Когда увидел 3-ю часть - сцены с животными, затем 4-ю часть - мюзик-холл и 5-ю часть - сцены драки, заразительно смеялся. В заключение сказал: "Хорошо. Картина эта даёт возможность интересно, занимательно отдохнуть. Испытали такое ощущение - точно после выходного дня. Первый раз я испытываю такое ощущение от просмотра наших фильмов, среди которых были весьма хорошие"…
Сталин оценил картину как весьма яркую, весьма интересную, подчёркивал "хорошую, активную", "смелую" игру актёров (Орлова, Утёсов), хороший ансамбль действительно весёлых ребят джаз-банда. В конце, уже прощаясь, говорил о песнях. Обращаясь к Ворошилову, указал, что марш пойдёт в массы, и стал припоминать мотив и спрашивать слова. Указал, что надо дать песни на граммофонные пластинки…".
Между тем, когда "Весёлые ребята" вышли в прокат, мнения о них разделились. Если простой зритель в большинстве своём принял фильм с восторгом, то высоколобая критика, наоборот, - критически. Такого количества отрицательных рецензий, обрушившихся на "Весёлых ребят" в советской прессе, не знал до этого ни один тогдашний фильм. В чём же обвиняли картину?
Главная претензия - подражание второсортным голливудским джаз-ревю, которых режиссёр Александров насмотрелся в Америке (он был там в 1929–1930 годах). Среди других обвинений, звучавших в адрес фильма, были и такие: пошлость, бездушие (дескать, на съёмках мучили животных), плагиат (дескать, композитор Исаак Дунаевский передрал музыку у мексиканцев). Впрочем, возьмём в руки первоисточники. Вот что писала о фильме "Литературная газета":
"Создав дикую помесь пастушеской пасторали с американским боевиком, авторы думали, что честно выполняли социальный заказ на смех. А ведь это, товарищи, издевательство над зрителем, над искусством… И на страницах газеты (намёк на "Комсомольскую правду", которая выступила в защиту фильма. - Ф.Р.), рядом с пахнущими порохом и кровью заметками международной информации, рядом с сообщениями ТАСС, заставляющими вечерком достать из дальнего ящика наган и заново его перечистить и смазать, щебечут лирические птички…".
Хулители фильма ставили вопрос ребром: по какому пути пойдёт наш кинематограф? И сами же давали ответ: если по пути "Весёлых…", то ничего хорошего наш кинематограф впереди не ждёт.
Дискуссию "закруглили" на самом верху. 12 марта 1935 года на страницах главной газеты страны "Правды" появилась заметка о фильме, в которой была сделана попытка примирить хулителей и ревнителей картины. В заметке отмечалось, что "Весёлые ребята" - это первый крупный шаг в "попытке широко использовать американское мастерство весёлого трюка", что "картина не свободна от недостатков", и в первую очередь "из-за отсутствия сюжета", что, "несмотря на талант постановщика, несмотря на превосходную игру артистки Орловой и мастерство оператора Нильсена, трюк наглядно обнаружил свои сильные и слабые стороны", что "мюзик-холл на экране - весёлое и занятное зрелище, но надо давать его в меру".
Как я уже отмечал, "Весёлые ребята" имели огромный успех у зрителя, причём не только у советского. На Международной киновыставке в Венеции в 1934 году картина была удостоена сразу двух призов - за режиссуру и музыку. Не остались обделёнными по части наград и создатели ленты: в частности, Григорий Александров был удостоен боевого ордена Красной Звезды, как писали газеты: "за храбрость в победе над трудностями кинокомедии".
ВЕЛИКИЙ "ЧАПАЕВ"
Фильм "Весёлые ребята" можно смело назвать первой всенародно любимой советской музыкальной комедией. Причём рождена она была в тесном содружестве представителей двух главных киношных национальных диаспор: славянской и еврейской. К первой относились: Григорий Александров-Мормоненко (режиссёр), Василий Лебедев-Кумач (автор текстов песен), а также исполнители ролей: Любовь Орлова, Мария Стрелкова, Елена Тяпкина, Фёдор Курихин; ко второй - Владимир Масс, Николай Эрдман (сценаристы), Исаак Дунаевский (композитор), а среди исполнителей ролей значились: Леонид Утёсов (Лазарь Васбейн), Эммануил Геллер, Александр Арнольд, Роберт Эрдман.
Не менее значительных успехов достигли тогда и представители серьёзных жанров, а именно: производственного и героико-приключенческого кино. Так, в конце 1932 года на экраны страны вышел фильм "Встречный", который впервые в истории советской кинематографии глубоко и правдиво показал современный рабочий класс (это была оптимистическая драма о рабочих ленинградского турбинного завода, построивших первую советскую турбину). Именно этот фильм дал импульс отечественной кинематографии развиваться в реалистическом направлении. Отметим, что верхний слой создателей фильма состоял сплошь из одних евреев: сценаристами были Лео Арнштам и Леонид Любашевский, режиссёрами - Фридрих Эрмлер и Сергей Юткевич, операторами - Александр Гинцбург, Жозеф Мартов и Владимир Рапопорт.
Два года спустя на том же "Ленфильме" вышел ещё один шедевр - первый советский блокбастер "Чапаев", снятый уже деятелями кино славянского происхождения: режиссёрами были Георгий и Сергей Васильевы, операторами - Александр Сигаев и Александр Ксенофонтов, композитором - Гавриил Попов. Отметим, что Васильевы не были родными братьями, а всего лишь однофамильцами, однако, учитывая схожесть своих жизненных и творческих взглядов, решили взять себе псевдоним "братья Васильевы".
Как уже отмечалось, приход братьев Васильевых в игровой кинематограф был не случаен. Он случился аккурат вскоре после того, как в январе 1929-го свет увидело постановление ЦК ВКП(б), которое нацеливало кинематографических руководителей делать ставку на "привлечение пролетарских сил" в кино. Васильевы именно к таким кадрам и относились. Мало того что оба были русскими, они к тому же ещё были достаточно молоды (Георгию на момент прихода в кинематограф было 30 лет, Сергею - 29). В течение нескольких лет они работали монтажёрами на разных киностудиях (Георгий в "Госкино", Сергей в "Севзапкино"), однако в самом конце 20-х обе эти студии объединили (так появился "Ленфильм") и творческая судьба Васильевых соединилась.
С 1930 года они стали снимать документальные фильмы, однако больших лавров в этом деле не снискали. Не принёс им удовлетворения и первый их игровой фильм - "Личное дело", который они сняли в 1932 году. Однако с профессиональной точки зрения это детище "братьев" сослужило им хорошую службу: как признается много позже сам Сергей Васильев, мощный толчок к "Чапаеву" они получили именно на "Личном деле".
После неудачи с последним фильмом Васильевы числились на "Ленфильме" если не в числе отстающих режиссёров, то, уж во всяком случае, не в передовиках. Поэтому больших надежд на них никто не возлагал и лакомых кусков не предлагал. И когда они пришли в сценарный отдел за очередной заявкой, им бросили на стол несколько сценариев, которые на протяжении нескольких лет пылились на полках и которые ни один из режиссёров ставить не хотел. Среди них был и сценарий "Чапаев", написанный по одноимённой книге Дм. Фурманова. Васильевым он поначалу не приглянулся, но учитывая, что остальные опусы, выложенные перед ними, были ещё хуже, они решили рискнуть.
Интерес к теме возникал у Васильевых постепенно, по мере того как они окунались в материал. Особенно сильно этот интерес проявился во время их встреч с бывшими чапаевцами и после знакомства с дневниками Фурманова. Кроме того, тема фильма была созвучна происходящему в стране - интерес к народным русским героям пропагандировался с самого кремлёвского "верха". Под влиянием этих процессов даже тогдашний идеолог космополитов нарком просвещения А. Луначарский в 1930 году в докладе в Комакадемии вынужден был сказать о необходимости начать борьбу "против тех космополитических тенденций, которые добиваются нивелировки национальных стилей". Именно братьям Васильевым суждено было положить начало возрождению русского национального стиля в советском кинематографе. До них снималось множество фильмов о Гражданской войне, но во всех в качестве героев действовали вымышленные персонажи. Васильевы впервые поставили во главе сюжета не только человека реально существовавшего, но поистине народного героя. Чапаев в их фильме был сродни персонажу из русских былин.
Как писали сами режиссёры: "В творческом плане материал Гражданской войны привлекал нас и по другим соображениям. Опыт советской кинематографии в этой области был скорее отрицательным, чем положительным. Гражданская война много раз служила поводом для создания неглубоких, примитивных агиток, полуприключенческих, полудетективных фильмов, всегда вызывавших досаду и неудовлетворённость зрителя поверхностностью отображения этого величайшего героического этапа борьбы рабочего класса и трудящегося крестьянства. Материал был дискредитирован в глазах зрителя, захватан "нечистыми руками", оштампован и затрафаречен. Надо было его реабилитировать. Трудности создавали лишний стимул для нашей творческой работы…".
Свой вариант сценария Васильевы писали около полугода и завершили его весной 33-го. На "Ленфильме" он хоть и был одобрен, но больших восторгов не вызвал. То ли по причине недоверия руководства к молодым режиссёрам (ведь шлейф прошлых неудач продолжал тянуться за Васильевыми), то ли в силу идеологических причин, а именно - нежелания делать из русского героя Чапаева культовую фигуру. В итоге фильм хотя и был включён в план студии на 1934 год, однако всего лишь как немой и с очень маленьким бюджетом. Васильевых такая ситуация, естественно, не устроила, и они стали бороться за перевод "Чапаева" в разряд звукового кино (эра звукового кинематографа в СССР началась в 1931 году - с фильма "Путёвка в жизнь").
Борьба была трудной. О её накале говорит хотя бы такой факт: директор "Ленфильма" наотрез отказывался читать звуковой вариант сценария "Чапаева" и каждый раз, когда Васильевы приходили к нему, либо не принимал их, ссылаясь на занятость, либо ускользал из кабинета ещё на подходе братьев к нему. Более того, он спустил на Васильевых "всех собак" - дал команду как следует пропесочить их в студийной многотиражке. В итоге там появилась заметка, где Васильевых обвинили в "ослаблении и игнорировании немого фронта" и даже в деляческих позициях (мол, они выбивают под себя выгодный заказ). Ситуация складывалась таким образом, что перед Васильевыми реально замаячила перспектива не только лишиться звукового, но даже немого варианта фильма. И это бы случилось, если бы в дело не вмешался Его Величество Случай (он ещё неоднократно будет спасать картину). За фильм заступился художественный руководитель студии Адриан Пиотровский, который призвал под свои знамёна многих ведущих мастеров "Ленфильма". Вместе они взяли под защиту молодых режиссёров и своим авторитетом заставили администрацию студии отступить. "Чапаев" был переведён в разряд звуковых фильмов и весной 1933 года запущен в подготовительный период.
Ещё на стадии написания сценария Васильевы ломали головы над тем, кому доверить главную роль в своём детище - роль Чапаева. Ошибка в этом деле грозила крахом для всего проекта. Причём братья исходили из того, что пусть актёр будет не похож на легендарного комдива в жизни, но главное, чтобы он был по-настоящему талантливый. Личное обаяние такого актёра должно было перекрыть внешнее несходство с его персонажем.
Поначалу в роли Чапаева братья долго видели замечательного мхатовского актёра Николая Баталова, слава которого у широкого кинозрителя была огромной (она пришла к нему благодаря ролям в картине "Мать" (1926) и первом советском звуковом фильме "Путёвка в жизнь" (1931). Но тот ответил Васильевым отказом. По одной из версий, отказ был вызван его загруженностью в театре. Однако по другой версии, причина была иной: Баталов не хотел связываться с темой Гражданской войны, успевшей к тому времени уже набить оскомину и во многом дискредитировавшей себя. За эту версию говорит тот факт, что уже через год после того, как к Баталову обратились Васильевы, он дал согласие сняться сразу в двух картинах: "Три товарища" и "Пастух и царь".
Ещё одной кандидатурой на роль Чапаева был молодой актёр Ленинградского академического театра драмы Борис Бабочкин. Васильевы видели его в нескольких ролях, и он им понравился своим темпераментом, ярко выраженной эмоциональностью. Тем более что у Бабочкина был опыт игры в постановках о Гражданской войне: он играл Братишку в "Шторме" и Сысоева в "Первой Конной". И когда сценарий "Чапаева" был написан, Васильевы пригласили на первую читку именно Бабочкина, рассчитывая именно на ней повнимательнее присмотреться к актёру. Однако, дабы не обидеть актёра возможным отказом, братья сообщили ему, что намечают его на роль ординарца Чапаева Петьки. Но отказа не последовало. Когда после читки, которая проходила на квартире актёра И. Певцова (братья хотели предложить ему роль полковника Бороздина), Бабочкин и Васильевы вышли на улицу, актёр внезапно вошёл в образ Чапаева и стал показывать режиссёрам, как он видит легендарного комдива: "А знаете, как он носил фуражку? Вот так, вероятно… А знаете, как он здоровался с бойцами? Вот как…". И так здорово Бабочкин преображался в Чапаева, что Васильевы для себя решили: комдива играть именно ему. Как вспоминал много позже сам актёр: "…Играть Петьку я согласился, и интересы картины стали моими интересами. О том, что мне придётся играть Чапаева, я тогда и не думал. Я только уговаривал Васильевых не делать ошибки в выборе актёра на эту роль. Я думал, что хорошо бы мог её сыграть Хмелёв. Доказывая им негодность некоторых кандидатур, я, без всякой задней мысли, в качестве аргументов предъявлял Васильевым такие черты этого актёра, что в результате они просили меня попробовать грим. Я надел шапку и наклеил усы…"
После того как Бабочкин стал Чапаевым, на роль Петьки был утверждён актёр Яков Гудкин. На роль Анки-пулемётчицы Васильевы пригласили свою хорошую знакомую - актрису Варвару Мясникову, которая играла в двух предыдущих картинах братьев: "Спящей красавице" и "Личном деле". Ещё один актёр из "Васильевской обоймы" - Николай Симонов (он снимался в "Личном деле") - получил роль комвзвода Жихарева. На роль комиссара Фурманова был приглашён артист ленинградского ТЮЗа Борис Блинов, который до этого в кино не снимался. Среди других дебютантов выделю хорошо известного ныне Георгия Жжёнова, который сыграл эпизодическую роль ткача Терёши.
Из-за долгих поисков актёров и других проблем организационного плана подготовительный период затянулся. Поэтому начать съёмки удалось только на исходе лета - в августе 1933 года. Для съёмок натуры группа отправилась в Калинин, в стрелковую дивизию имени Ворошилова, солдаты которой должны были сниматься в массовых сценах. Жить киношников определили в военный лагерь, что их поначалу чрезвычайно обрадовало - жизнь на природе никому не была в тягость. Однако на этом череда приятных впечатлений закончилась. Буквально на третьи сутки съёмок небо заволокло тучами и над местом съёмок зарядили сплошные дожди. В итоге из 28 намеченных объектов за месяц съёмок удалось отснять только несколько крохотных эпизодов и одну большую сцену - отъезд Фурманова. Устав ждать "у моря погоды", Васильевы решили отложить съёмки натуры на следующее лето и свернули экспедицию.
Вернувшись в Ленинград, Васильевы на какое-то время законсервировали работу над "Чапаевым" и занялись другим проектом - кинооперой "Пиковая дама", став родоначальниками этого жанра в отечественном кино. А ближе к зиме они вновь вернулись к "Чапаеву". В декабре 33-го и январе 34-го были отсняты павильонные эпизоды на "Ленфильме". И вот здесь случилось то, чего никто, в общем-то, и не ждал. Оказалось, что вынужденный летний простой пошёл только на пользу картине. В процессе работы в павильоне Васильевы взялись за кардинальную переделку сценария, перелопатив его чуть ли не наполовину. В итоге из режиссёрского сценария в период съёмок была изъята 21 сцена, а 11 сцен были созданы вновь. Но Васильевым этого показалось мало, и они перетрясли и актёрский состав. Так, они заменили сразу двух актёров, игравших ключевые роли: на роль Петьки вместо опытного актёра Якова Гудкина (на его счету было более десяти картин, в том числе "Катька - бумажный ранет", "Обломок империи", "Встречный" и др.) был приглашён 26-летний Леонид Кмит (это была его первая большая роль в кино), а роль предателя Верзилы от А. Перегожина перешла к Константину Назаренко.
После того как за зиму были отсняты все павильонные эпизоды, группа отправилась во вторую экспедицию на натуру в тот же Калинин. На календаре была середина весны. На этот раз поездка прошла как нельзя отлично: при минимуме простоев. Финал фильма - гибель Чапаева - снимали на Волге, хотя потом в народе будет ходить легенда, что съёмки велись "в бурном Тереке", а то и на самом Урале. На самом деле место для съёмок этого эпизода было выбрано на Волге. Но заканчивать картину сценой гибели главного героя Васильевы не хотели, понимая, что это выглядит слишком пессимистически. Поэтому ими были придуманы два разных финала, но с одинаковым - оптимистическим - уклоном. Первый выглядел следующим образом. По освобождённому Лбищенску маршируют войска красных, среди которых зритель видит и Анку с Петькой. Раненые, лёжа на санитарной двуколке, они проезжают мимо восторженной толпы, и на их лица "ложатся" слова Чапаева: "Счастливые, говорю, вы с Петькой… Молодые… Вся жизнь впереди".
Второй финал относился к более далёкому будущему, но герои в нём были всё те же - Анка и Петька. Всё происходило в красивом яблоневом саду, где среди груды уже собранных фруктов Анка играла с детьми. Здесь их заставал Петька, который к этому моменту достиг высот своего погибшего командира - возглавлял стрелковую дивизию. На фоне счастливого семейства вновь слышался голос Чапаева: "Вот поженитесь, работать вместе будете. Война кончится, великолепная будет жизнь. Знаешь, какая жизнь будет? Помирать не надо!"
Для съёмок второго финала съёмочной группе пришлось выезжать на родину Сталина - в город Гори. Там и был снят цветущий яблоневый сад. Однако ни один из этих финалов в окончательный вариант фильма так и не вошёл. Видимо, Васильевы вовремя осознали всю фальшивость и ненужность такого эпилога и оставили всё как есть. И не ошиблись.
Как я уже упоминал, в начале работы над "Чапаевым" фильм воспринимался руководством "Ленфильма" как вполне заурядное полотно, к тому же творимое молодыми и не очень успешно себя зарекомендовавшими режиссёрами. Но если на первом этапе работы такая ситуация воспринималась Васильевыми болезненно, то на последней стадии уже иначе - с облегчением. А всё потому, что пресс цензуры над картиной был минимальным. В результате в фильм вошло практически всё, что наметили ещё в режиссёрском сценарии Васильевы. На волне этого успеха братьям казалось, что и на стадии приёмки "Чапаева" всё пройдёт как по маслу. Увы…