Но каприз Елизаветы, которому успешно подыгрывали шведы, оказался сильнее мнения опытных полководцев и политиков. Дело в том, что король Швеции Фредерик I не имел детей, и шведский риксдаг был сильно озабочен поисками наследника престола. Ряд шведских аристократов предложил избрать наследником шведского престола Любекского епископа Адольфа Фридриха Голштинского. Елизавета пришла в восторг от этой идеи. Во-первых, Адольф был двоюродным дядей юному Карлу Петру Ульриху Голштинскому, которого Елизавета назначила своим наследником. Кстати, детские годы он провел у Адольфа в Любеке. Во-вторых, Адольф был родным братом Карла Августа, который был женихом самой Елизаветы, но умер в июне 1727 г. в Петербурге незадолго до венчания. Нетрудно догадаться, какое впечатление произвела смерть красавца принца на его семнадцатилетнюю невесту. Елизавета помнила жениха всю жизнь. И тут появилась возможность помочь его родному брату. Разумеется, 33-летняя Елизавета уже не была наивна и сентиментальна, но, как говорится, и на старуху бывает проруха. И Елизавета всерьез поверила, что Адольф, взойдя на престол, будет если не другом, то по крайней мере ее союзником.
Шведские же уполномоченные объявили Румянцеву и Любрасу, что епископ Любекский изберется наследником престола только на определенных условиях, как то: Россия возвратит Швеции все завоеванное, заключите ней оборонительный и наступательный союз, ибо в случае выбора епископа Любекского война с Данией неизбежна. Дело в том, что датский король Кристиан VI норовил пролезть в наследники шведского престола.
В ответ на подобные предложения шведов Румянцев ответил, что в деле наследства они вольны поступать, как хотят, но только императрица никогда всей Финляндии им не возвратит, а если шведы будут упрямиться, то русская делегация покинет Або.
Но при дворе Елизаветы сформировалась партия сторонников Адольфа. Видную роль среди них играли Брюмер - гофмаршал наследника Петра, лейб-медик Лесток, тайный советник Бреверн и др. О таких Румянцев писал в Петербург Бестужеву, что им "в том нужды нет, хотя бы мы и Новгород отдали, только бы его герцог королем избран был".
23 июня 1743 г. король Фредерик и риксдаг единогласно избрали "коронным наследником" принца Адольфа Фридриха.
7 августа 1743 г. в Або был подписан окончательный мирный договор. Согласно Абоскому миру, к России отходили Кюменегордская губерния, то есть бассейн реки Кюмийоки с городами Фридрихсгамом и Вильманстрандом, а также город Нейшлот (по-фински Савонлинна) из провинции Саволакс. Русско-шведская граница, начиная от побережья Финского залива, шла с этих пор прямо на север по руслу реки Кюмийоки, а затем по ее первому притоку слева и по границам бассейна реки Кюмийоки на востоке вплоть до города Нейшлота в Саволаксе, а оттуда по старой русско-шведской границе.
Летом 1788 г. взбалмошный шведский король Густав III объявил войну России. Король надеялся на то, что Россия, занятая войной с Турцией и противопартизанскими действиями в Польше, не сможет оказать сильное сопротивление. Шведский король предъявил России ультиматум: наказать графа Разумовского (русского посла), отдать шведам земли в Финляндии, отошедшие России по договорам 1721 и 1743 годов, а также всю Карелию, турецкому султану вернуть Крым и заключить мир с Турцией на условиях султана.
Комментировать сей пассаж нужды нет. Прочтя ноту Густава, посол Пруссии в Петербурге барон Келлер заметил, что она "сочинена, конечно, в замешательстве ума". Отправляясь в поход, Густав писал своему другу Армфельду: "Мысль о том, что я могу отмстить за Турцию, что мое имя станет известно Азии и Африке, все это так подействовало на мое воображение, что я не чувствую особенного волнения и оставался спокойным в ту минуту, когда отправлялся на встречу всякого рода опасностям… Вот я перешагнул через Рубикон".
Любопытно, что значительная часть финского дворянства предпочла перейти под власть России еще до войны. Так, еще в начале 1786 г. барон Георг Магнус Спренгпортен передал русскому послу в Голландии записку с проектом отделения Финляндии от Швеции и переходе в русское подданство.
С военной точки зрения война эта интересна в плане морских сражений, и тут я отсылаю интересующихся читателей к моей книге "Адмиралы и корсары Екатерины Великой".
Густав III сосредоточил в южной Финляндии около 40 тысяч шведских войск. Кроме того, под предлогом учений было мобилизовано 15–18 тысяч территориальных финских войск.
В начале июля 1788 г. 36-тысячная шведская армия во главе с самим королем перешла русскую границу в Финляндии. Шведы осадили небольшую русскую крепость Нейшлот. Густав III прислал ультиматум коменданту крепости, однорукому майору Кузьмину, в котором требовал немедленно открыть крепостные ворота и впустить шведов. На это майор ответил королю: "Я без руки и не могу отворить ворота, пусть его величество сам потрудится". Замечу, что гарнизон Нейшлота составлял всего 230 человек. Но, увы, в течение всей войны шведы так и не сумели открыть ворота Нейшлота, зато основательно разграбили окрестности. Екатерина писала Потемкину: "По двудневной стрельбе на Нейшлот шведы пошли грабить Нейшлотский уезд. Я у тебя спрашиваю, что там грабить можно… Своим войскам в Финляндии и шведам [Густав] велел сказать, что он намерен превосходить делами и помрачать Густава Адольфа и окончить предприятия Карла XII. Последнее сбыться может, понеже сей начал разорение Швеции".
Армия же под командованием генерал-аншефа В.П. Мусина-Пушкина вела себя крайне пассивно.
22 июля 1788 г. шведская армия подошла к крепости Фридрихсгам и блокировала ее. Состояние крепости было плачевное, никаких каменных бастионов не было и в помине. Земляной вал повсюду обвалился. Артиллерийское вооружение состояло из шведских орудий, захваченных еще в войну 1741–1743 гг. Гарнизон крепости составлял 2539 человек. Однако шведы постояли два дня у Фридрихсгама, а затем отступили.
В отступлении шведов Екатерина поначалу увидела "руку Божию, наказывающую вероломство". На самом же деле 24 июля в королевской армии начался мятеж. Значительная часть офицеров-шведов и почти все офицеры-финны не хотели воевать. В деревне Аньяла недовольные устроили офицерское собрание, позже получившее название "аньяльской конфедерации". На собрании офицеры заявили, что война ведется королем незаконно, без согласия риксдага, и потребовали от Густава немедленно заключить мир. Король отказался, заявив, что мир будет для него "самоубийством".
Солдаты двух финских полков бросили ружья и разошлись по домам. Король был вынужден отойди от Фридрихсгама и занять позицию у Кюмень-города.
Отряд шведов, наступавший от Сент-Михеля (ныне город Миккели в Финляндии) через Кири и Гарданески к Вильманстранду, также вынужден был из-за мятежа остановиться и вернуться назад.
Ряд зарубежных историков считают, что аньяльская конфедерация была создана "происками русского правительства". Однако документы свидетельствуют, что о конфедерации императрица узнала лишь 31 июля. В этот день в Петербург прибыл депутат от конфедерации майор Юхани Егергорн, финн по национальности.
В "мемориале" к русскому правительству конфедераты заявили, что они не участвуют в незаконной войне, ведущейся королем "противу народного права и их законов". Екатерина лично вела переговоры с майором Егергорном. Любопытно, что Егергорн в беседах с императрицей неоднократно поднимал вопрос о создании независимого финского государства. Причем он делал это в инициативном порядке, поскольку в аньяльской конфедерации не ставился вопрос о независимости Финляндии.
Екатерина отправила благожелательный ответ конфедератам, но не поставила своей подписи. В своем кругу она даже осуждала конфедератов: "Какие изменники! Буде не таков был король, то заслуживал бы сожаления. Но что делать? Надобно пользоваться обстоятельствами: с неприятеля хоть шапку долой". Зато теперь Екатерина была уверена в исходе войны с Густавом III. 14 августа она писала Потемкину: "И так все беспокойства ваши мне теперь чувствительнее, нежели дурацкая шведская война, в которой смеха достойные ныне происхождения, и, по-видимому, кончится собранием Сейма в Финляндии и Швеции, и тогда станем со штатами трактовать о мире". С тех пор в переписке Екатерина величала короля Фуфлыгой.
Воспользовавшись беспорядком в шведском войске, Мусин-Пушкин решил перейти границу и атаковать неприятеля. Но Екатерина запретила производить любые наступательные действия на суше в надежде на окончательный переход армии к конфедератам.
Таким образом, до конца 1788 г. боевые действия на суше не велись. По колкому замечанию современника, шведы в этом походе нуждались не столько в солдатах, сколько в трубачах для оказания услуг при непрестанном обмене визитами шведских и русских парламентеров.
Свои планы в отношении Финляндии Екатерина II частично раскрыла в письме к Григорию Потемкину, датированном февралем 1789 г.: "Я заключаю относительно финнов, что к концу будущей кампании, коли Бог дарует поверхность нашему флоту, то мы, притесняя сообщение Швеции с Финляндиею, войдем, собрав все силы, на занятие помянутого княжества. Поставя уже там твердую ногу, произведем и с ним вдруг дадим новую форму правления со всевозможными пред теперешними выгодами, дав тотчас каждому состоянию почувствовать плоды, чем и шведы прельстятся".
Как видим, матушка-государыня и не думает превращать Финляндию в колонию, а хочет лишь существенно повысить там качество жизни. И это не в пропагандистском демарше, а в сугубо конфидициальном письме. Потемкин дает императрице два совета. Во-первых, выдать тысячу червонных герцогу Спенпюртену и еще две тысячи другим шведским офицерам финского происхождения. Ну а если сие не поможет, Григорий Алексеевич советовал начать немедленную отливку медных трехфунтовых единорогов и шестифунтовых кугорновых мортир. "Первые так легки, что переносить можно, а другие нужны для выживания неприятеля изо рвов и впадин. И сии один человек переносить может".
Между тем в войну со Швецией вступила Дания. Нападение датчан вызвано всплеск национализма в Швеции, которым не замедлил воспользоваться Густав III. Он собрал в Швеции довольно большое ополчение. А зимой 1788–1789 гг. риксдаг в Стокгольме был вынужден принять ряд законов, навязанных королем (в том числе и так называемый Акт единения и безопасности, дававший королю почти самодержавную власть).
Теперь Густав мог расправиться с аньяльской конфедерацией. В 1789 г. были арестованы 125 офицеров-конфедератов, несколько десятков офицеров скрылись в Финляндии и России. В числе последних был и собеседник Екатерины майор Егергорн. Арестованных офицеров военный суд приговорил к смертной казни. Но привести приговор в исполнение Густав не посмел и ограничился казнью одного из конфедератов - полковника Хестеску.
В начале 1790 г. Екатерина II заменила Мусина-Пушкина на генерал-аншефа графа И.П. Салтыкова. В кампанию 1790 года в первых стычках успех способствовал шведам. Но 22 апреля отряд генерал-майора Ф.П. Денисова в районе деревни Гайнали разбил 7-тысячный корпус шведов, которым командовал сам Густав III. Одновременно генерал-поручик Нумсен овладел шведскими укреплениями на правом берегу реки Кюмень, взяв 12 пушек и более 300 пленных. Отряд генерал-майора Ферзена потеснил противника в районе Свеаборга. Таким образом, вся кампания 1790 года шла исключительно на шведской территории, но по-прежнему велась вяло. В середине июля боевые действия прекратились в связи с начавшимися переговорами о мире.
Оценивая боевые действия в Финляндии в 1788–1790 гг., следует заметить, что в отличие от войны 1700–1721 гг. и 1741–1743 гг. боевые действия обеими сторонами велись крайне нерешительно. За три года войны не произошло ни одного крупного сражения. Противники буквально топтались на небольшом пятачке, в сто верст в длину и столько же в ширину.
Эта война с самого начала была дурацкой с точки зрения политических целей и военной стратегии, а в Финляндии она была таковой и с точки зрения тактики.
2 (14) августа 1790 г. в мызе Вереля (Вяряля), в районе современного города Коувола, был подписан мирный договор между Шведским королевством и Российской империей. Договор был признан бессрочным. Основными условиями договора стали: восстановление "вечного мира", подтверждение незыблемости постановлений Ништадтского и Абоского мирных договоров, сохранение статус-кво и неизменности прежних границ.
Екатерину II вполне устраивал ничейный результат "дурацкой" войны с королем Фуфлыгой, как она называла Густава III. Главный интерес для императрицы представляли Османская империя и Речь Посполитая. Основным же итогом войны было то, что в Петербурге осознали, что столица империи слишком уязвима от нападения неприятеля как с моря, так и с суши. Одновременно выяснилась слабость королевской власти в Финляндии.
Глава 5
ОКОНЧАТЕЛЬНОЕ ПРИСОЕДИНЕНИЕ ФИНЛЯНДИИ К РОССИИ
В сражении под Фридландом 2 (14) июня 1807 г. русские войска были наголову разбиты французами, и Александру I ничего не оставалось, как мириться с Наполеоном.
Посреди реки, разделявшей французскую армию и остатки разбитой русской армии, французские саперы построили огромный плот с нарядной палаткой посередине. На этом плоту 25 июня 1807 г. в 11 часов утра состоялась встреча двух императоров. Наполеон первым обратился к Александру: "Из-за чего мы воюем?" Ответить "лукавому византийцу" было нечем. Еще в 1800 г. на докладе Растопчина напротив слов "Англия вооружила попеременно угрозами, хитростью и деньгами все державы против Франции" Павел I собственноручно написал: "И нас, грешных".
Подробное изложение обстоятельств и условий заключения Тильзитского мира лежит за рамками данной работы. Поэтому я ограничусь сутью пожеланий и требований Наполеона к Александру. Это - как можно меньшее вмешательство России в дела Германии и других западноевропейских государств и разрыв союза с Англией. При этом Наполеон не требовал заключения какого-либо военного союза между империями. Он хотел лишь строгого нейтралитета России. Взамен он предлагал России решить свои проблемы со Швецией и Турцией. Причем в первом случае Наполеон был абсолютно искренен, а во втором был достаточно непоследователен и откровенно лукавил. Это и понятно - турецкий вопрос сильно задевал национальные интересы Франции. Не менее сильно это касалось и австрийских интересов. А Наполеон в 1807–1808 гг. не мог точно установить баланс отношений России и Австрии.
Непосредственным поводом к новой русско-шведской войне стало нападение британского флота на Данию. Российский императорский дом (Голштейн-Готторпская династия) имел родственные связи с датским и голштинским дворами. Кроме того, Дания уже сто с лишним лет была союзницей России в войнах со Швецией.
В октябре 1807 г. Россия предъявила Англии ультиматум разрыв дипломатических отношений до тех пор, пока не будет возвращен Дании флот и возмещены все нанесенные ей убытки. Началась вялотекущая англо-русская война. Посольства были взаимно отозваны. Указом сената от 20 марта 1808 г. Александр I наложил запрет на ввоз английских товаров в Россию.
5 февраля Наполеон заявил русскому послу в Париже графу Толстому, что он согласится на то, чтобы Россия приобрела себе всю Швецию, не исключая и Стокгольма. Наполеон шутил, что, мол, прекрасные петербургские дамы не должны больше слышать шведские пушки (он намекал на Красногорское сражение в 1790 г.).
В свою очередь, Англия в феврале 1808 г. заключила со Швецией договор, по которому она обязалась платить Швеции по 1 млн фунтов стерлингов ежемесячно во время войны с Россией, сколько бы она ни продолжалась. Кроме того, англичане обещали предоставить Швеции 14 тысяч солдат для охраны западных границ Швеции и ее портов, в то время как все шведские войска должны были отправиться на восточный фронт - против России.
После заключения этого договора уже никаких надежд на примирение Швеции и России не было: Англия уже вложила средства в будущую войну и стремилась как можно быстрее извлечь военно-политические дивиденды.
Формально повод для начала войны дали сами шведы. 1(13) февраля 1808 г. шведский король Густав IV сообщил послу России в Стокгольме, что примирение между Швецией и Россией невозможно, пока Россия удерживает Восточную Финляндию, присоединенную к России по Абоскому договору 1743 года. Спустя неделю Александр I ответил на вызов шведского короля объявлением войны.
Для ведения войны со Швецией была сформирована 24-тысячная армия, командование которой Александр вручил генералу от инфантерии графу Ф.Ф. Буксгевдену. Выделение столь малых сил объяснялось тем, что Россия продолжала вести войну с Турцией, а, с другой стороны, основная часть русских войск располагалась в западных губерниях на случай новой войны с Наполеоном.
Шведские войска численностью 19 тысяч человек были разбросаны по всей Финляндии. Командовал ими генерал Клекнер.
9 февраля 1808 г. русская армия перешла границу Финляндии на реке Кюмень. В ночь с 15 на 16 февраля русские войска разбили отряд шведов под командованием Аллеркрейца у местечка Артчио. Когда русские войска выдвинулись на реку Борга, они получили известие о сборе шведских сил у Гельсингфорса. Но это оказалось дезинформацией, на самом деле шведы сосредоточились у Тавастгуса. Буксгевден сформировал отряд генерал-майора графа Орлова-Денисова в составе егерского и казачьего полков и одного эскадрона драгун для захвата Гельсингфорса. Отряд форсированным маршем двинулся к Гельсингфорсу, следуя где береговой дорогой, а где прямо по льду. 17 февраля при подходе к городу Орлов-Денисов встретил шведский отряд. После короткой стычки неприятель бежал. Русские взяли шесть полевых пушек и 134 человека пленных. 18 февраля в Гельсингфорс вступили основные силы русских во главе с генералом Буксгевденом. В городе были найдены 19 орудий, 20 тысяч ядер и 4 тысячи бомб. 28 февраля русские, несмотря на сильный мороз, заняли Таммерфорс.
Генерал Клекнер растерялся и потерял управление войсками, поэтому в конце февраля он был сменен генералом Морицем Клингспором. Но новый главнокомандующий оказался не лучше прежнего и 4 марта потерпел поражение у города Биернеборга. Таким образом, русские вышли на побережье Ботнического залива. Большая часть шведских войск отошла вдоль побережья на север, к городу Улеаборгу.