Между тем на левом фланге армии ее главные силы, отражая многочисленные контратаки врага, с кровопролитными боями успешно продвигались на запад и освобождали один населенный пункт за другим. Наступило время ввода в прорыв 6-го кавалерийского корпуса под командованием генерал-майора А.Ф. Бычковского в составе 26, 28 и 49-й кавалерийских дивизий и 5-й гвардейской танковой бригады в направлении Алексеевского. Получив команду, кавалерийские дивизии устремились в прорыв и начали преследовать отходившие в направлении Алексеевского части противника. Вскоре, однако, их темпы резко снизились. Алексеевское было сильно укреплено, и бои к исходу 23 января приняли напряженный характер. Кавалеристы вынуждены были спешиться, вести уличные бои, а затем в конном строю атаковать врага, засевшего в Сиваше и на железнодорожной станции Лихачево. В итоге боевые действия корпуса, невзирая на неоднократные налеты вражеской авиации, закончились успешно. 24 января конники, захватив разъезд Белявка, перерезали железнодорожную линию Лозовая – Харьков.
Тем временем за три дня главные силы 6-й армии продвинулись еще на 35–40 км. Все попытки немецкого командования сдержать их срывались, оно вынуждено было вводить в сражение резервы из глубины. Однако балаклейский узел сопротивления ликвидировать не удалось.
В полосе наступления Южного фронта к исходу 21 января тоже создались условия для ввода в прорыв подвижной группы, состоявшей из 5-го и 1-го кавалерийских корпусов. 5-й кавкорпус генерал-майора А.А. Гречко в составе 34, 60 и 79-й кавалерийских дивизий и 132-й танковой бригады имел задачу с утра 22 января войти в прорыв в общем направлении Малая Камышеваха, Барвенково, овладев ими, прорваться в глубокий тыл противника, противостоявшего 37-й и 12-й армиям. 1-й кавкорпус генерал-майора Ф.А. Пархоменко в составе 35, 36 и 68-й кавалерийских дивизий и 15-й танковой бригады должен был войти в прорыв в общем направлении Долгенькое, Василевка и далее, на юго-восток, для удара во фланг славянской группировки немецких войск.
К моменту ввода в прорыв кавалерийских корпусов три правофланговые дивизии 57-й армии (341, 351 и 255-я) выбили противника с занимаемых рубежей и продолжили наступление. На всем остальном участке фронта соединения армии встретили ожесточенное сопротивление противника, прочно закрепившегося на позициях Славянского укрепленного района. Линия фронта, достигавшая в исходном положении 58 км, увеличилась почти вдвое. Все дивизии армии были введены в сражение, резервов не оставалось.
Начавшие наступление соединения 5-го кавалерийского корпуса уже во второй половине дня вышли на ближние подступы к Барвенково. Кровопролитные бои на его улицах продолжались до конца дня 23 января. Поздно вечером штаб фронта получил донесение от генерала Гречко: "…В итоге двухдневных боев корпус во взаимодействии со стрелковыми и танковыми частями к исходу 23 января овладел важным узлом сопротивления, неприятельской тыловой базой армейского значения, узлом шоссейных и железных дорог г. Барвенково" [11] .
Корпус понес сравнительно небольшие потери, трофеи же, захваченные при освобождении города, были довольно внушительные: 261 автомашина, 19 орудий, 2 танка, 8 ранцевых огнеметов, 4 зенитные установки, 30 000 снарядов, склады продовольствия, боеприпасов и авиабомб, 160 вагонов с военным имуществом. Враг оставил на поле боя более 400 трупов солдат и офицеров.
Одновременно с кавалеристами генерала Гречко к активным наступательным действиям перешел и 1-й кавалерийский корпус. Глубокой ночью 22 января его передовые части прорвались западнее Долгенького, а к полудню продвинулись за Боброво и Дубовку, наступали на Курульку.
В эти дни напряженных, до предела ожесточенных боев решался чрезвычайно важный вопрос: когда, на каком направлении и с какой задачей следует ввести в сражение резерв Главнокомандующего юго-западного направления – 9-ю армию под командованием генерала Ф.М. Харитонова, имевшую в своем составе две стрелковые, две кавалерийские дивизии и две стрелковые бригады.
Освободив Барвенково, советские войска поставили противника в тяжелое положение. Это, как позже стало известно, сильно обеспокоило немецкое командование. Начальник генерального штаба сухопутных войск Ф. Гальдер записал 24 января в своем дневнике: "…В 17-й армии творится безобразие. За три дня боев фронт прорван на двух участках… Оба эти прорыва соединились в одну громадную брешь. Противник поставил под угрозу железнодорожное сообщение между 1-й танковой и 17-й армиями… Предстоят весьма тяжелые дни, прежде чем удастся сдержать натиск противника…" [12]
По мере продвижения войск Южного фронта внимание командования все в большей степени привлекал очаг сопротивления в районе Славянска. Находясь на смежных флангах 57-й и 37-й армий, он ограничивал возможности перерастания тактического успеха в оперативный. Вопрос о ликвидации этого очага встал еще и потому, что, находясь на фланге дивизий 57-й армии, он создавал угрозу их коммуникациям и связывал левофланговые дивизии этой армии и дивизии правого фланга 37-й армии.
Бывший начальник штаба 38-й армии С.П. Иванов впоследствии так оценил создавшуюся обстановку: "…Стоит отметить, что в ходе Барвенково-Лозовской операции войска 6-й и 57-й армий сделали довольно глубокую вмятину в обороне армий "Юг", но горловина этой вмятины оказалась весьма узкой, ограниченной мощными опорными пунктами немцев в Балаклее на севере и в Славянске на юге. Задача состояла в том, чтобы расширить эту горловину, улучшить оперативное положение войск в барвенковском выступе, ибо он сулил возможность развития успеха как на харьковском, так и на донбасском направлениях. При сохранении же такой тесной горловины мешок легко мог быть "завязан" противником, и две наши армии оказались бы в ловушке.
Вызволить их можно было лишь ударом извне, для чего потребовались бы крупные подвижные силы и авиация" [13] .
Принимая все это во внимание, главком направления изменил ранее принятое решение. Утром 24 января армия под командованием генерала Ф.М.Харитонова была передана в подчинение командующего войсками Южного фронта. Генералу Р.Я.Малиновскому было приказано усилить ее двумя стрелковыми дивизиями, танковой бригадой и артиллерийскими частями, обеспечив ее ввод в сражение в стык 37-й и 57-й армий.
В отличие от своих более именитых коллег сорокатрехлетний командующий 9-й армией Федор Михайлович Харитонов не имел такого солидного боевого опыта Первой мировой и Гражданской войн. Во время последней сын рабочего-котельщика из Рыбинска участвовал в подавлении ярославского мятежа эсеров, рядовым бойцом четыре месяца сражался в 25-й стрелковой дивизии, по ранению был демобилизован, но весной 1920 г. добился отправки на фронт. Снова ранение и заключение медицинской комиссии: "К строевой службе не годен". Спустя два года опять добился своего и вернулся в армию. До 1930 г. служил в различных военкоматах, после окончания курсов усовершенствования командного состава РККА "Выстрел" шесть лет командовал стрелковым полком. В служебной аттестации отмечалось: "Тактически подготовлен. Много работает над собой. Волевой, энергичный командир. Умело руководит партийной организацией".
Проработав два года начальником штаба дивизии, короткое время – начальником штаба корпуса, он затем служил в штабе Московского военного округа, в 1941 г. закончил курсы высшего начальствующего состава Академии Генерального штаба. В выводах выпускной аттестации значилось: "Курс обучения усвоил с оценкой "отлично". Решения принимает и глубоко продуманные, и веско обоснованные. Легко и быстро разбирается в сложной армейской операции".
Войну Харитонов встретил командиром воздушно-десантного корпуса, в июле получил назначение на должность заместителя начальника штаба Южного фронта, в сентябре возглавил 9-ю армию. Его боевой соратник – член Военного совета армии К.В. Крайнюков – спустя долгие годы вспоминал об их первой встрече: "Конкретность суждений командующего, ясное понимание причин предшествующих неудач невольно внушали уверенность, что 9-й армией руководит твердый, умный, хорошо разбирающийся в военном деле человек. Все последующие события подтвердили мое впечатление об этом замечательном военачальнике" [14] .
Эти слова не были преувеличением. Столкнувшись впервые под Мелитополем со своим противником Клейстом, Харитонов смог нанести чувствительный удар его войскам, умело вывел свои части из окружения под Мариуполем. В начале ноября в ходе оборонительного сражения на ростовском направлении он искусно организовал глубокую противотанковую оборону, и многократно превосходящий по силам и средствам 9-ю армию противник не смог преодолеть ее, потеряв в ожесточенных боях около 150 танков, почти 9 тыс. солдат и офицеров. Попытка Клейста овладеть Ростовом ударом с севера была сорвана.
Итак, Харитонов ожидал, что его армия будет введена в сражение там, где обозначится наибольший успех, и был готов к этому. Но последовало распоряжение – захватить Славянск. Город лежал на возвышенности, склоны которой покрыты лесом. В недавнем прошлом это был город-курорт, здравница донецких шахтеров. Сейчас – мощный узел вражеской обороны, бой за который соединения 37-й армии вели вот уже шестые сутки.
Перед 9-й армией стояла крайне сложная задача – прорвать вражескую оборону. Командующий понимал, что проделать в ней брешь можно лишь надежным огневым поражением противника в сочетании с мощным ударом всех войск либо хитростью. Сил, достаточных для прорыва, не было. Следовательно, нужно все-таки как-то перехитрить врага. И он рискнул. Вызвав командира 51-й стрелковой дивизии генерал-майора Ф.Г. Филиппова, Харитонов поставил ему задачу создать из добровольцев сводный отряд и ночью по узкой лесной лощине, покрытой глубоким снегом, просочиться в город.
С рассветом группа бойцов вышла на окраину Славянска и, с ходу уничтожив боевое охранение противника, заняла несколько домов. Однако вовремя нарастить успех не удалось. Исчез фактор внезапности. Все пришлось начинать сначала.
Прорыв проходил тяжело и по многим другим причинам. Прежде всего – поспешная его организация, слабое огневое подавление противника. Оказывали влияние и сложные условия местности. Танки "Т-60" с большим трудом преодолевали глубокий снежный покров, часто останавливались и быстро выходили из строя. Из-за разбушевавшейся метели задерживался подвоз боеприпасов и горючего. Авиация также не смогла оказать эффективной поддержки наземным войскам.
Продвинувшись на глубину 5–7 км и овладев пригородами Славянска, соединения армии вынуждены были отражать контрудар подошедшей из Донецка 100-й пехотной дивизии противника, усиленной танками. Бои приняли затяжной характер. В последний день января генерал Харитонов получил приказ закрепиться на достигнутом рубеже. Неудачными оказались также попытки 6-й и 38-й армий по овладению Балаклеей.
Ярким эпизодом последних дней операции стали бои 270-й стрелковой дивизии под командованием полковника З.Ю. Кутлина за Лозовую – крупный железнодорожный узел, через который вражеское командование питало и пополняло свои войска на этом участке фронта. Поэтому Лозовую и прилегавший к ней район противник особенно тщательно подготовил к обороне и спешно стягивал сюда резервы, пополняя свои сильно потрепанные 298-ю и 68-ю пехотные дивизии.
В основу предстоявшей атаки дивизии была заложена идея смелого маневра и нанесения решительных ударов с разных направлений. В ночь на 26 января части дивизии заняли исходное положение и с рассветом начали наступление. Подразделения врага, находившиеся на переднем крае, пытались сдержать натиск, но безуспешно. Советские части быстро продвигались вперед. В результате смелого маневра и решительного наступления гарнизон Лозовой оказался в окружении. Противник ожесточенно сопротивлялся – каждую улицу, каждый дом приходилось брать с боем. К 7 часам 27 января Панютино, Екатериновка, Лозовая и их окрестности были полностью очищены от врага. Он потерял убитыми более 600 солдат. Нашими войсками было взято в плен 25 солдат и офицеров, захвачено 21 орудие, 2 танка, 50 минометов, 100 пулеметов, 18 груженных военным имуществом железнодорожных эшелонов, сотни вагонов, десять армейских складов с различным военным имуществом, два больших склада с боеприпасами.
Успешно действовал 5-й кавалерийский корпус. Достигнув к исходу 28 января рубежа Сергеевки, он "навис" над жизненно важными для немецких войск железнодорожными линиями Красноармейское – Павлоград, Красноармейское – Чаплино.
К сожалению, были не только успехи. Если кавалеристы генерала Гречко, с ходу нанеся мощный удар по врагу, уже 27–28 января прорвались на 40 км в глубину его расположения, то остальные силы, которые должны были взаимодействовать с 5-м кавкорпусом, в эти дни не добились успеха, хотя и проявили немало примеров подлинного героизма.
31 января операция, получившая название Барвенково-Лозовской, закончилась. На совещании, состоявшемся в первых числах февраля, ее итоги подвел маршал Тимошенко. Было отмечено, что войска Юго-Западного и Южного фронтов не только прорвали сильную оборону врага, но и разгромили 298, 68 и 257-ю пехотные дивизии, 236-й противотанковый полк и 179-й пехотный полк, венгерский кавалерийский полк, штаб 257-й дивизии. Были захвачены знамена 457-го и 516-го пехотных полков. Кроме того, было нанесено значительное поражение частям 44-й, 295-й пехотных дивизий и частям 62, 76 и 94-й дивизий. За время операции противник потерял свыше 36 тыс. солдат и офицеров убитыми и несколько сот пленными [15] .
Соединения трех армий и кавалерийские корпуса на 120-километровом фронте продвинулись более чем на 90 км, освободили свыше четырехсот населенных пунктов, овладели важным железнодорожным узлом – Лозовая и тыловой базой 17-й немецкой армии Барвенково, нарушили железнодорожное сообщение по линии Харьков – Донбасс через Лозовую. Для ликвидации этого прорыва командование немецкой армейской группы "Юг" израсходовало все свои резервы. Советские войска захватили 658 орудий, 40 танков и бронемашин, 843 пулемета, 331 миномет, 513 мотоциклов, 1095 велосипедов, 23 радиостанции, свыше 100 тыс. мин, около 80 тыс. снарядов, более миллиона патронов, 23 тыс. ручных гранат, восемь эшелонов с военно-хозяйственными грузами, 2400 подвод, 2800 лошадей. В числе трофеев были 261 автомашина и 160 вагонов с военным имуществом [16] .
Бывший полковник 6-й немецкой армии В. Адам, вспоминая период Барвенково-Лозовской операции, писал: "Кое-кто из строевых офицеров был настроен мрачно. У многих солдат не осталось и следа от прежнего подъема, от веры в победу, воодушевлявшей их в первый год войны. Достоверно было одно: Гитлер и главное командование сухопутных сил сознательно или невольно лгали, когда бахвалились перед всем миром, что Красная Армия разбита. Разбитая армия не может без передышки атаковать в разных местах посреди зимы" [17] .
И все же войска юго-западного направления, как отметил главком, своих задач выполнить не смогли. Причин неполного выполнения задач было немало. Основные из них сформулировал маршал Тимошенко: "Первая причина – наши ограниченные удары и маневренные возможности, в результате чего противник упреждал нас в наращивании усилий. Отсутствие оперативных резервов затрудняло развитие успеха. Вторая причина – наш просчет в отношении ввода в сражение 9-й армии. Ее, вероятно, нужно было использовать в полосе 57-й армии… Третья причина заключается в том, что мы еще не научились бить сильного противника. Неудовлетворительно решалась задача огневого поражения. Артиллерия слабо маневрировала на поле боя. Не лучшим образом действовали и наши кавалеристы. А враг упорно сопротивлялся и удерживал свои фланги. Вместе с тем хочу особо подчеркнуть, что командиры и красноармейцы воюют в основе своей грамотно, дерутся с врагом храбро".
Спустя годы Н.С. Хрущев писал в своих воспоминаниях: "…Мы, достаточно быстро продвинувшись вперед, заняли Лозовую, затем пошли дальше на северо-запад и юго-запад, на довольно большую глубину. К сожалению, свои фланги противник удержал. На левом фланге нашей наступавшей группировки немцы удержались в районе Славянска. Свой левый фланг, у Балаклеи, они тоже удержали. Таким образом, получилась вдававшаяся в позиции противника дуга с небольшим разводом концов при значительной ее глубине на запад. Мы тогда радовались, что получили такие возможности, и надеялись эту дугу, как говорится, разогнуть, чтобы расширить плацдарм. У нас появилась заманчивая идея к весне 1942 года освободить Харьков. Но операция была приостановлена, потому что мы уже выдохлись и не могли дальше наступать… Перешли мы к обороне, прекратив наступательную операцию" [18] .
Рассматривая перспективы на будущее, Тимошенко все больше склонялся к необходимости подготовки и проведения крупной наступательной операции на окружение с решительными целями. "Подкопим силы, подготовим войска, если поможет Ставка – создадим две сильные группировки и ударим по войскам фон Бока, этого мастера глубоких охватов, с севера, со стороны Волчанска, и с юга, из барвенковского выступа", – высказал свою затаенную мысль маршал вечером 18 февраля в кругу близких людей, собравшихся отметить его сорокасемилетие. И по всему чувствовалось, что мысль эта возникла не сейчас, не вдруг, а была выстрадана и продумана. Итак, рождался замысел новой крупной операции.
Глава 2 Ставка против ставки: Центр или Юг?
В марте 1942 г. общее наступление Красной Армии постепенно затухало. Силы и средства для него иссякли, а резервы еще не были подготовлены. Войска перешли к обороне. Положение на советско-германском фронте временно стабилизировалось. Впервые за многие месяцы ожесточенных, непрерывных боев наступило относительное затишье.
Однако напряженный ритм работы Ставки Верховного Главнокомандования, Генерального штаба, Наркомата обороны еще более возрос в связи с началом подготовки к летней кампании. Тщательно анализировалась обстановка на всех участках огромного фронта, состояние войск, подготовка резервов, возможности народного хозяйства по обеспечению армии и флота всем необходимым для ведения боевых действий и жизни, положение на транспорте и многое, многое другое.
Советские войска, изведав горечь отступления и радость первых побед, стали опытнее, организованнее. Возросла и их численность. За год войны количество стрелковых соединений увеличилось в полтора раза, общевойсковых армий – более чем вдвое. Начали создаваться воздушные армии, танковые корпуса. В основном перебазирование промышленных предприятий в восточные районы страны завершилось. Значительная их часть стала наращивать темпы выпуска военной продукции. Это позволило улучшить техническое оснащение войск, провести в Вооруженных силах ряд крупных мероприятий по их организационному совершенствованию. В действующую армию непрерывно поступала новая, более совершенная боевая техника. Однако преобладали еще легкие танки, самолеты устаревших конструкций. Красная Армия пока не достигла технического превосходства над врагом и по-прежнему уступала ему в маневренности.
Период относительного затишья на фронтах, предшествовавший летним сражениям, был заполнен напряженной боевой учебой войск. Осваивая новое оружие, повышая воинское мастерство, командный, политический и рядовой состав готовился к ожесточенным схваткам с врагом.
Весной 1942 г. советские войска были объединены в девять фронтов, две отдельные армии, Московскую зону обороны. Действия сухопутных войск поддерживали Северный, Балтийский и Черноморский флоты, военные флотилии и авиация воздушных армий. При этом войска Юго-Западного фронта оборонялись на участке от Ржева до Лозовой, а войска Южного фронта – от Лозовой до Таганрога.