Дел много. Можно считать дело по немцам сделано. Дело теперь за Кобой и Вячеславом (В.М. Молотов. – С.К.). Напомнил Вячеславу и Владимиру (В.Г. Деканозов. – С.К.), что надо аккуратно вести себя с Хильгером. Этот земский учитель умнее всего их посольства и знает Союз лучше чем мы.
27/VIII-39
Все данные за то, что немцы скоро начнут. Коба пока не решил, когда пойдем мы. Все равно надо готовиться потому что Наркомвнудельцам воевать теперь и воевать. Противопольское движение на Украине сильное. Теперь они в тех областях, что отойдут к нам, будут действовать против нас. Значит надо будет подавлять и обязательно все подозрительные антисоветские элементы высылать. На Украину пошлем Серова. Парень молодой, оперативного опыта мало, научится. Главное сможет сразу действовать по бандитам. А там посмотрим.
Надо будет перестраивать всю работу. Хорошо, что в основном я Наркомат успел почистить и на местах тоже. Тут не оглядываться надо а смотреть вперед. А если спина не прикрыта, далеко не уйдеш (так в тексте. – С.К.), все будешь оглядываться.
Справка комментатора
1 сентября 1939 года германские вооружённые силы перешли границу Польши. Началась пока ещё не мировая война, а всего лишь германо-польская война. Несмотря на то что Англия и Франция провоцировали Польшу на войну с немцами вместо достижения с ними разумного компромисса, конфликт между Германией и Польшей был потенциально локальным. Скажем, к тому времени Япония вела активные боевые действия в Китае, ряд региональных конфликтов и острых ситуаций был тоже чреват многосторонней, то есть мировой войной, однако историки берут за точку отсчёта Второй мировой войны почему-то именно 1 сентября 1939 года. Более верно вести отсчёт от 3 сентября 1939 года, когда Германии объявили войну Англия, Франция, Австралия, Новая Зеландия и Индия (6 сентября к ним присоединился Южно-Африканский Союз, 10 сентября – Канада). То есть фактически конфликт глобализовала Британия, втянув в войну свои доминионы, а также другая колониальная держава – Франция.
Того характера боевых действий, который они реально приобрели в первые же дни войны, не мог представить себе никто, и прежде всего сами немцы. К 1939 году вермахт не имел даже того боевого опыта, который получила РККА в конфликтах 1929 года на КВЖД, 1938 года у озера Хасан и в 1939 году в Монголии на Халхин-Голе. "Испанский" опыт имели обоюдно как немцы, так и мы, однако у нас дополнительно имелся хотя и специфический, и небольшой, однако реальный китайский опыт.
И вот необстрелянная германская армия буквально громила поляков. Судьба войны и Польши была решена в какую-то неделю с небольшим.
РККА выступила "на защиту жизни и имущества населения Западной Украины и Западной Белоруссии" 17 сентября 1939 года. Пределы продвижения наших войск были оговорены заранее в Москве, при подписании советско-германского Пакта о ненападении. Однако сама демаркационная линия фактически соответствовала давней линии Керзона, которая была предложена как русско-польская граница Верховным советом Антанты на конференции в Спа (Бельгия) в 1920 году – как этнически обоснованная. То есть СССР не аннексировал польские территории, а возвращал в свой состав исконно наши земли, отторгнутые от России по Рижскому договору 1921 года.
В конце сентября 1939 года Риббентроп прибыл в Москву во второй и, увы, последний раз – для подписания германо-советского договора о дружбе и границе. 28 сентября 1939 года договор был подписан, а 29 сентября опубликован в "Правде".
Новая ситуация была для СССР и выгодна, и опасна в том смысле, что теперь прибалтийские республики, в зону границ которых выходила Германия, могли принять протекторат Германии и слишком усилить Германию на северо-западном фланге СССР. Поэтому СССР закрепил свои позиции заключением договоров о взаимной помощи с Эстонией (28 сентября 1939 года), Латвией (5 октября 1939 года) и Литвой (10 октября 1939 года). Забегая вперёд, можно сказать, что это не был шаг к советизации Прибалтики. Решительные действия СССР по возврату Прибалтики в состав СССР летом 1940 года были обусловлены откровенно прогерманскими (и одновременно – прозападными) настроениями высших кругов во всех трёх республиках.
Показательна в этом отношении запись от 25 октября 1939 года в дневнике Генерального секретаря Исполкома Коминтерна Георгия Димитрова, который зафиксировал следующие слова Сталина: "Мы думаем, что в пактах взаимопомощи (Эстония, Латвия, Литва) нашли ту форму, которая позволит нам поставить в орбиту влияния Советского Союза ряд стран.
Но для этого нам надо выдержать, – строго соблюдать их внутренний режим и самостоятельность.
Мы не будем добиваться их советизирования.
Придет время, когда они сами это сделают!"
12 октября 1939 года Советское правительство предложило заключить договор о взаимной помощи также Финляндии, однако – уже на базе размена территориями так, чтобы граница была существенно отодвинута от Ленинграда (со старой советско-финской границы вторую нашу столицу могла обстреливать дальнобойная артиллерия).
Финны уклонились, сделав для СССР военный путь решения конфликта практически неизбежным. При этом Сталин понимал, что война с финнами и дружественные отношения с немцами ставит СССР в положение антагониста "демократического" Запада и США.
23/IX 39
Вернулся от Кобы и вспомнил, что забыл о дружке, посоветоваться надо. Много за месяц мы закрутили. Пора разобраться, что к чему.
Так не пишешь, не пишешь, руки не доходят, крутишься и крутишься, поспать не успеешь, давай Лаврентий. Когда спать!
Хоршо (так в тексте. – С.К.) уже люди подобраны, крепкая помощь по всем линиям.
Война началась можно считать, мировая. Уже Австралия об’явила войну Германии. Как дальше пойдет пока непонятно.
С Польшей получилось как думали. Коба все тянул, не хотел, чтобы был повод назвать нас агрессорами. Мне сказал, следите так, чтобы в Варшаве только подумали, а я уже знал. Как только правительство перебежало в Румынию, так и мы пошли. Бардака было много, но хорошо что так получилось. Если бы воевать всерьез, было бы плохо.
Никто не думал, что Польша так рухнет. Все, Польши нет и может уже не будет, как было до империалистической войны. Посмотрим. А нам на заметку, что с немцами лучше до войны не доводить. Много крови будет, а зачем. Теперь можно без войны.
Будет много работы по прибалтам. И надо укреплять северные границы. Там можно ждать всякой поеб. ни от англичан. И финны могут. А до Ленинграда снаряд долетает. Коба уже распорядился провести операцию по Мурманску, но это оборона.
Надо думать о наступлении по нашей линии, Наркомвнудела.
Надо поговорить с Всеволодом. Главное сейчас это Западная Украина.
3/XI 39
Мотался по операциям. Устал как собака и снова надо ехать. Ребята тоже устали, но держатся молодцом. Доложил Кобе. Надо представить эту группу к Наградам. И ещё одну. Не забыть сказать потом Серову. А то он как себе, так дай, а надо и другим.
Комментарий Сергея Кремлёва
Запись от 3 ноября 1939 года интригует не только краткостью, но и затемнённым смыслом. Можно лишь предполагать, что стоит за ней. Не исключено, что точное знание могло бы дать изучение архивов НКВД, но, возможно, и это суть записи не прояснило бы, поскольку многие материалы по Берии после его смерти были уничтожены или сфабрикованы.
Судя по регистрационным записям в Журнале посещений кремлёвского кабинета Сталина, Берия не появлялся в этом кабинете в период со 2 октября по 3 ноября 1939 года. Скорее всего, Берия в это время в Москве отсутствовал и был по горло занят организацией специальных операций в Западной Украине и Западной Белоруссии. Объективно задач, требующих внимания лично наркома, было там много, в том числе:
– изучение на местах новой динамично изменяющейся ситуации,
– ликвидация и подавление вооружённого националистического подполья, как украинско-белорусского, так и польского,
– "зачистка" новых территорий от нежелательных элементов,
– создание там органов НКВД (от милиции до госбезопасности) и организация контрразведки,
– организация приема, учета и фильтрации польских военнопленных, беженцев и т. п.
Отдельной задачей было изучение ситуации с так называемыми осадниками – бывшими военнослужащими-поляками. С декабря 1920 года польское правительство массово поселяло вдоль границы с УССР и БССР антисоветски настроенных осадников, предоставляя им 25 гектаров земли, сельскохозяйственный инвентарь и возможность нанимать батраков из местного населения.
Осадники были не просто польскими кулаками! Это были активные и хорошо подготовленные враги советской власти, способные эффективно вести с ней вооружённую борьбу. Поэтому их было необходимо в кратчайшие сроки переселить как можно дальше от новых границ СССР, и Л.П. Берия этой проблемой занимался. В феврале 1940 года он доложил Сталину о результатах операции по выселению из западных областей Украинской ССР и Белорусской ССР осадников и лесной стражи.
3 ноября Берия принял участие в совещании у Сталина в течение часа в узком составе: Сталин, Молотов, Ворошилов, Микоян, Жданов и Берия. Почти наверняка Берия говорил о положении на воссоединённых территориях, но не только – под конец совещания в кабинете появились нарком ВМФ Кузнецов и командующий Северным флотом Дрозд, и с этого момента, скорее всего, обсуждалась финская ситуация. Дело шло к войне с финнами, а им могли помочь англичане, так что вопрос обеспечения возможных морских операций был важен.
С 4 ноября по 14 ноября 1939 года Берия у Сталина снова не появлялся. Лишь 15 ноября он принял участие в совещании у Сталина вместе со Ждановым, Ворошиловым и другими, в том числе – с Куусиненом, деятелем Финской компартии, Коминтерна и ВКП(б). Последнее говорит само за себя: подготовка к войне с финнами вступила в завершающую фазу, чем присутствие Куусинена и объяснялось.
Затем Берия был у Сталина 19, 21 и дважды 22 ноября. 22 ноября вначале заседали ночью в узком составе: Сталин, Молотов, Ворошилов, Берия, Куусинен, а вечером прошло большое совещание в составе 26 человек.
Затем прошли совещания у Сталина с участием Берии 24, 25, 27, 28 и 29 ноября.
Надо особо отметить, что Берии порой инкриминируют организацию обстрела советской территории якобы финской, а на самом деле советской артиллерией в районе городка Майнила. Майнильский инцидент стал фактически casus belli (повод к войне. – С.К.). Но этот обстрел произошёл в 15.45 25 ноября 1939 года, а Берия с 20.50 до 24.00 24 ноября и с 17.35 до 20.00 25 ноября сидел у Сталина.
Вряд ли Берия – если бы Сталин решил создать повод для войны так – передоверил проведение деликатной операции кому-то другому. Но он физически не мог быть 25-го числа на границе. И это лишний раз косвенно подтверждает, что обстрел спровоцировали сами финны. Они вели себя осенью 1939 года крайне безрассудно и нагло. Чтобы убедиться в этом, достаточно познакомиться с записями и фактологией московских переговоров Сталина с Паасикиви и Таннером в октябре-ноябре 1939 года.
30 ноября 1939 года начались военные действия в Финляндии. И Берия вновь "пропадает" с глаз Сталина до 10 декабря, появившись 10 декабря у Сталина посреди ночного совещания на 5 (пять!) минут.
Через день, опять в ночь с 11 на 12 декабря, Сталин принимает Берию уже с глазу на глаз, но разговор был недолгим – с 2.30 до 2.40. К тому времени советские войска прочно увязли в неудачах на финском фронте. Неизменно хорошо воевали только пограничники Берии. И, как я понимаю, Сталину надо было срочно понять – с чем мы столкнулись на этот раз, только лишь с извечной "расейской" расхлябанностью или с отрыжкой тех или иных заговоров, прежде всего заговора Тухачевского? Оперативно прояснить этот вопрос могло только ведомство Берии и лично сам Берия, который был опытным контрразведчиком. Возможно, он в этот период добрался и до Мурманска.
Какие-то длительные перемещения Л.П. Берии по территории СССР косвенно подтверждаются и записью в его дневнике от 14 декабря 1939 года.
С 12 декабря до конца года присутствие Берии на совещаниях у Сталина восстанавливается. Он принимает участие в них 14, 17, 19, 22, 25, 26, 28 и, наконец, 31 декабря 1939 года.
27/XI-39
Коба провел совещание. Сказал, завтра продолжим. Окончательно решается, как воевать с финнами. Мои ребята получили хорошие данные по финским укреплениям, Синицын доложил прямо на совещании. Коба был доволен, я тоже. Утерли нос военной разведке.
14/XII-39
Покатался я по железным дорогам. Полоса отчуждения больше похоже (так в тексте. – С.К.) на полосу заселения. Сплошные шанхаи и нахаловки. Бардак, надо сносить и переселять. Лазарь (Л.М. Каганович, нарком путей сообщения. – С.К.) поддерживает.
В Тбилиси ходатайствовали чтобы присвоить Закавказской Железной Дороге мое имя. Политбюро приняло Постановление, Коба поздравил.
Я говорю спасибо, но с железными дорогами бардак, нужны срочные меры. Коба говорит: "Везде нужны срочные меры". Но приняли решение по моей Записке с Лазарем.
Приятно, когда коллектив просит твое имя. Им больше отвественности (так в тексте. – С.К.), что не подведут товарища, и тебе больше ответственности, чтобы не подводил доверия. Город – это не то. Вот Николаю дали город, а теперь сняли. Город – это не конкретно. А если Колхоз имени Берия или Институт имени Берия, то это другое. Теперь, дорогие товарищи, извольте работать или учиться так, чтобы мое имя не позорить, а то я откажусь.
В Киеве "Динамо" было имени Ежова. А ты к нему какое отношение имеешь? В Тбилиси "Динамо" имени Берия, так я его построил, ночами ходил по стройке.
С финнами пока воюем [плохо]. Под трибунал надо отдавать гов…ков. Миндальничает Коба.
Устал я. Год как Нарком, а как жизнь прожил.
19/XII-39