Еще более сокрушительное поражение, чем на президентских выборах 2007 г., НФ понес на парламентских, набрав всего 4,2 процента голосов (в 2002 – 11,34 % голосов), так и не преодолев пятипроцентного барьера. Это означало не только политическую, но и существенную финансовую потерю – государство возмещает расходы на парламентские выборы лишь тем партиям, которые такой барьер преодолевают. Да, НФ оказался на грани маргинализации, получив примерно столько же голосов, сколько Компартия Франции, которую лепенисты называли "сошедшей с политической сцены". Но сами они признавать свой уход с этой сцены не хотели ни в какую. Марин Ле Пен, мужественно перенеся поражение, заявляет: "НФ не мертв!" Сама она тоже проиграла выборы – парламентские в Энан-Бомон, но все же набрала в первом туре 24,7 % голосов, больше, чем набрал в 2002 году ее предшественник по "Национальному фронту" Стив Бриу (Le Parisien. 11.06.2007, p. 4). Она говорит: "Я бы сложила свои полномочия, если бы получила меньше голосов, но теперь я уверена, что наша стратегия все же была правильной".
Накануне второго тура она призвала всех сторонников НФ мобилизоваться. "Здесь в Энан-Бомон мы начнем заново покорять нашу страну". Но не везет, так не везет. У небольшого кафе на нее набрасываются с руганью и оскорблениями двое, как записано в протоколе, "французов магрибинского происхождения", проще говоря, арабов. Один из них стреляет в воздух из дробовика. Охране удается оттеснить нападающих. Одного из них через некоторое время арестовала полиция (Le Monde. 12.06. 2007, p. 3). Расследование по факту этого нападения длилось почти два года. И только в июне 2009-го исправительный суд г. Бетюн признал этих двух отморозков виновными в нападении на Марин Ле Пен. Несмотря на применение оружия, они отделались смешным для такого рода преступлений наказанием – два месяца тюрьмы одному и штраф в 500 евро другому (La Voix du Nord. 5.06.2009).
В апреле 2008 года, однако, папаша Ле Пен опять подложил свинью своей дочери. Только-только она начала налаживать нормальные отношения с Израилем и еврейскими организациями во Франции, как "Менгир" в интервью журналу "Бретон" ("Бретонец") вновь озвучил свою версию нацистских газовых камер – "это всего лишь деталь Второй мировой войны". Помимо чисто материального ущерба – Ле Пен в свое время уже был оштрафован во Франции за это высказывание на 1,8 млн. франков (300 тысяч евро), "Национальному фронту" и лично Марин был вновь нанесен и немалый ущерб моральный. В интервью телеканалу BFM TV Марин заявила: "Я говорю и всегда говорила, что у меня на эти события не одинаковый взгляд с моим отцом". И все же она попыталась защитить его: "Я не думаю, что он хотел возобновления полемики по этому поводу. Он ведь запретил этому журналу публиковать его высказывание. Но журнал просто не обратил на это внимания" (AFP Infos Frangaises. 25.04.2008).
Впрочем, не только папаша Ле Пен способен подпортить репутацию "Национального фронта" и тот "new look", над которым так упорно трудится его младшая дочь. Она сама иной раз себя же и подставляет под огонь критики либеральной прессы. Так, осенью 2008 г. для поддержки кандидатуры Марин Ле Пен на президентских выборах 2012 года была создана ассоциация "Голубая энергия Марин" (Energie Bleu Marine) во главе которой оказался бывший скинхед и певец скандальной французской рок-группы "Ультим ассо" (фр. Ultime Assaut – "Последняя атака") Робер Оттавиани. В хит-альбоме этой группы есть песня, посвященная Легиону французских волонтеров, которые воевали в немецкой униформе в составе дивизии СС "Карл Великий", вдребезги разбитой под Сталинградом в 1943 году. Оттавиани распространял вместе с этой песней в Интернете кинохронику 1941 и 1942 гг. об отправке французских легионеров на Восточный фронт. Раскопав эти факты, газета "Либерасьон" обратилась за комментарием к самому Оттавиани, но тот все отрицал. Копнули глубже, и выяснилось, что факт его участия в этой рок-группе подтверждается в бюллетене молодежного отделения "Национального фронта", где этот бард нацизма числился национальным вице-директором с 1993 по 1995 г. (Liberation. 3.10.2008, p. QUO 15).
Во Франции умеют, когда потребуется, узнать всю подноготную о человеке, который попал под прожектор разоблачений. Укрыться от него невозможно. И на походе Марин Ле Пен за "дедьяволизацию" "Национального фронта" это, конечно, сказалось не лучшим образом, как и на ней самой. Ей вновь напомнили все высказывания лидера НФ и про газовые камеры, и про "гуманных" немецких оккупантов. При наличии современной техники на это много времени не требуется – нажал кнопку, и на экране появится нужное досье.
И все же, несмотря ни на что, борьба Марин за "дедемонизацию" "Национального фронта" стала постепенно приносить свои плоды.
"Марин Ле Пен, – писала Le Monde, – чаще появляется на телеэкране, чем ее отец. У нее прекрасные отношения с журналистами, которые она научилась поддерживать в последние годы. Настолько же, насколько ее отец суров с ними, настолько она приятна с ними в общении и даже грациозна. Ее папаша легко превращается в пугало для детей, а она предпочитает работать в регистре доброй мамы. Она лучше смотрится на экране. Отец позволяет ей это делать. В то время, как он отдыхает в своем особняке в Сен-Клу с видом на Париж, она работает на интересы семьи. Он, таким образом, получает дополнительные голоса пока дремлет, предоставляя своей дочери говорить вместо него" (Le Monde. Television & Radio, mardi 6 février 2007, p. 31).
Марин стала инкарнацией нового образа "Национального фронта". Это было нелегко, т. к. ей пришлось защищать традиционную программу "Фронта", который имеет стойкую репутацию ультралиберальной и ксенофобской партии: отмена 35 часовой рабочей недели, постепенная отмена подоходного налога, предоставление работы по принципу "национального преимущества", восстановление смертной казни, отказ от предоставления социальной помощи иностранцам и восстановление "политики высылок" нелегальных иммигрантов (Tribune de Genève. 26.02.2007, p. 6).
О Марин Ле Пен журналисты стали говорить, как о "более приемлемом политически" и внешне представителе "Национального фронта" на фоне ее стареющего и несдержанного на язык отца. "Яркая, улыбающаяся, похудевшая и молодая, она представляет собой более мягкий имидж "Национального фронта" и активно сквоттирует СМИ. В партии, где активисты и выборные представители в массе своей старше ее, это аукается. Она это знает и потешается по этому поводу. Она принимает на себя все – победы, поражения, оскорбления. Она такая, Марин Ле Пен. Целостная. Отец ей полностью доверяет. И ей этого достаточно.
Марин – его улыбка. Улыбка, как панцирь. Непросто быть дочерью Ле Пена. "Я член той политической семьи, – говорит она, – которая подверглась в наибольшей степени поношению, нападкам и заклеймению. Когда растешь под такими ударами, учишься принимать их и выносить. И это помогает выработать суперсопротивляемость" (Le Progrès – Lyon. 23.03.2007, www.leprogres.fr).
"Маделон" и "Менгир"
С 17 по 18 ноября 2007 года в Бордо состоялся очередной 13-й съезд "Национального фронта". Этот съезд никак нельзя было назвать "съездом победителей". В его кулуарах царило уныние. Старики брюзжали по поводу новшеств "Маделон", как прозвали в НФ Марин Ле Пен. Само по себе прозвище любопытно. Это название милой песенки, слова которой в 1914 году написал поэт Луи Буске, а музыку Камиль Робер. Она была популярна у французских солдат во времена Первой мировой войны, а англичане тоже пели ее, только на свой лад со словами "Я буду верна всему полку". Песенка рассказывала об официантке Маделон из придорожного кафе, которая обслуживала солдат, отправляющихся на фронт, всегда кокетничая немного и улыбаясь. Что-то вроде знаменитого шлягера "Лили Марлен" в исполнении Марлен Дитрих. Она, кстати, пела и "Маделон". Так что, в этом прозвище, данном Марин стариками, был и откровенный негатив – "И нашим, и вашим!", – и невольное признание того, что дочь Ле Пена, несмотря на поражение "Фронта" на выборах, быстро набирала популярность в партии. Ветераны "Фронта" самого Ле Пена называли по-бретонски "Менгир" (от бретонского men – камень и hir – длинный). В эпоху неолита такие камни, наподобие камней Стоунхеджа в Англии использовали жрецы в культовых обрядах, а позже римляне применяли их, как верстовые столбы на своих военных дорогах в Галлии. Во Франции в наше время это слово употребляется уже не как столб, а в переносном – "Столп". Менгиров в наши дни осталось немного, но в Бретани еще можно увидеть кое-где эти каменные глыбы длиной до пяти метров, чаще всего теперь уже в придорожных скверах, где их используют, как своего рода скульптуры.
"Менгиру" – Ле Пену, который возглавлял НФ с 1972 года, т. е. ровно 35 лет, к моменту съезда как раз исполнилось 79. Он еще до него объявил в своем узком кругу, что идет на последний срок и на выборах 2012 года свою кандидатуру на пост президента Франции уже выставлять не будет. В Бордо конкурентов у него в борьбе за лидерство в НФ не было. Но уже мало кто сомневался и в том, кто после него займет его пост. Один из близких к нему людей говорил, что "Ле Пен теперь все чаще выступает в роли наблюдателя. Больше думает о своих мемуарах. Он уже весь в том, что будет после него" (Valeurs Actuelles, 16.11.2007)…
Еженедельник Valeurs Actuelles перед съездом в Бордо провел опрос, согласно которому 81 % членов партии высказались за то, чтобы лидером НФ после Ле Пена стала его дочь Марин. Ее соперник Карл Ланг, один из ветеранов "Фронта", не набрал и 14 % голосов в том опросе (Valeurs Actuelles.Op.cit).
Накануне съезда в интервью радиостанции RTL Марин Ле Пен заявила, что предполагает выставить свою кандидатуру от НФ на президентских выборах 2012 года.
Марин понимала, что ей для победы одного нового имиджа "Национального фронта" мало. Он нуждался в радикальном организационном обновлении. Об этом говорили результаты выборов 2007 года. На национальном уровне за Ле Пена было подано три миллиона голосов, а на парламентских выборах всего 1,1 миллиона. Это подтверждало ее убеждение в том, что на местах у "Фронта" была слабая организационная база. Ее надо было укреплять, вербовать новых сторонников и внедрять своих людей во все поры политического организма в провинции. Именно такую задачу и поставила Марин в преддверии выборов 2012 года.
У нее своеобразная манера говорить. В ее голосе с легкой хрипотцой ощущается странная смесь насмешки и озлобленности, самомнения и ожесточенности человека, вынужденного постоянно защищаться от нападок своих многочисленных противников. Впрочем, в этом есть нечто почти что генетическое. У Ле Пена-отца такая же манера разговора.
На съезде в Бордо, однако, ее ждал сюрприз. В ходе голосования за вице-президентов НФ ветеран Бруно Гол-ниш, 57 лет, получил 85,14 % голосов, а Марин Ле Пен, которой к тому времени исполнилось 39 лет, – 75,76 % (La Croix. 19.11.2007, p. 7). Конечно, и того, и другого выбрали. Голнишу поручили заниматься международными проблемами и делами Евросоюза, а Марин – проблемами коммуникации и организационными делами. Собственно именно этого она и добивалась, чтобы взять в свои руки пропаганду через средства массовой информации, и провести реорганизацию "Фронта" перед президентскими выборами. Ставка была верной. Голниша как бы отодвинули на второй план. После съезда в Бордо, как сказал один из ветеранов НФ, "Ле Пен возглавлял "Фронт", а его дочь управляла им, как генеральный директор". Так продолжалось вплоть до 2011 года, когда Марин была избрана президентом НФ и начала подготовку к президентской кампании 2012 года. Цель была поставлена самая амбициозная – взять Елисейский дворец.
Марин понимала всю сложность стоящей перед ней задачи. Там, где позиции "Фронта" были достаточно сильны – как в Энан-Бомон, округ Па-де-Кале, где в феврале 2008 г. она баллотировалась на пост мэра, все левые партии объединялись против нее и, даже набрав достаточно голосов, чтобы пройти во второй тур, она не имела шансов выиграть. Думая о перспективе президентских выборов, она не могла не вспомнить, что произошло во втором туре в 2002 году. Ширак был переизбран на второй президентский срок только благодаря неожиданному выходу во второй тур ее отца, в результате чего Ширак, имевший довольно низкий рейтинг и набравший в первом туре менее 20 %, получил 82 % голосов во втором. Мало того, что кандидаты правых предложили своим избирателям отдать во втором туре голоса Шираку. Все левые партии (кроме "Рабочей борьбы" Арлетт Лагийер) призвали своих сторонников перед вторым туром проголосовать за Ширака под лозунгами: "за вора, но не за фашиста" и "голосуй с прищепкой на носу". В этих условиях у Ле Пена просто не было никаких шансов выиграть. На муниципальных выборах 2008 г., из-за финансовых проблем, оставшихся после двойного провала 2007-го, НФ сумел выставить всего 120 списков своих кандидатов, т. е. меньше, чем на аналогичных выборах 2001 г. и в четыре раза меньше, чем в 1995 году. В большинстве муниципалитетов "Национальный фронт" не был представлен. На кантональных выборах того же года "Фронт" был представлен лишь в двух третях кантонов (кантон – административная единица третьего уровня во Франции, где насчитывается 2026 кантонов, что примерно соответствует районам в России).
В марте 2008 г. в Энан-Бомоне, где баллотировалась Марин, за НФ проголосовали в первом туре 28,53 % избирателей. Для Па-де-Кале, где особо высок уровень безработицы после закрытия большинства угольных шахт, это довольно высокий показатель признания НФ. В целом по Франции показатели были куда ниже и только в нескольких городах кандидаты ФН преодолели 5-процентный барьер. На кантональных выборах показатели тоже были невысоки – в среднем 8,1 %.
С чем Марин шла к избирателям Па-де-Кале? Основная тема вроде бы была та же: "Главное сегодня – это обеспечить безопасность в городах и пригородах. Надо выкорчевать действующие там банды, покончить с трафиком наркотиков и с наркоторговцами. Тех, кто устраивает беспорядки и погромы, надо заставить платить за испорченное ими имущество. А те семьи, в которых живет хулиганье, надо выселять из эшелемов (муниципальных домов)". Но вот и новый элемент: "Бороться с безработицей следует не только в больших городах, но и в малых, и в сельской местности тоже, а не тратить попусту деньги на социальную поддержку нелегальных иммигрантов, которые отбирают работу у граждан Франции".
Программа борьбы с безработицей в малых городах привлекла к Марин больше избирателей, чем привычная антииммигрантская риторика "Национального фронта". И все же во втором туре она проиграла, ибо все левые партии, боровшиеся за пост мэра Энан-Бомона, объединились против нее. Несколько забегая вперед, скажу, что на кантональных выборах 2011 года "Национальный фронт" значительно улучшил свои показатели, оставив далеко позади компартию Франции. Она набрала всего 8 % голосов, а НФ – 15, 2 % притом, что на тех выборах 55,6 % избирателей проголосовали ногами. Победили в 2011 году на кантональных выборах социалисты всего с 25 % голосов. В "Национальном фронте" полученные на этих выборах результаты справедливо сочли "историческими". Марин Ле Пен уверенно вела "Фронт" к победе. Идя на выборы, она вновь говорит: "Голосуя за меня, французы открывают дверь навстречу переменам".
Незадолго до того исторического съезда "Национального фронта", где Марин Ле Пен была избрана его новым лидером, в ходе различных опросов выяснилось, что она по популярности среди французов опередила отца (29 % у Марин и 20 % у Ле Пена по опросу IFOP – Paris Match).