В Париж, после перемирия с герцогом, он вернулся уже с Жигон, как стали звать новую любовницу короля при дворе. С этого дня он не забывал делать ей подарки, чтобы она поскорее забыла об утрате мужа. И она осталась с ним, и даже родила ему дочь, которую по достижении 18 лет выдали за принца Бурбонского.
Свои пороки Людовик пытался компенсировать молитвами, порою весьма усердными и продолжительными, но… видимо, ничего не мог поделать со своей природой. Немалая набожность короля Франции, вплоть до паломничества к святыням, совмещалась в нем с противной всякой морали гиперсексуальностью, откровенным развратом и не мешала ему проявлять свое мужское "я" в компаниях с женщинами известного поведения.
Таким был монарх, которого решилась соблазнить Маргарита де Сассенаж. Зная нрав Людовика, она сделала просто: стала на дороге, по которой ежедневно проезжала карета короля и, якобы потеряв подвязку, подняла подол платья, чтобы заменить пропажу лентой. Ножка оголилась, и Людовик, увидевший в окно кареты изящные линии бедра Маргариты, напрягся. Не прошло и двух часов, как девушку нашли и доставили во дворец.
Два года они прожили счастливо. Людовик даже изменился, таким влюбленным его никто не видел ни до Маргариты, ни после.
Рассказывают, однажды Маргарита сильно заболела. Лекари один за другим недоуменно пожимали плечами, хворь была на тот час неизвестна науке. А королевский астролог был, видимо, по натуре патологически честен, но политически неграмотен - предсказал Маргарите скорую кончину. Людовик не понял шутки и приказал казнить. Когда того повели на плаху, король ехидно заметил: "Ты, притязающий на знание человеческих судеб, предскажи же нам, сколько осталось до смерти тебе самому!"
"Мне суждено уйти из жизни за три дня до вашей смерти, ваше величество", - нашелся астролог. Забавно, но Людовик поверил, решил не испытывать судьбу и распорядился не только освободить предсказателя, но и обеспечивать его всем необходимым до конца жизни.
Симонетта Веспуччи
Есть женщины, которые стали обликом эпохи, ее звучанием или песнью. И у эпохи Ренессанса есть такое особое звучание - Симонетта Веспуччи (1453–1476), оратория Возрождения!
Великолепная женщина, Белладонна, ставшая для выдающихся представителей своего времени дамой сердца. За право нанести ее образ на свой штандарт сражались на рыцарских турнирах, ее возносили до небес и боготворили творцы Возрождения, ее образ понесли в будущее полотна и фрески, стихи и скульптуры.
Несравненная Симонетта родилась в Генуе 28 января 1453 года в богатой купеческой семье Каттанео. Позднее, в результате естественной мифологизации образа Симонетты место ее рождения было "перенесено" в Портовенере, где, как считалось, родилась сама богиня красоты.
Однако с Портовенере Симонетту действительно связывает немало. Туда в результате некоторых придворных интриг пришлось перебраться из Генуи семье Каттанео. Их приютил герцог Пьомбинский, где они и познакомились с Марко. Оказалось, что семья Пьеро Веспуччи также гостила в это же время у герцога.
Их отцов связали деловые отношения. В конце концов Пьеро отправил своего сына в Геную постажироваться в банке, директором которого был Гаспаре Каттанео, отец Симонетты. Создать родственную связь было выгодно обоим, особенно Каттанео, чьи дела сильно пошатнулись после падения Константинополя. Все произошло гармонично, дети и сами рады были объединить свои судьбы.
Наконец свадьба состоялась. 16-летняя Симонетта Каттанео сочеталась браком с Марко Веспуччи. На церемонии венчания в храме Сан-Торпете весной 1469 года присутствовал сам дож Генуи со всей своей свитой.
Молодые переехали во Флоренцию и тут же попали с корабля на бал. Как раз в это время Лоренцо Великолепный был провозглашен правителем Флоренции. Этот титул перешел ему по наследству после смерти отца. Во дворце и на вилле Кареджи состоялось грандиозное торжество, на которое новобрачных привел родственник Марко Америго Веспуччи, в будущем знаменитый мореплаватель. Их появление вызвало в обществе и восторг, и недоумение, суть которого можно выразить словами: "Да что эта девушка божественной красоты, к тому же столь богатая невеста, нашла в маленьком толстеньком Марко?" Все с завистью поздравляли Марко, пытаясь понять, в чем его секрет.
Когда Америго подвел Симонетту и Марко к виновнику торжества, Лоренцо Медичи, тот взглянул на девушку и обмер от восторга. Ее волосы цвета солнца, янтарные глаза, безупречные черты лица… "Мадонна!" - сами произнесли губы. Такой женщине хотелось молиться. Сама же Симонетта за спиной Лоренцо заметила Джулиано, его 16-летнего брата. И почувствовала, что не может отвести взгляд.
Приход герцога Лоренцо Медичи к власти в республике стал началом небывалого расцвета Флоренции. Бесконечный праздник - так можно назвать будни одного из самых ярких городов, которыми представлена эпоха Ренессанса. Карнавалы и джостры (состязания, в основном военного толка) входят в повседневность и становятся формой жизни. В них и в качестве действующих лиц, и в качестве спонсоров выступают богатейшие люди города, знатные особы - деньги налево, деньги направо, повсюду блеск и роскошь - все оправдано всеобщим весельем. Костюмированные представления, комедии, танцы, песни, в том числе сочинения самого герцога и его лучших друзей, - вихрь красок и восторга! В этих песнях пелось о возрождении лучших традиций античности, красота и счастье человека - высшее благо, и настало время просто взять от жизни все, что хочешь, жить сегодняшним днем и ни о чем дурном не думать.
В январе 1475 года Лоренцо объявил начало рыцарского поединка (джостры). Джостра, как правило, начиналась боями диких животных, и в каждой следующей джостре должна была присутствовать какая-то изюминка. На этот раз сюрпризом стал выпущенный на арену жираф - подарок правителя Вавилона.
И вот народ дождался начала турнира. Рыцари выехали на площадь Санта-Кроче. Джулиано ярко выделялся из всех: кольчуга из серебра и куртка, расшитая жемчугом и сверкающая самоцветами, на штандарте - Афина Паллада, очень похожая на Симонетту… Над этим портретом трудился сам Боттичелли, да Джулиано никому другому и не доверил бы - только лучшему живописцу во всей Флоренции.
Написать портрет этой "звезды Генуи", как ее уже успели прозвать во Флоренции, мечтал бы каждый художник. Богинь писали именно с нее. Один только Сандро Боттичелли сделал из Симонетты Мадонну, Венеру и Весну. А Леонардо да Винчи нарисовал ее в доспехах - он тоже присутствовал на той джостре.
Исключительной особенностью красоты Симонетты Веспуччи являлось то, что она нравилась всем - и мужчинам, и женщинам, от мала до велика. Эта красота не вызывала ревности или зависти - но только восхищение и все лучшее в душах людей. Мужчины любили ее платонически, трепетно и заботливо. Анджело Полициано, поэт Ренессанса, известный своими переводами Гомера, отметил, что с ней было необыкновенно приятно общаться, она обладала какой-то магией голоса, взгляда, речи, благодаря которой каждого, с кем она заговаривала, охватывало комплексное чувство восторга, гордости и благодарности. Ее не ревновал даже муж, на глазах которого происходило это тотальное поклонение его супруге. Вот в каких строках воспел Симонетту Веспуччи Анджело Полициано:
Она бела и в белое одета:
Убор на ней цветами и травой
Расписан; кудри золотого цвета
Чело венчают робкою волной…
За свою жизнь Анджело вручил ей и ее памяти громадный букет из стихов, а его "Стансы на турнир" - поэма, посвященная Джулиано и Симонетте, - прославили ее на весь мир.
Но праздник не может длиться вечно. Прискорбно, но такова жизнь. Симонетта заболела чахоткой.
Сандро Боттичелли как раз писал портрет Несравненной, заказанный ему Джулиано. Симонетта, позировавшая ему, все чаще стала уставать, работа шла медленно, а однажды она даже не на шутку закашлялась. Подбежавший Джулиано подал ей платок. Когда она его вернула, на платке была кровь.
Узнав от лекарей диагноз, родители увезли красавицу на морское побережье, в Пьомбино. Через три месяца она вернулась во Флоренцию, но дни ее были сочтены. 26 апреля 1476 года в возрасте 23 лет Симонетты Веспуччи не стало. Не стало "звезды Генуи", Мадонны, Венеры, Весны… Вот какое чувство накрыло всех знавших эту девушку или хотя бы слышавших о ней.
Узнав о ее смерти, Лоренцо, бывший в отъезде, бросил все и стремглав помчался во Флоренцию. Но к похоронам не успел, она уже лежала на кладбище Всех Святых в семейном склепе.
Судя по количеству сонетов, написанных им на смерть Симонетты, Лоренцо был влюблен в нее не меньше брата. Джулиано же надолго ушел в себя - именно закрылся от всех и рыдал сутками. Когда он вышел к людям, это был уже другой человек. Веселого, улыбчивого красавца уже больше никто никогда не увидит. Джулиано стал мечтать об одном - поскорее соединиться с Симонеттой. Этой идеей он жил и бредил, постоянно вспоминал в разговорах с людьми о предсказании гадалки: та обещала, что расставание с возлюбленной окажется недолгим.
Через два года после кончины Симонетты, 26 апреля 1478-го, в республике вспыхнул заговор. Могущественный клан Пацци вознамерился свергнуть семью Медичи, находившуюся у власти. Идею подал папа римский, аристократические круги подхватили: в условиях кризиса, наступившего после падения Константинополя, на повестку дня вновь выходила задача раздела сфер влияния, и обретение власти стало основным принципом в этой борьбе.
В светлый праздник Пасхи в кафедральный собор прямо во время богослужения, когда их меньше всего ждали, ворвались люди с кинжалами наголо. Для любого человека это кощунство, даже не очень верующего, - только не для организатора кровавого дебоша папы римского Сикста IV. Увидев их, Джулиано улыбнулся и, раскинув руки, пошел на встречу к Симонетте… Пронзенный множеством кинжалов, он даже не вскрикнул от боли.
Лоренцо и Полициано удалось отбиться. Быть может, благодаря Джулиано и Симонетте, призванным Господом в один день.
Лаура Дианти
Этот рассказ - о женщине, ставшей отрадой души для герцога Феррарского Альфонсо I д’Эсте после утраты им своей супруги Лукреции Борджиа.
О рождении и детстве Лауры Дианти (ок. 1480–1573) известно лишь то, что она появилась на свет в семье торговца шапками по имени Бокаччи. В следующий раз ее имя в документах встречается уже через 44 года. Это запись в расходной книге герцогского двора. Там она значится как "дама, получившая подарки".
Альфонсо и Лаура если и были обвенчаны, то разве что тайно. Документальных данных об этом нет. С одной стороны, подписывалась она фамилией герцога, с другой - известно, что Альфонсо до самой смерти не упоминал ее как свою жену в документах.
Об этом говорит, в частности, нотариально заверенная дарственная, по которой девице Дианти отходило поместье Делиция дель Вергинезе. Овдовев буквально через несколько дней, она перебралась в него, и вскоре усадьба превратилась в салон, гостями которого были ее выдающиеся современники. Она так и умерла в этом доме, а ее привидение и по сей день там появляется, если люди не врут.
Этот день рождения Лаура Дианти отметила дома, то есть в публичном доме, хозяйка которого получила от своих подопечных характерное прозвище Жаба. В свои 16 лет юная девушка выглядела по-итальянски знойно: карие очи, черные брови да густющие смоляные волосы, - с точки зрения тогдашних представлений о прекрасном, ну совершенно некрасивая. Жаба же требовала от всех следовать моде. Это значило носить светлые волосы и выглядеть мертвенно бледной. "Уродина" - Лауре вбили эту характеристику в голову с детства - этого терпеть не могла. Она была худенькая и казалась совсем девочкой, с лица еще прыщи не сошли. Лаура не умела красиво ходить, расправив плечи, горбилась, была неразговорчива - она себя стеснялась. Мужчины ее не интересовали, принадлежать им приходилось, потому что так устроена жизнь.
В это время она впервые мельком увидела на улице будущего отца своих детей. Обратить на него внимание заставила траурная процессия - хоронили его жену Лукрецию Борджиа. Альфонсо шел за каретой, невысокий, но коренастый, и напоминал скорее молотобойца, чем герцога. Позже она узнает, что главным занятием Альфонсо была война - так распорядились жизнь и папа римский, воевавший с герцогством Феррара, пытаясь отхватить от него побольше земли и ресурсов. В том, что этого до сих пор не произошло, главная заслуга его, герцога, вкладывавшего и средства, и силы, и здоровье в модернизацию войск, а главным образом - в любимую им артиллерию. Артиллерия была его страстью. Он сам изобретал новые пушки, бомбарды, мортиры, сам рассчитывал параметры нового орудия и отливал в собственных доменных печах, зачастую лично.
В этот же день Лаура приглянулась одинокому канонику Джованни Салерно, которому как раз не хватало хозяйки в доме. Он выкупил девочку у Жабы, ему это стоило недорого: за угловатое, конопатое и вечно угрюмое создание много не возьмешь.
Каноник был уже немолод, но добр, ласков и заботлив. Со временем Лаура потеплела к нему, а там и прикипела. Да и в постели он выгодно отличался от всех известных ей мужчин: по крайней мере, она узнала, что от мужчины может и не нести вином и немытым телом.
Он любил ее и постоянно обращал ее внимание, как она красива, даже подарил ей дорогущее зеркало венецианского стекла, - в конечном итоге благодаря ему она почувствовала себя женщиной, даже симпатичной, даже, может быть… хорошенькой. Ей уже исполнилось 17, она округлялась и менялась на глазах. Со временем ею стали восхищаться и делать предложения. Правда, все эти предложения в мыслях ухажеров, чувствовала Лаура, начинались и заканчивались постелью.
Так они прожили пять лет. Перед смертью Джованни отписал ей немного имущества, поделив поровну с детьми, и выделил две комнаты, чтобы она вновь не оказалась на улице.
Лауре было уже 22, она уже знала себе цену и могла распорядиться собой. Она стала роскошно красивой женщиной с осанкой королевы. Прием у нее стоил дорого, но от мужчин отбою не было: она умела дарить не только тело, но радость и душевную теплоту.
Вскорости она уже жила в палаццо на Виа делле Вольте и имела гардероб по последнему писку моды. Так постепенно подошло время их встречи с герцогом Феррарским. Это был шумный пир по поводу чьей-то помолвки. Лаура не любила их, но была приглашена неким офицером, который как-то быстро опьянел и уснул в картинной галерее. Неожиданно они с Альфонсо встретились глазами - она вспомнила седовласого широкоплечего "молотобойца", угрюмо шедшего за катафалком, а он жестом подозвал ее к себе.
Прошло два месяца совместной жизни. Герцог изменился до неузнаваемости. Он будто сбросил с плеч лет двадцать. К нему вернулись бодрость, уверенность, легкость, улыбка все чаще посещала его уста. Секрет один - дома его ждала Лаура. Никогда раньше женщина не входила к нему в спальню, тем более не жила в ней, он сам навещал жену по ночам. Теперь же он не понимал, как он мог жить по-другому.
Только Лауру по-настоящему интересовали его пушки, селитра, мортиры, снаряды. Только ей он мог подолгу и увлеченно рассказывать о баллистике и сплавах металлов, видя в ее глазах живой отклик. Только ей было важно, как он себя чувствует, не устал ли, что произошло за день. Только с ней ему нравилось подолгу лежать рядом, уткнувшись носом в ее грудь.
Они прожили вместе десять лет. Лаура Дианти родила герцогу двоих мальчиков: Альфонсо и Альфонсино, которых он в своем завещании признал законными детьми. И хотя перед смертью герцога они с Лаурой даже тайно обвенчаются, официальным наследником станет его старший сын - от Лукреции Борджиа.
Герцог умер в 1534-м. Ему было 58. Любимая Лаура находилась с ним рядом все последние дни и минуты.
Вот и все. Во дворце ей больше делать нечего. Лаура собрала вещи и вместе с детьми переехала в подаренное герцогом поместье Делиция дель Вергинезе с чудным, словно игрушечным домом. Сюда все последние годы они с детишками переезжали на лето, здесь прошло столько незабываемых дней, столько дней…
В Делиция дель Вергинезе Лаура смогла воплотить в жизнь свою давнюю мечту - окружить себя творческой элитой и в этой атмосфере вырастить детей. Да и самой научиться многому, чему всегда хотелось: понимать стихи, живопись, музицировать, разбираться в философских и религиозных течениях. Ведь герцог был известным меценатом, крупнейшим покровителем представителей искусства. По его заказу появились такие шедевры живописи, как "Пиршество богов" Джованни Беллини, "Праздник Венеры", "Вакханалия", "Вакх и Ариадна" и несколько собственных портретов работы Тициана, "Сцены из Энеиды" Доссо Досси. Микеланджело писал для него "Леду", к сожалению, не дошедшую до нас. Альфонсо зазывал ко двору известнейших музыкантов и поэтов, покровительствовал поэту Лудовико Ариосто.
Лауре было суждено прожить вторую половину жизни в атмосфере, созданной своими руками. Ее дом превратился в представительство Парнаса на земле. Видимо, это позволило ей прожить дольше семидесяти лет, понянчить внуков и в 1573 году спокойно умереть. Один из внуков, Чезаре, все-таки станет герцогом Феррарским, обойдя наследников из рода Борджиа. Хотя впоследствии, в 1598 году, очередной папа Климент VIII придрался-таки к непрозрачной ситуации с браком Лауры и Альфонсо и отобрал у Чезаре герцогство Феррара, за которым столько поколений вел охоту папский престол. Что ж, Богу - Богово, а кесарю - кесарево…