Техника аэдов была хорошо известна поэту. Аэды переходили из города в город, из дворца во дворец, распевая свои песни на пирах, и песни эти всякий раз оказывались "немножко другими", хотя и сохраняли стандартные ходы и метафоры. В песнях аэдов импровизация сочеталась с механическим повторением одних и тех же фраз и эпитетов. Эту традицию сохранил и Гомер, облегчая жизнь будущим исполнителям "Илиады", а таких было немало. Особым почетом пользовались те, кто был способен исполнить, не прерываясь, за один раз всю "Илиаду", посвященную пятидесяти одному дню десятилетней войны. Это занимало примерно сорок пять часов.
Практически неразрешим из-за утраты многих текстов вопрос об авторстве произведений, приписываемых Гомеру. Вплоть до эпохи эллинизма греки считали его создателем не только "Илиады" и "Одиссеи", но и целого ряда поэм, связанных с мифами о Троянской войне: "Фиваиды", "Киприй", "Малой Илиады". Кроме того, Гомеру приписывался цикл из 33 "гомеровских гимнов", воспевающих олимпийских богов, а также пародийные эпосы "Маргит" и "Батрахомиомахия" ("Война мышей и лягушек"). Византийская энциклопедия "Свида" относит к гомеровским еще "Амазонию", "Арахномахию" ("Войну пауков") и "Гераномахию" ("Войну журавлей"). Однако уже ученые Александрии значительно сузили число произведений, автором которых числился Гомер; начиная с V века до н. э. критики склоняются к мысли, что поэт написал "Илиаду" и "Одиссею", а также, возможно, ныне утраченный "Маргит".
Согласно традиции Гомер был неграмотным, а потому вплоть до VI века до н. э. его песни передавались изустно и нигде не записывались. К VI веку до н. э., когда Гомер стал для всех греков величайшим авторитетом в поэзии, морали, религии и философии, афинский законодатель Солон постановил исполнять поэмы Гомера на празднике Панафиней в определенном порядке. Позднее афинский тиран Писистрат, стремясь поднять значение Афин как культурного и религиозного центра, создал специальную комиссию по записи и редактированию "Илиады" и "Одиссеи". Исполнение этих двух поэм на праздниках вошло в систему и стало обязательным.
Собственно, сделанные в VI веке до н. э. записи двух поэм , не дошедших до нас в первоначальном виде, открывают историю толкования и изучения гомеровских текстов, длящуюся две с половиной тысячи лет. После того как поэмы были записаны, очень быстро возник "гомеровский вопрос", суть которого сводится к следующему: кто истинный автор "Илиады" и "Одиссеи"?
Еще античные биографы выражали сомнение в том, что имя Гомера является собственно именем, а не прозвищем со значением "заложник", "провожатый" или "слепец". Попытка этимологического исследования имени путем разложения на корни "-гом-" и "-ер-" открывает восхождение имени к словам "вместе" и "прилаживать". На этой трактовке имени было основано предположение, что Гомер был не столько автором, сколько редактором разрозненных произведений, принадлежащих разным поэтам.
Некоторые античные ученые обратили внимание на разночтения в тексте "Илиады" и "Одиссеи", на основании чего отказались приписывать обе поэмы одному человеку. Задавшись целью выяснить, что же все-таки было создано самим Гомером, они обратились к рукописной традиции и выявили разночтения в списках поэм. Они изучали язык и метрику, а также общее значение гомеровского творчества, подходя к нему главным образом с научных, а не философских или эстетических позиций. Впоследствии теми же средствами с той же целью пользовались Кратет Пергамский (около 168 года до н. э.) и Дидим в Риме (около 20 года до н. э.). Таких ученых в Греции называли "хоризонтами", то есть "разделителями". Аристарх Самофракийский (III–II века до н. э.) опротестовал эту точку зрения, предположив, что "Илиада" была сочинена Гомером в юности, в отличие от "Одиссеи" – произведения, созданного в зрелом возрасте.
Вообще, отношение греков к Гомеру было неоднозначным – величайшее почтение к нему не мешало античным мыслителям высказывать критические замечания религиозного, морально-педагогического и эстетического характера. Поэт и философ Ксенофан Колофонский (VI век до н. э.) резко порицал очеловечивание богов в гомеровских поэмах. Платон, восхищаясь поэтическим мастерством Гомера, в то же время считал "Илиаду" и "Одиссею" безнравственными и развращающими юношество поэмами. Критик Зоил (IV век до н. э.), прозванный Гомеромастиксом ("Бич Гомера") за исключительно язвительное отношение к творчеству поэта, открыто смеялся над вычурностью гомеровского стиля, его "нелепыми вымыслами" и "странными" речевыми оборотами. Жизнь Зоила закончилась плачевно: за поношение Гомера он был предан позорной казни (то ли распят, то ли сброшен со скалы), а его имя стало нарицательным для обозначения недоброжелательного критика.
Софист, ритор и философ-киник Дион Хризостом ("Златоуст", I–II века н. э.) доказывал ошибочность сюжетной основы "Илиады", утверждая, что война на самом деле закончилась победой троянцев и бесславным возвращением домой остатков греческого войска. Эта критика гомеровского текста имела политическую подоплеку: римляне, которым служил Дион, мнили себя потомками троянцев, а потому были заинтересованы в соответствующем освещении собственной истории.
Вообще, во II–III веках н. э. в античной литературе наметилось переосмысление сюжетов и всей образной системы Гомера, что особенно заметно в "Диалоге о героях" софиста-ритора Филострата (II–III века н. э.), "Дневнике Троянской войны" (фиктивное авторство принадлежит участнику осады Трои Диктисом) и повести "О гибели Трои", якобы созданной троянцем Даресом. В этих греческих произведениях авторы прямо критикуют Гомера за "неточности" в передаче событий и "идеализацию" некоторых героев, например, Одиссея.
Восторженное отношение к Гомеру не мешало анализу его текстов (основная часть этих исследований не сохранилась). Аристотель инициировал традицию толкования Гомера с позиций законов жанра, композиции, образной системы. Метродор из Лампсаки (330–277 годы до н. э., древнегреческий философ, последователь и друг Эпикура) ввел "аллегорический" метод объяснения гомеровских образов, согласно которому фигуры богов в "Илиаде" и "Одиссее" представляют собой выражение различных сил природы (в XIX веке этот прием использовала "мифологическая школа" ).
Основоположник школы александрийских филологов Зенодот (III век до н. э.), разделивший "Илиаду" и "Одиссею" на 24 песни по числу букв греческого алфавита, в своем стремлении восстановить "подлинного" Гомера доходил до сверхкритического отношения к его текстам, удаляя из них все, что казалось ему "неподобающим". Более осторожен был Аристарх Самофракийский, который считается родоначальником всех благожелательных литературных критиков; он восстановил многие места из гомеровских поэм, выброшенные Зенодотом и его учениками. Опираясь на взгляды Аристотеля, Аристарх истолковывал поэмы Гомера как великие произведения искусства. Вопреки мнению "хоризонтов", он отстаивал авторство Гомера по отношению к обеим поэмам. Завершается античное гомероведение трактатом "Гомеровские вопросы" философа Порфирия (III век н. э.), в котором Гомер в основном толкуется аллегорически. В целом, поэмы Гомера были признаны образцом высокой поэзии, наполненной глубоким нравственным содержанием.
Древние ученые, в числе которых были Эратосфен (около 235 года до н. э.) и Страбон (родился около 63 года до н. э.), обращались к поэмам Гомера за сведениями по таким предметам, как география и физика. Философские школы, сложившиеся после Аристотеля, в особенности стоики, продолжали обсуждать религию и этику Гомера. В Риме эпохи Августа Гораций (умер в 8 году до н. э.) и Дионисий Галикарнасский (около 20 года до н. э.) возглавляли критиков, превозносивших поэтическое искусство Гомера. Наставники риторики в Риме рекомендовали его поэмы в качестве образца как для начинающих свою карьеру ораторов, так и для поэтов.
Изучение и критика гомеровских поэм продолжались в латинизированных регионах Западной Европы вплоть до нашествия варваров. В грекоязычных областях Восточной Европы и Азии эта наука развивалась вплоть до падения Константинополя в 1453 году. Сохранение и комментирование "Илиады" и "Одиссеи" – это заслуга византийских ученых, среди которых выделяются, в частности, историк Иоанн Малала (VI век), анонимный автор литературной энциклопедии "Свида" (X век), поэт Иоанн Цец (XII век), комментатор Евстафий (XII век).
Что касается стран Западной Европы, то там подлинный Гомер вплоть до эпохи Возрождения был неизвестен. Дело в том, что языком науки Западной Европы была латынь, поэтому ученые-схоласты вынуждены были бы опираться на переводы гомеровских поэм, в то время как православная Византия использовала древнегреческий язык.
Таким образом, в Средние века в Европе интерес к поэту был практически утрачен и пробудился вновь в эпоху Возрождения, на волне обращения к идеалам античности. Данте, выражая общее мнение, даже назвал Гомера "царем поэтов". Деятелей Возрождения привлекали главным образом благородство, мудрость, красота мысли и слова поэта, а критика текста их мало занимала. Первое печатное издание Гомера вышло во Флоренции в 1488 году.
Итак, Гомером восхищались, но мало кто мог читать его творения, так как древнегреческий язык остался достоянием узкого круга кабинетных ученых. Благодаря энтузиазму Петрарки "Илиаду" перевели на латинский язык. Этот перевод был весьма несовершенен, так как выполнялся шарлатаном, жестоко обманывавшим Петрарку, но все же содержание гомеровской поэмы стало доступно более широкому кругу читателей. Первые попытки научного исследования гомеровского текста в Европе относятся к еще более позднему времени.
В XVI веке европейское гомероведение возрождалось по мере того, как гуманистические традиции Возрождения сменялись научным духом Нового Времени. Исследователи постепенно стали обращаться к более строгим методикам критики и интерпретации. В XVII веке французский аббат Франсуа д'Обиньяк впервые выразил предположение, что "Илиада" – не единое композиционно целостное произведение, а сборник народных песен, исполняемых слепыми сказителями. Тогда же английский филолог Р. Бентли произвел переворот в изучении метрики Гомера, предложив множество блестящих исправлений и истолкований текста.
С конца XVIII века "гомеровский вопрос" стал актуальной темой научных исследований после появления работ Ф.-А. Вольфа. Фридрих-Август Вольф, профессор классической филологии, опубликовал в 1795 году труд "Пролегомены к Гомеру", в котором отстаивал мнение, что без опоры на алфавитное письмо (а он ошибочно полагал, что такового в ранний период древнегреческой цивилизации не существовало) один-единственный автор был не в состоянии сочинить такие длинные поэмы, как "Илиада" и "Одиссея". По мнению Вольфа, оба эпоса составлены из более ранних небольших поэм, принадлежавших разным авторам. После Вольфа каждое новое десятилетие знаменовалось появлением очередного солидного исследования с новой убедительной биографией Гомера и трактовкой истории возникновения поэм.
В XIX веке оформились три конкурирующих теории, которые в несколько модифицированном виде дожили до наших дней. Сторонники одного направления – последователи греческих "хоризонтов" – охотятся за "малыми песнями", из которых по их мнению складывается гомеровский эпос. "Унитарии" стоят на позиции авторского единства двух поэм. Третье направление представлено теорией "основного ядра" – собственно принадлежащих Гомеру "Пра-Илиады" и "Пра-Одиссеи", из которых в течение столетий оформились "Илиада" и "Одиссея", обработанные и дополненные многими авторами. Но ответить на вопрос, какие части гомеровского эпоса древнейшие, а какие дополнены позднейшими наслоениями, наука не в состоянии.
Споры между направлениями вспыхнули с новой силой благодаря знаменитым раскопкам Трои (Илиона), проведенными Г. Шлиманом, который исходил из сведений, представленных в "Илиаде". Археологические данные конца XIX–XX веков прибавили материала для новой волны исследований. В Египте было найдено около 200 фрагментов из "Илиады" и около 70 из "Одиссеи", не подвергшихся поздней античной редакции. Раскопки на территории древних Трои и Микен, на острове Крит представили реальный исторический контекст жизни легендарных героев Гомера, следы их деятельности, описанные в "Илиаде".
Долгое время существовало мнение, что Гомер – великий поэт древности, но ""Илиада" не имеет ничего общего с исторической реальностью; Гомер – поэт, вымышляющий свои рассказы, он фантазирует, а не сообщает". Да и откуда ему было знать о "делах давно минувших дней", ведь в поэмах описаны события 1200 годов до н. э., в то время как сам поэт жил несколькими веками позже.
Однако раскопки Шлимана и последовавшие за ними исследования окончательно убедили ученых в том, что Гомер описывал войну между Микенской Грецией и народами Малой Азии, разыгравшуюся около 1190 года до н. э. Совпадают не только географические реалии и бытовые детали, но и исторические факты. Археологи уже убедились, что оставленное Гомером описание Илиона поразительно верно. Гомер, кроме того, был отлично осведомлен о политических делах конца бронзового века, имел весьма точное представление о расстановке враждующих сил, был знаком с предметами быта "троянской эпохи" и использовал при создании "Илиады" древние документы и надписи на стелах.
Он тщательно изучил ритуалы страны, погибшей много веков назад, познакомился со сказаниями и песнями микенских греков. Гомер подробно описывает, например, микенскую практику жертвоприношений у могилы погибшего героя, моду XII века до н. э., оружие бронзового века. Поэт называет троянцев "конеборственными", и действительно археологи, работавшие в Трое, тоннами собирали конские кости. Нашелся даже шлем Одиссея, описанный в "Илиаде" ("Внутри перепутанный часто ремнями, крепко натянут он был, а снаружи по шлему торчали белые вепря клыки"), – при раскопках археологи обнаружили точно такой же шлем. Наверное, Гомер видел или держал в руках что-либо подобное, иначе даже его фантазия была бы бессильна.
У него даже география сохраняет свой исторический колорит. В перечне кораблей, например, перечислены 178 населенных пунктов Микенской Греции, и гомеровский каталог близок торговым спискам, найденным на развалинах дворца в Микенах и датируемым XIII веком до новой эры.
После открытия Трои, уже в XX веке было создано огромное количество литературы по "гомеровскому вопросу", и тем не менее его нельзя считать разрешенным. Появились даже новые оригинальные версии – так, А. Батлер считает, что "Одиссея" была написана женщиной – уж очень много внимания уделяется нарядам, бытовым деталям, описанию домашней утвари. Впрочем, последние компьютерные исследования, предпринятые учеными Швеции, показали, что, несмотря на существенные языковые, стилистические, композиционные отличия, имеющиеся в тексте двух поэм, обе они принадлежат одному человеку.
История переводов гомеровских поэм насчитывает столько же лет, сколько и критика творчества поэта. Ее открывает латинское переложение "Одиссеи", сделанное в III веке до н. э. римским поэтом Ливием Андроником. С тех пор другие латинские переводы и переделки Гомера появлялись не раз, как в Древнем Риме, так и в эпоху Возрождения в Италии, Франции, Германии. В XVIII веке вышли первые переводы поэм на французский язык (Ж. Рошфора, А Жену). В 1615 году был закончен перевод Гомера на английский, сделанный Дж. Чапменом, а в XVIII веке снискала похвалу работа А. Поупа. Германия познакомилась с Гомером в конце XVIII века благодаря переводам И. Г. Фосса.
В древнерусской литературе упоминания о Гомере начинаются еще с XII века. В XVII веке его знатоком оказывается Симеон Полоцкий, а в XVIII число поклонников и переводчиков Гомера растет. В их числе такие писатели, как А. Кантемир, М. Ломоносов, В. Тредиаковский, А. Сумароков, М. Херасков, Г. Державин, А. Радищев, И. Карамзин и И. Крылов.
В 1700 году в Амстердаме вышел неполный русский перевод шуточной "Войны мышей и лягушек", приписываемой Гомеру, автором которого был Илья Копиевич. 56 стихов из "Илиады" переложил М. В. Ломоносов, в 1787 году шесть песен поэмы перевел Ермил Костров. Первая половина XIX века дала, наконец, полноценного "русского" Гомера – именно тогда был закончен титанический труд Н. И. Гнедича по переводу "Илиады". А. С. Пушкин, прочтя перевод, был восхищен им:
Слышу умолкнувший звук божественной эллинской речи,
Старца великого тень чую смущенной душой.
В переводе Гнедича, по мнению критиков, произведение Гомера предстает как возвышенное и торжественное, но в то же время жизнерадостное и поэтическое.
Не менее восторженно отзывался Н. В. Гоголь о переводе "Одиссеи", законченном В. А. Жуковским в 1849 году: "Это не перевод, но скорей воссоздание, восстановленье, воскресенье Гомера". "Одиссея", по мнению Гоголя, "есть решительно совершеннейшее произведение всех веков". Крупнейший русский поэт видел в эпосе Гомера наивный и патриархальный мир, соответствующий по духу древнерусскому опоэтизированному прошлому.
Известный писатель В. В. Вересаев в своих переводах обеих гомеровских поэм (опубликованы в 1949 и 1953 годах) подчеркнул жизненность и суровую простоту их языка, далекого от высокой торжественности и напыщенности. Он попытался приблизить язык поэм к современности, постаравшись очистить их от архаических форм, свойственных XIX веку.