* * *
В квартиру Алеша вошел, когда звонил телефон. Женский голос спросил на английском:
- Могу я поговорить с мистером Гинзбургом? Меня зовут Лорин, я секретарь отдела кадров Колумбийского университета. Вы оставляли заявление о работе преподавателем русской литературы?
- Да, оставлял.
- Декан профессор Турнер просит вас прийти завтра в полдень на собеседование.
Алеша повесил трубку и откинулся на стуле. Уф! Неужели повезло и его возьмут? Да, но тогда он не сможет продолжать писать роман. А жалко…
Когда Лиля поздно вечером вернулась с Каплановских курсов, он сказал, улыбаясь:
- Знаешь, мне, кажется, повезло.
- Ты нашел издателя?
- Нет, наверное, роман придется временно отложить - меня вызвал на переговоры декан Колумбийского университета.
- Алешка!.. Как я счастлива за тебя!..
- За всех нас, - он обнял ее. - А теперь, может, и ты скоро сдашь экзамен.
- Нет, я не питаю иллюзий насчет сдачи с первого раза…
38. Экзажен Лили
Экзамен проводился в один и тот же день в нескольких больших городах Америки и Европы, и даже на Филиппинах - для тех, кто не смог приехать. Сдавали его по всему миру около десяти тысяч врачей.
В большую старую гостиницу Hilton на 33–й улице Лиля приехала за полчаса до начала регистрации. В холле уже собралась толпа, стоял разноголосый гул, многоязычие все еще поражало Лилю. Регистрация проводилась строго: сверяли фотографию, проверяли подпись, чтобы не было подставных лиц. Каждый получал номер отдельного места. Русские эмигранты сгрудились в небольшую группу, в ней преобладали люди за сорок, было много женщин.
Тася Удадовская, с сигаретой в зубах, металась по холлу и нервно повторяла:
- Не сдам, ой, не сдам… Чего учила - ничего не помню…
Неподалеку, с застывшим от напряжения лицом, стояла психиатр из Львова.
Постоянно слышались разговоры о списывании, подсказках и шпаргалках. Одна женщина возбужденно рассказывала:
- Я так придумала: моя сестра будет целый день сидеть возле женской уборной, с учебником в сумке. Когда мне что-то надо будет узнать, я попрошусь в уборную, она юркнет за мной. Там я смогу быстро подсмотреть, что нужно, и вернусь обратно.
И вот двери огромного зала распахнулись, и все повалили к своим пронумерованным стульям с приставными столиками. Лиля нашла свой в конце зала, положила на столик отточенные карандаши, поставила рядом со стулом бутылку воды. Прокторы ходили между столами и следили за сдающими. Старший проктор в микрофон зачитал правила проведения экзамена: в три приема, по три часа каждый, надо ответить на пятьсот вопросов, отмечая карандашом кружок А, В, С, Э или Е возле правильного ответа. На каждый ответ отводилось около минуты. В конце раздадутся два громких сигнала, на третьем все обязаны прекратить писать.
Прокторы раздали каждому запечатанный номерной буклет с вопросами. По команде все одновременно распечатали свои буклеты и начали работать. Первые три вопроса показались Лиле знакомыми - она помнила их из Каплановского курса и быстро выбрала три ответа. Это сразу придало ей ощущение легкости. Зато потом около десяти вопросов подряд поставили ее в тупик, она не совсем поняла их, перечитывала, нервничала, потеряла время, раздумывая, потом просто отметила какие-то кружки наугад. За оставшиеся два часа надо было ответить еще на сто сорок вопросов. От напряжения голова стала гудеть. Не отрываясь от вопросов, она проглотила заготовленную таблетку тайленола. Боль прошла, но от неподвижного многочасового сидения заныли мышцы спины. Еще через час работы она увидела, что некоторые из соседей стали вставать со своих мест и сдавать буклеты проктору, а у нее остались непрочитанными еще тридцать вопросов. Как в лихорадке, она отметила везде ответ "С", рассчитывая, что какой-нибудь из них может оказаться правильным.
В перерыве, прислушиваясь к разговорам и расспрашивая других, Лиля поняла, что сделала довольно много ошибок, и настроение сразу ухудшилось. После перерыва ее ждал новый буклет с еще ста пятьюдесятью вопросами. Многих она вообще не поняла, над другими слишком долго думала, теряла время на перечитывание.
Во время второго перерыва она услышала чей-то громкий плач. Тася успокаивала рыдающую женщину, которая собиралась бегать за ответами в уборную:
- А на четвертый раз за мной следом вошла какая-то. Откуда мне было знать, что она проктор. Только я за учебник, она меня сразу накрыла… Ой! Повела к главному проктору… они хотели меня снять с экзамена. Потом разрешили сдавать, но предупредили, что мой результат будет зачтен, только если я сдам выше среднего на десять баллов… Ой! На десять баллов выше! Да я же так никогда не сдам… Мамочки, что они со мной сдела - а-а - а-ли?..
Психиатр с готовностью прокомментировала:
- Да они разве люди? Звери какие-то! Совсем озверели с этим экзаменом.
После трех медицинских частей был еще 45–минутный экзамен по английскому языку. Следовало ответить на вопросы по грамматике, структуре предложений и продемонстрировать владение разговорным языком. И опять индусы, да и многие другие отвечали не задумываясь, а Лиле приходилось ломать голову.
Наконец экзамен закончился, молодые бодро расходились, продолжая обсуждать вопросы и ответы, а Лиля была абсолютно без сил. У выхода ее ждал Алеша:
- Лилечка!
- Ой, Алешка, а ты зачем здесь?
- Я волновался, думал о том, как ты перенесешь все это… Приехал и торчал здесь.
Лиля обняла его и заплакала от благодарности и усталости.
Он поймал такси, по дороге Лиля рассказывала:
- Экзамен организован прекрасно. Но я не помню другого такого тяжелого испытания. Нужна постоянная концентрация, нужно выложить всю себя. Главное - нужно знать, знать и знать. Никаких догадок. Или ты знаешь ответ, или не знаешь. Всё.
- Ты очень устала?
- Очень. Но, знаешь, я довольна, что сделала это.
Дома на столе стояли готовые приборы, Алеша быстро разогрел обед. Лиля еле жевала и всё рассказывала, рассказывала. Алеша в конце концов сказал, чтобы подбодрить ее:
- Лилечка, а вдруг ты сдала?..
- О нет, в таком экзамене "вдруг" не может быть…
* * *
Лиля пошла на занятия на следующий же день после экзамена. Алеша уговаривал ее отдохнуть, но она не хотела терять тонус:
- Там все будут обсуждать правильные ответы, мне надо присутствовать. К тому же Каплан разрешил всем заниматься бесплатно до получения результатов.
Американцы и индусы с курсов исчезли; очевидно, им не о чем было беспокоиться, они были уверены, что сдали. Но русские пришли все и вели жаркие споры. Знатоки, которые сдавали уже по многу раз, объясняли, как формируется оценка. А потом все продолжили усиленно заниматься.
Лиля, в ожидании результата, постоянно была в подавленном настроении. Алеша стал бояться, что у нее опять начнется нервное истощение:
- Ты должна приходить домой раньше, и по вечерам мы опять будем выходить гулять.
Через шесть недель все начали получать по почте письма из центра ЕСРМС. Большинство русских провалились, многие - уже не первый раз. И вот Лиля тоже, волнуясь, дрожащими руками достала конверт из ящика, разорвала, раскрыла - 68 баллов. Так и есть - оценка на семь баллов ниже проходной и вообще довольно низкая. Хоть она и ожидала чего-то подобного, ей стало грустно.
Когда Алеша пришел из радиостудии, Лиля сидела, зажав руки между коленями. Алеша все понял, и ему стало жалко ее до душевной боли. Он сел рядом и обнял свою Лильку. Так они сидели молча, и каждый ворочал тяжелые камни мыслей об одном и том же: что будет дальше и как?
На следующее утро на курсах все подходили к Лиле с вопросом "сколько получила?" и сочувственно кивали головой. А ей было горько и стыдно отвечать.
В это время в коридоре раздался истошный крик психиатра:
- Тася сдала! Тася сдала! Она получила 76!..
Сама она не сдала, но почему-то больше радовалась успеху Таси, чем огорчалась своей неудаче. Все удивлялись: как могло случиться, что Тася, которая почти не занималась, сдала с первого раза? Люди недоверчиво пожимали плечами: на таком экзамене случайность абсолютно исключена. Сама Тася не появлялась: видимо, не хотела, чтобы ей задавали вопросы.
Лилю как током кольнуло: она вспомнила, как Лупшиц торговал экзаменом за десять тысяч долларов в рассрочку, и подумала, что не зря Тася затеяла с ним дружбу и вела какие-то странные переговоры. Неужели?..
Дома она рассказала Алеше:
- Ты представляешь? Эта паршивка Тася сдала с первого раза. У нас на курсах есть люди с хорошей подготовкой, но и им приходится сдавать по два - три раза. Не зря она затеяла какие-то шашни с Лупшицем. Уверена, что он продал ей экзамен. Другого объяснения быть не может.
- Но ведь если это раскроется, ее жизнь здесь кончится навсегда, ее будут судить вместе с той мафией, которая торгует экзаменом. Неужели она решилась на такое?
- Решилась, а как же, - иронически протянула Лиля. - Такие жулики на все решатся.
Несколько дней она тяжело переживала свой провал и злилась из-за Тасиного успеха. Алеша все успокаивал ее, водил по вечерам гулять вдоль Центрального парка. Но ее трудно было успокоить, расшатанные нервы плохо поддавались уговорам. В конце концов он резко сказал:
- Хватит об этом. У тебя по - прежнему одна задача - сдать экзамен.
От его окрика Лиля как будто встряхнулась. Ее охватил задор: на этот раз она станет готовиться не просто чтобы получить опыт сдачи, а сделает все, чтобы наверняка сдать.
39. Алеша в Колумбийском университете
Алешу приняли инструктором русской литературы в школу искусств при университете. Для начала он должен был провести пробный семинар. Горячий поклонник Пушкина, он предложил тему первого семинара: "Русская литература началась с Пушкина". Он считал, что американцы его почти совсем не знают и не имеют представления о его значении.
Декан факультета Ричард Турнер, известный искусствовед, сказал:
- Студенты только закончили школу, они очень молоды и даже не поймут, что означает слово "Пушкин". Надо объяснить в названии семинара.
Алеша подставил имя: "Русская литература началась с Александра Пушкина".
- Теперь ясно: если есть имя, значит "Пушкин" - это фамилия, - улыбнулся декан.
И вот на Алешу внимательно смотрели двадцать пар глаз. Он хотел заинтересовать этих восемнадцатилетних юнцов с первой фразы и начал так:
- Основатель русского литературного языка Александр Пушкин был правнуком черного эфиопа.
Студенты уставились на него в недоумении. Он продолжал:
- Да, в крови Пушкина текла одна восьмая часть крови черного прадеда. Его кожа не была черной, но строение лица имело характерные особенности уроженца Восточной Африки.
После семинара Алешу обступила вся группа, среди них трое были чернокожими - два парня и девушка.
- Профессор, а как в России появился черный прадед Пушкина?
Первый раз в жизни к Алеше обратились "профессор", он усмехнулся про себя и ответил:
- Пушкин сам описал историю своей семьи. Я расскажу об этом, если вам интересно. Но советую просто почитать его историческую повесть The Negro of Peter the Great ("Арап Петра Великого"), Она откроет вам дверь в историю России XVIII века.
- Обязательно прочитаем, - с энтузиазмом откликнулись ребята.
Так с самого первого семинара Алеше удалось пробудить в своих студентах интерес, и он был рад их реакции.
* * *
Позиция Алеши в университете была самой низкой, и заработок тоже оказался низкий - 14 тысяч долларов в год. Но это была интересная работа и по крайней мере постоянный заработок. А самым приятным фактором было окружение, в которое он попал, - интеллигентные коллеги и любознательные студенты, тянущиеся к знаниям.
Пружины американского образования Алеша познавал на ходу. Абсолютно новым для него оказалось, что не было единой обязательной программы. Вместо этого каждый студент имел свободу выбора предметов по вкусу. В этом выборе студентам помогали психологи, сами преподаватели. Многие студенты выбирали предмет, если им нравился преподаватель. Алеше никто не указывал, как он должен преподносить свой предмет, он просто выбирал то, что сам считал интересным. Русская литература студентов не слишком привлекала: Советская Россия была за "железным занавесом", малоизвестная страна не вызывала у молодежи интереса. И Алеше приходилось строить занятия так, чтобы пробуждать в них этот интерес. Для этого надо было научиться понимать психологию молодых американцев. Алеша проводил с ними много времени помимо занятий, гулял по кампусу, ходил в кафе, беседовал на самые разные темы. Студентам интересно было общаться с человеком из другого мира. Они задавали ему много вопросов:
- Вы коммунист?
- Нет, я не был членом коммунистической партии и никогда не верил в коммунизм.
- А разве русские могут не быть коммунистами?
- Могут. В СССР с его республиками только 5 % населения коммунисты.
- Как же коммунисты смогли установить диктатуру, если их так мало?
- Террором. С самого захвата власти в 1917 году они установили на территории страны террор. Там никогда не было и до сих пор нет демократии. Это специфика России.
Постепенно популярность Алеши росла, и все больше студентов приходили на его семинары. Алеша видел, что ребята с интересом слушают его, но считал, что одни рассказы о русской литературе - это скучновато, и потому предложил:
- Давайте ставить русские пьесы. Для простоты возьмем пьесу с двумя - тремя исполнителями. Много лет назад я написал пьесу "Чудное мгновение" о романе Пушкина с красавицей Анной Керн. Это очень романтичная история. Пьесу играли в студенческом театре Московского университета. Почему бы не сыграть ее в Колумбийском?
Ребята сразу загорелись. Играть роль Пушкина захотели даже два черных парня:
- Вы говорили, что Пушкин был правнук черного. Это надо показать.
Алеше пришлось стать и переводчиком - он перевел текст на английский, а уже отредактировали его специалисты. Вокруг Алеши сплотилась группа поклонников и поклонниц, но условий для постановки не было, репетировали там, где находили место, - в классе после занятий, в углах кампуса за кустами, а то и у кого-нибудь в тесной комнатке. К ним присоединилась молодая женщина - интерн, практикантка, с красивым именем Лори - Энн. Она писала работу по русской литературе на степень master’s degree (магистра). Жила она в большой профессорской квартире родителей и предложила собираться у нее. Все были рады, особенно потому, что она готовила кофе и подавала сэндвичи и крекеры.
Лори - Энн часто использовала новое модное словечко sexy: "он такой секси", "она секси"… И сама она была тоже секси - высокая элегантная шатенка. Однажды за кофе во время репетиции она громко сказала всей группе:
- Ребята, а правда, наш профессор очень секси? - и все шумно согласились.
Алеша смутился. Он уже заметил, что обстановка в группе была романтическая, все разбились на парочки, ходили и сидели в обнимку, целовались где и когда хотелось. В кампусах студенты напропалую занимаются любовью - молодежь сексуально раскрепощена, и чуть ли не все пробуют легкие наркотики. В поведении молодых американок бросались в глаза независимость, самоуверенность, даже некоторая агрессивность. Алеше они напоминали амазонок из греческой мифологии - воинственные, сильные, волевые, прекрасные; мужчин они использовали как рабочую силу и иногда соединялись с ними, чтобы рожать детей. Лори - Энн была примером такой "американской амазонки". Но, занятый репетициями, он увидел это не сразу.
Все вечера Алеша пропадал на репетициях, приходил домой поздно и всегда очень вдохновленный. И Лиля стала подозревать: не увлекся ли он какой-нибудь студенткой? Она с горечью думала: "Ну, конечно, какая я ему жена? Я днями на курсах, прихожу усталая, у меня нет сил на его ласки. А там он окружен молоденькими девушками". Многие мужчины в этот период жизни, когда им около пятидесяти, переживают кризис и склонны увлекаться. Лиля стала присматриваться к нему, переживала, разговаривала с ним сухо и хмуро.
Алеша действительно выглядел моложаво и еще мог нравиться девушкам. Лори - Энн часто просила у него совета по работе и, пока он рассказывал, заигрывала с ним, улыбалась, кокетничала. Сначала Алеша не обращал на ее знаки никакого внимания, но она все откровенней вела себя. Ах, вот оно что! Но не заводить же связь на глазах у ребят…
Однажды после репетиции Лори - Энн тихо сказала ему:
- Я хочу поговорить с вами о моей работе, останьтесь.
Все ушли, она закрыла дверь в комнату, подошла к Алеше вплотную, заглянула ему в глаза.
- Well… - протянула она, кинулась ему на шею, обвила руками и подставила влажные губы. Это был импульс амазонки, и невозможно было ему не поддаться.
Домой Алеша пришел за полночь. Лиля пристально посмотрела на него и хмуро спросила:
- Как прошла репетиция?
- Хорошо… - сказал он и сам почувствовал слабость в своем голосе.
С того дня Алеша постоянно испытывал перед Лилей вину. Но подходило горячее время премьеры, дел становилось все больше. Им дали сцену в небольшом клубе факультета. Алеша позвал Лилю на представление, думал, что она обрадуется. Но она только спросила:
- Ты действительно хочешь, чтобы я пришла? - В тоне были недоверие и горечь.
От этого вопроса ему стало очень неловко, но Лиля все же решила пойти.
Актеры на премьере очень старались, у них не все получалось, но они были так молоды и привлекательны, чернокожий парень так искренне играл роль Пушкина, а аудитория смотрела спектакль с таким энтузиазмом, что успех оказался полным. Им аплодировали, вызывали Алешу. Когда он вышел на сцену, Лори - Энн выскочила вперед, аплодировала ему горячей всех и потом обнимала в обступившей толпе. Лиля пристально вглядывалась в эту сцену и чувствовала, что была права.
Потом группа участников пошла в кафе праздновать. Алеша позвал Лилю, но она отказалась. Она переживала, размышляла и в конце концов решила просто не говорить на эту тему, чтобы не сорваться и не устроить сцену ревности.