Коренные причины и способствующие факторы
Хотя не все новые и появляющиеся формы преступности приводятся в действие одними и теми же социально-экономическими факторами, можно установить целый ряд общих явлений, содействующих распространению преступности, или коренных причин и способствующих факторов. К их числу относятся глобализация; близость нищеты, конфликтов и слабых правоохранительных систем к рынкам высокостоимостных товаров; и темпы возникновения новых форм современных технологий и глобальные средства связи.
Благодаря глобализации национальные экономики все активнее интегрируются в систему международной экономики через торговлю, инвестиции, потоки капиталов, перемещение людских ресурсов, а также развитие и распространение технологий. Стремительный процесс глобализации может оказывать давление на существующую структуру управления, расширяя роль негосударственных игроков в структуре все усложняющихся межгосударственных связей.
Этот процесс интеграции и экспансии экономик формирует контекст для перерастания некоторых проблем, имевших когда-то преимущественно локальный характер, в глобальные явления. Например, сфера пиратской деятельности, договорных матчей и противоправных тотализаторов выросла до масштабов транснациональной преступности, а такие направления, как морская торговля и спорт превратились в транснациональные многомиллиардные индустрии, привлекающие широкие инвестиции и интерес почти всех мировых экономик.
Глобализация все шире вовлекает в свободный оборот трудовые ресурсы, товары и финансовые потоки, да к тому же ее темпы в ряде случаев опережают индивидуальные и коллективные действия государств-членов по налаживанию регулирования таких перемещений. Например, объектом мер национального регулирования могут быть растущие транснациональные рынки для отдельных видов дикой фауны и флоры, человеческих органов, медицинских препаратов и культурных ценностей, однако на глобальном уровне может ощущаться дефицит общих определений и стандартов для регулирования, равно как и разнонаправленность тенденций в области преступности.
Этот разрыв создает особые возможности для криминала, поскольку правонарушители пользуются "безопасными убежищами" и брешами в регулирующих режимах, для того чтобы извлекать выгоду из стоимостного роста, обусловленного расхождениями в национальных системах контроля за предложением. Таким путем нелегальные или "серые" рынки растут параллельно и внутри легальных рынков. Эти рынки могут отличаться от незаконного оборота, ассоциируемого с рынками с установленным контролем, в частности с теми рынками, которые связаны с наркотиками, в силу того обстоятельства, что часто трудно отделить легальные рынки от нелегальных. На новых транснациональных рынках противоправная деятельность может начинаться у источника, например в ходе запрещенной браконьерской деятельности или хищения культурных ценностей, или в любой последующей точке цепочки предложения, например, в результате утечки товара и или уклонения от налогообложения в процессе экспорта или незаконного предпродажного переклеивания маркировок.
Если незаконно полученные или похищенные товары вновь всплывают на легальных рынках по поддельным документам или в результате коррупции, то отслеживание преступных деяний в таком случае может быть чрезвычайно затруднено. Легальный рынок служит эффективным средством сокрытия незаконного происхождения участвующего в обороте продукта. Например, транснациональные преступные сети, занимающиеся незаконным оборотом отдельных видов дикой природы и древесины, а также контрабандой электронных отходов и озоноразрушающих веществ часто используют те же самые маршруты, что и легальные импортеры, но по подложным правоустанавливающим документам, через лазейки в законодательстве или по подлинным документам, приобретенным с помощью подкупа.
Преступные возможности могут и далее расширяться по мере устранения торговых барьеров, создания зон свободной торговли и подписания для этого соответствующих соглашений, а также появления высоких уровней потребительского спроса. Например, высокий спрос на основные медицинские препараты в таких регионах, как Африка, в сочетании с ограниченностью возможностей местных систем здравоохранения и национальных механизмов контроля способствует появлению значительного транснационального рынка торговли контрафактными лекарствами. Недавно проведенная проверка показывала, что 35 процентов лекарств, приобретенных для борьбы с малярией в районе Африки к югу от Сахары и в Юго-Восточной Азии, не прошли тест на химический анализ. Из всех препаратов, не прошедших химический анализ, 36 процентов, относившихся к региону Юго-Восточной Азии, и 20 процентов – к региону Африки, расположенному к югу от Сахары, оказались контрафактом.
Аналогичным образом, незаконный рынок человеческих органов стимулируется в огромной мере благодаря глобальному разрыву между предложением человеческих органов и спросом на них. Это особенно актуально в отношении почек как следствие растущего разрыва между участившимися случаями почечной недостаточности и уровнями донорства органов умерших. Что касается предложения таких органов, то нерегулируемое или незаконное изъятие органов часто провоцируется нищетой как социально-экономической первопричиной и усугубляется дефицитом адекватных мер регулирования медицинских услуг. Жертв из числа представителей уязвимых групп могут привлекать незаконные агенты под фальшивыми предлогами и обещаниями, а затем таких доноров просто уговаривают или заставляют продавать свои органы.
Там, где появляются подпольные рынки, они способны быстро переплетаться с местными и транснациональными экономиками. Хотя деятельность морских пиратов у берегов Африканского Рога, например, за последние два года существенно сократилась, но пираты, выбирающие в качестве целей крупные суда международных компаний и действующие на удалении нескольких сот километров от берега, заявляют о том, что за период с апреля 2005 года по декабрь 2012 года их доходы в виде выкупов составили от 339 до 413 млн. долл. США. Было установлено, что эти преступные доходы перетекают не только к самим пиратам и финансирующим их лицам, но и в местные общины.
Еще одной отличительной чертой процессов глобализации является их неразрывная связь с современными технологиями. По мере того, как растут и ширятся взаимные связи национальных экономик, развивается процесс интеграции знаний и установления связей, основанных на нерыночных механизмах, в том числе информационного, культурного, идеологического и технологического обмена. Продвигать этот процесс со столь ошеломляющей скоростью продолжает глобальная Интернет-связь… Компьютерные технологии и Интернет стали источником множества социально-экономических выгод. Однако, такие технологии, равно как и другие средства активизации человеческого общения, могут направляться и на цели преступной деятельности, а с ростом глобальных сетей связи неразрывно связано распространение современной киберпреступности. По мере того, как растет киберпространство, все труднее представляется, что компьютерное преступление, а, возможно, и любое другое преступление, происходит без подключения к сети Интернет с помощью соответствующего протокола (IP).
В плане криминогенной перспективы один из основных постулатов состоит в том, что с появлением "киберпространства" формируются новые преступные явления, отличные от тех возможностей, которые напрямую доступны для преступной деятельности через компьютер. Например, некоторые лица в силу своего статуса и положения могут пойти на преступления в киберпространстве, хотя в условиях физического пространства они вряд ли отважились бы на нечто подобное. Возможность использовать гибкую идентичность, анонимность и отсутствие сдерживающего фактора также могут служить побудительными мотивами для преступного поведения в киберпространстве.
В случае киберпреступности правонарушители могут получить доступ к огромному количеству целей путем активного использования онлайновых услуг, таких как банковское обслуживание, шопинг, социальное взаимодействие и обмен файлами, превращающих пользователей в возможные объекты "фишинга" или мошенничества. Те охранные меры, которые существуют на самом деле, такие как защитные программные средства и относительно небольшой риск правоохранительных мер, недостаточны для того, чтобы остановить преступника, мотивированного соблазном значительно обогатиться.
Через глобальную связь расширяется действие фактора, способствующего укреплению преступного сообщества и обмену опытом между теми индивидами, которые в ином случае, возможно, никогда бы и не соединились. "Социализация" уголовных элементов через сети может привести к появлению различных форм криминальных "контактов" и установлению связей между преступными группировками. Например, онлайновый "кардинг" или форумы "кардеров" содействуют обмену данными о похищенных кредитных картах. Места проведения онлайновых законных рынков, а также связанные с ними онлайновые дискуссионные советы обеспечивают проведение форумов не только с целью продажи полученных преступным путем товаров, но обмена информацией о поддержании режима анонимности и ухода от внимания правоохранительных органов.
В вопросах сексуального надругательства и сексуальной эксплуатации детей сеть Интернет предлагает сейчас правонарушителям беспрецедентный доступ к социальным сетям для оправдания своих поступков. Если в доцифровую эпоху правонарушители, открыто осмелившиеся обсуждать тему сексуального надругательства над детьми, подверглись бы остракизму со стороны большинства членов общества, теперь же возникли онлайновые сообщества, целью которых является нормализация отношений и создание ложного представления о приемлемости преступных деяний для общества. Такая социальная поддержка может быть особенно сильной в силу ее незамедлительного действия и интерактивного характера.
Таким образом, информационно-коммуникационные технологии способны стимулировать новые и появляющиеся формы преступности по многим направлениям. С одной стороны они вводят новые объекты криминальных деяний (иначе говоря, лица, предметы или ценности, против которых направлено правонарушение), такие как компьютерные данные и компьютерные системы. С другой стороны, они также привнесли с собой радикальные изменения в характер, уровни и способы совершения преступлений, считающихся устоявшимися.
Например, финансовое мошенничество в потребительской сфере стало транснациональным и обыденным в силу использования пластиковых кредитных и банковских карт для онлайновых платежей. Подстрекательство к насилию и терроризму в глобальных сетях, в том числе через социальные медийные средства, значительно расширяет сферу охвата и влияния террористических групп, ранее считавшихся локальными. Высокие уровни анонимности, предлагаемые системой "даркнет", включая серверную услугу в виде так называемой "луковой маршрутизации" (Tor), способны радикально влиять на торговлю запрещенными наркотическими средствами и другой продукцией, поскольку они сведут вместе транснациональных покупателей и продавцов в одном онлайновом рынке, на котором расчеты совершаются анонимно с помощью виртуальных платежных средств, а покупки доставляются почтой.
В этом смысле новые информационные технологии создают для преступлений эффект "глокализации" и анонимности, в силу которого имманентные связи между глобальными и локальными процессами привносят в данное локальное пространство новые категории виктимизации. С точки зрения правоохранительной практики, глобальная связь не только влияет на локальную криминальную практику, но и меняет характер взаимоотношений между глобальным и локальным поведениями. Технологии анонимизации, такие как Tor, могут стать соблазном для тех правонарушителей, которые раньше могли и не заниматься криминальной деятельностью, а также создавать значительные трудности для правоохранительных органов при выявлении правонарушителей.
Новые способы совершения преступлений
Новые и появляющиеся формы организованной преступности можно также классифицировать путем идентификации не только их коренных причин и способствующих факторов, но и по использованию существующих новых и особых преступных методов. Последние включают изменения в структуре организованных преступных групп и повышение активности взаимодействия между преступниками, а также использование коррупции для оказания содействия совершаемым правонарушениям.
Сегодня появилась гораздо более широкая разновидность организованных преступных групп, действующих в ряде случаев совместно с новыми формами транснациональной преступности. Например, в опубликованном в 2012 году издании УНП ООН Digest of Organized Crime Cases была представлена информация о возможном существовании различных по структуре криминальных группировок, в том числе групп, действующих по типу организованных банд, смешанных по составу групп, об участии в преступных операциях приглашаемых членов и о связях между преступными группами и группами террористов или полувоенных формирований, а также о сетях, действующих на основе создаваемых ячеек, и о комплексных сетях. Представление о повышении текучести структурных образований можно составить также на основе событий, происходящих в других регионах, в частности на примере того, как жесткая конкуренция между преступными группами сменяется договоренностями между ними по типу контрактных соглашений, достигаемых с помощью неформальных межличностных связей и общности экономических интересов.
В частности, Интернет предоставляет хорошие возможности для налаживания координации усилий отдельных исполнителей, разбросанных по данному географическому региону, открывая возможности для создания преступных сообществ с целью "концентрации" сил на кратковременном отрезке времени. В киберпреступной среде "черные" рынки, создаваемые для торговли данными о банковских и кредитных картах, характеризуются как социальные сети индивидов, участвующих в организованной преступной деятельности, а не как предприятие одной преступной группы. На таких рынках группы и индивиды играют разные, а нередко и множественные, роли, в том числе роли программистов, распространителей информации, технических экспертов, хакеров, мошенников, провайдеров услуг в режиме онлайн, кассиров, курьеров для перевозки денег и лидеров.
Вместо того чтобы полагаться на установленные долговременные сети, преступные группы, участвующие в новых формах преступной деятельности, могут нанимать специалистов для выполнения задач, решение которых недоступно знаниям и навыкам членов существующей группы. Таким путем профессиональная, постоянно развивающаяся, опирающаяся на сервис преступная индустрия стимулирует появление инновационных орудий и методов, применяемых преступниками. Традиционные организованные преступные группы, включая те из них, которые организованы по типу мафии, начинают, например, прибегать к услугам киберпреступного рынка, являющегося по своему характеру сервисной структурой, с тем чтобы подготовиться к реализации технически более сложных преступных схем, покупая доступ к техническому опыту, в котором они нуждаются. Эта тенденция на приобретение черт киберпреступности в рамках более переходной, транзакционной и менее структурированной организационной модели может служить примером того, как в будущем будет осуществляться организация всех серьезных преступлений.
Действительно возросшая способность групп обеспечивать организацию и мобилизацию криминальных ресурсов, а также нанимать специалистов на краткосрочной основе в кратчайший срок ведет к появлению новых взаимосвязей между установившимися и появляющимися формами преступной деятельности. Например, что касается транснационального оборота наркотических средств, то было установлено, как одна преступная группа наняла на двухлетний срок, начиная с середины 2011 года, специальных хакеров для обеспечения оборота запрещенных наркотических средств через один европейский порт. Путем проникновения в компьютерные системы порта с помощью вредоносных компьютерных программ, засланных через электронную почту сотрудников порта, злоумышленники помогли организованной преступной группе получить доступ к информации о месте нахождения и системе охраны контейнеров порта, а также закамуфлировать свою противоправную деятельность.
Хотя роль современных технологий в преступной деятельности, несомненно, повышается, тем не менее, использование таких устоявшихся методов, как подкуп и коррупция, по-прежнему придает особый характер способам совершения преступлений, относящихся к новым и появляющимся формам преступности. В частности, незаконный оборот и передвижение через границу нередко осуществляется с помощью подкупа местных должностных лиц. Так, например, при незаконном трансграничном перемещении токсичных или электронных отходов факт коррупции может происходить в момент выдачи уведомлений об отгрузке или сопроводительных документов, когда государство импорта соглашается на отгрузку, или в ряде контрольно-пропускных пунктов на границе.
Оборот человеческих органов во многих случаях зависит от того, удалось ли преступным группам наладить взаимодействие со специалистами в области медицины, готовыми заниматься пересадкой органов или подделывать медицинские сведения в обмен на незаконное вознаграждение. Как представляется, в данном случае ни один из способов совершения преступлений не является доминирующим. Скорее всего, различные формы коррупции могут существовать по всей цепочке донорства и трансплантации органов и действовать по-разному по отношению к живущим и умершим донорам. Коррупция может способствовать преступному замыслу, например, в процессе получения и распределения органов, нерегулируемого или нелегального удаления органов или при трансграничном перемещении реципиентов донорских органов или даже самих органов, предназначенных для пересадки.
В других случаях коррупция может не только оказывать воздействие на новые формы преступности, но и получать от них содействие. Например, в случае преступлений, связанных с использованием личных данных, коррупция может способствовать хищению персональных данных путем активного или пассивного подкупа должностных лиц с целью получения подлинных идентификационных документов, принадлежащих другому лицу, или путем изменения информации для того, чтобы создать или узаконить вымышленное лицо. С другой стороны, преступление, связанное с хищением личных данных, может использоваться в качестве средства, помогающего избежать опознания при коррупционных деяниях. Фальшивые личные данные могут использоваться, например, для того, чтобы воспрепятствовать проведению расследований таких правонарушений, как хищение активов или отмывание доходов от новых и появляющихся форм преступности.