8. Новые русские кшатрии
Задача русской армии - восстановить нормальные пропорции в самом типе военного. Это означает, что мы должны вернуться к полноценной модели кшатрия, воина, военного аристократа, каким он был в традиционной индоевропейской цивилизации, каким он был на Руси.
Главной характеристикой военного должна снова стать мужская, агрессивная экспансия. Экспансия в политику, в социальную сферу, в идеологию государства, в область принятия решений и планирования. Нормальный военный обязан быть ангажированным в идеологию и геополитику. Он не просто наймит, он отвечает за Государство и Нацию. Поэтому он обязан понимать, что с Государством и Нацией творится, и активно участвовать в планировании их судеб.
Далее, военные должны быть поставлены принципиально над сферой экономики, должны полностью стряхнуть унизительную материальную зависимость от представителей третьей касты. Особенных материальных благ военная карьера - по определению - не предполагает, но достойный минимум должен быть обеспечен, даже если для этого потребуется "раскулачить" иные, менее важные для обороноспособности государства социальные группы. Вообще, над финансовой системой страны должен быть установлен контроль военных, так как именно они - а не биржевики и не банкиры - заведуют безопасностью державы.
Военные должны резко поднять свой кастовый уровень. Они должны быть паладинами Желания, мужская культура возвышенного эротизма должна стать нормой армейской офицерской жизни. Балы и культовые романтические похождения так же необходимы кшатриям, как и военные походы, которые также следовало бы организовать для замирения некоторых разбаловавшихся и одичавших во время нашей внутренней неразберихи народцев, но организовать как следует.
Военные должны выдвинуть своих влиятельных представителей на стратегические посты в государстве. Дальше терпеть произвол и разложение в верхах (читай в качестве иллюстрации книгу Коржакова) просто преступно. Но при этом чрезвычайно важно провести на высокие посты не старый "подпартий-ный", чиновничий тип, не одиозные фигуры, замазанные глупыми и провальными интригами с временщиками. Необходимо отыскать и выпестовать "новых военных", свободных от старческого гипноза генералов в шлепанцах: новых - дерзких и агрессивных, умных и независимых, способных настоять на своем, смело поставить на место деструктивные элементы, кинуть перчатку, хладнокровно убить противника в бою или на дуэли, а потом остроумно пошутить.
Инструментом для достижения этой цели - которую условно можно назвать "возрождением кшатриев" - могло бы стать полузакрытое армейское общество орденского типа, которое стало бы штабом по реализации важнейшей социальной задачи, от успешного решения которой зависит не только судьба армии, но и судьба всех русских, судьба России.
ГЛАВА 7.
Красная мать земля
1. Земля как война
Понятие "земля" тесно связано с понятием "война". История войн показывает, что конфликты, возникавшие из-за территорий, являются главной и почти единственной причиной войн. Все остальные ценности - деньги, золото, стада, богатства, женщины или провизия, - приобретаемые в результате войн, являются второстепенными относительно главного - земли, территории. Это понятно - тот, кто владеет землей, в некотором смысле владеет всем тем, что на ней находится, а поэтому захват территорий автоматически позволяет пользоваться всеми богатствами, которые на них расположены, включая человеческие жизни.
Эта тема уходит своими корнями в древнейшие культы, связанные с землей, матерью-землей, подательницей и родительницей человеческих богатств. Земля воплощала в себе изначальную матрицу, из которой появляется все остальное. Некоторые мифологии утверждают, что и сами люди когда-то, "во время оно", выросли из земли. Библейская версия о создании Адама, первого человека "красной глины" (ев-
рейское "адам" произошло от "адама", "красная глина"), прекрасно вписывается в эту логику. Поэтому Земля считается животворящей силой материи. Богатством богатств, самой высшей ценностью, ведь все ценности исходят именно из нее.
Война между народами и государствами, между цивилизациями и конфессиями ведется именно за эту волшебную субстанцию - мать-землю. Тот, кто добивается успеха и приращения территорий, невероятно обогащается, даже в том случае, если жители завоеванных земель сами нищи, а почва бесплодна. Земля, будучи сакральной категорией, ценна сама по себе, но это подтверждается и в прагматической области. Даже самые бедные аридные зоны и неплодоносные степи или пустыни могут сыграть при определенных условиях ключевую роль для народов, обществ и государств, их контролирующих.
В вопросах, связанных с Землей, древнейшие архаические сюжеты человеческого бессознательного странным образом смыкаются с новейшими, ультрасовременными геополитическими и геостратегическими концепциями, указывающими на решающее значение географии для развития цивилизаций, культур, идеологических блоков. Понятия "Земля", "Суша" являются основополагающей категорией геополитики как науки.
2. Зубы дракона
Если война изначально связана с землей, то должна существовать какая-то качественная связь с землей и самой касты военных. Армия - защитница своих земель, завоевательница и покорительница новых территорий. Армия является динамическим проявлением Земли как качественной категории. Многие древние мифы говорят о таинственных непобедимых воинах, родившихся из Земли, засеянной "зубами дракона" или каким-то другим магическим способом. В военных, кшатриях, богатырях Земля проявляет свой подвижный, силовой импульс. Хлебопашцы, ремесленники, иные типы населения связаны со статическими сторонами Земли. Военные же воплощают в себе подвижный, диалектический ее принцип.
Не случайно символическое качество касты воинов в индуизме - "раджас", что означает "растяжение", "расширение". Это одно из основополагающих качеств пространства, т. е. того, что "простерто", "растянуто", "протянуто". Показательно также, что русское слово "воин" родственно древнеиндийскому корню "veti", что значит "преследовать, гнать, стремиться к", а это снова отсылает нас к идее "динамического движения", "растяжения". Та же концепция стоит и за индийским термином "кшатрий", произошедшим от слова "кшетра" - т. е. поле, горизонтальное пространство, земля.
Такие устойчивые соответствия предопределяют пространственный характер мышления военных как особого типа. Любовь военных к стратегическим маневрам, передислокациям, маршам, в конце концов, все это - выражение пространственной, земной природы армии. Военный воспринимает мир как пространство, как нечто происходящее в пространстве, и эта специфика лежит в основе классического для армии консерватизма - военные как бы не замечают времени, истории, разные эпохи сосуществуют для них в едином пространственном ансамбле. В некоторых ситуациях это представляется несколько странным, подчас нелепым. Но в основе всего лежит кастовая типология.
3. Ликвидные орды рынка
Выше уже говорилось, что геополитика делит все разновидности цивилизаций на два типа - на сухопутные и морские. Сухопутные связаны с Землей, а соответственно, с воинами как основной "земной" кастой. Цивилизация Моря, морская держава основана на ином типе. Этот тип - тип торговца, человека, специализирующегося на обмене, извлекающего из этого обмена личную выгоду. Торговец не связан с пространством и сушей, он являет собой антитезу воину. Область его действий сопряжена не с фиксированными реальностями, но с текучей средой. Эта среда оторвана от корней, наполнена объектами, уже утратившими связь с процессом появления из земли, из животворной матрицы вещей. Торговля оторвана от Суши, поэтому своего максимального развития и совершенства она достигает среди народов, населяющих береговые зоны, прибрежные территории. Торговля и порт, берег, флот - понятия почти синонимичные. Торговое мышление, в отличие от сознания военных, оторвано от пространства, как фиксированного неподвижного целого. Это безразличие к пространству и его форме предопределяет невнимание торговцев к фактору границ. В границах - естественных или искусственных - торговец видит только негативное препятствие, погрешность среды, несовершенство мира, мешающее оптимизации торговых трансакций. Земля у торговцев принципиально десакрализирована, приравнена к разновидности товара - одной из многих других, ничем не выделяющихся по своей сути. Иными словами, отношение торгового сознания к земле целиком и полностью игнорирует ее животворящее качество, ее формообразующее начало, ее предшествование появлению форм. Такая земля является "мертвой", "вторичной", предметной, духовной аридной. Торговец видит любую землю как пустыню, чисто количественное пространство, плоскую декорацию, на фоне которой и через которую движется торговый караван. Самым идеальным пространством, точно соответствующим торговой ментальности, является даже не пустыня, но Море. Оно совершенно одинаково и равнозначно на всем своем протяжении, оно гомогенно и открыто, оно чисто декоративно и мертво само по себе, подлежит простой и униформной эксплуатации.
Не случайно одно из определений капитала - "ликвидность", т. е. "текучесть", "разжиженность" его субстанции, неплотность, нефиксированность, оторванность от строгих форм.
Можно сказать, что историческое сознание тесно связано именно с "текучей" ментальностью торговцев, тогда как воинское сознание классических людей Суши тяготеет к рассмотрению вещей sub speciale eternitatis, "под углом зрения вечности".
4. Метацивилизации
На основании дуализма типов, замеченных как геополитиками, так и социологами - особенно Вернером Зомбартом, - можно сделать любопытные выводы относительно более общих реалий. Например, государство, как категория неразрывно связанная с конфигурацией пространства, безусловно, принадлежит к военно-сухопутной структуре. И наоборот, торговое сознание не может быть по-настоящему государственным, так как любая государственная конструкция обязательно накладывает на сферу обмена определенные ограничения, которые с чисто рыночной точки зрения всегда являются отрицательными.
Капитал и торговый строй по своей природе не могут быть национальными, государственными, строго локализованными в пространстве. Единственное, что можно утверждать о его географической природе, - это тяготение к "морским пространствам".
Конечно, в реальном мире ни воинское, ни торговое общества никогда не встречаются в чистом виде, но все же обе тенденции находятся в радикальном и неснимаемом противоречии друг с другом, и доми-нация одной из них определяет ориентацию каждого конкретного народа и государства, шире - каждой отдельной цивилизации.
Если в обществе преобладает сухопутный принцип, неявный культ Земли и пространства, почти наверняка можно утверждать о военном устройстве такого общества. Если же основные усилия вкладываются в развитие флота, такое государство обречено на усиление в нем позиций торговцев, и легко предсказать его дальнейшее растворение в более общем географическом контексте. Любопытно, что у многих народов с подчеркнутой сухопутной ориентацией, но при этом живущих на островах или в береговых зонах, существовали сакральные табу как на мореплавание, так и на определенные формы обмена и торговли. В таких случаях на место объективной географии вступала география субъективная, культурная, противоборствующая с диктатом природной среды.
Не само пространство лежит в основе цивилизационного типа, но осознание пространства, его образ, возведение его к некой "идеальной форме", которая постепенно приобретает самостоятельность и сама начинает диктовать пространству его структуру.
Это позволяет говорить об "идеальной Суше" и об "идеальном Острове", что в кастовом смысле будет тождественно "воинскому строю" и "торговому строю". "Воинский строй" воплощается в концепции "сакрального государства". "Торговый строй, напротив, ведет к уничтожению государства - вначале к его десакрализации, а потом и вовсе к отмене.
5. Милитаризм - евразийство - социализм
Соотношение военного и торгового принципов между собой есть кастовый или социально-экономический аналог "великой войны континентов", ведущейся на уровне геополитики между Сушей и Морем. Любопытно, что человеческая история постепенно движется к очищению, абсолютизации этих двух начал как в геополитическом, так и в типологическом аспектах. Цивилизации Моря постепенно сливаются в единую макроцивилизацию, метацивилизацию Моря, которая стирает границы и государства, народы и расы, религии и культуры в единый однородный блок, в мировой рынок. Тип торговца распространяется на все остальные профессии и "касты", социальные слои и институты.
Аналогичный процесс развивается и на ином сухопутном полюсе. Здесь воинские, консервативные, го-сударственнические тенденции тяготеют к интеграции в Континентальной Империи, в едином Метагосударстве, созданном на основании типологии Воина. Это своего рода Великая Континентальная Спарта. Это потенциальная метацивилизация Суши. Есть и философская пара понятий, соответствующая этому делению, - холизм, целостность, континуальность, непрерывность как основные принципы пространст-венности доминируют в военном строе Суши; дискретность, дисконтинуальность, прерывность, атомарность, индивидуация связаны с торговым порядком Моря.
Перенесение внешней, чисто геополитической дуальной проблематики на область социальной типологии и даже психологии имеет огромное оперативное значение. Благодаря такому шагу мы получаем надежный и эффективный инструмент для понимания того, каким образом внешнеполитические, глобальные, геополитические факторы, влияющие на ситуацию извне, связаны с внутриполитическими, локальными событиями, социально-экономическими процессами и баталиями на уровне каждого отдельного государства или народа.
Важнейший вывод: интересы Суши, геополитические цели Евразии неотделимы от доминации воинского типа, от его однозначной и радикальной постановки над торговым классом, над законами и требованиями рынка. Рынок в метацивилизации Суши должен быть строго подчинен армии. Море - Земле. Выбор в качестве правящей идеологии либеральноторговых, капиталистических, буржуазно-рыночных идеалов и принципов для сухопутной державы тождествен самоубийству. Следовательно, армия сухопутной державы, помимо внешней угрозы и геополитического противника, может ясно и с полной ответственностью назвать и обозначить внутреннего врага. Этим врагом будет являться Капитал, идеологии и институты, призванные обеспечить установление и поддержание "торгового строя".
Вернер Зомбарт разделил всех людей на два типа - "герои и торговцы", "Helden und Haendler". Герои вырастают из Земли, Геры, матери богов, жены Зевса, как Геракл. Герои и воины - синонимы. В сегодняшней картине мира этот дуализм переходит в яростное и тотальное противостояние "последней битвы". Классовая борьба, в ее сорелевской интерпретации, и есть война героев и торговцев, воинов и буржуазии (поскольку рабочий класс Сорель приравнивал к одному из подразделений армии, "трудовой армии").
Быть евразийцем, традиционалистом - то же самое, что быть кшатрием, военным, воином. Быть воином - то же самое, что быть социалистом, яростным противником капитала и торгового строя.
Если русский военный не является социалистом, он либо невежествен, загипнотизирован, обманут, либо он - предатель своего государства и своего народа, так как Россия, будучи оплотом сухопутной метацивилизации, ее осью, приговорена капиталом, враждебной метацивилизацией Моря к тотальному уничтожению.
Национального капитала не существует, капитал интернационален по своей сути. Еще точнее, капитал связан с Западом как географическим полюсом "торговой цивилизации". Следовательно, между внешним врагом (атлантизм) и внутренним врагом (буржуазия) следует поставить четкий знак равенства.
ГЛАВА 8.
Крестовый поход против нас
1. Либерализм - тоталитарная идеология
Что является доминирующей идеологией современного Запада и его геополитического авангарда - Соединенных Штатов Америки? Это совершенно не праздный вопрос. Он затрагивает напрямую каждого из нас. Мы проиграли глобальный геополитический конфликт. Мы побеждены. И поэтому обязаны знать точно и строго - кто является хозяином в новых условиях планетарного расклада сил, каковы основные черты его мировоззрения, что он думает о мире, истории, судьбе человечества, о нас самих? Это необходимо всем - и тому, кто намерен смириться и покорно служить новым господам, и тому, кто отказывается принимать такое положение дел и стремится к восстанию и отвоеванию геополитической свободы.
Нам внушили мысль, что на Западе вообще нет идеологии, что там царит плюрализм позиций и убеждений, что каждый волен верить во что угодно, думать, говорить и делать все, что угодно. Это - абсолютная ложь, простой пропагандистский ход, заим-
ствованный из арсенала "холодной войны". На самом деле на Западе существует доминирующая идеология, которая не менее тоталитарна и нетерпима, нежели любая другая идеология, только ее формы и принципы своеобразны, философские предпосылки иные, историческая база в корне отлична от тех идеологий, которые привычны и известны нам. Эта идеология - либерализм. Она основана на догме об "автономном индивидууме" (т. е. на последовательном индивидуализме), "прикладной рациональности", вере в технологический прогресс, на концепции "открытого общества", на возведении принципа "рынка" и "свободного обмена" не только в экономический, но в идеологический, социальный и философский абсолют. Либеральная идеология является "правой" в узко экономическом смысле и "левой" - в смысле гуманитарной риторики. Причем все иные сочетания правого с левым или просто правое и левое либерализм отвергает, демонтирует, маргинализирует, выносит за кадр официоза. Либерализм тоталитарен по-особому. Вместо прямых физических репрессий против инакомыслящих он прибегает к тактике мягкого удушения, постепенного сдвига на окраину общества, экономического уничтожения диссидентов, оппонентов и т. д. Факт остается фактом: доминирующая идеология Запада (либерализм) активно борется с альтернативными политико-идеологическими проектами, но использует для достижения своих целей методы более тонкие, более "мягкие", более отточенные, чем иные формы тоталитаризма, и от этого только более эффективные. Либеральный тоталитаризм не брутален, не открыт, но завуалирован, призрачен, невидим. Однако он не менее жесток.
Наличие у Запада "доминирующей идеологии"