Еврейский антифашистский комитет: советский или несоветский?
Если бы дело касалось только этого и ограничивалось только отвлечением тт. Молотова, Маленкова, Александрова, Крутикова и других высокопоставленных товарищей от исполнения их прямых обязанностей, то с ЕАК вряд ли произошло бы что-то серьезное. Скорее всего, там однажды устроили бы партийную проверку и чистку, заменили руководство, после чего комитет продолжал бы существовать и дальше.
Но комитет почти с самого начала своего существования пытался вмешиваться в большую политику, не имея на то соответствующих полномочий. Политическая подоплека, по всей видимости, была и у первой попытки создания Еврейского антифашистского комитета, связанной с двумя бывшими польскими гражданами, Герш-Вольфом Эрлихом и Виктором Альтером. Первоначально они были создателями первой антигитлеровской еврейской организации в Польше, из числа членов Бунда, который в Польше действовал и после 1917 года. Сам Эрлих был председателем президиума Бунда, а Апьтер - его заместителем. Хотя и их история также подается как проявление "государственного антисемитизма", тем не менее в ней много странного и недосказанного. Достаточно сказать, что в июле 1941 года их обоих приговорили к расстрелу, затем 27 августа того же года заменили приговор с расстрела на 10 лет заключения, а 12 и 13 сентября 1941 года обоих освободили и дали им заниматься бурной политической деятельностью по созданию Еврейского антифашистского комитета. Будучи уже в эвакуации в Куйбышеве, 4 декабря 1941 года они были вновь арестованы и помещены в тюрьму, где содержались в особых условиях, в частности, их именовали по номерам камер. Эрлих повесился в своей камере 14 мая 1942 года, а Апьтера расстреляли 17 февраля 1943 года.
Судя по всему, их считали агентами польского правительства в эмиграции, возглавляемого Владиславом Сикорским, и они таковыми были на самом деле. В Куйбышеве Эрлих и Апьтер установили связь с эвакуированным польским посольством и занимались мобилизацией польских граждан в армию генерала Владислава Андерса.
Начало войны резко изменило отношение к Польше. 30 июля 1941 года в Москве было подписано соглашение о восстановлении дипломатических отношений и взаимной помощи в борьбе с Германией, одновременно была объявлена амнистия всем польским гражданам, содержавшимся в заключении. Советский Союз начал формирование и вооружение польской армии, в которой сразу же приняли участие и зарубежные организации. В соглашении от 30 июля 1941 года было предусмотрено, что "Джойнт" будет оказывать помощь солдатам армии Андреса, евреям по национальности. Первые посылки поступили через тегеранский офис "Джойнта" в феврале 1942 года, общая сумма помощи до конца войны составила 2,2 млн долларов, из них на территории СССР было получено помощи на сумму 580 тысяч долларов. Очевидно, в этой деятельности Эрлих и Апьтер занимали не последнее место.
Таким образом, Еврейский антифашистский комитет, создаваемый по предложению Эрлиха и Альтера, оказывался бы с самого начала под фактическим контролем польского эмигрантского правительства и зарубежных еврейских организаций. Получалось, что советские граждане, евреи по национальности, оказывались бы под воздействием этого явно несоветского органа. Вовлечение в деятельность такого комитета советских евреев означало бы фактически образование канала для утечки секретной информации, поскольку очень многие евреи, как выше не раз говорилось, служили в армии и работали в оборонной промышленности. Секретная информация могла попасть не только к союзникам, но и к немцам, и такой "шпионский центр", понятно, никого не устраивал.
Арест Эрлиха и Альтера, видимо, был связан с тем, что они уже начали фактически формировать комитет. Это было их предложение, выдвинуть художественного руководителя и главного режиссера Московского государственного еврейского театра Соломона Михоэлса (Вовси) на пост вице-президента Еврейского антифашистского комитета.
Интересный вопрос, почему два польских бундовца предложили именно Михоэлса на роль вице-президента комитета? Михоэлс с 1919 года играл в театре в постановках на идише, до войны получил звание народного артиста СССР и ряд наград, в 1939 году стал членом Художественного совета Комитета по делам искусств при СНК СССР. В общем, он ничем особым не выделялся, и среди советских евреев можно было подобрать кандидатуру более весомую. На тот вопрос нигде не дается ясного ответа, такое ощущение, что исследователи истории ЕАК просто уходят от ответа на этот щекотливый вопрос. Например, Альберт Плакс считает, что Михоэлса выдвинули потому, что он не разбирался в политике. Думается, что причина выдвижения такой кандидатуры состояла в том, что Михоэлс был неплохо известен за рубежом, среди идишеговорящей еврейской общины в США и в европейских странах, имел там связи. На это указывает целый ряд косвенных признаков.
Сразу после ареста Эрлиха и Альтера стал обсуждаться вопрос о создании чисто советского Еврейского антифашистского комитета, главным инициатором чего, видимо, был заместитель наркома иностранных дел СССР и заместитель главы Совинформбюро Соломон Лозовский. Он руководил фактической работой агентства, и именно ему вполне могла прийти в голову идея использовать еврейские связи для советской военной пропаганды за рубежом. Глава Совинформбюро Александр Щербаков согласился с этим предложением. Михоэлс в новом ЕАКстал председателем, а секретарем стал Шахно Эпштейн, который был известным журналистом и в 1921–1929 годах по заданию Коминтерна работал в США в левой прессе. В руководство комитета также вошел Исаак Фефер - поэт и писатель на идише.
Подобный кадровый состав руководства ЕАК вполне обозначает главную линию работы комитета - обрабатывать зарубежную еврейскую общественность, главным образом американскую, в духе советской военной пропаганды, убеждать ее тратиться на танки и самолеты. В феврале 1942 года ЕАК начал свою деятельность.
Однако с первых же шагов комитет стал обсуждать довольно странные идеи. Так, на первом пленуме ЕАК в мае 1942 года академик Лина Штерн предложила формировать за рубежом еврейские части и направить их в СССР. Это предложение только на первый взгляд кажется разумным, тогда как в действительности формирование подобных частей было сопряжено с огромными трудностями. Как этих добровольцев доставить в Советский Союз? В 1942 году немецкие подлодки бесчинствовали в Атлантике, Великобритания сидела в жесткой блокаде, проводка каждого конвоя превращалась в целое морское сражение. В июле 1942 года немцы разгромили в Баренцевом море печально знаменитый конвой PQ-17. Даже доставка военных грузов по ленд-лизу сталкивалась с огромными трудностями и оборачивалась большими потерями. Чего уж тут говорить о перевозке солдат? К тому же Советский Союз в пору тяжелых поражений в Крыму, на Украине и на Кавказе в гораздо большей степени нуждался в технике и вооружении, в горючем и продовольствии, чем в добровольцах.
Возникали также вопросы приема, снабжения, обучения военному делу этих добровольцев, назначения командиров, включения в структуру Красной Армии, проведения политработы и так далее. Иностранные формирования, такие как польская Армия Людова или Чехословацкий армейский корпус, создавались и воевали на фронте. Но предполагалось, что эти формирования будут освобождать свои страны от немецкой оккупации. А вот за что будут воевать американские евреи в Красной Армии? В общем, идея еврейского легиона была мертворожденной.
Другой член ЕАК, литературный критик и профессор Исаак Нусинов, поставил вопрос о борьбе с антисемитизмом втылу. Только вто время, как мы видели, основной проблемой было противодействие немецкой антисемитской агитации на фронте и в оккупированных районах. Борьба с этой пропагандой была сложной, и не только в силу многочисленности немецких агитматериалов, а еще в силу того, что они били на самые примитивные эмоции, действовали грубо и напористо. В итоге в качестве ответной меры в советской пропаганде старались по возможности убрать еврейский фактор вообще. Потом многие еврейские авторы возмущались, что во время войны о евреях мало писали в газетах, мало награждали. Но они пишут это, совершенно забывая о немецкой антисемитской пропаганде. Выше уже приводился пример листовки про "командарма Янкеля". Национальность командарма использовали для попытки разложения советских войск. В таких условиях любое упоминание евреев на страницах советской печати, в любом контексте, объективно работало на вражескую пропаганду. Если бы евреев-героев прославляли в газетах, как того сейчас хотят многие авторы, то немецким пропагандистам достаточно было прочитать эти самые советские газеты, да и проиллюстрировать свой тезис об СССР как "оплоте жидовства" свежими примерами. Со ссылками же на советскую прессу. Не надо считать работников Главного политического управления РККА глупцами. С какой это стати они должны работать на укрепление и усиление вражеской пропаганды? Решение задвинуть евреев в тень было, конечно, далеко от справедливости, но это было оправдано условиями пропагандистской войны. ЕАК же фактически ничего не сделал для борьбы с немецкой антисемитской пропагандой, хотя это должно было быть одной из основных его задач, в особенности если комитет претендовал на роль главного органа по еврейским делам.
Вообще, надо отметить, судя по действиям, члены комитета не слишком понимали идеологическую обстановку. После войны они принимали решения, которые могли только подогреть и закрепить насажденный немцами антисемитизм среди населения бывших оккупированных территорий. В 1946 году Михоэлс предложил ставить памятники на месте уничтоженных местечек и гетто. Хорошая сама по себе идея совершенно не годилась для послевоенного времени. Местное население, только два или три года назад читавшее оккупационную прессу, от таких памятников только укрепилось бы в убеждении, что в СССР "правят евреи". То же самое можно сказать и о книге о нацистских преступлениях против евреев, которая была подготовлена ЕАК и чье издание было остановлено в самый последний момент. Неужели они не подумали, что для антисемита это станет учебным пособием, как лучше расправляться с евреями?
В 1943 году члены комитета вошли во вкус и стали заниматься в США весьма странной политической деятельностью. С одной стороны, это оправдывалось сбором средств для помощи Красной Армии, но их деятельность выходила далеко за рамки этих задач. Они занялись устройством еврейского будущего после войны.
Крымская эпопея ЕАК
С деятельностью Еврейского антифашистского комитета связана последняя часть еврейской крымской эпопеи. Как известно, ЕАК предложил создать в Крыму еврейскую автономию и даже сочинил по этому поводу обращение к советскому правительству.
Насколько можно судить по имеющимся материалам, эта идея была в значительной степени инспирирована из-за границы. В марте 1943 года в США отправилась делегация ЕАК во главе с Михоэлсом по приглашению Еврейского комитета ученых, писателей и артистов, подписанному лично Альбертом Эйнштейном. Во время этой длительной поездки Михоэлс встречался со многими известными деятелями, посещал сотни митингов, агитировал за поддержку Красной Армии.
Но были и встречи другого рода. Как пишет Альберт Плакс, Михоэлс в США встретился с председателем Всемирного еврейского конгресса Хаимом Вейцманом. Лидер ВЕК, в частности, пообещал, что если СССР окажет поддержку создания еврейского государства в Палестине, то он не допустит антисоветских выпадов. Обещание это, впрочем, впоследствии оказалось голословным.
Вскоре после отъезда делегации ЕАК из США там состоялось собрание крупных еврейских промышленников и финансистов, посвященное вопросу развития Крыма после войны. "Речь шла о будущих возможных затратах на гидромелиорацию степного Крыма, землеустройство, дорожное строительство, реконструкцию морских портов, судоверфей. Рассматривались вопросы добычи йода и брома в Саки, развития химической промышленности на базе Сиваша, расширения добычи газа в районе Джанкоя, строительства международного курортного комплекса на Южном берегу и детского бальнеологического центра в Евпатории. Особое внимание уделялось строительству жилья и развитию инфраструктуры по приему переселенцев-евреев как из различных районов СССР, так и тех, кто захочет туда переселиться после окончания войны из различных стран Европы, а может быть, и Америки", - описывает это собрание Альберт Плакс. На проект "Калифорния в Крыму" еврейские богачи собирались выделить 10 млрд долларов в виде долгосрочных кредитов СССР.
По всей видимости, в тот момент идея создания независимого еврейского государства в Палестине многим американским еврейским деятелям казалась несбыточной мечтой. Великобритания, несмотря на ряд тяжелых поражений, крепко вцепилась в Ближний Восток, который снабжал ее нефтью. Британцы воспользовались помощью еврейских отрядов самообороны в сражении за Ливан и Сирию летом 1941 года, а потом приказали им разоружиться. Усилились британские контакты с арабами. Все это, конечно, было вескими препятствиями для еврейского государства. СССР же к этому моменту выиграл битву за Сталинград, нанес сокрушительное поражение Германии в Курской битве, советские войска наступали. Обо всем этом еврейские деятели узнавали из статей, пересылаемых в заграничную прессу через ЕАК. До войны в Крыму уже были еврейские колхозы, советское правительство к ним относилось благосклонно. Так что идея создать еврейскую автономию в Крыму тогда вовсе не выглядела чем-то невероятным.
Вернувшись из поездки, руководители ЕАК засели за составление планов создания еврейского Крыма. Михоэлс считал, что эта инициатива будет поддержана ведущими советскими лидерами, в первую очередь Молотовым. Это убеждение, очевидно, возникло из бесед с супругой Молотова Полиной Жемчужной, которая и раньше часто посещала его театр, а теперь стала неформальным посредником между ЕАК и главой советского правительства. Однако ряд других членов комитета, например Илья Эренбург, были решительно против этой затеи. Обсуждение проекта шло с большим пылом в течение трех дней, в него вносились разные правки, в том числе свою руку приложил и Лозовский.
15 февраля 1944 года Еврейский антифашистский комитет направил письмо на имя Молотова с предложением о создании еврейской автономии в Крыму в форме Еврейской Советской Социалистической Республики. Это письмо не содержало в себе каких-то конкретных предложений, а больше давило на эмоции. В нем был, в частности, такой пассаж: "Речь идет не только о разрушенных очагах - это касается всех возвращающихся на родные места. Для огромной части еврейского населения, члены семей которого не успели эвакуироваться, речь идет о том, что родные места превращены фашистами в массовое кладбище этих семей, родных и близких, которых оживить невозможно".
Довольно странное заявление в условиях войны. Не только у евреев родные места были превращены в массовое кладбище, достаточно вспомнить разоренную оккупантами Белоруссию с десятками деревень, сожженных вместе с жителями. Однако же люди возвращались и восстанавливали жизнь на пепелище. Вообще, задачи обустройства евреев в Крыму надо было решать или после войны, или ближе к ее концу. На момент написания этого обращения, в Крыму только начались бои за освобождение, Красная Армия только форсировала Сиваш, и еще предстояло разгромить мощную немецко-румынскую группировку в Крыму, взять укрепленный Севастополь. 51-я армия под командованием генерал-майора Я. Г. Крейзера только готовилась к решающим боям за Крым. А в это время ЕАК уже суетился на ниве дележки шкуры не убитого пока медведя. Подобное поведение не могло вызывать ничего, кроме отвращения, и эмоциональный стиль документа это только усугублял.
В этой странной торопливости решения крымско-еврейского вопроса, который можно было отложить до конца войны, видимо, была своя внутренняя логика. Проект пытались лоббировать американцы. В июне 1944 года посол США Аверелл Гарриман побывал вместе с президентом Американской торговой палаты Эриком Джонсоном на приеме у Сталина, где они предложили план заселения Крыма евреями, не только советскими, но и теми, кто выживет после окончания войны в немецких лагерях. Они предлагали вселить в Крым 800 тысяч евреев, предлагали финансирование проекта и даже выдвигали Михоэлса в качестве возможного главы правительства Еврейской ССР в Крыму. Впоследствии этаже идея обсуждалась в рамках "плана Маршалла", в котором предлагали принять участие и Советскому Союзу.
Понятно, что американцами двигали не только благотворительные побуждения. Крымский проект представлял собой удобную базу для насаждения агентуры на советской территории, проникновения в секреты советского оборонно-промышленного комплекса. Крым после войны неизбежно стал бы крупной военной базой, это тоже принималось во внимание, как и его исключительная роль в схватке за нефть во время войны. Хотя страны были союзниками по антигитлеровской коалиции, советская и американская разведки работали друг против друга, достаточно вспомнить проникновение советских агентов в тайны атомного Манхэттенского проекта. В силу этого обстоятельства предложение по Крыму вовсе не выглядело политически безобидным.
В годы войны советское правительство не дало определенного ответа по поводу идеи Еврейской ССР в Крыму. Было не до того, все силы и ресурсы направлялись на разгром Германии. Но сразу после войны любые предложения по поводу еврейской автономии в Крыму при поддержке американских денег сразу же стали восприниматься резко враждебно. И дело тут не только в прозрении Михоэлса, о чем выспренне пишет Альберт Плакс. Инициативам ЕАК по Крыму сильно подпортил условия спора за Берлин.