Под чертой (сборник) - Дмитрий Губин 19 стр.


* * *

Я не просто так завожу разговор о ценностях нации – и не просто так спрашиваю всех о богатствах России.

В книге Збигнева Бжезинского "Великая шахматная доска" есть разумное объяснение, почему в холодной войне победил Запад, а не коммунистический блок.

(У Бжезинского, замечу в скобках, в России репутация русофоба – и это такой же оксюморон, как "оранжевая" репутация американского посла Макфола: в США Макфол слывет чуть не пропутинцем. На самом деле, "Шахматная доска" в отношении России – это примерно книга доктора Спока "Ребенок и уход за ним").

Бжезинский утверждает: коммунистический блок проиграл потому, что имел вертикаль власти, центр управления в Кремле и единую идеологию, предписанную всем странам-сателлитам (от чего, первым взбеленился Китай – который, со своей грандиозной историей, вовсе не хотел довольствоваться ролью вассала).

А вот в западном блоке не было системы "доминион-вассал", не было единой идеологии, но были общие ценности, следование которым, однако, никак не влияло на национальную самобытность. И эти ценности – Европы, Америки, Запада в целом – были столь привлекательны, и их было так много, и материальных и нематериальных, от литературы и кино до свободы слова и свободы в выборе одежды, что их нельзя было остальному миру не возжелать.

Привлекательность тех или иных ценностей и представляет собой настоящую "мягкую силу" – ту, которая определяет, в конечном счете, мировое развитие.

Вопрос: какие наши сегодняшние ценности привлекательны для мира?

Эй, ребята-силовики, оттачивающие умения на затаскивании в автозаки демонстрантов: вы ради чего их хватаете? Ради зарплаты? Назовите хоть одну – не прошу две! – российских, русских ценностей, ради которых не жалко было бы отдать пусть даже и жизнь?

Нет ничего.

И даже деньги во что-то путное трансформировать не удается. Это как с московскими ресторанами: цены выше парижских; еда скверна; официанты же либо угрюмы, либо лебезят. А откуда, если равенство не ценность, и чувство достоинства не ценность, и труд не ценность, взяться европейскому шарму, основанному на уважении к клиенту, к его и к своему бизнесу? Откуда, если страна в едином порыве признает ценностью исключительно нефть, а смыслом бизнеса – исключительно прибыль? Не считать же смыслом бизнеса самые вкусные в мире котлеты, или самые лучшие в мире машины, или самые красивые в мире цветы?!

И боюсь, что мы не просто в тупике – мы в полной заднице.

Эту задницу не имеет ни малейшего смысла защищать. Более того: против функционирования этой задницы не имеет ни малейшего смысла протестовать на площадях, потому что публичное пространство – площадь – для задницы тоже не ценность.

Жена, сиди дома.

Я тоже больше никуда не пойду.

Сварганим в выходные кислые щи: с этой ценностью у нас нет проблем.

2012

32. Гуттаперчевые поливальщики//
О том, как пропагандисты начитают верить в собственную ложь

(Опубликовано в "Огоньке" http://kommersant.ru/doc/1896563)

У дивной агитки "Анатомия протеста" про оппозицию, дважды показанной в марте по НТВ, ожидаются большие последствия. Но держу пари: последствий не будет. Потому как уже приплыли. И довольно давно.

Три девицы под окном пряли поздно вечерком.

– Как бы я была царица, – говорит одна девица, – я б для батюшки-царя сериалов напекла. Ну, и концертов с Петросяном и Киркоровым, чтобы все как в старые времена. Таргет-группа – голосующая провинция, 45+, женщины, доход печальный. Пусть не волнуются: у нас стабильное царство.

– Кабы я была царица, – другая говорит девица, – я бы весь крещеный мир превратила бы в сортир. Криминал, постели, происки Госдепа. Чтобы подданные перестали стыдиться замочных скважин, приравняв их к нефтяным.

Ну, а третья девица – более тонкой конституции – восторги царем в выпусках новостей и уринотерапию от доктора Малахова разменяла на право показывать ночью артхаус.

О том, что новая схема информационного управления царством будет именно такова, мне сказал в самом начале 2000-х мой друг университетских лет Лёша. Он был теленачальником, однако, в силу генетических особенностей, не мог перешагнуть через личную порядочность, – цинизм не прилипал к его тефлоновой душе. "Три кнопки, Палыч! – пропел однажды он мне, как Германн про три карты. – Три кнопки и мешок денег. И страна перепрограммирована".

Он довольно долго держался при своем тефлоне в эпоху возврата к чугуну.

Потом его из начальников выкинули.

Снимает сейчас документальные фильмы.

Это у всех выкинутых – начиная с Парфенова – чуть не единственный вариант. Ну, или работа на спутниковом ТВ.

У строгого царя не побалуешь.

* * *

Фильм про митинги оппозиции, показанный по НТВ, примечателен тем, что впервые нарушил спокойствие работников самого НТВ. Обсуждать его имеет столько же смысла, сколько дискутировать с Жириновским, когда тот в ударе, потому как ударная сила Жириновского – не в аргументации, а в интонации. Жириновский в этом смысле эстет, которому если и противопоставлять, то другую эстетику (на матч Жириновский-Кургинян я бы сходил!)

НТВ в своем агитпропе использует закадровый располагающий профессорский голос. Картинка при этом может быть любой. Вот незнакомка раздает незнакомцам по тысяче рублей – голос объясняет, что это оплачивается работа массовки по изображению протестов. Бессмысленно возражать, что нет доказательства: плоскости рационального и эмоционального не пересекаются.

Этот прием использовал в свое время Сергей Курехин – когда, показывая нечто, убеждал с экрана, что Ленин гриб, или что в Первую мировую использовались боевые отряды морских свинок-камикадзе. Многие велись.

Агитка про оппозицию изготовлена по той же схеме: по ней делали на НТВ агитки про Ходорковского, Лукашенко и Лужкова (а если случится дворцовый переворот, то через день мы увидим фильм "Путин: Россия в кошельке". Там нам покажут виллы, дорогие часы, убитую Политковскую – ну, а что проникновенно расскажет закадровый голос, знает и сам Путин).

Новым, повторяю, было то, что агитка рикошетом ударила по сотрудникам самого НТВ.

Дело в том, что производством данного продукта там занимается так называемая (и Оруэлл бы это оценил!) дирекция правового вещания, стоящая особняком (а скорее, инфекционным бараком) по отношению к новостникам. Начальник барака Юрий Шалимов производил агитки про дело ЮКОСа и прочий блестящий трэш ("блестящий" – потому что есть блеск цинизма в том, чтобы, полагая зрителя быдлом, втюхивать ему корм, рассчитанный строго на быдло – и не тратить ни калории сверх того).

Такая обособленность барака с хунвэйбинами дает возможность условному энтэвэшному телеведущему Пивоварову сохранять остатки достоинства, если достоинством называть хорошую мину при известного сорта игре. Тем более, что агитки про Ходорковского, Лужкова, Лукашенко были агитками либо про далекое, либо про противное, либо про далекое и противное разом. А вот агитка про людей с проспекта Сахарова – это плевок в тех, с кем бы условный Пивоваров хотел бы себя эстетически отождествлять.

Условный Пивоваров – это ведь бывший ученик безусловного Парфенова, перенявший от учителя умение чувствовать тренд, моду, ветер времени. Условному Пивоварову импонируют условные хипстеры, креативный класс, запускающий в небо вертолет-беспилотник с телекамерами (как запускали на Болотной), "Арт-Стрелка" и Digital October. Ему хочется быть в числе тех, кого американцы в 70-х, пытаясь поженить гламур и пытливость ума, моду и образование, стали называть beautiful people – "красивые люди".

Нынешнее НТВ, да что там! – все три девицы до сих пор живут на стертый пятак, оставшийся от золотых дублонов парфеновской манеры и эры. До сих пор на федеральных каналах лучшие репортажи снимают в эстетике этого пятака. (Я недавно пересмотрел парфеновскую "Российскую империю": боже мой, каким новаторством это было две пятилетки назад! Каким ретро выглядит сегодня! "Ретро" – не упрек. Любая новая интонация начинает устаревать с момента ее изобретения. В моде не делают остановок. Просто девицы, навечно повенчавшись со стабильностью, украсили спаленки засохшими хризантемами).

* * *

Итак, выстрел, сделанный на НТВ, рикошетом попал в своих.

Шеф-редактор программы "Центральное телевидение" Уржанов признался в фейсбуке, что ему стыдно. Кое-кто после показа выглядел на экране так, будто пришлось съесть змею (говорят, сам Пивоваров: не знаю, лично не видел; я не поклонник эстетики старых дев, – спутник исправно поставляет мне Euronews и Extreme Sport. Фильм-агитку я посмотрел на ютьюбе).

Начались призывы к бойкоту. Пошли разговоры о том, что кто-то уйдет с НТВ в знак протеста. Потому что можно еще терпеть, если хунвейбины призывает стрелять из пушки по воробьям или по зарубежным врагам, – но нельзя, если хунвейбины называют врагами очкариков. Потому что у тебя самого контактные линзы, и друзья в очках, и мама.

Мой прогноз, однако, другой: побухтят в интернете, получат за это по шее (я, когда работал на ВГТРК, точно так же получал за свой ЖЖ), – и проглотят.

Дело в том, что на государственном телевидении – системе замкнутой, лишенной обратной связи, глядящей на мир через перископ, к тому же выхолощенной (прямые эфиры удалены) – происходят необратимые профессиональные изменения. Как, спрашивается, можно обсуждать "мигалки" на машинах чиновников, если и Эрнст, и Добродеев, и Кулистиков ездят с "мигалками", да еще и с ливрейными лакеями, то бишь с охраной? Приходится резать овец, чувствуя зубы волков… В "Анатомии протеста" есть эпизод, как оппозиционеры после митингов садятся в нехилые иномарки – но показ разъезда трех сестриц на членовозах из администрации президента был бы еще более впечатляющ.

Выжить в этой системе могут только гуттаперчевые мальчики. И, боюсь, ни Пивоваров, ни Такменев, ни Хреков никуда с НТВ не уйдут, кроме другой агитконторы, – просто потому, что не сумеют работать в эстетике открытого ТВ, которое сегодня рождается на "Дожде" или в интернете, – как не смогли когда-то работать на свободном ТВ советские пропагандисты.

Я не знаю, насколько щедры сегодня три сестрицы – зато знаю, какую плату требуют взамен. Андрей Малахов, на минуточку, не просто любовь всех тетенек России – а эдакий русский Растиньяк, взлетевший из города Апатиты и долетевший до МГУ (красный диплом) и Мичиганского университета. Да, он замечательно провоцирует обсуждение истории, где муж живет с двумя женами, или полено летает по избе, и тетеньки в восторге, – но когда при обсуждении фильма "Высоцкий" на съемки пригласили серьезных экспертов, он выглядел кисло. Разучился, растренировался.

На "России" ведет программу (в стиле "Малахов для бедных" – при том, что сам Малахов не для богатых!) Миша Зеленский – один из талантливейших (некогда) журналистов, отлично работавший в "Вести Москва". Я посмотрел в рутьюбе – Мишка, господибожемой, что они с тобой сделали?!. Что ты дал с собой сделать?! Это же не твое!

Мне правда жаль и Зеленского, и Малахова: сам еще недавно делал для РТР программу "Большая семья", не зная порой, куда от стыда деваться на съемках, потому как это был совершенно не мой огород, эти муси-пуси, совэстрада, "От всей души", – и сам тогда оправдывался, что, мол, нужно попробовать большую форму, и что ничего бесчестного в этом нет, и что хорошо платят (последнее, если честно, было решающим: меня покупали, я продавался, не найдя силы – хотя следовало – отказаться и отказать; если бы я остался, читал бы сейчас про себя то, что пишу про других).

Но я пишу, потому что цена больше ценника. В заместителях одной из девушек ходит мой когдатошний кумир, бывший адепт чести и журналистской честности, абсолютнейший европеец – ныне с блеском в глазах доказывающий, что Путину в предвыборную кампанию на телеэкране давали времени даже меньше других, а он все равно выиграл… Его имя, когда-то гремевшее, сегодня не знает ни один мой студент на журфаке, хотя он по-прежнему в эфире. Мстит профессия: срабатывает эффект политого поливальщика, сагитированного агитатора, – того, что Даниил Дондурей назвал "новой искренностью", то есть внушенного себе самому убеждения в первосортности товара, – да только товар-то тухлый.

Продавцы пропаганды должны оставаться в системе пропаганды и биться за ее сохранение до смерти: либо своей, либо системы.

Вне системы – там ведь какие-нибудь братья Дзядко. Лохматые, порою путаные, часто (на мой взгляд) неумелые – но искренние и свежие, этой совокупностью черт напоминающие команду перестроечного "Взгляда".

Там была жизнь.

Вот и Дзядко живые.

А мертвые пусть сами хоронят своих мертвецов, – их не бойкотировать надо, просто не надо на это кладбище заходить.

2012

33. Не верь азам своим//
О том, как технический прогресс провоцирует невежество

(Опубликовано в "Огоньке" http://kommersant.ru/doc/1911934)

Молодые люди, виртуозно владеющие айфоном и айпадом, ничего не знают о Модильяни, Планке, Питириме (или Владимире) Сорокине. Поколение Next оказалось варварами в Риме. Но меня (в этом смысле римлянина) это ничуть и не смущает.

Вы можете мгновенно сказать, имеет Россия сухопутную границу с Туркменией, Монголией или Швецией? Вас смешит вопрос о том, какая горная цепь (Алтай, Тибет или Альпы) выше? Вопрос о месте добыче железной руды (Курская область, Брянская или Чувашия) кажется вам вообще издевательским, ибо про Курскую магнитную аномалию вы знали еще детском саду?

Поздравляю: вы относитесь к меньшинствам. Приведенный выше тест по географии сдали на "пять", по данным ВЦИОМа, всего 9 % россиян. Подобный же тест по русскому языку (в каком слове есть суффикс "чик" – "шкафчик", "пончик" или "огурчик"?) на "отлично" сдали и вовсе 4 %.

Да что там морфология с географией (кстати, вопросы для теста взяты из ЕГЭ – единый госэкзамен, подозреваю, все так и ненавидят, что он играет роль зеркала)! Год назад, 8 февраля 2011 года – кстати, в День науки – еще одно исследование ВЦИОМ показало, что 32 % наших соотечественников считают, что Солнце вращается вокруг Земли (за 5 лет число считающих выросло на 5 %). Ура: не зря святейшая инквизиция сжигала Джордано Бруно! Хотя и любопытно, сколько россиян о Джордано Бруно вообще слыхало…

В общем, между уровнем проникновения информационных технологий и тем, что называется "уровнем образованности", прямой взаимосвязи не прослеживается. И вузовские преподаватели сегодня (знаю изнутри!) обмениваясь впечатлениями об очередном наборе, задают друг другу вопрос: "Тебе сильно тупые в этом году дети достались?" – что было немыслимо во времена, не к ночи будь помянут, СССР.

Об обратной зависимости владения компьютерной техникой и знанием громче всех в нашей стране кричит, пожалуй, человек по имени Владимир Кучеренко, больше известный по псевдониму Максим Калашников. Даже если вы и не читали его "Россию на дне", "Код Путина" или "Сломанный меч империи", то наверняка видели Максима в одном из ток-шоу, где он любит появляться в толстовке с надписью "СССР", причем безо всякой постмодернистской иронии в духе Дениса Симачева. То есть Калашников не просто хочет назад в СССР, не просто (подобно многим) взыскует государства, где любой обретает смысл жизни благодаря сопричастности общей идее (а не благодаря своим жалким потугам найти индивидуальный смысл), – он тоскует по империи, где школьники читают "Юных техник" и занимаются в кружках ракетомоделирования, где по ТВ идет "Очевидное невероятное" с профессором Капицей, где лирики читают на стадионах поэмы, а физики синтезируют 104-й химический элемент… (Вот откуда эта имперская тоска в Проханове и Дугине, в Крусанове и Секацком!)

Я слышал яростное выступление Калашникова о наступлении новых Темных Времен на одной из международных конференций (тезисно: логическое мышление уступает хаотично-клиповому, гибнет культура чтения, растет социальный аутизм, нет научных мегапроектов). А недавно в своем ЖЖ Максим опубликовал текст "Неграмотные с айпадами", где он приводит свой разговор с неким поклонником, 22-летним недорослем, который не знает ничего ни о гегелевской диалектической спирали, ни о Гераклите…

"С этим поколением бесполезно говорить о базисе и надстройке, о значении производительных сил и производственных отношений, о влиянии их на базис, – практически воет Калашников. – Мимо этого поколения пролетели тысячелетия исторического опыта. То, что знал выпускник советской средней школы, для этого поколения – тайна за семью печатями. С ним бесполезно говорить о чартистском движении, о тред-юнионизме, марксизме, национал-социализме, бланкизме, троцкизме. Ибо все это для него – совершенно пустые слова, которые ничего не значат. Все стерто. Все нужно объяснять с самых азов".

Я так много уделяю вниманию Калашникову, потому что он четче и громче выражает то, что разделяет многие выпускники советской империи. Включая калашниковский вывод: чтобы не свалиться в бездну, мы, последние просвещенные граждане, должны править железным посохом варварами-детьми. (Аплодисменты римлян).

А еще потому, что идея железного посоха – это и есть идея новейшего варварства но новом диалектическом витке, в полном соответствии со столь любимым Калашниковым Гегелем.

Я не буду даже спорить с советскими римлянами по поводу величия их рухнувшей империи: в СССР всех детей в возрасте 15 лет принудительно разделяли на овец и козлищ, и козлища (числом в половину поколения) гнались железным посохом в ПТУ. От них, вставших к станкам, никому в голову не приходило требовать чтения "Науки и жизни" и знания немецкой классической философии. Они пили свою водку, били своих детей и верили, что от взятой в руки жабы случаются цыпки. Просто сегодня те, кто раньше вкалывал бы на фабрике, оканчивают за деньги частный вуз, иезуитски именуемый "университетом" – чем попадают сразу под огонь Калашникова.

Назад Дальше