Тут, впрочем, может или даже должен возникнуть вопрос о том, почему территории Азии, Африки и Америки, расположенные южнее стран Запада (включая США), в тропической зоне, явно и по многим параметрам "отставали" от западной цивилизации? Наиболее краткий ответ на такой вопрос уместно изложить следующим образом. Если в арктической (или хотя бы близкой к ней) географической зоне огромные усилия требовались для элементарного выживания людей, и их деятельность, по сути дела, исчерпывалась этими усилиями, то в тропической зоне, где, в частности, земля плодоносит круглый год и не нужны требующие больших затрат труда защищающие от зимнего холода жилища и одежда, выживание давалось как бы "даром", и не было настоятельных стимулов для развития материальной цивилизации. А страны Запада, расположенные в основном между 50-й и 40-й параллелями, представляли собой с этой точки зрения своего рода "золотую середину" между Севером и Югом.
Выше изложены "общедоступные" сведения, но они, как уже сказано, крайне редко учитываются в рассуждениях о России и, что особенно прискорбно, при сопоставлениях ее истории (и современного бытия) с историей (и современным бытием) Западной Европы и США. Как ни странно, подавляющее большинство идеологов, рассуждающих о тех или иных "преимуществах" западной цивилизации над российской, ставят и решают вопрос только в социально-политическом плане: любое "отставание" от Запада в сфере экономики, быта, культуры и т. д. пытаются объяснить либо (когда речь идет о Древней Руси) "феодальной раздробленностью", либо (на более поздней стадии), напротив, "самодержавием", а также "крепостничеством", "имперскими амбициями", наконец, "социалистическим тоталитаризмом".
Если вдуматься, подобные толкования основаны, в сущности, на своего рода мистицизме, ибо, согласно им, Россия-де имела все основания, чтобы развиваться так же, как и страны Запада, но некие зловещие силы, прочно угнездившиеся с самого начала ее истории на верхах власти, подавляли или уродовали созидательные потенции страны…
Именно в духе такого "черного" мистицизма толкует историю России, например, небезызвестный Е. Гайдар в своем сочинении "Государство и эволюция" (1995 г. и последующие издания). В заключение он заявляет о необходимости "сместить главный вектор истории России" (с. 187) - имеется в виду вся ее история! Помимо прочего, он считает необходимым "отказаться" от всего "азиатского" в России. И в этой постановке вопроса с наибольшей очевидностью выступает заведомая несостоятельность воззрений подобных идеологов. Дело в том, что "отказ" от всего "азиатского" означает именно отрицание всей отечественной истории в целом.
Как уже было упомянуто, Россия начала присоединение к себе территорий Азии (то есть зауральских) только в конце XVI века, но совместная история восточных европейцев-славян и азиатских народов началась восемью столетиями ранее, во время самого возникновения государства Русь. Ибо многие народы Азии вели тогда кочевой образ жизни и постоянно двигались по громадной равнине, простирающейся от Алтая до Карпат, нередко вступая в пределы Руси.
Их взаимоотношения с восточными славянами были многообразны - от жестоких сражений до вполне мирного сотрудничества. Насколько сложными являлись эти взаимоотношения, очевидно из того, что те или иные враждующие между собой русские князья нередко приглашали на помощь половцев, пришедших в середине XI века из Зауралья и поселившихся в южнорусских степях. Более того, еще ранее, в IX–X вв., Русь вступила в опять-таки сложные взаимоотношения с другими азиатскими народами - хазарами, булгарами, печенегами, торками и т. д.
К сожалению, многие "антиазиатски" настроенные историки внедрили в массовое сознание представление об этих "азиатах" только как о чуть ли не смертельных врагах Руси; правда, за последние десятилетия было создано немало основательных исследований, из которых явствует, что подобное представление не соответствует исторической реальности. Даже определенная часть хазар (козар), входивших до последней трети X века в весьма агрессивный по отношению к Руси Хазарский каганат, присоединялась к русским, о чем свидетельствует богатырский эпос, один из достославных героев которого Михаил Козарин.
Ложно понимается, увы, и ситуация, воссозданная во всем известном "Слове о полку Игореве", где будто бы изображена роковая непримиримая борьба половецкого хана Кончака и русского князя Игоря, между тем как историю их конфликта венчает женитьба сына Игоря на дочери Кончака, принявшей православие (как, кстати, и сын Кончака Юрий, выдавший свою дочь за князя Ярослава, сына великого князя Руси Всеволода Большое Гнездо).
Насколько рано и прочно была связана Русь с Азией, свидетельствует древнейшее из имеющихся западноевропейских сообщений о русском государстве - сделанная в 839 году (1160 лет назад!) во франкских "анналах" запись, согласно которой правитель Руси зовется "хаканом" - то есть азиатским (тюркским) титулом (каган, впоследствии этот титул имели великие князья Руси Владимир Святославич и Ярослав Мудрый).
Итак, за восемь столетий до того момента, когда Россия пришла за Урал, в Азию, сама Азия пришла на Русь и затем не раз приходила сюда в лице многих своих народов, вплоть до монголов в ХШ веке.
В связи с этим нельзя не сказать, что, как ни прискорбно, до сего дня широко распространены тенденциозные крайне негативные представления о существовавшей в XIII–XV вв. Монгольской империи, хотя еще в конце прошлого столетия один из крупнейших востоковедов России и мира В. В. Бартольд (1869–1930) опроверг усвоенный с Запада миф об этой империи как чисто "варварской" и способной лишь к разрушительным акциям.
"Русские ученые, - констатировал Бартольд, - следуют большею частью по стопам европейских", но, вопреки утверждениям последних, "монголы принесли с собой очень сильную государственную организацию… и она оказала сильное воздействие во всех областях, вошедших в состав Монгольской империи". В. В. Бартольд сетовал, что многие российские историки говорили о монголах "безусловно враждебно, отрицая у них всякую культуру, и о завоевании России монголами говорили только как о варварстве и об иге варваров… Золотая Орда… была культурным государством; то же относится к государству, несколько позднее образованному монголами в Персии…", которая в "монгольский" период "занимала первое место по культурной важности и стояла во главе всех стран в культурном отношении" (см. об этом подробно в моей упомянутой выше книге "История Руси…"). Категорически негативная оценка Монгольской империи (как, впрочем, и всего "азиатского" вообще) была внедрена в Россию именно с Запада, и о причинах этого еще пойдет речь. Стоит привести здесь суждение о монголах одного из наиболее выдающихся деятелей Азии XX века Джавахарлала Неру:
"Многие думают, что, поскольку они были кочевниками, они должны были быть варварами. Но это ошибочное представление… у них был развитый общественный уклад жизни, и они обладали сложной организацией… Спокойствие и порядок установились на всем огромном протяжении Монгольской империи… Европа и Азия вступили в более тесный контакт друг с другом".
Последнее соображение Дж. Неру совершенно верно и весьма важно. Вспомним хотя бы, что европейцы впервые совершили путешествия в глубины Азии только после возникновения Монгольской империи, объединившей территории Азии и Восточной Европы и тем самым создавшей прочное евразийское геополитическое единство. Правда, этого рода утверждения вызывают у многих русских людей неприятие, ибо при создании Монгольской империи Русь была завоевана и подверглась жестоким атакам и насилиям. Однако движение истории в целом немыслимо без завоеваний. То геополитическое единство, которое называется Западом, складывалось начиная с рубежа VIII–IX веков в ходе не менее жестоких войн Карла Великого и его преемников. Созданная в результате этих войн Священная Римская империя впоследствии разделилась на целый ряд самостоятельных государств, но без этой империи едва ли могла сложиться цивилизация Запада в целом, ее геополитическое единство. И чрезвычайно Показательно, что впоследствии западные страны не единожды снова объединялись в империях Карла V и Филиппа II (XVI век) или Наполеона (начало XIX века).
Евразийская Монгольская империя в XV веке разделилась (точно так же, как и западноевропейская) на ряд самостоятельных государств, но позднее, с XVI века, российские цари и императоры в той или иной мере восстанавливали евразийское единство. Точно так же, как и на Западе, это восстановление не обошлось без войн. Но в высшей степени многозначительно, что властители присоединяемых к России бывших составных частей Монгольской империи занимали высокое положение в русском государстве. Так, после присоединения в середине XVI века Казанского ханства его тогдашний правитель, потомок Чингисхана Едигер, ' получил титул "царя Казанского" и занимал второе место после "царя всея Руси" Ивана IV в официальной государственной иерархии. А после присоединения в конце XVT - начале XVII веков монгольского Сибирского ханства чингизиды - сыновья всем известного хана Кучума - вошли с титулами "царевичей Сибирских" в состав российской власти (см. об этом в моей книге "История Руси…").
Подобные исторические факты, к сожалению, малоизвестны, а без их знания и осмысления нельзя понять действительный характер России как евразийской державы, в частности, решить вопрос о том, является ли азиатская часть России ее колонией.
Побывав в начале XX века в азиатской части России, британский государственный деятель Джордж Керзон, который в 1899–1905 годах правил Индией (с титулом "вице-короля"), писал: "Россия, бесспорно, обладает замечательным даром добиваться верности и даже дружбы тех, кого она подчинила силой… Русский братается в полном смысле слова… Он не уклоняется от социального и семейного общения с чуждыми и низшими расами", к чему "англичане никогда не были способны".
По-своему замечательно это рассуждение профессионального "колонизатора". Он явно не в состоянии осознать, что народы Азии не были и не могли быть для русских ни "чуждыми", ни "низшими", ибо, как уже говорилось, с самого начала существования государства Русь складывались, несмотря на те или иные военные конфликты, тесные и равноправные взаимоотношения с этими народами, в частности, имели место многочисленные супружества в среде русской и азиатской знати. Между тем люди Запада, вторгаясь в XVI–XX веках в Азию, Америку, Африку и Австралию, воспринимали "туземцев" именно как людей (вернее, "недочеловеков") "чуждых и низших рас". И целью осуществляемого странами Запада с конца XV века покорения американского, африканского, австралийского и большей части азиатского континентов было не имевшее каких-либо нравственных ограничений выкачивание материальных богатств из этих континентов. Впрочем, достаточно широкое хождение имеют такие же толкования судьбы присоединенных к России территорий Азии. Но вот вроде бы частный, но весьма показательный факт. Двадцать с лишним лет назад я познакомился с молодым политическим деятелем Гватемалы Рафаэлем Сосой, страстным борцом против колониализма во всех его проявлениях. Он и прибыл в Москву потому, что видел в ней своего рода оплот антиколониализма. Но через некоторое время он, вероятно, после бесед с какими-либо "диссидентами", с присущей ему прямотой заявил мне, что обманут в своих лучших надеждах, ибо русские эксплуатируют и угнетают целый ряд азиатских народов, то есть сами являются "колонизаторами". Я пытался переубедить его, но тщетно.
Однако затем он совершил большое путешествие по СССР и, вернувшись в Москву, с той же прямотой попросил у меня извинения, поскольку убедился, что люди в русских "колониях" живут не хуже, а нередко намного лучше, чем в Центральной России, между тем как уровень и качество жизни в западных "метрополиях" и зависимых от них (хотя бы только экономически) странах различаются в громадной степени и с полной очевидностью.
Конечно, проблема колониализма имеет еще и политические, и идеологические аспекты, но тот факт, что "азиатские" крестьяне, рабочие, служащие, деятели культуры и т. д. имели (и имеют) в нашей стране не менее или даже более высокий уровень жизни, чем русские люди тех же социальных категорий, говорит о заведомой несостоятельности представления об азиатских территориях России как о колониях, подобных колониям Запада, где такое положение дел немыслимо.
Следует также отметить, что отношение русских к азиатским народам России предстает в кардинально более благоприятном виде, нежели отношение англичан, немцев, французов, испанцев к оказавшимся менее "сильными" народам самой Европы.
Великобритания - это страна бриттов, но сей народ был стерт с лица земли англичанами (англами); та же судьба постигла государство пруссов, занимавших весьма значительную часть будущей Германии (Пруссию), и много других западноевропейских народов.
В России же были ассимилированы только некоторые финские племена, населявшие ее центральную часть (вокруг Москвы), но они не имели ни государственности, ни сколько-нибудь развитой цивилизации (в отличие от упомянутых пруссов). Правда, исчезли еще печенеги, торки, половцы и ряд других тюркских народов, но не из-за какого-либо воздействия русских, они как бы растворились в полукочевой Золотой Орде. Около ста азиатских народов и племен, сохранившихся в течение веков на территории России (и, позднее, СССР), - неоспоримое доказательство национальной и религиозной терпимости, присущей евразийской державе.
В связи с этим немаловажно напомнить, что азиатские воины на протяжении веков участвовали в отражении атак на Русь-Россию с Запада. Как известно, первое мощное нападение Запада имело место еще в 1018 году, когда объединенное польско-венгерско-немецкое (саксонское) войско сумело захватить Киев. Польский князь (позднее король) Болеслав Великий совершил свой поход будто бы только с целью посадить на киевский престол своего зятя (супруга дочери) Святополка (Окаянного), которого лишил власти Ярослав Мудрый. Однако, войдя в Киев, захватчики разграбили его казну и увели тысячи киевлян в рабство, и, согласно сообщению "Повести временных лет", даже и сам Святополк вступил в борьбу со своими коварными "друзьями".
Польский хронист французского происхождения, известный как Галл, повествуя о событиях 1018 года, счел необходимым сообщить, что в войне с армией Болеслава на стороне Руси приняли участие и азиаты-печенеги ибо в ней говорится о союзе печенегов со Святополком. Но вполне возможно, что в междоусобной борьбе Святополка и Ярослава печенеги оказались на стороне первого; когда же началась война с врагами, пришедшими с Запада, печенеги бились именно с ними, о чем и поведал Галл, а русский летописец умолчал об этой роли печенегов, быть может, из нежелания хоть как-либо умалить заслугу Ярослава Мудрого.
Аналогично обстоит дело с информацией о победе в 1242 году Александра Невского над вторгшимся на Русь тевтонским войском. Германский хронист Гей-денштейн сообщил, что "Александр Ярославич… получивши в подмогу татарские вспомогательные войска… победил в сражении", но наша летопись об этом не сообщает.
Достоверность сведений Галла и Гейденштейна находит подтверждение в том, что во время тяжелой Ливонской войны 1558–1583 годов, когда Россия отстаивала свои исконные северо-западные границы в борьбе с немцами, поляками и шведами, в нашем войске, как это известно с полной достоверностью, весомую роль играли азиатские воины, и одно время даже командовал всей русской армией хан Касимовский, чингизид Шах-Али (по-русски Шигалей).
Нельзя не сказать еще об особенной составной части населения России - казачестве, которое, как убедительно доказано в ряде новейших исследований, имело "смешанное" русско-азиатское происхождение (показательно, что само слово "казак" тюркское). В-течение долгого времени казачество находилось в достаточно сложных отношениях с российской властью, но в конечном счете стало мощным компонентом российской армии; Наполеон в 1816 году заявил: "…вся Европа через десять лет может стать казацкою…"
Правда, сие "предсказание" было необоснованным, ибо Россия никогда не имела намерения завоевать Европу, но слова Наполеона красноречиво говорят о возможностях того русско-азиатского казацкого воинства, с которым он столкнулся в России.
Редко обращают внимание на тот факт, что Запад, начиная с конца XV века за сравнительно недолгое время и даже без особо напряженных усилий так или иначе подчинивший все континенты (Америку, Африку, большую часть Азии и Австралию), вместе с тем, несмотря на многочисленные мощные вторжения в нашу страну (первое, как сказано, состоялось в 1018 году, без малого тысячу лет назад), не смог ее покорить, хотя ее не отделяют от Запада ни океан (или хотя бы море), ни горные хребты.
В этом уместно усматривать первопричину присущей Западу русофобии в буквальном значении сего слова (то есть страха перед Россией). Русофобией проникнута, в частности, известная книга француза де Кюстина "Россия в 1839 году". Поскольку широкое распространение получили лишь ее значительно и тенденциозно сокращенные переводы на русский язык, она считается "антирусской", всячески, мол, дискредитирующей Россию. В своей статье под названием "Маркиз де Кюстин как восхищенный созерцатель России" (журнал "Москва", 1999, № 3) я стремился показать, что в действительности этот весьма наблюдательный француз был (при всех возможных оговорках) потрясен мощью и величием России; в частности, на него произвел огромное впечатление тот факт, о котором шла речь выше, - создание столь могучей державы на столь северной территории Земли: "…эта людская раса… оказалась вытолкнута к самому полюсу… война со стихиями есть суровое испытание, которому господь пожелал подвергнуть эту нацию-избранницу, дабы однажды вознести ее над многими иными".
Проницательно сказал Кюстин и о другой стороне дела: "Нужно приехать в Россию, чтобы воочию увидеть этот результат ужасающего (то есть порождающего русофобию. - В. К.) соединения европейского ума и науки с духом Азии" ("русско-азиатское" казачество, как уже говорилось, "ужасало" и самого Наполеона).
Следует признать, что французский путешественник яснее и глубже понял место России в мире, чем очень многие русские идеологи и его времени, и наших дней, считающие все "азиатское" в отечественном бытии чем-то "негативным", от которого надо освободиться, и лишь тогда, мол, Россия станет в полном смысле слова цивилизованной и культурной страной. Подобного рода взгляды основаны на глубоко ложном представлении о мире в целом, что превосходно показал в своей книге "Европа и человечество" (1920) замечательный мыслитель и ученый Николай Трубецкой (1890–1938).
Он писал, что "европейски образованным" людям "шовинизм и космополитизм представляются… противоположностями, принципиально, в корне отличными точками зрения". И решительно возразил: "Стоит пристальнее всмотреться в шовинизм и в космополитизм, чтобы заметить, что принципиального различия между ними нет, что это… два различных аспекта одного и того же явления.
Шовинист исходит из того априорного положения, что лучшим народом в мире является именно его народ. Культура, созданная его народом, лучше, совершеннее всех остальных культур…