наделе в войну национальную, Отечественную. Изменились главные лозунги войны, а не только форма офицеров и солдат.
Изменения в сознании народа в самый разгар Отечественной войны сумел уловить и поддержать даже Сталин, изменивший отношения между советским государством и православной церковью. В республиках Средней Азии стали меняться, хотя и в меньшей степени, чем в российских регионах, отношения между государством и структурами ислама. Из сознания народа стали уходить настроения тревоги и неуверенности, а на смену сомнениям пришла уверенность в победе, в силе армии и народа. Страна и народ только теперь начали понимать, что мы сильнее врага. Этот поворот в самом духе нации и армии хорошо отражен в лучших книгах о войне – А. Твардовского, А. Бека, В. Некрасова, П. Вершигоры, К. Симонова, которые и создавались по ходу самой войны ее непосредственными участниками и наблюдателями. Военные теоретики и военные историки знают, что "дух армии", "дух нации" – это нематериальная, но едва ли не главная составляющая военной мощи страны.
О жестокости сталинского режима
Сталинский советский режим еще в предвоенные годы был крайне жесток, и это утверждение вряд ли надо подробно доказывать. Массовые репрессии 1937–1938 годов сильно затронули также армию, флот и военную промышленность. Сотни крупнейших военачальников, командиров и комиссаров были расстреляны по клеветническим обвинениям, тысячи томились к началу войны в тюрьмах и лагерях. Мой отец, профессиональный военный, участник Гражданской войны, полковник, погиб в 1941 году, но не на фронте, а на оловянных рудниках Колымы. За три опоздания или за прогул рабочих и служащих отдавали под суд, и они могли также оказаться в трудовых лагерях.
С началом войны этот режим почти не потребовалось ужесточать. Но в годы войны эта жестокость режима переносилась многими легче, так как казалось, что для нее имеется какое-то оправдание. Многие деятели интеллигенции говорили позднее, что в годы войны они чувствовали себя более свободными, чем до и после войны. Реальные послабления затронули в годы войны не только служителей церкви, многие из которых смогли вернуться в свои приходы из лагерей и тюрем. Изменился режим и статус спецпоселений для бывших "кулаков" и членов их семей на Севере, на Урале и в Сибири. Здесь были ликвидированы комендатуры, а молодых людей из числа недавних спецпоселенцев в 1942 году стали призывать на службу в Красную Армию. Однако уже в конце июня и в июле 1941 года в новых спецпоселениях и трудовых лагерях появилось более миллиона советских немцев – из Республики Немцев Поволжья, из Крыма и Украины, других областей и республик СССР. В 1944 году на территорию Казахстана и Узбекистана принудительно выселены калмыки, чеченцы, ингуши, крымские татары и некоторые другие мусульманские народности, огульно и клеветнически обвиненные в пособничестве врагу.
Пособничество врагу имело место на оккупированных территориях, но оно не носило национального характера. Изменники были и среди советских офицеров и генералов, что позволило фашистскому командованию создать "Русскую освободительную армию" (РОА), возглавляемую генерал-лейтенантом А. А. Власовым. Раскололась и российская эмиграция. Многие из известных эмигрантов, включая бывшего белого генерала Антона Деникина и бывшего лидера кадетской партии Павла Милюкова, старались поддержать в Отечественной войне Красную Армию и Россию. Но большинство казачьих генералов во главе с Петром Красновым сделали выбор не в пользу Сталина, а в пользу Гитлера.
В дискуссиях весны 2005 года некоторые российские публицисты и политики пытались оправдать граждан СССР, которые пошли на сотрудничество с оккупантами, ссылаясь на жестокость сталинского режима. Эти доводы, к которым прибегали как Александр Солженицын, так и Гавриил Попов, не могут быть признаны убедительными. Но и оправдания жестокости сталинского режима, с которыми выступала в это же время печать КПРФ, также ничем не обоснованы.
Ничем не оправданная жестокость была проявлена Сталиным по отношению к советским военнопленным. Известно, что очень многие из бойцов Красной Армии сдались в плен в первые месяцы, даже в первые недели войны. Многие крупные военные подразделения в наших западных округах были деморализованы и утратили способность к сопротивлению. Нередкими были случаи нарушения присяги и сдача в плен даже там, где еще сохранилась способность или возможность оказания сопротивления. Однако главную ответственность за сложившуюся в войсках ситуацию должны были нести командующие армиями и фронтами и руководство страны.
Между тем Сталин возложил всю ответственность за массовую сдачу в плен на самих бойцов и младших командиров. В конце августа 1941 года в частях Красной Армии был зачитан приказ № 270, в котором сдача в плен приравнивалась к измене и вела таким образом не только к отказу государства от всякой помощи оказавшимся в плену советским бойцам, например через Красный Крест, но к жестоким репрессиям по отношению к семьям военнопленных.
Неоправданно жестоким был и секретный приказ Сталина № 0428 об уничтожении зимой в полосе наступления немецких войск всех населенных пунктов. Но ведь не все жители как дальнего, так и ближнего Подмосковья и других прифронтовых деревень и небольших городков успели эвакуироваться. В итоге сотни тысяч советских людей были обречены на муки и смерть от голода и морозов.
Случаи паники, нарушения дисциплины и отступления без приказа были нередки на южных фронтах и летом 1942 года. Результатом этого был приказ № 227 от 28 июля 1942 года, который написал и подписал Сталин как Народный комиссар обороны СССР. В армии вводились штрафные подразделения для командного состава и заградительные отряды.
Штрафбаты просуществовали до конца войны, но заградотряды в 1943 году были уже не нужны. Дисциплина в армии в это время была не просто "железной", но даже излишне жестокой. Расстреливали не только дезертиров или командиров, отступивших без приказа, но и "паникеров", солдат, подобравших немецкую листовку; разных поводов для самого сурового наказания было немало. По приговорам военных трибуналов, которые чаще всего лишь оформляли уже проведенную ранее карательную акцию, в 1942–1945 годах расстреляно более 150 тысяч солдат и офицеров – это 6 дивизий полного комплекта. Большая часть подобного рода приговоров была в последние годы отменена российской военной прокуратурой. Но в течение десятков лет семьи этих ныне реабилитированных бойцов не считались семьями участников войны, и их обходили стороной в дни Победы. В германской армии, которая также отличалась жесткой дисциплиной, военные трибуналы вынесли за годы войны около 40 тысяч смертных приговоров.
В 1944 и 1945 годах при освобождении оставшихся в живых советских военнопленных большая часть из них отправлялась сначала в "фильтрационные", а затем и в трудовые лагеря, главным образом на строительство предприятий атомной промышленности. Здесь оказались даже оставшиеся в живых защитники Брестской крепости, которые попали в плен тяжелоранеными и которых пощадили германские власти.
Крайне несправедливым было отношение к солдатам и офицерам, "пропавшим без вести". Памятники "неизвестным солдатам" стали устанавливать в СССР только в конце 1960-х годов. Однако и тогда семьи "пропавших без вести" не получили статуса участников войны. Несправедливым было и отношение к такой части советских людей, как "находившиеся в немецкой оккупации". Такой пункт был во всех анкетах, и он реально ограничивал права многих миллионов людей. Но кто оставил этих людей в оккупации? И как могли жить простые люди – дети, женщины, старики – два или три года под германской оккупацией?