Воодушевленный первый вице-губернатор обещает отапливать замерзающую столицу края раппопортами, а Чубайса вместе с его замом посадить за терроризм. Сам Наздратенко тоже не скупится на выражения. На местном телевидении о прилетевшей на совет директоров "Дальэнерго" группе руководителей РАО он говорит, что "эти сволочи" приехали провалить его на губернаторских выборах*.
В общем, обстановка деловая и конструктивная. Первый вице-премьер Аксененко собирает у себя в Белом доме совещание по ситуации в Приморье. Директор "Дальэнерго", откровенно струсив, не поехал, послал своего зама. Совещание представительное, с участием министров и руководителей федеральных служб.
- Кто по "Дальэнерго" будет докладывать? - спрашивает Аксененко.
Вышел заместитель гендиректора: выручка, тарифы, графики и так далее. Говорил минуты три, не больше. Тут Аксененко его перебивает:
- А вы кто такой?
Докладчик немедленно впадает в ступор. Тяжелая тишина.
- Вы кто такой, я вас спрашиваю? - уже с нажимом обращается к нему вице-премьер.
- Я - зам генерального директора по экономике и финансам...
- Нет, вы кто такой, я вас спрашиваю? - И это уже звучит не как вопрос, а как выговор, а может, и приговор.
- Я сижу, завожусь страшно, - вспоминает Раппопорт. - Вижу, что Аксененко просто унижает мужика ни за что, чтобы показать, какой он строгий начальник и что он будто бы точно знает, кто виноват и что делать. И в страшно хамской манере все это делает. Я понимаю, что мужика надо спасать как-то, а как - непонятно. Меня самого начинает переклинивать, и я не выдерживаю и говорю: "А вы кто такой, господин первый вице-премьер?" Тишина наступила такая, что слышно, как мухи летают. А меня самого аж дрожь пробивает. Думаю, сейчас скажу ему: "Хрен ты моржовый, вот ты кто!" Аксененко так тяжело, но с интересом на меня посмотрел, выдержал паузу, минуту, наверное, или две, потом поворачивается к докладчику и тихо так говорит: "Продолжайте". Чубайс меня за это ругал потом страшно.
Аппаратная отвага Раппопорта объясняется просто. Он состоятельный человек, пришел из бизнеса, абсолютно не держится за кресло и в любую минуту может в бизнес же и вернуться - без потери статуса и без ущерба для самоощущения. От его увольнения больше всего пострадал бы Чубайс, который остался бы без своего корпоративного спецназовца.
На следующее совещание по Приморью у Аксененко, когда докладчиком был назначен уже Раппопорт, Чубайс пошел с ним.
- Будешь смотреть в мою сторону чтобы не наговорить и не наделать глупостей, - предупредил он своего зама. И не напрасно. Когда Аксененко, исключительно в воспитательных целях, "забыл" про докладчика, закончившего выступать, и минут пятнадцать заставил его бессмысленно стоять за трибуной, Раппопорт несколько раз пытался самовольно уйти. Но Чубайс, как хорошо обученный сурдопереводчик, жестами и мимикой объяснял своему подчиненному, что надо продолжать стоять, как и с каким выражением лица это надо делать.
Интересно, что со временем у Раппопорта не только нормализовались отношения с Аксененко, но и возникло что-то вроде неформального контакта. Он не только изменил свою позицию по Приморью, но и инициировал участие железной дороги в строительстве энергетических объектов.
Когда перед очередным визитом представителей РАО во Владивосток местные начальники публично пообещали их арестовать, Чубайс снарядил с Раппопортом взвод автоматчиков. Отстреливаться не пришлось, но машину с гендиректором, выехавшую из аэропорта на собрание акционеров, ГАИ задержала минут через пять пути. Тут же возник ОМОН - долго искали наркотики и оружие, а заодно поинтересовались: а где же Раппопорт? Его по чистой случайности не оказалось в машине гендиректора, но это позволило Раппопорту провести собрание акционеров и принять все нужные решения.
Кстати, гендиректор "Дальэнерго", который страшно не нравился Наздратенко, не устраивал и руководство РАО. Он оказался существенно слабее ситуации, в которой надо было работать. Но его держали, чтобы не потакать местным властям. В конце концов Раппопорт решил договариваться с Наздратенко: мы увольняем нашего директора, нового согласуем с тобой. Только при одном условии - тарифы должны быть подняты на 25 процентов. И Наздратенко согласился.
Потом у них с Наздратенко даже что-то вроде приятельских отношений стало возникать. После года войны. Он пригласил Раппопорта к себе домой, познакомил с семьей. Как-то позвал покататься на катере, а когда Раппопорт решил искупаться, за ним в воду тут же прыгнули наздратенковские охранники.
- Все говорят, что я тебе добра не желаю, - весело сказал Наздратенко, - не хочу, чтобы на меня подумали, если, не дай бог, захлебнешься.
Осенью 2000-го Раппопорт убедил Чубайса, что вся тяжелая работа в Приморье сделана, там уже практически рутина, что он хотел бы больше внимания уделять своим основным обязанностям в РАО. На посту председателя совета директоров "Дальэнерго" Раппопорта сменил Анатолий Копсов, опытный профессиональный энергетик. И так случилось, что месяца через три после того, как он приступил к работе, возникла тяжелейшая ситуация. В Сибири установились морозы под пятьдесят градусов. Остановились угольные разрезы, и составы с углем перестали ходить во Владивосток. А у самого "Дальэнерго" из-за накопленных долгов угля не хватало. В общем, пришлось чуть не останавливать станции. Картина ужасная: люди в январе на улицах жгут костры и готовят еду Все - хуже некуда. И тут уже Путин разозлился, как говорят знающие люди, до редкого для себя градуса. Он собрал совещание по этому вопросу. Всем накостылял.
- Я там что-то говорю про неплатежи, про губернатора, - рассказывает Чубайс, - а он: "Вы за энергетику отвечаете. Нет энергии - виноваты". Он так очень резко и справедливо, наверное, перевел ситуацию в такую плоскость, что я - главный виновник.
Чубайс, в общем, и так шел на это совещание без какой бы то ни было уверенности, что выйдет оттуда в своей должности.
Присутствовавший на совещании генпрокурор Владимир Устинов заметно оживился. "На решение проблемы - пять суток, - давал указания президент. - Чубайс, лично отвечаете за восстановление энергоснабжения в полном объеме. Устинову-открыть уголовные дела на всех виновных".
Кроме того, Волошину, как председателю совета директоров, было поручено на ближайшем собрании акционеров поставить вопрос об укреплении руководящего состава энергохолдинга. Было похоже, что и положение Чубайса становится неустойчивым. Вице-премьер Виктор Христенко, правда, после заседания заявил журналистам, что указания об укреплении руководства РАО "ЕЭС" не означают отставку председателя правления.
- Для меня это была тяжелая ситуация, - комментирует Чубайс. - Я-главный виновник, а мне еще надо идти в ответную атаку. Это совсем плохо, особенно учитывая место событий - кабинет главы государства. Читаю на лице Устинова: "Ну, наконец-то!" - а у меня выбора нет. Я взял слово и говорю: "Владимир Владимирович, задача понятна, будем ее решать. Ваше право давать оценки всем, включая возможность уголовной ответственности. Но у меня тем не менее есть настоятельная просьба - отмените поручение относительно немедленного открытия уголовных дел. Мне сейчас работать в круглосуточном режиме с несколькими тысячами человек, от каждого из которых зависит, сумеем мы вернуть электроэнергию во Владивосток или нет. Теперь представьте: с одной стороны, у них Чубайс с задачами-уголь, склад, разморозка. А с другой - прокурор ему будет говорить: "С моих слов записано верно, распишитесь здесь..." Какой же может быть результат? Я настоятельно вас прошу если не отменить, то хотя бы перенести работу прокуроров в отношении всех виновных, включая меня". Тишина. Пауза. Потом: "Согласен. Все свободны". Мне важно было выиграть время, чтобы разгрести проблему. А в ситуации угрозы посадки управлять невозможно. На волне таких жестких директив прокурорские усердствуют до лютости.
Свет и тепло Владивостоку дали. Наздратенко, лидер "движения губернаторов-неплателыциков", как назвал его Чубайс, отправлен в отставку. Министр энергетики Александр Гаврин уволен. И только глава РАО остался на своем посту, что вызывало почтительное недоумение у заинтересованных наблюдателей. При этом сказать, что Чубайсу удалось безболезненно пройти эту историю, нельзя.
Президент требовал от Чубайса голову человека, ответственного за Приморье. Иначе получалось несправедливо: губернатор и даже министр наказаны по полной, а РАО, на котором своя доля вины, в стороне? Чубайс поначалу хотел отделаться "малой кровью" - предложил освободить от должности представителя РАО на Дальнем Востоке. Формально - высокая должность, но без реальных ресурсов и полномочий. Кроме того, эту должность занимал тогда откровенно слабый человек, так что потеря была бы небольшой. Но президент тоже разбирался в корпоративных иерархиях и потребовал от Чубайса настоящую высокопоставленную голову, имеющую непосредственное отношение к ситуации в Приморье. Такой головой был член правления РАО "ЕЭС" Анатолий Копсов, всего лишь три месяца назад избранный председателем совета директоров "Дальэнерго". Теоретически можно было бы сдать проработавшего там больше двух лет Раппопорта, но тот уже три месяца не имел никакого отношения к Владивостоку и формальных оснований предъявлять ему претензии не было.
Чубайс всеми силами пытался отстоять Копсова. Бился за него как мог. Не получилось, и Копсов был уволен, выведен из состава правления РАО. Его сделали советником председателя правления, но это никак не компенсировало ни потерю статуса, ни моральный урон, который ему был нанесен. Чубайс совершенно не гордится этой своей историей. Когда через несколько лет освободилось место гендиректора "Мосэнерго", он сделал все, чтобы назначить Копсова гендиректором крупнейшей региональной энергокомпании России.
Как украсть миллион киловатт
Между РАО "ЕЭС" и его структурами на местах, с одной стороны, и конечными потребителями (мелкие и средние предприятия, коммуналка, население) - с другой, стоят муниципальные электросети и ОПП. Это не ОПГ и не "организованные преступные пацаны". Это оптовые перепродавцы электроэнергии, как правило, муниципальные предприятия, которые получают электроэнергию от структур РАО "ЕЭС" и поставляют ее своим конечным потребителям. Ну и собирают с них плату или должны собирать, а потом расплачиваться с энергетиками. Название структуры не вполне точно отражает суть процесса, который они осуществляют, есть в нем даже что-то обвинительное - "перепродавцы", но так уж исторически сложилось, стало частью профессиональной энергетической фени. А пытаться насильно переделывать феню - только время терять и всех путать.
Кстати, одним из проектов, которым Чубайс занялся вскоре после прихода в РАО, было составление специального тезауруса, чтобы все участники процесса одинаково понимали смысл слов, которыми пользуются. Особенно остро потребность в таком словаре возникла, когда стали регламентировать процедуры закупок и торговли на электронной бирже, где каждое неправильно понятое слово могло обернуться огромными потерями, тяжелыми конфликтами и массой иных неприятностей.
Над тезаурусом работала целая группа, которая устраивала обсуждения и дискуссии для верного толкования слов и понятий. Иначе могло бы получиться как в старом анекдоте про нового русского, который заказал покраску своего автомобиля в цвет "бордо" и страшно удивился потом, получая заказ, что "бордо" - это не зеленый.
Итак, ОПП - это все в отрасли знают и понимают одинаково. Пере продавцы продают как умеют, деньги собирают как могут, а с энергетиками расплачиваются как хотят. С ними РАО было очень сложно, особенно в период массовых неплатежей. Как они продают, как учитывают проданное, как собирают деньги - кто ж его знает. А кто знает, не расскажет. А если расскажет, то потом будет все отрицать.
Как-то Чубайс разговорился с одним из директоров такого ОПП.
- Скажите честно, насколько сможете, как вы нам платите?
- Процентов сорок-пятьдесят от того, что собираем.
- А как деньги собираете?
- Те, что нам приносят, те и собираем. Как еще?
- А потребителей своих знаете?
- Кого-то знаем, кого-то нет.
- А как вы счета выставляете, у вас база потребителей есть? Как часто она обновляется?
- Вообще не обновляется, потому что ее у нас нет в природе.
- Ну а когда мы с вас начинаем деньги требовать, что вы делаете?
- Приходим к потребителям, к тем, что покрупнее, и говорим, как есть: вот энергетики с нас денег требуют или обещают ограничить подачу электроэнергии. Так что выручайте, платите. Они и помогают, насколько могут.
- Ну а потом, когда совсем уже тяжело и крупные ваши потребители спасти не могут? - продолжал допытываться Чубайс.
- Тогда мы перерегистрируем предприятие, создаем новое юридическое лицо, а пустышку со всеми долгами закрываем.
Схема, конечно, упрощенная, но она вполне отражает ситуацию конца девяностых - начала двухтысячных.
Чубайс описывает нам, как эта конструкция устроена и как она работает:
- Вот в каком-нибудь, условно говоря, Козлобуйске есть городские электрические сети. Они не имеют никакого отношения к РАО "ЕЭС". Местное наше уже АО-энерго поставляет электричество козлобуйским сетям, а те - потребителям. Собственно козлобуйскими сетями командует мэр Козлобуйска, а директором сетей выступает какой-нибудь племянник мэра или кто-то еще из своих людей. И когда мы начинаем заниматься неплатежами, то неприятная деталь состоит в том, что не платит не конечный потребитель, а козлобуйские сети. И восемьдесят процентов всей задолженности нам - это даже не долги кроватной фабрики какой-нибудь, это долги козлобуйских сетей .
Теперь возьмем областное АО-энерго, где, допустим, таких козлобуйских сетей штук пятнадцать. Годовой объем продаж у него, условно говоря, десять миллионов каких-нибудь единиц. Объем невыплаченных ему долгов - семьдесят миллионов единиц. То есть семь лет наша компания работает абсолютно бесплатно. Ее фактически обкрадывают семь лет, потому что не платят.
- Я вообще не понимаю причин, по которым раньше люди, рядовые потребители, граждане, платили за электричество, - говорит Аркадий Трачук, бывший руководитель департамента энергосбытовой деятельности РАО. До РАО он работал заместителем гендиректора "Ленэнерго". - Можно было не платить, никто бы слова не сказал.
- А как же показания счетчика, можно было прийти и проверить?
- А кто это должен был приходить и проверять? В принципе ни людей с такой функцией в компаниях не было, ни самих подразделений, которые бы организовывали и отвечали бы за такую работу, не существовало. Даже если бы кто-то взялся сверять показания счетчика с суммой, указанной в квитанциях на оплату электроэнергии, то он бы замучился искать эти квитанции. Никаких баз данных не существовало в природе.
- А для чего же тогда народные умельцы всякие "жучки" изобретали или перекидывали полюса на счетчиках, чтобы крутило в обратную сторону?
- Не знаю, для чего. По привычке, наверное. И зачем было перекидывать полюса, когда проще было записать себе в квитанцию "льгота - пятьдесят процентов" и платить половину. Никто же в Сбербанке проверять не будет, есть у тебя льгота или нет. В "Ленэнерго" мы начали с того, что создали компьютерную базу данных на абонентов, зафиксировали льготников. Населением никто особо не занимался, потому что хлопот много, а на них приходится процентов десять потребления.
Откуда взялись ОПП и как это устроено технически? Еще со времен СССР была большая энергетика, а был коммунхоз. Все, что ниже 35 киловольт, - это коммуналка. Она по своей паутине сетей доходит до квартир в виде 220 вольт, по пути питая какие-нибудь магазинчики, ресторанчики, мастерские. Собственниками коммунальных сетей выступают муниципальные власти.
- При этом население всегда платило, при всех обстоятельствах, - продолжает Трачук. - Это значит, что у ОПП всегда были какие-то деньги.
Но большинство из них действовало по принципу: мы заплатим столько, сколько посчитаем нужным. Помимо населения еще относительно исправно платила мелкомоторка. Потому что владелец магазина или ресторана знал, что, если к нему придет человек с пассатижами и отрежет его от питания, он замучится официально подключаться снова. Таким образом, у ОГ1П образовывались вполне реальные денежные потоки, с помощью которых можно было решить массу полезных для города (и не только для города) проблем. И расставаться с управлением этим трудно учитываемым денежным потоком категорически не хотелось.
Как говорит Трачук, энергетики понимали: ОПП как минимум трижды их дурят, но сделать с этим ничего не могли. Первое - специальный низкий тариф для ОПП, который имел некое специальное технологическое обоснование. Но к реальной жизни это обоснование не имело никакого отношения. Второе, на чем очевидно морочили голову энергетикам, - бесконечные ссылки на структуру потребления, которая якобы такова, что совершенно невозможно собирать деньги. И третье - так называемые потери в сетях. До потребителя будто бы доходит не больше 50 процентов отпускаемого энергетиками электричества.
- Мы им говоим: "Такого не бывает в природе!" - до сих пор раздражается Аркадий Трачук. - А они нам: "Это у вас не бывает, а у нас - легко!" И все расхождения между отпущенной нами по счетчикам электроэнергией и той, которую ОПП продала конечному потребителю, списывали на потери в сетях.
- Бывали ли вы в Ульяновске? - спрашивает Чубайс. - Не в условном, а в реальном? Там у людей совершенно иначе мозги устроены, чем у остального населения России.
- Странно это слышать от вас, Анатолий Борисович. Обычно с такими аргументами сталкиваются люди из МВФ или Всемирного банка, когда приезжают в какую-то страну и пытаются выстроить там эффективные структуры. Им обычно вот это и говорят: "Вы тут все правильно рассказываете, только у нас, в нашей Народной республике, ваши законы и правила не действуют. Мы совершенно особая страна".
- Нет, - настаивает Чубайс, - Ульяновск - совершенно особая территория с особыми мозгами у девяноста процентов населения. Я там еще с губернатором, Юрием Фроловичем Горячевым, воевал. Мужик сильный, известный деятель компартии. Сижу я на совещании. По форме чистый партхозактив. Тысяча человек в зале, и все, один за другим, накатывают на нас. Я долго терпел, пока не услышал мэра Ульяновска. Он такую яркую цепочку выстроил. Вот эти чубайсовские станции пытаются отключать наших потребителей, а станции сами недогружены. Развал энергетики, развал экономики, которая не может продукцию производить из-за того, что по указке Чубайса, по моей то есть, их отключают. "И есть единственное решение, - заключает мэр, - передать станции в собственность города, чтобы мы там навели порядок". Вот тут уже я взвился. Вытолкал, в прямом смысле слова, его с трибуны. При этом вижу, что весь актив его эту логику приветствует и одобряет полностью. Действительно, какое они имеют право отключать? Надо забрать у них станции и нам в город отдать.