Крах СССР стал полной неожиданностью не только для советских людей, но и для врагов России, считавших Кремль "неприступной крепостью", которую не взять штурмом – лишь долгой осадой. Что бы там ни врала западная пропаганда, красную Империю Добра погубило не "поражение в холодной войне", не экономический кризис, спровоцированный "непосильной гонкой вооружений", даже не разгул национализма – со всеми этими проблемами советская власть успешно справлялась десятилетиями. Что же тогда убило нашу Родину? Из-за чего рухнула несокрушимая Сверхдержава? Почему СССР оказался "колоссом на глиняных ногах"? В чем главная причина проклятого 1991 года, обернувшегося "Великой геополитической катастрофой" и сломавшего миллионы жизней? И не грозит ли та же участь и современной России? Отвечая на самые болезненные вопросы истории, эта книга раскрывает убийство Советского Союза и разгадывает главную тайну XX века.
Содержание:
Введение 1
Часть I - Выигравшие и проигравшие 2
Часть II - Каким был СССР? 26
Часть III - Как распадался Советский Союз 61
Примечания 84
Андрей Буровский
Расправа над СССР – предумышленное убийство
Вселенский опыт говорит,
Что погибают царства
Не оттого, что тяжек быт
Или страшны мытарства.
А погибают оттого,
И тем больней, чем дольше,
Что люди царства своего
Не уважают больше.Б.Ш. Окуджава
Введение
Что бы мы еще ни встретили в своих жизнях, самое большое в них уже произошло: на наших глазах рухнула самая большая в мире тоталитарная империя.
Один петербургский демократ, 1992 год
В декабре 1991 года распалось самое большое по территории, четвертое по численности населения государство земного шара: СССР, или Советский Союз. Это было сказочно могучее государство. Императорская Россия XVIII – начала XX века была велика и могуча. В ее истории были времена, когда, по словам графа Безбородко, "без нашего разрешения ни одна пушка в Европе выстрелить не могла".
В 1812 году Российская империя победила самую сильную армию мира того времени: императорскую армию Наполеона. Русская разведка заманила Наполеона в глубь России, заставила идти в поход, которого он не хотел и боялся. Русская армия манила Наполеона перспективой "генерального сражения", заманила – и наголову разбила. А в 1815 году русская армия входила в Париж.
С чем это сравнить в сегодняшней жизни? Разве что с тем, если бы разведка Российской Федерации переиграла бы ЦРУ. Если бы армия России – РФ разгромила бы армию США и вступила бы в Вашингтон с развернутыми знаменами. А Российская империя сделала это!
Русская наука, русская литература XIX века – навсегда часть истории всей европейской цивилизации.
В 1878 году Российская империя была на грани того, чтобы взять Константинополь и восстановить Византийскую империю.
Российская империя освоила и ввела в тогдашнюю цивилизованную жизнь громадные пространства Кавказа и Закавказья, Средней Азии, Сибири и Дальнего Востока.
Но даже громадная, великолепная Российская империя была только одной из пяти Великих держав: Британии, Франции, Германии, Австро-Венгрии, России.
А СССР стал одной из двух Сверхдержав, деливших мир после Второй мировой войны. СССР создал промышленную инфраструктуру на территории Средней Азии, Казахстана, Сибири и Дальнего Востока.
СССР победил одного из двух претендентов на мировое господство: Третий рейх. Это было событие, по значимости почти равное победе над Наполеоном. Тогда СССР и сделался одним из двух претендентов на мировое господство и мировое научное и культурное лидерство.
До Второй мировой в мире была наука немецкая – и вся остальная… После Второй мировой СССР и до самого развала СССР была наука советская – и вся остальная. В том числе и немецкая.
В конечном счете США выиграли "космическую гонку" у СССР, но очень долгое время СССР лидировал, а потом занимал второе место… Причем до самого распада он далеко обходил аутсайдеров: и вчерашние Великие державы, и новых претендентов на лидерство из числа неевропейцев.
Распад СССР – событие помасштабнее даже развала Австро-Венгрии или Российской империи.
О том, что это государство может развалиться, предупреждали не раз, но как-то все больше творческие люди, литераторы и чаще всего – советские диссиденты. А вот аналитики и разведывательные центры полагали, что СССР чуть ли не вечен. Ни одна стратегическая концепция в мире не исходила из того, что СССР падет в 1991 году. Ни один разведывательный центр не подавал своему правительству доклад, в котором исходил из такой перспективы. Ни один серьезный ученый ни в 1970-е, ни в 1980-е не считал, что Советский Союз обречен или что в обозримом будущем может появиться опасность распада СССР.
Часть интеллектуалов обожала рассуждать на тему "Куда мы катимся?!" и о том, как раньше (в первые годы СССР, при Сталине, при царе… нужное подчеркнуть) все было хорошо, а потом стало плохо. Но эти люди, как правило, не хотели ни уничтожения, ни унижения своей страны, а если и хотели – не видели никаких признаков гибели СССР в обозримом будущем.
Сейчас трудно даже представить себе, в каком стабильном, неизменном мире мы жили еще в 1960-е и даже в начале 1980-х годов. Тогда никому и в голову не могло прийти, как мало времени осталось Советскому Союзу. "Перестройка" грянула совершенно неожиданно как для населения СССР, так и для западного мира. Но "перестройку" ведь никто не считал началом конца СССР. Мнения о ней с самого начала были самые разные – от "наступит демократический социализм" и до "давить их всех надо, дерьмократов проклятых", но что следствием "перестройки" станет распад страны, никто не предвидел. Самые заслуженные "советологи" и "кремленологи" всего мира никак не ждали ничего подобного. Даже в середине 1980-х, уже при разгуле "перестройки", мы жили в убеждении, что СССР будет существовать неограниченно долго, гораздо дольше наших коротких жизней.
Такой вот маленький семейный эпизод: в 1987 году мама попросила меня перепечатать на пишущей машинке стихи Николая Гумилева. Стихи эти еще в 1950-е годы она переписала из другой, уже совсем ветхой тетрадки, в которой стихи Николая Степановича собрала моя бабушка в 1922 году – сразу после убийства поэта. Стихи я перепечатал в трех экземплярах, сложил в папки…
– Мамочка, а может, его еще будут публиковать?
Мама безнадежно машет рукой:
– Гумилева?! Никогда его не напечатают.
– А если война? Если коммунисты вынуждены будут меняться…
– Сынок! Вот будет радиоактивная пустыня… И сквозь слой пепла поднимается рука с красной тряп… красным знаменем.
Вот так мы даже не то что думали – так мы чувствовали в нашей глубоко не советской, консервативной, белогвардейской семье.
В 1989 году у экспедиционного костра впервые мы заговорили о том, что неизбежен взрыв. Видный и по заслугам уважаемый археолог (не буду его называть) рассуждал: СССР еще долго, лет пять, будет гнить и вести арьегардные бои, но неизбежна революция. После нее возникнет другое государство, с другими границами и с другим политическим строем.
Мы, археологи помоложе, кивали, смотрели в костер, на окружающие огонь громадные тополя, острые верхи палаток лагеря…. Мы не хотели принимать участия в этой революции. Слова мэтра полностью соответствовали нашим ощущениям, мы соглашались, но при мысли о грядущем взрыве у нас больно сжималось сердце.
Но и летом 1989 года мы считали – по крайней мере, лет пять у СССР еще есть. Никому не приходило в голову, что государство доживает самые последние годы, что ему осталось чуть больше двух лет.
Мы были все же неправдоподобно наивны, поразительно плохо информированы. К лету 1989 года в СССР по всему Югу вспыхивала гражданская война. Воевали армяне и азербайджанцы за Карабах, азербайджанцев выгоняли из Еревана, а армян из Баку, поднималась волна все более вооруженных конфликтов в Прибалтике, воевали в Абхазии и Южной Осетии, кровоточило в Казахстане, Таджикистане, Каракалпакии, Туркмении. Кровь лилась не по классовому и по не политическому, а куда больше – по национальному признаку. Резали друг друга народы, которым вдруг стало тесно на одной территории.
Мы мало об этом знали, а что знали, принимали не то чтобы всерьез… Воспринимали как события временные, случайные… Многие из нас искренне считали – во всем виноваты власти СССР. Вот свергнем власть коммунистов, и сразу все сделается хорошо. Поэтому множество русских людей поддерживало Народные фронты и местных сепаратистов в борьбе с "центром".
Но даже в конце 1991 года мы были не готовы к тому, что произошло. Ведь даже решения, принимавшиеся в Беловежской Пуще 8 декабря 1991 года, формально не были решениями об уничтожении общего государства. Предполагалось, что из общего государства выйдут страны Прибалтики, а потом будет другой договор, и остальные республики бывшего СССР сохранят общую границу, валюту, армию, будут иметь общее экономическое пространство.
Наверняка были люди, располагавшие реальной информаций о происходящем, – но это были даже далеко не все сотрудники спецслужб. Наверняка делались реалистичные и мрачные прогнозы… Вопрос: кем делались и для кого? Но мы, рядовые граждане СССР, почти не представляли себе, в какую сторону идут события и что они будут значить для каждого из нас.
Вечером 25 декабря 1991 года в Кремле спустили красное знамя СССР и подняли российский триколор. Все, конец СССР. Вопрос: кто выиграл от этого? В чьих интересах рухнула величайшая империя, когда-либо существовавшая в мире? И как вообще получилось, что она рухнула?
Часть I
Выигравшие и проигравшие
Когда австрийская армия уходила из Италии, некий грузчик в Венеции с ненавистью бросил им вслед: "Проклятые немцы! Это они приучили нас есть три раза в день!"
Исторический факт
В настоящее время на территории бывшего СССР де-факто существуют 19 государств (или "государственных образований"), 15 из которых признаны всеми и являются членами ООН, два признаны некоторыми странами – членами ООН (Россия, Никарагуа, Венесуэла, Науру и Вануату) и два не признаны ни одной из стран – членов ООН.
Глава 1
О том, каким славным и могучим государством стал независимый Таджикистан
Кто мы были до сих пор?! Часть какой-то Британской империи! А теперь мы восстановили славную государственность нашего племени!
Из речей одного из создателей государства Намибия, на юге Африки
Выигравшие государства?
Если говорить о том, выиграли ли от распада новые государства, ставшие суверенными республики СССР, то если какие-то и выиграли – то исключительно самые периферийные азиатские страны и народы. Да и то выигрыш – чисто территориальный.
Судите сами. Стали независимыми государствами территории, которые никогда не имели своей государственности: Таджикистан, Киргизия, Казахстан, Узбекистан, Туркмения. На их территории до Российской империи были или диковатые феодальные государства – маленькие, враждовавшие друг с другом, или жили племена – тоже не обязательно мирно. Казахские племена нападали на киргизские и наоборот, те и другие грабили оседлых земледельцев, подданных Бухарского эмира, Хорезмского и Кокандского ханов. Хорезмские ханы то захватывали, то снова теряли власть над племенами Южного Казахстана; точно так же Бухара и Коканд то захватывали, то опять теряли власть над племенами Киргизии и Туркмении.
Насколько выигрышно было для народов Средней Азии выйти из состава СССР, позволительно поспорить. Но очевидно – в Российскую империю включили или народы, не вышедшие из родоплеменного строя, или примитивные государственные образования, напоминавшие Шумер и Аккад, – как Бухара и Коканд.
Спустя столетие из СССР вышли государства с современной экономической и транспортной инфраструктурой, прослойкой хорошо образованных специалистов, сравнительно высоким уровнем жизни.
Помнится, один национально озабоченный адыгеец пространно убеждал меня, что Сочи и Сочинский район – территория его племени, ее племени и надо отдать… одному из адыгейских племен – грешен, забыл название. Помнится, я возразил только в одном: что вернуть Сочинский район надо в том виде, в каком он был у этого племени.
– Это как?! – забеспокоился мой собеседник.
– Сначала надо уничтожить всех рыбок-гамбузий, – предложил я конкретный план, – а то Сочинский район еще в начале XX века был гиблым малярийным местом: сплошные болота, кишащие малярийным комаром-анофелесом. Под Сочи ссылали, и считалось, это куда худшее место ссылки, чем Сибирь. Нынешний курортный климат возник потому, что русские колонизаторы, сволочи, болота осушали, а в водоемы привозили и запускали эту самую гамбузию, которая кушает анафелеса с таким же аппетитом, с каким ты, дорогой, кушаешь сейчас этот шашлык.
Впрочем, мой знакомый жевал шашлык уже с куда меньшим энтузиазмом – понял, паршивец, откуда и куда ветер дует.
– Всю инфраструктуру, которую построили в Сочи и в Сочинском районе русские, надо уничтожить! – продолжал я. – Ни одного современного дома и ни одной дороги. Ни одного завода, засеянного поля, яблоневого сада или аллеи тополей. Никаких корпусов санаториев или детских площадок! Все, что принесли колонизаторы, – взорвать, вывезти, отобрать. Оставить твоему племени то, что у него было до русских, – пустое малярийное болото, а над ним – обвеваемые ветром склоны, и чтоб на этих кручах – никаких зданий из современных материалов и никакого центрального отопления!
– Печи поставим… – уныло огрызнулся сын гор.
– Никаких печей! – возразил я. – Их тоже придумали русские. Какие печи?! Это отступление от национальной самобытности. И стекол тоже никаких, разумеется! Строить будете исключительно сакли из камня и самана, без окон или с окнами, затянутыми бычьим пузырем, с открытыми очагами.
Да, не забыть завести из Африки несколько леопардов-людоедов! В Сочинском районе последнего убил охотник по фамилии Иванов, году в 1908-м. Нехорошо с его стороны так издеваться над бедными кавказцами… Это же национальная традиция такая, черта местной самобытности: просыпается человек твоего племени и только собрался заняться женой – а тут в саклю радостно врывается леопард-людоед! Или, скажем, решил человек ночью не с супругой общаться, а выйти из сакли, потому что чаю пил много, а все удобства не в сакле…
Но мой знакомый не дал мне рассказать до конца историю про то, как леопарды воспитывают местные племена… В этом месте мой знакомый как-то окончательно утратил энтузиазм национального возрождения, сказал, что ему пора, и быстро смылся.
Такие речи не любят и в государствах Средней Азии, но опыт местной самостийности показал: модернизация общества в Средней Азии далеко не закончена. Не хватило времени колонизаторам довести дело до конца.
Меня легко обвинить в национализме и чуть ли не расизме, но ведь это же факт, что после 1991 года быстро выяснилось: современная инфраструктура и производство в огромной степени держатся на выходцах из Европы – на русских, в меньшей степени украинских и белорусских специалистах и работниках. Как только "русскоязычные" стали покидать эти государства – и тут же эти новые государства утратили почти все, что имели. Стоило отказаться от советского опыта – и под видом современного государства начало восстанавливаться самое что ни на есть средневековое общество: с феодальными кланами, разборками племен, первобытными обычаями, не ограниченной ничем властью ханов, красиво названных "президентами".
Об экономическом выигрыше смешно и говорить. Сегодня в Киргизии, в Таджикистане на значительной части территории вопрос стоит уже не о потребительских благах… Людям там просто нечего есть – в самом прямом, буквальном смысле. Недоедание и даже настоящий голод стали реальностью везде, откуда ушли проклятые колонизаторы. Что и не удивительно, кстати: есть причины полагать, что социально-экономический кризис, вызванный разрывом хозяйственных связей Таджикистана с остальными странами СНГ, лишь внешняя аранжировка и внешний толчок к началу "биосферной войны". Причина же биосферной войны проста: население в Таджикистане с 1950 по 2000 год возросло в два с половиной раза, а продукция сельского хозяйства выросла только на 20%. Местами даже идет сокращение продуктивности сельского хозяйства. Результат? Острая нехватка предметов первой необходимости, обвальный рост цен на предметы потребления и продукты питания, ожесточенная борьба региональных кланов за обладание ресурсами, вытеснение из Таджикистана инородцев и иноверцев – то есть тех, кто в одинаковой мере чужд в культурном отношении людям любого из кланов.
Вообще, очень многие вопросы становятся понятнее, если жизнь общества и политику государства рассматривать с учетом вмещающего их ландшафта и используемого биосферного ресурса. Мы с моим другом и соавтором попытались создать новую структуру научного знания о решениях, которые принимают общества и государства, распределяя биосферные ресурсы, и о последствиях таких решений.
Вот и с новыми государствами Средней Азии становится все понятно, если учесть: за годы пребывания в составе Российской империи, а особенно за годы Советской власти, население выросло раза в два-три, если не больше. А биосферных ресурсов ведь больше не стало… Можно, конечно, использовать ресурсы интенсивнее и большую их долю превращать в общественные ресурсы… Но для этого нужны технологии, а их ведь нет.
В России до сих пор верят, что богатство страны определяется сокровищами ее недр. Но в реальности общественное богатство зависит от квалификации населения, от рода занятий людей. Это хорошо видно на примере одной маленькой очень южной республики…