Скорее всего, наиболее развитые капиталистические страны все же сумеют избежать серьезных социальных потрясений, поскольку их положение в мировой экономической системе позволяет им переложить основную тяжесть глобального кризиса на плечи государств "третьего мира". Более тяжелой социальная ситуация будет в России. По нашей стране вторая волна кризиса, по-видимому, ударит уже весной следующего года. Но властная группировка ничего не делает для того, чтобы хотя бы смягчить разрушительные последствия этого удара для российской экономики. Власть бездумно растрачивает деньги на дорогостоящие проекты вроде Сколково или сочинской Олимпиады, главная цель которых, судя по всему, состоит в обогащении узкого круга приближенных. При этом направо и налево раздаются обещания, связанные с ростом государственных расходов. Разрабатывается программа перевооружения армии, выделяются все новые средства на обеспечение заказов для государственных и частных корпораций, работникам бюджетной сферы обещают повысить заработную плату. Власть, как предсказывают многие экономисты, может столкнуться с трудностями при исполнении уже существующих социальных обязательств. Но она, не задумываясь, берет новые, поскольку ее совершенно не беспокоит то, как она будет платить по счетам. Главное для правящей группировки – сохранить социальную стабильность в период думской и в особенности президентской избирательной кампании. Рост массового недовольства, неизбежный уже в конце весны будущего года из-за ухудшения экономической обстановки, она, по-видимому, надеется подавить административными и репрессивными методами.
Между тем есть все основания сомневаться в том, что правящей группировке удастся сохранить контроль над ситуацией в стране. Это, по-видимому, хорошо понимают и многие представители российской элиты: об этом говорит резко усилившийся отток капитала, особенно красноречивый на фоне начавшегося падения промышленного производства. Об этом же свидетельствует и скандальный уход Кудрина, решившего снять с себя ответственность за состояние финансовой сферы.
Остановить развитие кризиса могут только системные изменения, ограничивающие деятельность банков и корпораций, создающие условия для перераспределения общественного богатства в пользу беднейших слоев общества. Однако нет никаких оснований ожидать, что группировки элиты пойдут на подобные преобразования. Экономическая система, как российская, так и глобальная, была выстроена в соответствии с потребностями корпоративных структур, а потому не обладает сколько-нибудь действенными механизмами контроля за ними. Но если представители малоимущих социальных слоев в развитых капиталистических странах еще могут рассчитывать на то, что им удастся заставить власть пойти на увеличение социальных расходов, то российское общество лишено возможности утешать себя подобными надеждами. Российская экономика, ориентированная на экспорт углеводородов и промышленного сырья, в разгар кризиса не сможет предоставить средства, необходимые для поддержки социальной сферы. Попытки модернизации российской промышленности полностью провалились, поскольку при существующем в современной России уровне коррупции какая-либо модернизация принципиально невозможна. Поэтому социальный кризис может принять в России гораздо большие масштабы, чем в ЕС и США. Вполне возможно, что социальная дестабилизация приведет к падению нынешнего режима. Однако нашу страну, по-видимому, ожидают столь масштабные потрясения, что предсказать, как именно будут развиваться события, сегодня практически невозможно.
2011 г.
К событиям на Манежной
(Из интервью корреспонденту Института "Коллективное
действие" (ИКД), 2011 г.)
Одним из наиболее заметных событий 2010 года стало выступление футбольных фанатов и националистов на Манежной площади. Хотя некоторые аналитики считают, что власти сознательно способствовали (или, по крайней мере, не препятствовали) подготовке и проведению акции на Манежке, чтобы напугать мирных граждан угрозой националистических погромов и получить дополнительные основания для дальнейшего "закручивания гаек" в отношении социальных и политических активистов, я бы не стал все сводить к чистой конспирологии. Я думаю, что события на Манежной – это сигнал о том, что низовая активность граждан растет. Однако, как мы видим, эта активность может принимать самые опасные формы.
К сожалению, из-за неспособности коррумпированных властей эффективно регулировать межнациональные отношения и миграционную политику, в силу того, что образовательный уровень молодежи за последнее время резко упал и она, как правило, лучше всего воспринимает самые примитивные лозунги, – радикальный национализм сегодня достаточно популярен в обществе, что обеспечивает массовость националистических выступлений. Безусловно, акция на Манежной площади – это, во многом, протест молодежи против социальной неустроенности и отсутствия жизненных перспектив. Однако этот протест сегодня облечен в нацистскую, человеконенавистническую форму, что может привести к самым печальным последствиям.
На мой взгляд, власти, которые давно заигрывают с националистическими организациями, акцию на Манежной во многом "прозевали", по крайней мере, не ожидали такой ее массовости, хотя и пытаются сейчас извлечь для себя политическую выгоду из произошедших событий. В то же время эти события явно свидетельствуют о том, что прогрессивные левые силы в настоящий момент недостаточно активно взаимодействуют с различными молодежными субкультурами, в том числе – с футбольными фанатами, что и делает неизбежным рост национализма и ксенофобии в этой среде.
В целом, хотя это и звучит как каламбур, можно отметить, что активное меньшинство стало более активным. Нельзя пока говорить, что активизация идет повсеместно. Большая часть населения все равно пока пребывает в некой апатии, не верит в свои силы. Это, как мне представляется, непосредственные издержки так называемой "суверенной демократии", которая выстроена в современной России. Правящая верхушка пытается всеми силами демонстрировать людям, что их активность никогда не приводит к конкретным результатам. Крайне редко, и то с большой неохотой, власти под влиянием протестных выступлений идут на уступки. Даже если в итоге принимаются решения, которых добивались участники протестных акций, власть старается показать обществу, что это никак не связано с протестом, что это ее собственная инициатива. Не всегда, конечно, это до конца им удается, но такая тенденция есть.
Такая модель отношений с обществом характерна для авторитарной системы – системы по запугиванию, где нет нормального диалога власти и общества. Она приводит к тому, что, с одной стороны, люди пребывают в апатии, не участвуют в протестных акциях, но скрытое недовольство тем временем нарастает. Если сегодня поговорить с людьми на улице, то абсолютное большинство выскажет негативное мнение по поводу политики власти. Рано или поздно это накапливающееся недовольство может вырваться наружу, что приведет к серьезному социальному взрыву. А искрой для этого взрыва может быть практически любое событие. Например, такой искрой стало убийство болельщика, что привело к выходу людей на Манежную площадь. В перспективе может быть любая аналогичная ситуация.
Одновременно дальнейшие попытки "закрутить гайки" приведут к еще большему всплеску общественной активности, потому что граждане в отсутствие возможностей для нормального диалога с властями, в отсутствие отдачи от мирных акций переходят к несанкционированным, нелегальным выступлениям. 2010-й год показал, что этот путь для власти абсолютно непродуктивен. И если они не будут в ближайшее время менять свою практику взаимодействия с гражданским обществом, социальный взрыв практически обеспечен.
Мы прекрасно понимаем, что если ситуация начнет развиваться стихийно, очень многое будет зависеть от того, какую мобилизационную готовность смогут проявить те или иные силы и насколько активно они сумеют влиять на политический процесс. Если нас мало, мы разобщены, не можем эффективно координировать действия, то, безусловно, в случае возникновения революционной ситуации мы не сможем добиться реализации тех задач, которые перед собой ставим. То есть главное – это повышение нашей мобильности, дальнейшее структурирование социальных движений, в частности Союза координационных советов, потому что без этого претендовать на серьезное влияние на политические и общественные процессы мы не сможем и будем тогда проигрывать нашим политическим оппонентам – националистам и либералам.
Безусловно, я надеюсь, что прогрессивные силы смогут поставить барьер на пути фашизации общества, добьются изменения ситуации в сфере межнациональных отношений – в сторону взвешенного, эффективного решения межнациональных вопросов на базе интернационализма и дружбы народов. На самом деле, это те базовые принципы, без которых нормальное существование России как единого целого просто невозможно. Если эта тенденция не будет переломлена, Россия может быть просто разрушена.
Почему Россия не бунтует?
Безусловно, отличительная черта российского общества сегодня – это апатия, равнодушие, индивидуализм, неверие в возможность что-то изменить. В первую очередь – повлиять на политику властей, хотя бы регионального уровня. Между тем в конце 1980-х и почти до конца 1990-х в России общество существовало очень активно, постоянно проходили массовые акции, многотысячные митинги. Постепенно эта активность спала.
Я объясняю это издержками той полутоталитарной демократии, которую целенаправленно выстроила команда Путина с 2000 года. Это характерно для всех тоталитарных обществ. Если вспомнить советское время, массовых выступлений тоже не было – хотя тогда, как и сейчас, декларировалась демократия. Выступлений не было, потому что в сознание людей было внедрено, что они не повлияют на действия властей. И сейчас власти активно, через СМИ, внедряют эту идеологическую доктрину.
Власть делает все, чтобы показать гражданам: протест не влияет на властные решения. Есть единичные случаи, когда они предпринимали шаги, которые можно было понять именно как ответ на массовые выступления. Можно вспомнить Калининград, многотысячные митинги за отставку губернатора Бооса. В итоге он был снят, но не сразу, а через год, и не за митинги, по истечении срока полномочий.
Плюс к тому, власть регулярно прибегает к тактике устрашения. Под теми или иными предлогами запрещаются мирные акции протеста, людей разгоняют и арестовывают. Тем самым создается полупаническая обстановка страха. Людям дается сигнал: не стоит выходить, проявлять политическую активность, надо заниматься своими делами.
Чем это все заканчивается, мы знаем. Период апатии продолжается не вечно. Проблем не становится меньше, люди высказывают недовольство в Интернете (в советское время это было на кухнях). Негатив накапливается, и если государство не наладит диалог с обществом, не обопрется на него, это кончится социальным взрывом.
2011 г.
Планы оппозиции
Создавайте Комитеты спасения
Пусть сильнее грянет кризис! Уверен, так думают про себя (а кто-то и вслух) многие, очень многие честные граждане, которых беспокоит не только судьба своих банковских вкладов (а, как правило, у честных граждан и вкладов никаких нет, – если только по мелочи, как говорится, на похороны), но, в первую очередь, судьба страны, судьба будущих поколений. Я и сам так думаю. И это правильные мысли, как мне кажется.
Чем сильнее будет кризис, тем больше шансов у страны очиститься от скверны капитализма, коррупции, засилья бюрократии и путинско-медведевского культа безличности. Это как при болезни, – можно загонять ее внутрь, сбивать температуру, а можно дать организму, пережив пик кризиса, справиться с недугом и выздороветь. Если организм совсем слаб, то, конечно, есть риск, что больной будет скорее мертв, чем жив. Но Россия не слаба, она богата умами и ресурсами, так что будет жить. Главное, – вылечиться.
Ожидания кризисной бури, надо сказать, отнюдь не беспочвенны. В последние недели становится ясно, что государство с упорством мазохиста повторяет ошибки 1998 года. Приближенным банкирам оказывают многомиллиардную поддержку, при этом никак не контролируя выделяемые деньги. А бессовестные банкиры (да и совестливые тоже) радостно направляют эти миллиарды на скупку валюты, истощая резервы Банка России. Все это вполне реально грозит сильнейшим обвалом рубля со всеми вытекающими последствиями. Также мы можем ожидать резкого сокращения импорта продовольствия, что в нынешних условиях серьезной зависимости России от этого самого импорта – приведет к полуголодному бунту. К тому же не будем забывать о грядущей массовой безработице и о катастрофе жилищной ипотеки со многими пострадавшими. В связи с этим заклинания в стиле Кашпировского (мол, даем установку – кризиса не было, нет и никогда не будет), которые сегодня активно практикуют наши горе-руководители, звучат насквозь фальшиво. "Не верим!" – вопиют (пока что молчаливо) думающие россияне.
В такой ситуации кризис открывает большие возможности для реальной левой оппозиции. Понятно, что всякие "конструктивные оппозиционеры" будут активно помогать карликовому президенту и чуть более высокому премьеру латать дырявый капиталистический кафтан, так как сами они вообще "голые короли" от оппозиции. Если вылезут из парламентских кресел, то и срам-то прикрыть будет нечем. Идеи моль поела, на революции лимит наложен, да и вообще страшно жить. Так что они нас еще в унисон с Кремлем клеймить позором будут, обвиняя во всех смертных грехах. С другой стороны, от наших либеральных попутчиков тоже проку немного будет. Они, безусловно, с удовольствием поддержат лозунг "Время менять власть!", но только главный вопрос – на что менять. Конечно, если наши уважаемые приверженцы рынка вдруг начнут агитировать за социализм и приоритет плановой составляющей в экономике, то вопросов нет. Но это уже из области фантастики (если это случится, то обязуюсь создать и возглавить по совместительству фан-клубы Михаила Касьянова, Валерии Ильиничны Новодворской и Маши Гайдар). Таким образом, основная надежда – на внесистемных левых (здесь – реверанс в сторону своевременно появившегося "Левого фронта") и социальные движения.
Напомню, что на сегодняшний день Координационные Советы (где собраны как раз социальные и политические активисты) действуют более чем в 30 регионах страны. Прошедший 25 октября всероссийский День народного гнева показал, что эти Советы постепенно становятся достаточно влиятельной силой, которая самостоятельно способна проводить протестную мобилизацию граждан, не прибегая к услугам системной оппозиции. Эти Советы по содержанию в основном – левые. И в условиях развивающегося кризиса именно они могут стать параллельным центром политической жизни, выдвигая проект реальной социалистической альтернативы нынешнему тупиковому курсу развития России.
Считаю, что настало время на базе вышеназванных Советов формировать в регионах страны Комитеты спасения, которые будут готовы, в случае недееспособности власти, реализовывать срочные антикризисные мероприятия: распределение продовольствия, трудоустройство безработных, ревизия банков, формирование антикризисного фонда и т. д. Этим Комитетам спасения необходимо привлечь к работе всех толковых оппозиционных экономистов, так как функции народного Минфина и народной Счетной палаты (контрольной инспекции) придется брать на себя. Этим Комитетам спасения следует уже сейчас установить контакт с милицией и, по возможности, с воинскими частями, чтобы в нужный момент милиционеры и военные, точно так же страдающие от последствий капиталистического кризиса, перешли на службу народу. В эти Комитеты спасения следует направлять граждан, уволенных с работы и брошенных государством на произвол судьбы. В эти Комитеты спасения следует приглашать граждан, вложивших свои сбережения в ипотеку и обманутых обанкротившимися банками. В эти Комитеты спасения даже без приглашения придут граждане, которые на свою сильно "подешевевшую" зарплату или пенсию не смогут прокормить свою семью. Ну и, конечно же, в этих Комитетах спасения со всей своей энергией должны работать представители "Левого фронта", – ведь более актуальной работы сегодня и не найти.
Кто-то скажет, что кризисные явления могут и не дойти до своего апогея. Что общими усилиями капиталистический интернационал в очередной раз найдет выход из кризиса, сохранив свое господство. Как знать, – возможно, скептики и окажутся правы. Но это ни в коем случае не означает, что мы должны терпеливо ждать развития событий, наблюдая со стороны. Терпение – прекрасная вещь, но наша жизнь слишком коротка, чтобы терпеть бесконечно. Работа по созданию Комитетов спасения, даже если им пока и не придется заняться своими прямыми обязанностями, все равно приблизит нас к формированию альтернативных властных структур. Однако что-то подсказывает мне, что без работы эти Комитеты не останутся.
Итак, время пришло. История дает нам еще один шанс похоронить капитализм навсегда. Давайте же выроем могилу поглубже.
2008 г.
Взять быка за рога
Не было бы счастья, да несчастье помогло. Этими словами, на мой взгляд, можно прекрасно охарактеризовать итоги деятельности российской левой оппозиции в 2008 году.
Год Крысы начался паршиво. Все грандиозные планы по выдвижению единого оппозиционного кандидата на президентских выборах в марте 2008-го обернулись полным провалом. Никто не захотел рисковать. Зюганов уныло получил свои 18 процентов и даже не стал ритуально требовать отмены результатов голосования. "Несогласные" тоже зашли в тупик, тщетно пытаясь выдвинуть единым кандидатом Каспарова и проводя по инерции свои марши, которые так и не стали массовыми и которые неплохо научился разгонять ОМОН.
В те дни я сидел, по сути, под домашним арестом, так как квартиру круглосуточно стерегли оперативники. Слушал песни Летова, который так символично покинул этот мир в самый разгар буржуйской "стабильности". На душе было муторно и тоскливо.
Но, как водится в этой жизни, вскоре заскрипели зубы, воля собралась в кулак, и колесо сопротивления потихоньку завертелось вновь. Как говорится, чем темнее ночь – тем скорее рассвет. После тяжелого мартовского поражения во многих светлых головах окончательно сложилось понимание, что "так жить нельзя". Нужно объединяться, нужно создавать альтернативу КПРФ, которая в своем нынешнем состоянии уже почти легла могильной плитой на перспективы развития левого движения в стране, нужно сплачивать усилия с крепнущим социальным движением.