Мы с Рисалат сидим за столиком кафе в ресторанном дворике торгового центра. Все то время, что мы пьем кофе и общаемся, я боковым зрением замечаю: за нами с интересом следят. За соседним столиком с пивком и кебабами из арабской закусочной расположились типичные азиатские кавалеры, принаряженные к воскресному дню. Белые рубашечки, наглаженные брючки, начищенные ботиночки. Набриолиненные прически и ищущие взгляды. Наконец один из них встает и направляется к нам - с мороженым. Не с пустыми руками - типично восточное ухаживание:
- Здравствуйте, девушки! - вежливо начинает кавалер. - Как поживаете? Как работа? Как выходной?
"Как муж, как дети, как внуки?" - ехидно продолжаю я про себя. Мне известно, что азиаты начинают беседу издалека, с общих учтивых вопросов - так у них принято. К "склеиванию" женщин это тоже относится.
Рисалат стыдливо потупляет взор - стесняться тоже принято, а иначе решат, что ты нечестная девушка. Но я иду в бой: хочу знать, как зачинается гастарбайтерская любовь?
- Вы откуда? - спрашиваю.
- Узбекистон, Хорезм, - отвечает ухажер. - А вы?
Что ж, почти прямое попадание. Рыбак, как говорится, рыбака… Мне остается соответствовать:
- Я с Бухары, - говорю я. - А она, - тыкаю в Рисалат, замершую в позе воплощенной невинности, - с Ургенча.
Моя ложь прокатывает - не зря же во мне течет южная кровь! К нам тут же подсаживается второй кавалер. Зовут красавцев Бек и Равшон, им по двадцать три года. Служат водопроводчиками в каком-то офисе. Правда, они это называют "устанавливаем водопроводную систему для корпорации". "Это очень денежная работа!" - шепчет мне Рисалат и заметно оживляется. Тут же завязывается оживленный разговор на узбекском. Мне приходится объяснять, что в раннем детстве меня привезли в Россию, поэтому родной язык я не помню. Я оказываюсь совершенно не в теме: различаю только от вольного воткнутые в певучую узбекскую речевую вязь знакомые слова - типа "ресторан бармында", "ночной клуб загенды" и "деньги бар, хата проблем йок". Из этого я понимаю, что кавалеры наши не жадные и по-своему галантные. Как и положено в приличном обществе, предлагают сначала угощения и танцы, а уж только потом "хата йок проблем". Причем разница в возрасте в пользу дам узбекских юношей ничуть не смущает.
Минут через пять мне становится отчаянно скучно. Языковой барьер - дело серьезное. И тут на мое счастье мирная беседа узбекских граждан грубо прерывается блондинкой-официанткой:
- Ах ты, козел! - кричит она по-русски, обращаясь к Беку. - Опять сидишь здесь, лапшу бабам вешаешь! Девчонки, не верьте ему! Он мне только на той неделе про вечную любовь врал. Три дня у меня ел-пил-спал, весь холодильник сожрал, а потом номер телефона сменил!
- Да потерял я телефон, потерял! - с сильным акцентом пытается оправдаться Бек по-русски.
Но официантка в сердцах швыряет на наш стол пустые тарелки и уходит.
- Да у меня с ней ничего не было! - объясняет Бек почему-то мне. - Так, один минет… Вот уж не знал, что у вас, баб, это называется "вечная любовь"!
- То есть, чтобы определить серьезность отношений с мужчиной, следует посчитать количество орального секса? - ехидничаю я. - И на сколько минетов, по-твоему, тянет настоящая любовь?
Вот так: минет как единица измерения человеческих отношений! И это у представителей нации, которую традиционно воспитывают в духе семьи и брака! Когда же и почему они успели так раскрепоститься? Неужели всему виной наша столица?
Киргизки: ты была моей любимой женой, так почему ты не умерла?
Мы прощаемся с новыми знакомыми, ссылаясь на неотложные дела. Я даже записываю телефон Бека и обещаю позвонить на днях. Рисалат принципиально не держит у себя "левых" номеров: Бахтияр ревнив и может проверить ее мобильник на предмет подозрительных абонентов.
Мы отправляемся по этажам торгового центра: Рисалат будет знакомить меня с местными работницами. Почти все девушки здесь у нее в подружках и доверяют ей, как себе. У одной Рисалат в свое время была бригадиром, другую выручила деньгами… Этот торговый центр в спальном районе столицы вполне может являться моделью нашего города в миниатюре: здесь представлены гастарбайтеры всех национальностей, и порой между ними завязываются сложносочиненные отношения, достойные сериала.
- Первый этаж, туалеты и подсобки - вотчина киргизок, - объясняет мне Рисалат. - Киргизки - тупые, поэтому в основном они моют туалеты. Хотя и среди них есть хорошие девчонки, я тебя познакомлю с одной.
- А почему - тупые? - интересуюсь я.
- Ну, если честно, среди девчонок со Средней Азии киргизки считаются самыми бл…ми. Но не потому, что они какие-то испорченные, а просто они - клуши. Не могут мужику отказать, их часто насилуют и обворовывают. Дуры, одним словом.
От своей собеседницы я узнаю, что основное отличие киргизок от азиаток других национальностей в том, что они часто приезжают на заработки незамужними девушками. У других восточных народностей это не принято. Узбечка или таджичка сначала должна чин-чинарем выйти замуж на родине, родить, а уж потом - пожалуйста. Хочешь на заработки - езжай. Можешь с мужем, а можешь и без. Главное, ты уже женщина, жена и мать. Если же уехала в девках неизвестно куда, а потом вернулась домой - замуж уже никто не возьмет. На родине такую сочтут нечестной женщиной. Киргизкам же родня разрешает уезжать до замужества.
- У них с этим проще, - вздыхает Рисалат. - Одна-две уедут, в Москве устроятся, а потом за собой весь кишлак тянут. Потом так и живут, и работают тут целыми племенами. Обращала внимание? Меньше трех киргизок за раз не ходят, только группами.
- А как же их мужчины обижают, если они всегда держатся вместе? - не понимаю я.
- А всех оптом и обижают, - машет рукой Рисалат.
Мы подходим к киргизской девушке, которая, по словам Рисалат, "не такая тупая, как все остальные". "Умная" киргизка трудится на лотке с мороженым. Зовут ее Малхаз, лет двадцать, очень симпатичная, модно одетая, выкрашена в блондинку. Она выходит с нами покурить на лестницу.
- С разрешением на работу и регистрацией сейчас сложно, - делится киргизская мороженщица. - Многие наши работают тут нелегально, у других документы просрочены. Но все лучше, чем дома. Там вообще работы нет.
- Но вы же молодые, красивые девчонки! Может, замуж здесь выйдете? - наивно надеюсь я.
Малхаз хохочет:
- Скажешь тоже: замуж! Да кому мы тут нужны? Если только своим же гастарбайтерам, чтобы переспать. Да и то "женишок" за это разве что водки нальет. А если какие проблемы, даже на аборт денег не даст. Скажет: ищи сама, твои проблемы. Такое постоянно происходит.
- Так, может, не делать аборт? Или предохраняться?
- Женщина предполагает, а Аллах располагает. Ты же сама знаешь: стопроцентного способа предохранения не существует. К тому же, мы, киргизки, очень плодовитые. Чуть что - сразу залет. Это самая большая беда, которая может случиться с девушкой на заработках. Родить без брака неизвестно от кого - самый большой позор для нас! Вот в прошлом году был случай: одну изнасиловали на квартире. А у нее дома муж остался. Она забеременела, а аборт делать не стала - грех это. Так муж, когда узнал, избил ее до выкидыша. И даже ее отец сказал: "Ты мне больше не дочь. Лучше бы ты умерла!" Да и потом, раз уж приехала, работать надо, какие дети? Сейчас наши девочки как-то приспособились. У нас есть акушерка своя. Она абортирует на дому, зато и денег берет намного меньше, чем в официальных абортариях. Правда, она на больших сроках ничего не делает принципиально. Так что девки, если срок прощелкают, до последнего пытаются беременность скрыть, чтобы с работы не погнали. Утягиваются, как могут. Ну мы все в основном маленькие, животы небольшие. Если в широкую одежду одеться, то и не видно ничего.
- Ну хорошо, скрыла беременность… А дальше-то что?
Малхаз пожимает плечами:
- От нагулянных детей надо избавляться, это однозначно… Как? Не знаю. Слава Аллаху, я не была в таком положении. Одно могу сказать: было бы хорошо, если бы в российских роддомах можно было оставлять младенцев, не предъявляя документов… Тогда бы все так и делали, а так кому хочется свое имя называть? Это же позор!
Узбечки и таджички: если б он был султан…
Гастарбайтерши из двух других азиатских республик, по словам Рисалат, отличаются тем, что в основном приезжают уже замужними.
- По крайней мере, уже знают, откуда дети берутся. Во всяком случае, узбечки и таджички реже попадают в такие дурацкие истории, как киргизки. Они более смышленые и быстрее делают карьеру. Во всяком случае, узбечку, моющую туалеты пятый год, встретишь редко. Она может начать с туалета, но через пару месяцев уже добивается повышения.
Я узнаю, что многие таджики и узбеки приезжают в столицу семейными парами. Подобные пары обеспеченные москвичи часто нанимают в загородные дома в качестве прислуги. Дети у таких супругов, как правило, оставлены дома на попечение родни. На родину регулярно высылаются деньги и посылки. При определенном везении азиатка может устроиться официанткой в бар или ресторан.
- Это хороший заработок, - поясняет Рисалат. - Там на одних чаевых шиковать можно. Но в общепите другие сложности. Во-первых, возьмут, только если хорошо знаешь русский и симпатичная. Во-вторых, если уж взяли и тебя вдруг захотел хозяин заведения или какой-нибудь начальник поменьше, отказать нельзя - тут же выгонят. Конечно, если замужняя узбечка или таджичка устроится на такую работу, она тут же потеряет мужа. Узнает - прибьет! Ни один восточный мужчина не потерпит жену-официантку в злачном заведении. Но если муж остался дома, еще можно попытаться скрыть, где работаешь… Кстати, те узбечки, у кого мужья остались на родине, в Москве часто находят себе мужчин. Но, в отличие от киргизок, не дают всем подряд, а живут с кем-то одним. Иногда даже делают никях, чтобы бога не гневить. Узбечки и таджички часто бывают очень красивые, стройные, большеглазые. Поэтому нас любят не только свои, но и кавказцы, и русские. Пойдем, я тебя с Нигяр познакомлю из колготок, она с одним богатым армянином уже второй год крутит.
Нигяр - таджичка, причем необыкновенной красоты. Правильные черты лица, точеная фигурка, роскошные волосы - будто сошла со старинной персидской миниатюры. Так и вспоминается: глаза как миндаль, губки как гранат, зубки как жемчуг… Сказочная красавица трудится в отделе чулочных изделий. Радостно обнимает Рисалат: они не совсем землячки, зато близкие подруги.
- Ты такая красивая! - не удерживаюсь я от комплимента.
Нигяр не смущается. Видно, уже привыкла: в Москве от нее многие теряют голову.
- Я, когда в Москву приехала, хотела устроиться в какой-нибудь клуб или ресторан - танцы восточные исполнять. Я танец живота даже у себя в городе лучше всех исполняла, хотя это у нас, таджичек, в крови. У нас и мамы, и даже бабушки танцуют, как шахские наложницы. А я в своем родном городе все конкурсы танцевальные выигрывала. У меня семья не очень строгая, танцевать не запрещали. Даже муж был не против, чтобы я здесь выступала. Под его присмотром, конечно. Мы же вместе в Москву приехали. Но, оказалось, в московских ресторанах танцуют только русские девушки, там большая конкуренция. Им очень большие чаевые отстегивают, так они за место могут глотку перегрызть. И переспать со всем начальством клуба или ресторана. Пришлось в торговый центр идти, тут много наших. Сначала уборщицей была, потом подружилась с местными менеджерами. Вот, теперь сюда поставили.
- Ты про Армена расскажи, - встревает Рисалат и показывает на меня. - Она - наш человек, мужу не сдаст.
- Муж мой работает на стройке в Московской области, с понедельника по пятницу. Ночует там в доме, который строит, со своей бригадой. А на меня еще год назад местный бизнесмен глаз положил, армянин. У него тоже жена, детей четверо. Но влюбился в меня - стал в рестораны звать, туда-сюда. Ну и стала я с ним встречаться, он мужик неплохой оказался. Денег подкидывает, подарки. А делов-то всего - раз в неделю с ним ночь провести на съемной хате. Он перед женой тоже боится спалиться. И мой ни о чем не догадывается. Вот так и живем. Но Армен уже целый год меня не бросает, хотя баб тут в магазине - завались! И каждая готова с ним переспать, денег всем не хватает.
- А дети есть? - спрашиваю я о самом больном.
- Дочка шести лет, она дома с моими родителями. Больше детей пока не могу себе позволить. И так денег едва хватает. Родители старенькие, брат младший, дочка в первый класс пошла, все покупать для школы надо.
- А если случайно залетишь? А вдруг от Армена?
- Уж чему-чему, а предохраняться Москва меня научила. А случайно… Пойду на аборт. Вон на Белорусской есть хорошая клиника, недорогая. Там даже врачи все наши, со Средней Азии. Стыдно ли, что мужу изменяю? Нет. Не от хорошей же жизни! Да и он наверняка спит с какой-нибудь деревенской бабой на этой стройке своей. Русские бабы таджиков любят, потому что они чистые и почти непьющие. А мужики и рады стараться, им-то можно. У нас, кстати, многоженство не запрещено, если мужчина может обеспечить всех своих жен. Но это по нашим временам, наверное, только султаны могут… Эх, если б мой был султан, - смеется Нигяр, - сидела бы я дома в Таджикистане и ноги бы моей здесь не было. И не надо было бы мне ни арика, ни шмарика!
Туркменки: господин назначил меня старшей…
- Туркменки - отдельная история, - говорит Рисалат. - Чтобы приехать в Россию, им нужна виза. Поэтому туркменок в Москве мало. Они либо учатся в вузах, либо туристки. Но есть и такие, кто попадает тут в гарем.
- Куда? - моему удивлению нет предела.
Рисалат рассказывает мне, что владелец местного ресторанчика, русский мужчина по имени Михаил, некоторое время назад влюбился в туркменку по имени Мухаббат. Она в столице у дяди гостила, а дружила с девушками из торгового центра. Тут-то ее Миша и углядел. И так она его зацепила, что Михаил выправил ей документы и оставил у себя в доме.
- Женился, что ли?
- Нет, жениться на туркменках нельзя. Он потом на русской девушке женился, но Мухаббат осталась как бы старшей женой. Да он тебе сейчас сам все расскажет!
Михаила, полного мужчину лет тридцати с небольшим, мы находим в кабинете за ресторанным двориком торгового центра. Он тепло приветствует мою провожатую: "Рисалатка, как сама? Как Бахтияр?" Похоже, в этом торговом центре все живут как одна большая многонациональная семья. Узнав, что я собираюсь обсуждать не бизнес, не налоги и не кризис, а любовь, Михаил заметно оживляется:
- Вы про Мухаббатку? Я горжусь своей старшей женой - умница, красавица, отличная хозяюшка и в постели ласковая. К тому же, это отличная сделка! Мухаббат могла бы обойтись мне недешево, задумай я с ней официально отношения оформлять. По их законам, если иностранец хочет жениться на туркменке и вывезти ее из страны, он должен пятьдесят тысяч долларов в государственную казну перечислить. Как за крутую иномарку! Но Мухаббат была уже разведена и с ребенком, поэтому дядя мне ее "за так" отдал. Мы в ЗАГС не ходили, только никях у муллы сделали - она попросила. Ее сынишку я к себе взял, отличный пацан! И ее родне в Туркмении постоянно помогаю. Вот недавно я им в кишлак джип подержанный купил в коллективное пользование. Они на нем теперь овец пасут, счастливы безмерно! Честно говоря, родня Мухаббат рада без памяти, что я ее с ребенком от них забрал. У них там все без работы сидят или на грошовых заработках - в Турции или Иране, им только туда без визы можно. Устроиться в Москве в их понимании - высшая степень счастья! Мухаббатке все завидуют. И она любит меня, холит, лелеет, вкусности готовит - русские так не умеют. Мухаббат неизбалованная: все, что я ей скажу, делает, никогда не капризничает - ни на кухне, ни в кровати. А недавно я еще на русской девушке женился, официально, она забеременела от меня. Но я Светке сразу сказал: Мухаббат - старшая жена! И ты должна во всем ее слушаться. Вот так и живем: одна жена за другой приглядывает. И мне хорошо: никакие домработницы не нужны и проститутки тоже. Одна надоела, сплю с другой. Очень удобно.
А вот что сказал мне имам Северного Бутово Марат Алимов:
- В мусульманской традиции отказ от ребенка считается самым большим грехом, величайшим позором. Все этносы, которые связаны с религией ислам, всегда с большим вниманием и любовью относятся к детям - не только к собственным, а к детям вообще. Мусульманские женщины Москвы дорожат общественным мнением общины, поэтому я не знаю ни одного случая, чтобы женщина плохо обращалась со своим ребенком, бросала его. Кстати, вопреки распространенному мнению, предохранение от беременности в исламе грехом не считается. Если в семье уже есть дети, а средства ограничены, мусульмане могут пользоваться подходящими им методами контрацепции, это не возбраняется. Что касается абортов, то они тоже допускаются - но только в том случае, если прерывание беременности рекомендуется женщине по состоянию здоровья.
Резюме:
"Пейте смело, друзья! В час веселых утех
Усладят нас свирель, гимны зелью и смех,
Что ж до Судного дня - он, похоже, не завтра.
Может быть, позабудут наш маленький грех?"
Не зря великий персидский лирик Омар Хайям так аппетитно воспевал плотские радости. Восточные женщины явно внимают его заветам. В надежде, что к моменту возвращения домой все их маленькие и не очень грешки будут позабыты и вдоволь окуплены деньгами, которые всеми средствами зарабатываются здесь - только для того, чтобы легче жилось семьям там. Чего же вам пожелать, раскрепощенные гюльчатай? Пусть все у вас будет хорошо, иншалла!
Спарят - и не спросят
В Москве растет число сосватанных граждан. Причем половина из них об этом еще не знают.
Вы заполнили анкету на сайте знакомств или в агентстве по трудоустройству? Указали свои доходы или уровень ожидаемой зарплаты? Осторожно: возможно, за вами уже следят… с целью вас спарить.
Вы думаете, чтобы попасть в руки опытной свахи, вам нужно пойти и самолично встать к ней "на учет"? Вовсе нет! Вам достаточно иметь деньги и не иметь постоянного партнера - и однажды сваха придет к вам сама. А то и сосватает вас… без вашего ведома! Удивляться не приходится: над проблемой нашего спаривания работает целая хитроумная система смежников. А хорошо это или плохо, судите сами.