Уже 26 марта после соответствующей проработки вопроса внутри МВД - Берия ничего не делал "с кондачка" - была направлена записка Маленкову в Президиум ЦК КПСС о необходимости проведения амнистии для той части заключённых, которые не совершали тяжких преступлений, а также о соответствующем смягчении всего уголовного законодательства. О последнем предложении историки, как правило, забывают, а зря.
4 апреля 1953 года Берия издал приказ по МВД СССР № 0068 "О запрещении применения к арестованным каких-либо мер принуждения и физического воздействия". Этим отменялась испрошенная Игнатьевым у Сталина "следственная" практика.
Берия быстро провёл ряд предложений по реабилитации Михаила Кагановича, маршала артиллерии Яковлева, генерала Волкотрубенко, авиационных генералов Репина, Шиманова, Селезнёва, бывшего наркома авиационной промышленности Шахурина, бывшего замминистра вооружения Мирзаханова и других.
Подал в Президиум ЦК КПСС записки об упразднении паспортных ограничений и режимных местностей, а также - об ограничении прав Особого совещания при МВД СССР.
Подал хорошо аргументированные, с конкретными цифрами, записки МВД о неблагополучном политическом и хозяйственном состоянии западных областей Украинской и Белорусской ССР и Литвы. По этим запискам, где предлагалось, в частности, исправить явные кадровые перегибы (так, в Литве из 85 начальников районных отделов милиции лишь 10 были литовцами), принимаются Постановления Президиума ЦК КПСС, после ареста Берии отменённые.
В конце марта Берия направил в Президиум Совета Министров СССР записку с предложениями о прекращении строительства или ликвидации ряда объектов, "осуществление которых в ближайшие годы не вызывается неотложными нуждами народного хозяйства", в том числе - самотечного канала Волга - Урал, тоннеля под Татарским проливом с материка на Сахалин, Большого Туркменского канала и др.
Уже к 28 марта Берия обеспечил принятие Постановления Совмина СССР "О передаче из Министерства внутренних дел СССР в Министерство юстиции исправительно-трудовых лагерей и колоний" (особо напоминаю о том Млечиным всех сортов).
Одновременно Берия настоял на передаче всех производственных народнохозяйственных структур (предприятий, организаций, трестов и т. д.), находившихся в ведении МВД СССР, в соответствующие отраслевые министерства по принадлежности (об этом тоже напоминаю всем любителям создавать антиисторические "фантасмагории").
9 мая 1953 года Берия инициировал принятие Постановления Президиума ЦК КПСС "Об оформлении колонн демонстрантов и зданий предприятий, учреждений и организаций в дни государственных торжественных праздников". По Постановлению отменялось оформление колонн и зданий портретами вождей, а также отменялась практика провозглашения с правительственной трибуны призывов, обращённых к демонстрантам. (После ареста Берии и это Постановление было отменено.)
В связи с невзвешенной политикой властей в Чехословакии, которая привела к выступлениям 1–4 июня 1953 года, Берия предложил ликвидировать неоправданное дублирование межгосударственных координационных органов по линии Совета Экономической Взаимопомощи (СЭВ) и Военно-координационного комитета и создать единый орган из представителей стран народной демократии и СССР.
Берия подготовил такую реформу МВД, которая должна была преобразовать МВД из прежде всего репрессивного органа в прежде всего контролирующий орган, обеспечивающий объективной информацией о положении дел в обществе и в экономике высшее и региональное партийно-государственное руководство.
5 мая Берия инициировал отмену Постановления Совмина СССР от 20 мая 1950 года о расширении посевов зерновых в республиках Закавказья. Эта отмена позволяла использовать уникальные в географических условиях СССР сельскохозяйственные площади Азербайджана, Армении и Грузии для выращивания таких культур, которые могли расти только там (цитрусовые и другие субтропические культуры, табак, чай и т. д.). С другой стороны, такая мера укрепляла взаимную зависимость союзных республик, что объективно укрепляло Советский Союз.
Берия вплотную подошёл к рассмотрению вопроса о введении новых союзных орденов и ряда республиканских орденов для награждения, прежде всего, деятелей культуры - орденов Шевченко, Низами, Навои, Руставели и т. д.
20 мая по предложению Берии было принято Постановление Президиума ЦК КПСС "О реорганизации аппарата Уполномоченного МВД СССР в Германской Демократической Республике", по которому значительно сокращался бюрократический аппарат.
По инициативе Берии, предварительно глубоко проработавшего со своими помощниками и экспертами этот вопрос, 2 июня было принято также актуальное Распоряжение Совета Министров СССР "О мерах по оздоровлению политической обстановки в ГДР".
Особо надо отметить деятельность Берии по развитию в 1953 году атомных работ в СССР - как оружейных, так и народнохозяйственных. Кроме большой общегосударственной работы Берия после смерти Сталина - как и до смерти Сталина - повседневно уделял внимание не только "атомным", но и ракетным работам.
Собственно, лишь Берия - один (кроме умершего Сталина) из высшего руководства СССР - свободно и компетентно ориентировался в этих делах. Те же, например, Маленков и Булганин имели принципиальную возможность быть в курсе проблемы, однако не делали этого.
25 марта 1953 года было принято распоряжение Совмина СССР "О плане работ КБ-11 на 1953 год". КБ-11 - это единственный тогда в СССР центр разработки ядерного оружия, дислоцированный в посёлке Саров на стыке Мордовии и Горьковской области. В 1953 году там заканчивалось создание первой советской термоядерной ("водородной") бомбы РДС-бс, и Берия внимательно и деятельно отслеживал состояние этой и других разработок КБ-11.
Если мы посмотрим на то, чем занимались в этот же период остальные члены высшего руководства, то увидим, что они были склонны просто сохранять то положение и тот ход дел, который был заведён при Сталине, но уже без той жёсткости, которая была свойственна позднему Сталину.
Смерть Сталина в той или иной мере оказалась для всех членов его "команды" чем-то вроде смерти очень строгого отца. И отца жаль вроде, и какое-то облегчение чувствуется. Так ощущали себя все, все - кроме Берии.
Он испытывал не облегчение, а ещё большую, чем при Сталине, ответственность и потребность в активном преобразовании жизни в СССР и в мире к лучшему. И работал в этом направлении. Он был действительно верен делу Сталина в самом высоком смысле этого слова - в своих практических действиях. При этом Берия лучше кого другого отдавал себе отчёт в том, что если бы Сталин был жив, то и в этом случае в СССР уже с весны 1953 года происходили бы серьёзные перемены, задуманные самим Сталиным. Причём задуманные совместно с Берией.
В связи с вышесказанным, обращу внимание читателя на ещё одну "оценку" тех дней, данную неким Петром Вагнером. В марте 2004 года он разместил в Интернете обширную публикацию "Несколько замечаний по поводу деятельности Л. П. Берии после смерти И. В. Сталина".
В целом Вагнер - как "либераст" (то есть как соединение гнилого либерала с политическим извращенчеством) - Берию не любит, а советский строй ненавидит. Вагнер отдаёт должное уму и масштабу Берии, но заявляет, что вести дискуссию о реформаторских замыслах Берии - значит "стоять на достаточно тонком льду", поскольку, мол, "до сегодняшнего дня не был найден, если вообще существует, документ, который бы нас однозначно убедил о каком-либо комплексном плане реформ, которым мог бы располагать Берия…"
И далее Вагнер прибавляет: "… П ытаться на основе некоторых частичных реформаторских шагов Берии сделать из него едва ли не апостола перестройки - погрешить против истории".
Пётр Вагнер вряд ли догадывался, насколько он был прав в своём последнем утверждении!
Апостолы перестройки сидели в западных советологических центрах, в силу чего горбачёвская "перестройка", подаваемая как реформа социализма, стала "катастройкой" - заказным убийством социализма и Советского Союза.
Берия же думал и действовал, имея в виду именно реформу социализма. Напомню, что понятие "политическая реформа" означает некие изменения, нововведения, не затрагивающие основ существующего государственного строя и направленные на его укрепление.
Вот именно во имя укрепления Советского Союза и социализма в нём работал Берия - как при Сталине, так и после его смерти.
Что же до "комплексного плана реформ", которым якобы, по убеждению вагнеров, Берия "не располагал", то на самом деле такой план был во многих своих основных чертах выработан ещё при жизни Сталина!
Я имею в виду и подготовку Сталиным при помощи "Тройки" во главе с Берией (при членах Маленкове и Булганине) несостоявшегося Пленума ЦК КПСС 2 марта 1953 года, и Директивы XIX съезда по новому пятилетнему плану.
Не надо забывать и о набросках новой редакции программы КПСС, как и о сталинских "Экономических проблемах социализма…" - о чём ещё будет сказано позже.
При этом Берия, хотя он не мог не понимать, что Сталин прав уже не во всём, оставался учеником Сталина, в полной мере сознающим его масштаб и величие.
По страницам "мемуаров" гуляют побасенки типа того, что якобы когда кинорежиссёр Михаил Чиаурели принёс Берии сценарий нового фильма о Сталине, Берия якобы отшвырнул сценарий и грубо заорал: "Забудь об этом сукином сыне! Сталин был негодяем, мерзавцем, тираном!"
Даже если исходить из того, что Берия расценивал Сталина именно так (а мы имеем очень убедительные доказательства обратного), то всё равно он не повёл бы себя так в период между 5 марта и 26 июня 1953 года, потому что это было бы политически глупым, а Берия глупцом не был.
Вне сомнений, он оценивал Сталина трезво, но именно поэтому он не мог не относиться к фигуре Сталина с огромным уважением. В любом случае открытое "позиционирование", как сейчас выражаются, себя как ненавистника Сталина перед Чиаурели - человеком, профессионально на язык не сдержанным, было более чем неуместным и попросту преждевременным.
По страницам "мемуаров" гуляют и побасенки типа той, что якобы Молотов "вспоминал", что Берия якобы шепнул ему на трибуне Мавзолея во время похорон Сталина, что это, мол, он, Берия, убил Сталина и "всех нас спас"…
Однако сегодня можно уверенно заявлять, что подлинное отношение Берии к Сталину было глубоко уважительным. Чтобы убедиться в этом, достаточно внимательно прочесть письма Берии "из бункера", написанные им после ареста.
Если бы Берия был антисталинистом и не скрывал этого от коллег по послесталинскому руководству и даже от фигур типа Чиаурели, то в письмах в Президиум ЦК он так и писал бы - мол, мы же вместе терпели от тирана и мечтали от этого мерзавца избавиться! А я вас от него избавил.
И резюмировал бы в духе "молотовских" "откровений": так что же вы меня в кутузку засадили, я же свой, антисталинский!
Но Берия писал иначе. Уже в первом кратком письме от 28 июня 1953 года он напоминал, что "был беспредельно предан партии Ленина - Сталина" и желал коллегам "больших успехов за дело Ленина - Сталина".
В развёрнутом же письме Маленкову и другим от 1 июля 1953 года Берия писал так:
"В числе других товарищей я тоже крепко и энергично взялся за работу с единственной мыслью сделать всё, что возможно, и не провалиться всем нам без товарища Сталина…"
Да одна эта фраза ставит крест на всех антисталинских инсинуациях в адрес Берии! Во всяком случае - для любого человека, имеющего ум и сердце. Ведь это написано в состоянии сильнейшего стресса! Написано в "момент истины" - когда вольно или невольно, у пишущего прорываются только искренние интонации!..
И все последующие, весьма частые, упоминания Л. П. Берией имени Сталина в письме по тому или иному поводу и ссылки на Сталина проникнуты искренним уважением к личности Сталина и к его памяти. Отрицать это, зная полный текст письма от 1 июля 1953 года, просто невозможно - для минимально честного и вдумчивого человека.
И мог ли Берия, если бы он ненавидел Сталина, в своём третьем и последнем письме в Президиум ЦК КПСС от [2] июля 1953 года настаивать на вмешательстве бывших своих товарищей в его судьбу, "во имя памяти Ленина и Сталина"?
Ну, в самом-то деле, господа псевдоисторики, врите, врите, но не завирайтесь!
Великий высший лидер СССР, старший товарищ и вождь Берии умер.
Берии же для того, чтобы заявить о себе как о потенциальном высшем лидере СССР, было отведено судьбой всего "Сто дней".
Однако у этих его "Ста" (а точнее - ста тринадцати) дней был, вне сомнений, сталинский базис.
Глава З
Сталинские директивы, бериевские инициативы и хрущёвские коррективы
Да, изучение событий трёх весенних и первого летнего месяцев 1953 года, которые оказались важнейшими для будущего СССР, позволяет нам говорить сегодня, что многие инициативы Берии не были лишь его личными инициативами, а оказались развитием замыслов и идей Сталина. Тех замыслов, которые Сталин предполагал реализовать после проведения Пленума ЦК 2 марта 1953 года, но реализовать не смог, потому что его упредили и устранили силы, враждебные Сталину, а значит, враждебные и России.
В подтверждение предположения о сталинском базисе инициатив Берии, предположения, позволяющего на многое в жизни СССР после смерти Сталина взглянуть иначе, могу сослаться на следующие строки из письма Берии Маленкову, написанного Лаврентием Павловичем 1 июля 1953 года, уже после ареста…
Берия писал тогда:
"Если же вносились мной инициативные вопросы, то несколько раз пересматривал вместе с товарищами, работающими со мной, чтобы не ошибиться и не подвести ЦК и Правительство. У меня остался в Совмине, я не успел тебе представить докладную записку, и проэкт решения об упорядочении наградных дел, над этим я провозился около двух месяцев. Вопрос об этом, как ты знаешь, мы с тобой долго вынашивали еще при жизни товарища Сталина."
Берия имел в виду проект учреждения новых орденов СССР, и из вышеприведённого отрывка ясно, что впервые идея возникла ещё при жизни Сталина. А значит, весьма вероятно, что Сталин с этой идеей был знаком и в принципе её одобрял.
Это же можно сказать и о некоторых других инициативах Берии. Вот цитата из очерка Константина Симонова, помещённого в "антибериевском" сборнике Политиздата в 1991 году. В целом этот очерк - пасквиль, Симонову чести не делающий. Но кое-что у Симонова, в то время - члена ЦК КПСС, почерпнуть можно. Вот что писал он:
"Почему же Берия был заинтересован, чтобы Маленков стал наследником Сталина именно на посту Председателя Совета министров, а пост Сталина в Секретариате ЦК занял бы человек, с точки зрения Берии, второстепенного масштаба - Хрущев, в личности и характере которого Берия так и не разобрался до самого дня своего падения? А очень просто. Идея Берии сводилась к тому, чтобы главную роль в руководстве страной играл Председатель Совета министров и его заместители…".
Но спросим себя - идеей только ли Берии была идея об изменяющейся роли партии? Ведь сегодня всё доказывает то, что усиление значения органов Советской власти (а Совмин и есть высший исполнительный её орган) отвечало духу идей Сталина! И мысль о том, что главную роль в руководстве страной отныне должны играть Председатель Совета министров и его заместители, а не секретари ЦК, была мыслью самого Сталина.
Вдумаемся также вот во что…
Симонов свидетельствует, что Берия "не разобрался в личности и характере" Хрущёва "до самого дня своего падения". Так кто же был человеком с двойной душой - Берия или Хрущёв? Фактически Симонов, желая Берию очернить, привёл аргумент в его пользу!
При этом Симонов верно подметил, что "нерв" политической ситуации в СССР после смерти Сталина задала не линия "Маленков - Хрущёв", а линия "Хрущёв - Берия".
Это ведь очень важный момент!
Сын Георгия Максимилиановича Маленкова - Андрей Маленков сообщает, что, будучи на пенсии, отец рассказал ему о последних минутах Сталина следующее:
"Я, Молотов, Берия, Микоян, Ворошилов, Каганович прибыли на ближнюю дачу Сталина. Он был парализован, не говорил, мог двигать только кистью одной руки. Слабые зовущие движения кисти руки. К Сталину подходит Молотов. Сталин делает знак - "отойди". Подходит Берия. Опять знак - "отойди". Подходит Микоян - "отойди". Потом подхожу я. Сталин удерживает мою руку, не отпуская. Через несколько минут он умирает, не сказав ни слова, только беззвучно шевеля губами".
Леонид же, например, Млечин в своих книгах, написанных уже в 2000-е годы, уверяет, что "в реальности было иначе". Но как раз в реальности всё могло быть именно так!
С одной стороны, вряд ли Маленков стал бы в откровенной беседе с сыном лгать о таком. Мог, конечно, приврать потом сам сын - дабы выпятить роль отца. Но штука в том, что по той ситуации, которая тогда сложилась, кроме Маленкова некого было ставить на первое - по реальному значению - место в государстве объективно… И Сталин - пусть уже отравленный, парализованный, однако ясность ума сохранивший, не мог этого не понимать.
В момент неожиданно свалившегося на страну кризиса не поставить во главе СССР Маленкова было нельзя. Но если бы Сталин чётко определил своего преемника, ещё будучи в силе и на ногах, то им вполне мог стать Берия.
Уже весной или летом 1953 года.
Думаю, оптимальный вариант был бы следующим…
Сталин становится во главе Верховного Совета СССР, то есть во главе Советской власти. Берию же, рекомендованного Сталиным, назначают на сессии ВС СССР Председателем Совета Министров СССР, то есть руководителем экономики.
Маленков становится первым лицом в ЦК КПСС после Сталина, то есть партийной "рабочей лошадью".
Предсовмина СССР Берия и ведущий секретарь ЦК Маленков вкупе с политическим комиссаром Булганиным в Военном министерстве могли бы образовать вполне эффективную новую верхушку "команды" Сталина.
Молотов и Микоян с Кагановичем мест в этой "команде" не лишились бы, но отошли бы на второй план, зато при деле оказались бы новые члены "команды" - Первухин и Сабуров.
Скорее всего, Сталин в этом направлении и думал, но враги России его опередили. И вот теперь, в последние минуты неожиданно заканчивающейся жизни, Сталин понимал, что новый "расклад" должен быть иным, чем было задумано, и, кроме как Маленкову, передавать страну некому.
При этом Сталин, скорее всего, учитывал, что Берия всё равно будет фактическим стержнем власти и надёжной опорой Маленкову. Ведь Берия с ним давно сработался ещё до войны, а уж во время войны - тем более.
Так что сцена, описанная сыном Маленкова, вполне могла иметь место быть в реальности, а не в апокрифических "воспоминаниях".
Сказанное выше подтверждается фактически и вдовой Л. П. Берии - Нино Берией, которая в июле 1990 года в интервью грузинской газете "7 дгэ" заявила:
"Я знала своего мужа: он был человеком практического ума и понимал, что после смерти Сталина стать грузину главой государства - дело невозможное. Поэтому, наверное, он пошёл навстречу нужному ему человеку, такому, как Маленков".