- А затем! - парировал Понятаев, - чтобы знать все и обо всех… Надеюсь, ты понял, что со мной надо дружить…
В этой книге в основном речь будет идти о первых секретарях Краснодарского крайкома партии, то есть о функционерах высшего уровня. Интерес к данной теме продиктован несколькими обстоятельствами. Во - первых, бесспорной актуальностью: потомки должны знать историю и людей, творивших её. Недаром известный краевед Виталий Бардадым, применительно к выдающимся людям прошлого, основавшим Екатеринодар и обустроившим его окрестности, даже слово нашел сильное и точное "Радетели земли кубанской". О ней беспокоились и первые, приумножая её богатства. Во - вторых, зная добрую половину изо всех первых секретарей партии и комсомола лично, я хотел бы, "пронизывая толщу" времени на основе архивных документов, рассказов очевидцев и участников событий тех лет, составить как бы коллективный образ, точнее, сделать наброски к портретам, понимая, что многих интересных деталей я уже не узнаю. В - третьих, пришло время сказать доброе слово о многотрудной, без преувеличения титанической работе и огромной ответственности первых (разумеется, речь идет о партийных секретарях), не замыкаясь при этом на технологии аппаратной работы, а больше показывая людей, их характеры и поступки, рассказать о том, какой след на земле кубанской оставлен каждым из них. Наконец, и это немаловажно, я хотел бы разобраться в некоторых вещах. Действительно, как говорится, - большое видится на расстоянии. А тогда, работая под руководством первых секретарей, я не всё мог понять и объяснить.
В архивной справке, данной мне В. Е. Токаревым, значится, что с момента образования Краснодарского края, с 13 сентября 1937 года по 1991 год, то есть более чем за полвека, первых секретарей крайкома ВКП(б), затем КПСС было пятнадцать. Вот их имена:
Кравцов Иван Александрович
сентябрь-ноябрь 1937 гг.
Марчук Михаил Иванович
декабрь 1937 - май 1938 гг.
Газов Леонид Петрович
май 1938 - январь 1939 гг.
Селезнев Петр Ианнуарьевич
февраль 1939 - март 1949 гг.
Игнатов Николай Григорьевич
март 1949 - октябрь 1952 гг.
Суслов Виктор Максимович
октябрь 1952 - март 1957 гг.
Полянский Дмитрий Степанович
февраль 1957 - март 1958 гг.
Матюшкин Дмитрий Михайлович
апрель 1958 - июнь 1960 гг.
Воробьев Георгий Иванович
июнь 1960 - январь 1966 гг.
Золотухин Григорий Сергеевич
январь 1966 - апрель 1973 гг.
Медунов Сергей Федорович
май 1973 - июль 1982 гг.
Воротников Виталий Иванович
июнь 1982 - июль 1983 гг.
Разумовский Георгий Петрович
июль 1983 - июнь 1985 гг.
Полозков Иван Кузьмич
июнь 1985 - июль 1990 гг.
Маслов Александр Васильевич
август 1990 - сентябрь 1991 гг.
Внимательный читатель, знакомый с историей краевой партийной организации, сразу обнаружит существенный изъян в приводимом перечне имен партийных руководителей. И будет прав, указав, что в самом деле первых секретарей за исследуемый период было не пятнадцать, а шестнадцать. Я умышленно "опустил" фамилию Александра Ивановича Качанова по одной причине: время его работы в данной должности как бы накладывалось на период руководства Георгия Ивановича Воробьева - июнь 1960 - январь 1966 года.
А. И. Качанов являлся первым секретарем промышленного крайкома КПСС, подчеркиваю - промышленного (тогда существовал и сельский крайком) с 1962 по 1964 год. Таким образом, с полным основанием можно утверждать, что первых секретарей краевого комитета ВКП(б), КПСС за 54–летнюю историю Кубани было шестнадцать.
Перечитывая имена, хочу обратить внимание на некоторые, как бы на поверхности лежащие факты, которые, однако, могут дать, пусть общее, но весьма емкое представление о кубанских первых. Разумеется, читатель обратил внимание, что фамилии их - русские, даже не украинские, что было бы характерно для Кубани, а именно русские.
Больше всех в должности первого секретаря крайкома партии проработал Селезнев - 10 лет, далее по убывающей: Медунов - 9, Золотухин - 7, Воробьев - 6, Полозков - 5 лет. Остальные как бы здесь не задерживались. Их небольшой срок работы объяснялся разными причинами: у Кравцова, Марчука и Газова, например, сложнейшим временем, в котором они действовали. Это были годы сталинских репрессий. Кравцов и Марчук были расстреляны, а Газов отозван в Москву. Сравнительно немало проработали Игнатов - 3 года, Матюшкин - 2 года, Разумовский - 2 года, а такие первые секретари, как Полянский, Воротников и Маслов, лишь по году.
На мой взгляд, руководитель, даже самый одаренный, может по-настоящему раскрыться и показать, на что он способен, проработав в данной должности не менее пяти лет, не говоря уже о большем сроке. Вряд ли можно за один - два года узнать и "перевернуть" такую махину, как Краснодарский край, хотя имеются впечатляющие примеры немалых достижений даже за столь короткие сроки.
В глаза бросаются и другие любопытные детали. Например, кто из первых откуда родом, из каких, как говорится, краев? Земляков - кубанцев по рождению только двое - Разумовский и Маслов. Разумовский родился в 1936 году в Краснодаре, а Маслов - в 1949 году в станице Убеженской Успенского района.
И все же, откуда были, теперь уже в любом случае, "кубанские" первые? Кравцов - из села Алагир Терской области, Марчук - из села Ораш Гродненской губернии Белоруссии, Газов - рязанский - село Курбатово Ряжского уезда, Селезнев родился в селе Тимашево Самарской губернии, Игнатов - в станице Тишанской Волгоградской области, Суслов - почти земляк из села Ново - Романовского Буденновского района Ставропольского края, Полянский - из поселка Славяносербска Ворошиловоградской области, Матюшкин - из Волхова Орловской губернии, Воробьев - из села Кидекша Суздальского района Владимирской области.
Золотухин, к моему удивлению (я считал, что он Тамбовский), родился в селе Средние Апочки Знаменской волости Курской губернии, Медунов - на станции Слепцовская Сунженского района Чечено-Ингушской АССР, Воротников - в Воронеже, Полозков родился в селе Лещ Плота Солнцевского района Курской области.
Подавляющее большинство первых по роду из небольших сел, что для Кубани, крупнейшей житницы России, дело не последнее, трое городских - Матюшкин, если можно назвать маленький городок Болохов городом, Воротников и Разумовский, также из, хотя и крупных, но "сельскохозяйственных" городов.
Основательное знание первыми сельского хозяйства, разумеется, ставилось не на последнее место: партийный функционер - дилетант в "сельских" вопросах был просто немыслим на Кубани. Впрочем, вспоминается редкий случай, когда, прибыв в Темрюкский район, вновь назначенный тогда В. И. Воротников, честно признался в том, что просто не знает, как растут рис и виноград. Нас с А. Ф. Куемжиевым, тогда первым секретарем Темрюкского райкома партии, это признание повергло в шок: "Заявил бы так Медунов!" - про себя подумали мы.
Вместе с тем Воротников как бы вырос в наших глазах: он откровенно признался в том, чем никогда не занимался и чего не знал. А ведь известно, если человек проявит настойчивость, ничего непреодолимого в познаниях нет. По крайней мере отсутствие каких‑то знаний, это еще не повод для сомнений в потенциальных организаторских способностях. А руководителем Виталий Иванович Воротников был сильным, правда, времени ему для "разворота" на Кубани было отпущено немного.
Заглянем в интереснейшую графу - "образование". Прямо оторопь берет, когда читаешь: Кравцов - 2–классное училище, Марчук - церковно - приходская школа, затем Свердловский коммунистический университет; Газов - гимназия в Рязани, Селезнев - сельская двухклассная школа, Игнатов - приходская школа, а через двадцать лет - курсы марксизма-ленинизма при ЦК ВКП (б).
Начиная с Суслова, у которого за плечами были годы учебы в Новочеркасском сельскохозяйственном техникуме и Тимирязевской академии, образовательный уровень первых резко возрастает. Полянский окончил Харьковский сельскохозяйственный институт и через десять лет ВПШ при ЦК ВКП (б), Матюшкин - Московский механико - машиностроительный институт имени Баумана - знаменитую "Бауманку", а затем высшую школу парторганизаторов при ЦК ВКП (б);
Воробьев - сельхозтехникум, Тимирязевку, стал доктором экономических наук, профессором. Золотухин - сельхозтехникум, а в 1949 году Высшую партийную школу при ЦК ВКП (б); Медунов - Кизлярский агропедтехникум, курсы политсостава, годичную школу авиационных штурманов, а затем Высшую партийную школу при ЦК КПСС, кандидат экономических наук. Воротников - авиационный инженер, он окончил Куйбышевский авиационный институт; Разумовский - Кубанский сельхозинститут, ученый - агроном; Полозков - Всесоюзный заочный финансово - экономический институт, факультет экономики сельского хозяйства, а в 1977 году - заочную Высшую партийную школу при ЦК КПСС и через два года Академию общественных наук при ЦК КПСС. Наконец, Маслов - по специальности ученый - зоотехник, выпускник Кубанского сельхозинститута и Академии общественных наук при ЦК КПСС.
Я не склонен особо драматизировать низкий образовательный уровень первых секретарей, стоящих в начале списка - Кравцова, Марчука, Газова, а тем более Селезнева и Игнатова, - какие это были глыбы! Поскольку в ту пору главным было не само по себе образование, а организаторские способности и убежденность, как было принято говорить, преданность партии, способность беспрекословно, а еще точнее, самоотверженно, выполнять ее установки.
Все же, надо отметить, что в целом образовательный уровень первых секретарей, работавших на Кубани в последние годы, довольно высок: доктор наук, профессоры, кандидаты, ученые - специалисты. Не секрет, что получить ученую степень или ученое звание первому секретарю было не столь уж сложно, хотя сам по себе процесс подготовки диссертации был весьма непрост, он отнимал и без того предельно сжатое секретарское время. Тогда ведь работали сутками и без выходных. Однако "диссертационной" лихорадки с целью "остепенения" среди первых секретарей не наблюдалось.
Партия, кстати, внимательно следила за научным уровнем своих партийных функционеров. Прежде чем начать работать над диссертацией, а тем более выйти на защиту, следовало получить письменное разрешение крайкома партии. Как правило, сам процесс подготовки диссертаций "таким - то" не афишировался, наоборот, тщательно скрывался, по принципу - "не говори гоп, пока не перепрыгнешь", а если более откровенно, чтобы "доброжелатели" не "ударили" анонимкой и не свели на нет длительную работу.
В каком же возрасте возводили первых секретарей на партийный престол? Самый "старый" - Медунов. В возрасте 58 лет он был избран, оставив пост председателя Краснодарского крайисполкома, первым секретарем крайкома партии. Затем Воротников. В момент избрания ему исполнилось 56 лет. Золотухину - 55, Матюшкину - 52, Полозкову - ровно 50. Весьма молодыми для столь высокой и ответственной должности были Кравцов, Селезнев, Суслов, Воробьев, Разумовский и Маслов. Они имели возраст всего в сорок с нобольшим лет. Самые молодые по возрасту на момент избрания - Газов и Полянский. Обоим исполнилось по 40 лет. Я подсчитал средний возраст первых секретарей Краснодарского крайкома партии, он составляет 43 года. Вот откуда в народе до сего дня гуляет молва о "матерости" и колоритности фигуры Медунова, как мне подсказали - его харизме. Пройдя огромную школу: Ялта, Сочи, Краснодар, где Медунов играл первые роли в партийных комитетах, он, набравшись опыта, полностью его реализовал в своих многочисленных и, отнюдь не бесталанных делах.
Каков был круг обязанностей первого секретаря крайкома партии? Образно говоря, первый секретарь отвечал за все, что происходило на территории края. Его партийный глаз призван был обозревать вверенное ему хозяйство, именно хозяйство, а не только партийную организацию. А значит первый секретарь обязан был активно вмешиваться в любые, в первую очередь, самые сложные, трудноразрешимые проблемы, связанные с бытом, политикой, социально - культурным развитием, строительством, сельским хозяйством, здравоохранением, образованием, рождаемостью и смертностью людей, их образом жизни и питанием, ценами на рынках, обеспечением хлебом и многим другим.
Попробуй на один час (подчеркиваю, - час!) задержать населению продажу хлеба. Обеспечение хлебом было не просто производственным вопросом из числа обыденных, это был вопрос политики и реального авторитета первого секретаря. Именно из‑за хлеба насущного, обеспечения им населения, первый секретарь мог пойти на все: исключение недобросовестного и неисполнительного руководителя из партии, выгнать иных с работы и даже отдать под суд. Первый отвечал за жизнеобеспечение своего региона в самом широком смысле этого слова.
По сравнению, скажем, с ответственностью комсомольского, профсоюзного секретарей, крупного хозяйственника, либо главного специалиста, даже генерала армии, то есть людей, ведущих определенные направления, ответственность
первого секретаря была неизмеримо выше и, кажется, была понятной только ему.
Впрочем, работая над книгой, я обнаружил странную закономерность: о первых секретарях и в прошлые годы, и в пору "развитого" социализма писали скупо, сами же они больше публиковали сугубо партийные материалы и тщательно оберегали доступ к своей личной жизни.
Это объяснялось, во - первых, партийной скромностью, а во - вторых, нежеланием выставлять на показ те или иные стороны своей "неслужебной" деятельности. Порой казалось, что о первых секретарях крайкома партии большинство коммунистов, да и вообще простых тружеников края, знало если не все, то многое, но это впечатление было обманчивым. О пристрастиях, наклонностях, увлечениях и их собственных, не связанных с работой, размышлениях, как я позднее обнаружил для себя, мы абсолютно ничего не знали и о многом попросту не догадывались. Первые секретари крайкома партии воспринимались многими из нас в былые годы как плакатные, подлакированные образы вождей местного масштаба, но все же вождей, не имеющих и, вроде бы, не могущих иметь, иной жизни кроме сугубо партийной, а значит правильной. И все окружение партийных секретарей - партийный, советский, профсоюзный, комсомольский аппараты - работало на авторитет лидера края, сопоставляя прочность своего собственного положения с непотопляемостью партийного шефа - хозяина края.
В последние годы существования партийных органов как бы вдогонку немало писателей, журналистов обращало свои взоры на эту образовавшуюся пустоту вокруг имен первых секретарей.
В центральной и местной печати начали с завидной регулярностью выходить привлекающие читательское внимание материалы. Это были книги, очерки, эссе, аналитические статьи признанных мастеров слова. Среди них известные публицисты В. Овечкин, Г. Радов, Ю. Черниченко, А. Стреляный, В. Пальман и другие.
Весьма интересны, например, были оценки первых секретарей Краснодарского крайкома ВКП(б), КПСС, данные в одной газетной публикации тогда главным редактором "Советской Кубани" С. Шипуновой. Несмотря на то, что Светлана Евгеньевна "пропустила" А. И.Качанова, работавшего с 1962 по 1964 год первым секретарем промышленного крайкома КПСС, это нисколько не умаляет оригинальности её, в целом объективного взгляда.
Любопытными оказались публикации В. Рунова, В. Смеюхи, В. Удачина, не говоря уже о нашумевшем тогда "Звездопаде" П. Придиуса, где в деталях была раскрыта "кухня" партийной работы, приводились порой наполненные скрытой иронией, но тем не менее правдиво "срисованные" с натуры живописные сцены.
И все же цельной картины, которая бы во времени и пространстве рассказывала о партийных лидерах нашего края, не появлялось. Пытаясь объяснить данное обстоятельство, я нахожу тому убедительное оправдание: время не пришло. То самое, о котором говорят: время разбрасывать и собирать камни. Сейчас, кажется, оно пришло.
Всё же о каких качествах первых секретарей говорилось прежде всего в публикациях упомянутых мною авторов?
При всех эпитетах, которыми многие из писателей и журналистов наделяли своих героев, на первое место, пожалуй, ставилось их главное качество - подвижничество.
Именно об этом качестве как‑то сказал А. П. Чехов. Во все времена его слова звучат по - современному: "Подвижники нужны, как солнце. Составляя самый поэтический и жизнерадостный элемент общества, они возбуждают, утешают и облагораживают. Их личности - это живые документы, указывающие обществу, что кроме людей, ведущих спор об оптимизме, пессимизме, пишущих от скуки неважные повести, ненужные проекты и дешевые диссертации, развратничающих во имя отрицания жизни и лгущих ради куска хлеба, есть еще люди иного порядка, люди подвига, веры и ясно осознанной цели".
Говоря о таких людях, как Селезнев, Игнатов, Полянский, Золотухин, Медунов, так и хочется, характеризуя их, привести именно эти чеховские слова: "Есть еще люди иного порядка, люди подвига, веры и ясно осознанной цели". Пожалуй, без этих качеств высокой пробы политический лидер любого масштаба существовать бы не мог.
Если говорить откровенно, эту книгу я взялся писать не столько для ветеранов, прошедших суровую партийную школу и, безусловно, заслуживающих внимания, не в помощь исследователям, интересующимся "советским" периодом истории, сколько для молодого поколения: нигилистов и патриотов, "новых" русских и убежденных "демократов", сомневающихся в своих убеждениях, не до конца воспринявших обратную сторону политики, где нередко грязь и ложь; а также стойких "марксистов", готовых пожертвовать многим за правое дело.
На мой взгляд, в ретроспективных оценках личностей первых секретарей Краснодарского крайкома ВКП(б), КПСС следует исходить из непреложного правила жизни: кто не знает правды, тот просто глупец. Но кто знает ее и называет ложью, тот преступник.
Именно на данное обстоятельство я и хотел обратить внимание молодых людей, нашедших время познакомиться с этой книгой.