Стоит отметить, что на съёмках у Александрова появился соперник - оператор Владимир Нильсен, который тоже увлёкся Орловой. Однако из этих ухаживаний оператора ничего не вышло - Орлова безоговорочно отдала предпочтение Александрову. Режиссёр ответил актрисе той же симпатией. И делал всё, чтобы Орлова чувствовала себя на площадке не дебютанткой, а полновластной хозяйкой. Что касается Утёсова, то он был отодвинут на второй план. Например, первоначально эпизодов с участием Утёсова в фильме было задумано больше, чем с Орловой, однако режиссёр изменил сценарий в пользу своей новой привязанности. Утёсову это, естественно, не нравилось. Впрочем, как и Нильсену. Чтобы понять степень неприязни Нильсена к Александрову и его фаворитке, приведу отрывок из письма Нильсена к актёру Максиму Штрауху, датированное осенью 1933 года (тем временем, когда в Гаграх шли съёмки "Весёлых ребят"): "Снимаем жуткую халтуру, тем более вредную, что всё это, несомненно, будет иметь успех и станет стилем советского кино на неопределённое время. Трудно себе представить, до каких пределов может дойти дурной вкус и пошлятина в каждой мелочи, начиная с композиции кадриков и кончая выбором костюмов и актёрской работы. Гриша (Александров) на меня зол, так как я, очевидно, мешаю ему изгаляться перед легковерными слушателями. Но мне чертовски надоел весь этот салон с наигранным джентльменством. А хуже всего, когда на площадке появляется "хозяйка". Гриша совсем потерял голову и, видимо, собирается после окончания картины жениться…
В общем - всё буза. Скорее бы кончить и в Москву. Хоть и воспитывался я на фронтах гражданской войны и на баррикадах мирного времени, но даже для меня долговременное пребывание в блестящем обществе "американского" режиссёра становится не под силу".
Несмотря на всю свою нелюбовь к Александрову и Орловой, а также к фильму в целом, Нильсен заставил себя доснять картину до конца. С тех пор она числится одной из… лучших в его послужном списке. Короче, прав в этом споре оказался Александров, поскольку его сердечный посыл, вложенный в картину, дошёл до сердец многомиллионной аудитории и сделал эту картину одной из самых любимых для всех поколений людей, населявших (и населяющих до сих пор) нашу великую страну.
Отметим, что Нильсен будет репрессирован и назад из лагеря уже не вернётся. Но возвратимся к "Весёлым ребятам".
Итак, на съёмках всё шло к тому, чтобы в советском кинематографе состоялась новая семейная пара. Так в конце концов и произошло: сразу после того, как картина была снята, Орлова и Александров поженились.
Фильм "Весёлые ребята" был окончательно завершён поздней осенью 1934 года. Тогда же его показали высокому начальству в лице наркома просвещения Андрея Бубнова и начальника Отдела пропаганды ЦК ВКП(б) Стецкого. После просмотра представительная комиссия назвала картину "контрреволюционной и хулиганской". Её ждала печальная участь. Начальник Главного управления культуры Борис Шумяцкий ещё 28 июля 1934 года написал письмо самому Сталину, чтобы тот лично разобрался с дальнейшей судьбой картины. Перед этим её посмотрел Максим Горький, который пришёл в восторг от картины. Но последнее слово было за Сталиным… И это слово оказалось настолько восторженным (вождь произнёс: "Будто в отпуске побывал!"), что картину решено было показывать не только в СССР, но и послать на фестиваль в Венецию. На этом фестивале "Весёлые ребята" произвели фурор, поскольку никто не ожидал от сталинского режима, который на Западе принято было считать мрачным, такой весёлой, искромётной комедии (не случайно на Западе фильм носил название "Москва смеётся"). В декабре того же года фильм вышел и на экраны страны (было сделано 5737 копий).
Народ горячо приветствовал эту искромётную комедию, в то время как армия высоколобых критиков наоборот - старалась найти в ней всяческие изъяны и просчёты. Например, известный поэт Александр Безымянский на страницах "Литературной газеты" разродился статьёй под названием "Караул! Грабят!", где уличил авторов фильма в плагиате: дескать, Александров многие свои находки слямзил из других зарубежных картин, а Дунаевский списал музыку с фильма "Вива Вилла" (1934). Приведу отрывок из этой статьи:
"Забудем, что шествие пастуха Кости в "Весёлых ребятах" более чем напоминает вступительную панораму из фильма "Конгресс танцует" что в картине "Воинственные скворцы" тоже стреляют из лука чем-то похожим на кларнет, что очень многие буржуазные ревю в кино "похожи".
Это всё мелочи.
Музыку похитили. Протестуйте! Единственную ценность стянули. Боритесь!
Некоторые шутники утверждают, что это ВЫ спёрли музыку из "Вива Вилла". Говорят даже, будто т. Александров, побывав за границей, и в частности в Мексике (имея к тому же недурной музыкальный слух), напел кое-что т. Дунаевскому, в результате чего появилась музыка марша.
Я против "Весёлых ребят" Но что касается музыки в этом фильме - я заинтересован не менее, чем вы.
Я волнуюсь.
Я нервничаю.
А что, если шутники правы?"
И вновь повторимся: в отличие от критики простой зритель принял "Весёлых ребят" на "ура". После этого триумфа Орлова кометой ворвалась в тогдашнюю советскую кинотусовку. К 15-летию советского кинематографа, которое отмечалось в январе 1935 года, ей было присвоено звание заслуженного деятеля искусств РСФСР. Это было тем более удивительно, что рядом с нею в списке награждённых стояли признанные мэтры кино: Яков Протазанов, Сергей Юткевич, Лев Кулешов. Однако Орлова чрезвычайно понравилась Сталину, и он лично распорядился наградить актрису-дебютантку столь высоким званием. После этого вождь пригласил Орлову на торжественный приём в Кремль.
Сталин изъявил желание побеседовать с актрисой. Её подвели к нему, и он спросил, есть ли у неё какая-нибудь просьба к нему. Будучи в хорошем настроении, он пообещал: "Выполню любую". В такие моменты молодые звёзды обычно просили у вождя квартиры, звания или ещё что-то в этом роде. Орлова же произнесла неожиданное с точки зрения отношений актрисы и вождя: "Иосиф Виссарионович, шесть лет назад арестовали моего первого мужа - Андрея Берзина. Я ничего не знаю о его судьбе. Не могли бы вы помочь мне связаться с ним". Сталин удивился, но помочь обещал. Вскоре Орлову вызвали на Лубянку, и один из чекистских начальников сообщил ей, что её бывший муж жив и, если у неё есть такое желание, она хоть сегодня может с ним воссоединиться. То есть ей предлагали разделить с ним его судьбу. Она ничего не ответила, встала и молча покинула кабинет. Ей было довольно и того, что она узнала - её бывший муж жив. (В конце 40-х годов его всё-таки выпустят на свободу, но в Москву приехать не разрешат. Он уедет к матери в Литву, где вскоре умрёт от рака.)
В год выхода "Весёлых ребят" на экран Орлова и Александров поженились.
В конце 30-х годов Орлова вознеслась на вершину кинематографического Олимпа. Один за другим выходят фильмы Александрова с её участием, и каждый из них становится шедевром. Причём актриса играет роли совершенно разные: в "Цирке" (1936) это обворожительная американская циркачка Марион Диксон, в "Волге-Волге" (1938) - весёлая почтальонша Стрелка. Свои роли Орлова играет столь обаятельно и виртуозно, что публика не устаёт поражаться её таланту перевоплощения. В числе горячих поклонников актрисы продолжает числиться и Сталин.
О том, что она по-прежнему не утратила расположения вождя, Орлова прекрасно знала. И иной раз этим пользовалась. Однажды, на одном из торжественных приёмов в Кремле, она потеряла дорогую брошь, пропажи которой она хватилась только дома. И что делает актриса? Она звонит Сталину и делится с ним своим несчастьем. Генсек с пониманием отнёсся к случившемуся и немедленно распорядился найти потерянную вещь. Его люди вернулись в Георгиевский зал Кремля, включили там свет и рыскали по залу в поисках драгоценности. В итоге брошь была найдена и возвращена хозяйке.
И всё же расположение Сталина было не беспредельным. И это однажды аукнулось Орловой, когда её поставили на место со страниц влиятельной газеты "Советское искусство". Скажем прямо, критика была по делу.
Случилось это в июне 1938 года. Тем летом "звёздная" чета решила построить себе дачу во Внукове, а это строительство стоило больших денег. Надо было зарабатывать, причём как можно быстрее. И Орлова нашла выход. В те годы она часто гастролировала по стране с творческими вечерами и решила именно за счёт подобных выступлений пополнить свой кошелёк. Вот как это выглядело в описании уже упоминавшейся газеты "Советское искусство" (номер от 10 июня 1938 года, статья без подписи под названием "Недостойное поведение"): "Л.П. Орлова пользуется широкой популярностью у аудитории, ценящей её как отличную исполнительницу советских массовых песен. Казалось бы, и звание заслуженной артистки, и эта популярность обязывают Л.П. Орлову к особой щепетильности в денежных вопросах. Однако артистка, видимо, считает возможным по-иному использовать выгоды своего положения.
В мае сего года в Одессе должны были состояться концерты Л.П. Орловой. Трудящиеся Одессы с нетерпением ждали этих выступлений. Однако т. Орлова потребовала от Одесской филармонии оплаты в 3 тысячи рублей за каждый концерт, не считая проездных, суточных и т.д.
Дирекция Одесской филармонии, разумеется, не могла пойти на такие рваческие условия, тем более, что согласно приказу ВКИ № 640 максимальная оплата гастрольных концертов Л.П. Орловой была установлена в 750 рублей.
Л.П. Орлову не удовлетворила позиция, занятая Одесской филармонией, и, в обход нормального порядка, артистка вошла в соглашение с… месткомом филармонии об организации в Одессе 8 концертов по 3 тысячи рублей за каждый.
Нелишне заметить, что аппетиты Л.П. Орловой не всюду получают должный отпор. Так, например, совсем недавно в Киеве Л.П. Орлова ухитрилась сорвать с Украинского управления по делам искусств по 3300 рублей за каждое своё выступление.
"Своеобразную", мягко говоря, позицию занял в отношении Л.П. Орловой и начальник Одесского управления по делам искусств т. Фишман. Когда директор Одесской филармонии т. Подгорецкий обратился к Фишману за разрешением вопроса о гонораре Л.П. Орловой, т. Фишман не нашёл ничего лучшего, как посоветовать Подгорецкому "оформить" концерты Л.П. Орловой совместно с каким-нибудь ансамблем, квартетом и т.п., словом, как-нибудь прикрыть явно беззаконные требования артистки.
К счастью, Подгорецкий нашёл в себе мужество отказаться от подобных комбинаций, справедливо квалифицируемых им как жульничество.
Всесоюзный комитет по делам искусств должен заинтересоваться этим возмутительным делом, а Л.П. Орловой надлежит понять, что её поведение недостойно звания советской артистки".
Этот скандал не имел серьёзных последствий для Орловой, что закономерно - как уже говорилось, год-то для актрисы (как и для её мужа) был "именной", тигриный. В итоге "звёздная" чета благополучно достроила свою двухэтажную дачу. Стоит отметить, что строили её по проекту шведского архитектора. Внизу был смотровой зал, где крутили кино, стоял прекрасный рояль, в углу комнаты был красивый камин. Второй этаж был разделён как бы на две половины - женскую и мужскую. Женская - комната-будуар с камином, ванной и туалетом. Мужская - с умывальником и камином. На втором этаже была предусмотрена танцевальная терраса, но она по назначению никогда не использовалась. Весь дом был спроектирован только для двух обитателей. Орлова не любила гостей, поэтому даже переночевать им было негде.
В 1939 году "звёздная" чета приступила к съёмкам очередного фильма - "Светлый путь". Он вышел на экраны страны год спустя, а ещё через год Александров и Орлова были удостоены своей первой Сталинской премии (1941).
В отличие от других тогдашних звёзд советского кино (Марины Ладыниной или Тамары Макаровой) Орлова даже в ролях простых советских тружениц несла в себе "голливудское" начало, была кукольно красива (её рост был 1 м 58 см, талия - 43 см) и музыкальна. Несмотря на то что часть зрителей именно за эту чужеродность не любила Орлову, число горячих поклонников актрисы было значительно больше. Среди женского населения тогдашнего СССР даже появилась душевная болезнь, которую медики нарекли синдромом Орловой. Она выражалась в маниакальном желании во всём походить на знаменитую актрису (для этого фанатки специально высветляли себе волосы) и причислении себя к её близким родственникам - сёстрам, дочерям и т.д. Известны случаи, когда эти больные люди, узнав адрес актрисы, приезжали к ней в дом на Большой Бронной (там, где в горбачёвскую перестройку будет открыт первый в СССР "Макдоналдс") или на дачу во Внуково. Среди них были две особо назойливые дамы, которые долго не давали Орловой спокойно жить. Одна из них постоянно звонила актрисе по телефону и, копируя её голос, произносила целые монологи из её ролей и даже пела.
Как уже говорилось, своей первой Сталинской премии Орлова и Александров удостоились накануне войны - в 1941 году (за фильмы "Цирк" и "Волга-Волга"). А вот фильм "Светлый путь" Сталину не слишком понравился и поэтому никакими наградами отмечен не был. Как и фильм "Весна", который звёздный тандем Александров - Орлова сняли в 1946 году. И только четыре года спустя им была присуждена вторая "Сталинка" - за картину "Встреча на Эльбе", где Орлова вновь сыграла американку (как в "Цирке") - Джанет Шервуд.
Вплоть до начала 50-х творческий тандем Григорий Александров - Любовь Орлова являл зрителям фильмы, каждый из которых становился сенсацией. Это было кино, одухотворённое талантом его создателей, которые пребывали в исключительном положении - они составляли гармоничную пару, практически "клонов" друг друга, и эта любовь-содружество благотворно влияли на их творчество. В похожей ситуации находилась ещё одна знаменитая кинематографическая пара: Иван Пырьев - Марина Ладынина. Их семейный и творческий тандем сложился одновременно с тандемом Александров-Орлова и тоже выдавал "на-гора" один кинематографический шедевр за другим.
Оба режиссёра весьма ревностно относились к успехам друг друга и делали всё от них зависящее, чтобы перегнать друг друга в званиях, наградах и достатке. Поначалу в этом споре лидировал Александров, который ещё в 1935 году удостоился от Сталина ордена Красной Звезды. Причём это был боевой орден, который творческим работникам, в общем-то, не полагался. Но Сталин вручил его Александрову не за его успехи в кино, а за смелость: в 1927 году Александров и Эйзенштейн не побоялись вырезать из своего фильма "Октябрь" эпизоды с участием Троцкого, что приравнивалось к подвигу - Троцкий в те годы был ещё в фаворе.
В 1938 году Александров сумел сразить Сталина ещё раз: сняв фильм "Волга-Волга", который стал настольным фильмом вождя - тот смотрел его несколько десятков раз и знал все реплики персонажей наизусть. Однако с начала 40-х в негласном споре Александрова и Пырьева последний стал брать верх. Один за другим Пырьев снимает фильмы, каждый из которых удостаивается Сталинской премии. В итоге за десять лет Пырьев становится лауреатом Сталинской премии шесть раз, в то время как Александров всего лишь дважды. Зато звание народных артистов СССР Александров и Пырьев получают одновременно - в 1948 году. В те годы их слава была в самом зените: Пырьев только что снял фильм "Сказание о земле Сибирской", Александров - "Весну". Свои последние Сталинские премии оба режиссёра получили почти одновременно: Александров в 1950 году (за фильм "Встреча на Эльбе"), Пырьев - в следующем году (за "Кубанских казаков").
Кстати, во "Встрече на Эльбе" свою единственную роль в фильмах отца сыграл Дуглас Александров - он перевоплотился в американского офицера. Почему это была его единственная роль? Согласно легенде, против этого всегда выступала Орлова, которая недолюбливала Дугласа. Вполне правдоподобная версия. Как вспоминают родственники Дугласа: "Он Орлову терпеть не мог".
В конце 40-х Орлова явственно почувствовала, что её кинематографический век близок к закату. Ей требовалось новое место для приложения своих творческих сил, и этим местом должен был стать театр. Конкретно - Театр имени Моссовета, которым руководил (с 1940 года) Юрий Завадский. Первой ролью Орловой на сцене этого театра стала опять же роль иностранки - Джесси Смит в спектакле "Русский вопрос" по пьесе К. Симонова. Но самой главной её ролью в этом театре была, конечно же, миссис Сэвидж в спектакле "Странная миссис Сэвидж".
В театре, как и на съёмочной площадке, Орлова ощущала себя фавориткой. Известно, что в театре Моссовета самой колкой из актрис была Фаина Раневская - все боялись её обидных реплик и подначиваний. Однако над Орловой Раневская не ехидничала - боялась. Более того, на какое-то время они сблизились, и многие даже считали, что они дружат. Но это было не так. Как пишет биограф Орловой Д. Щеглов: "Удивление может смениться недоверием, если сказать, что Орлова была едва ли не единственной… кто находил способы укрощать "Фуфу" (прозвище Фаины Раневской. - Ф.Р.)…".
А вот с другой известной актрисой - Верой Марецкой - отношения у Орловой долгое время были ровные, но впоследствии испортились. А поводом к этому стало то, что Марецкая согласилась заменить Орлову в роли миссис Сэвидж, и та ей этого не простила. По словам того же Д. Щеглова: "Орлова пришла на спектакль и увидала то, что рассчитывала увидеть.
"Не могу смотреть на эту домработницу", - сказала она после первого акта, но высидела до конца…
Марецкая легла в кунцевскую больницу. Если она и существовала для Любочки (Орловой), хотя бы как неизбежный и будоражащий раздражитель, то после этой истории кончилась навсегда. Не действовали и разговоры о болезни "Ве-Пе" (прозвище Марецкой. - Ф.Р.), о её скорой смерти.
"Не надо мне это говорить, - молниеносно вспыхивала Орлова, - хамства я не прощаю никогда…""
Ещё при жизни Орловой многие отмечали, что про неё никогда не ходило грязных сплетен. Её союз с Александровым был настолько прочен и идеален, что ни одна худая молва к паре не приставала. В связи с этим можно отметить даже такой беспрецедентный нюанс в биографии актрисы: ни в одном фильме её героини ни с кем не целуются!
Между тем уже тогда среди киношной братии ходили разговоры о том, что великая любовь Орловой и Александрова не что иное, как легенда, которую они сами усиленно пестуют. Во всяком случае, многие из тех, кто бывал в их доме, удивлялись тому, что супруги спят на разных кроватях в разных комнатах, обращаются друг к другу исключительно на "вы"…
Практически всю свою кинокарьеру Орлова боролась за то, чтобы выглядеть на экране красивой. С годами это превратилось чуть ли не в маниакальную болезнь. Александров, снимая её, прибегал к различным ухищрениям: например, он с помощью специальной подставки поднимал стул, чтобы свет падал ей на лицо. Таким образом, свет разглаживал её морщины, которых с возрастом становилось всё больше. Когда и это перестало помогать, Орлова (наверное, одна из первых советских киноактрис) стала прибегать к пластическим операциям. Из своих поездок за границу она привозила не только редкие по тем временам туфли на прозрачных каблуках, но и специальный крем для лица и рук (последние у неё испортились ещё в юности). Именно из страха показаться некрасивой Орлова панически боялась фотографироваться, сниматься на видеокамеру, всегда скрывала и свой истинный возраст. Когда в феврале 1972 года ей исполнилось 70 лет, она лично попросила высоких начальников ни в коем случае не упоминать её возраст.