А почему бы нет? Ведь сильнейшая энергетика старинных стен, башен, соборов и дворцов Кремля выливается наружу. С одной стороны у Кремля течет Москва-река. Она и поглощает лишнюю энергию. С другой стороны, начиная от Васильевского спуска, энергия уходит в город. С третьей стороны вечные энергетические всплески омывают Красную площадь. Камни брусчатки, расположенные прямыми ячейками, не дают этой энергии растекаться на улицы Москвы, вот она и скапливается. Именно ее концентрат дает такие странные эффекты: кто-то испытывает на центральной площади России восторг и эйфорию, кто-то, впадая в некий транс, видит будущее. Но практически все получают огромный заряд энергии и силы. Недаром же наши космонавты перед полетом приходят на Красную площадь. И не одни они. Здесь можно встретить и новобрачных, и отправляющихся в дальние края, и студентов перед экзаменами. Словом, сюда интуитивно приходят люди, у которых впереди новые свершения, новые дела, те, кто хочет, чтобы все в их жизни сложилось удачно.
И никакой мавзолей с его отрицательной энергией усопшего не может этому помешать! Потому что сила Красной площади перемелет любой негатив. Поменяет минус на плюс. Ибо делает это веками – и ей это уже привычно.
Судите сами. Еще в 1812 году французские солдаты, нагло расквартировавшиеся в Кремле, бродя по Красной площади, неожиданно увидели то ли видение, то ли сон – один на всех. Захватчикам-французам приснилось-привиделось, что они зачем-то собирают белые камни разрушенных московских домов, складывая их к подножию кремлевской стены. Вернувшись к своим товарищам, они рассказали это видение и даже записали его. Все вместе солдаты решили, что сон сулит славу им и Франции – Москва повержена!
Однако судьба, а может, энергетика Кремля и вековая сила Боровицкого холма распорядились иначе. Действительно, в 1821 году на северо-западной стороне Кремля из осколков московских разрушенных зданий был выложен целый грот "Руины". Только вот сделано это было как раз в честь победы русского народа над Наполеоном. Как и весь Александровский сад, возведенный по приказу императора Александра I в рамках плана по восстановлению Москвы, большая часть которой была разрушена в войне и пожаре 1812 года.
Этот сад и стал четвертой стороной, по которой энергия и сила кремлевских мест перетекает в город. И делает она это весьма своеобразно!
Отвлечемся на минуту от истории, вспомним литературу. Где Маргарита встречает Азазелло, который должен пригласить ее на бал к Воланду? Правильно – на скамейке Александровского сада!
Выходит, и Булгаков знал, что Александровский сад представляет собой огромный портал, где пересекаются времена и откуда может быть выход в любое место пространства и времени. И если сила Боровицкого холма дает людям обретение некоего внутреннего могущества, то подсознание человека, нацеленное на решение той или иной задачи, начинает искать его. Пусть даже самое фантастическое!
Как поступила Маргарита?
"Через несколько минут Маргарита Николаевна уже сидела под Кремлевской стеной на одной из скамеек, поместившись так, чтобы ей был виден манеж.
Маргарита щурилась на яркое солнце… вспоминала, как ровно год, день в день и час в час, на этой же самой скамье она сидела рядом с ним. И точно так же, как и тогда, черная сумочка лежала рядом с ней на скамейке.
Теперь мастера не было рядом, и Маргарита даже не знала, жив ли он. Но она представляла его сидящим на той же скамейке и разговаривала с ним. Мимо шли люди, но она не обращала ни на что внимания. Какой-то кавалер решил заговорить с ней, но Маргарита отшила его. Протащилась даже скорбная и нелепая траурная процессия, но и она не оторвала Маргариту от ее мыслей".
На самом деле это были не просто "кавалер" и "процессия", это были два искушения, главные в человеческой жизни – любовь и смерть. Но Маргарита не поддалась ни на одно!
И тогда "…вдруг та самая утренняя волна ожидания и возбуждения толкнула ее в грудь. "Да, случится!"".
На самом деле это был знак. Марго выдержала испытание, и перед ней материализовался Азазелло. То ли реальный горожанин, то ли фантом. Откуда взялся? То ли сам искал Маргариту, то ли ее потаенные мечты о мастере притянули его. Но он явился! И признался, что сгинувший мастер жив, что его можно вернуть, что есть способ быть с ним вместе.
То есть нерешаемая задача начала решаться, невозможное желание исполнялось. Да это же путь, реально указанный Маргаритой другим людям. Читающий – да прочтет. Слышащий – да услышит. Нуждающийся – да предпримет попытку!
Там, в Александровском саду могут материализовываться самые невиданные и инфернальные силы. Но что самое удивительное – все эти силы, возникнув, не могут навредить – только помочь! Энергетика Александровского сада не умножает силы, как на Красной площади. Это энергетика более мягкая, скорее не мужская (ян Красной площади), а женская (инь). Интересно, что по прошествии времен Красный борок (так именовалось место) стал Красной площадью, но мужская энергетика осталась. А место, где был разбит Александровский сад, раньше именовалось Кутафьей мостицей. Мостица – это деревянная мостовая. А Кутафьей называлась большая толстая башня, стоящая рядом. И между прочим, кутафья – это полнотелая, дородная женщина. Вот откуда и идет ее женская энергетика. Эта энергетика не привносит силу извне, а находит ее внутри самого человека. Вот почему даже самые мощные силы не властны навредить, ведь они не могут овладеть человеком без его внутреннего разрешения и согласия.
Однако вызвать эти самые инфернальные энергетические сущности Александровский сад может. Почему? Да потому что в самом центре его – на ярусе Верхнего сада (а в нем существуют, между прочим, три яруса: Верхний, Средний и Нижний) – имеется невероятной силы портал, которому подвластно практически все: перенести во времени и пространстве, показать будущее и прошлое.
Об этом странном и непостижимом месте писали в летописях, когда никакого Александровского сада еще и в помине не было. Так, в XVI веке сообщалось, что под северо-западной стеной Кремля сгинули несколько стражей, отправившихся осмотреть состояние стены. А в другое время на том же месте, напротив, появились люди, одетые в странную одежду, говорящие вроде по-русски, но какими-то странными словами.
В XVII веке летописи сообщали, что у северо-западной боровицкой кладки в темные, безлунные ночи регулярно появляются какие-то непонятные тени, сущности, "образины", которые, встряхнувшись, принимают облик горожан и исчезают в темноте улиц. Первые Романовы даже проводили расследования по этому "возникновению нелюдей", но ничего не добились – ни понимания, ни результата. "Образины" как шастали, так и продолжили это делать.
Но что показательно – никаких неприятностей после их появления в Москве не случалось. Значит, пройдя через портал на северо-западной стене, они теряли свою темную, отрицательную, злую сущность. А может, через этот портал могут проходить только доброжелательные "нелюди". Или, может, силы Боровицкого холма охраняли людей, а силы будущего Александровского сада усмиряли и умиротворяли сущностей.
Трудно сказать точно. Но одно ясно – энергетика и портал Верхнего яруса Александровского сада не несут для города ничего плохого. А вот Нижний ярус сада, хоть и выстроенный когда-то, теперь закрыт для посетителей. Да о нем и не знает практически никто. На Верхний ведут узенькие асфальтированные тропинки, на Среднем ярусе как раз и гуляет основная часть гостей сада. Ну а где Нижний ярус, лучше не интересоваться. Ведь кто знает, вдруг именно оттуда – снизу – может просочиться такая энергетика, которую люди не смогут воспринять. Недаром же Нижний ярус не функционирует. Сейчас он надежно зацементирован при постройке выхода из метро в ту сторону, где находятся кассы Большого Кремлевского дворца (съездов).
А вот на Верхний ярус Александровского сада можно подняться. И я никогда не понимала, отчего практически никто из посетителей не делает этого? Оказалось, разгадка проста. Этот ярус не видно снизу – с тех дорожек, где гуляет основная масса народа. И если узенькая тропка еще угадывается с основного пути Среднего яруса, то лужайки надежно скрыты. Да-да, там есть прелюбопытнейшие лужайки, о которых никто и не знает! Там можно просто сесть на траву, можно загорать хоть топлес, хоть голышом – никто и не увидит.
Невероятные, зачарованные лужайки, наводящие на фантазии об эльфах и феях, – в центре Москвы! Они примыкают прямо к старинной мощной кладке стены. Ее можно потрогать руками! На ощупь она… теплая и мягкая. А ведь это кирпич и камень…
И напоследок фантасмагорическая сценка. На лужайке сидим я, мой молодой еще папа и моя подружка. Папа мечтательно смотрит на траву и говорит:
– Волшебство! Мы слышим людей внизу, а они даже не подозревают, что мы тут сидим. А у нас тишина. Послушайте ее!
Мы с подружкой слушаем. И вдруг тишина эта начинает вибрировать, и словно волна накатывает (помните, как писал Булгаков?). И откуда-то издалека налетает-доносится мужское имя.
Потом, когда мы уже возвращаемся домой, подружка шепчет мне:
– А я у стены на лужайке имя услышала!
– Ой, я тоже! – радуюсь я тому, что мне не прислышалось. – А какое?
Подруга называет мужское имя – совсем не то, что услышала я.
Проходит еще много лет, прежде чем мы с этой уже давно выросшей девочкой встречаемся. И она выпаливает мне без предисловия:
– Помнишь, мы с твоим папой сидели на невидимой лужайке у Кремлевской стены? И я услышала мужское имя Михаил, помнишь?
– Да… – с трудом вспомнила я.
– Так вот предсказание было верным – я вышла замуж за Михаила.
В голове у меня что-то кликнуло, вспомнилось давно забытое, и я ахнула. Мне ведь тоже тогда послышалось имя будущего избранника! Только потом я об этом напрочь забыла.
Чудеса? Или обычное предсказание древних кремлевских стен и зачарованных лужаек?
Старая Ведьмина гора. Ведьма – та, которая ведает… Со временем гора стесалась до холма. Холм оказался Боровицким – обороняющим, защищающим. Разные силы и сущности по-прежнему выходят из древнего разлома, что находится в глубинных покоях земли. Но ведьма ведает, кто и что появляется на поверхность. И если это что-то доброе, Боровицкий холм пропускает, а если злое – прогоняет вон.
Куда? А на Чертолье, где течет ручей, прорытый чертями. Потому его и назвали Черторыльским.
Но о нем дальше.
ЧЕРНЫЕ КРЫЛЬЯ МОНАХИНЬ, ИЛИ ИЗ ЧЕРТОЛЬЯ В КРАСНОЕ СЕЛО
Это место издревле именовалось странно – Чертолье. Говорят, потому, что тут "порезвился" зловредный ручей – прорезал извилистым оврагом всю местность, одновременно холмистую и болотистую. Ручей куролесил как хотел, – то появляясь на поверхности, то уходя под землю, то снова возникая чуть не водопадом. Ясно, что такой проклятый ручей добрые духи матери-земли прорыть не могли. Точно – черти прорыли! Потому и назывался ручей Черторыем, а местность – Чертольем.
Огненный гнев Перуна
Улицы Пречистенка, Волхонка и район вокруг них
Белым плугом Черный луг.
Черный луг под Белый плуг.
Велимир Хлебников
Черторыльский ручей начинался из Козьего болота (нынешняя Пречистенская площадь) и протекал там, где сейчас проходит часть Бульварного кольца от Пречистенской улицы до Гоголевского бульвара. В ареал Черторыя входили места, где ныне расположены улицы Пречистенка, Остоженка, Волхонка, Знаменка, Обыденные переулки.
Правда, существует и иная трактовка наименования Чертолья. Говорят, что до XIV века эти земли не входили в черту города – вот ручей и звался Черторыем, то есть роющим (проводящим) черту. Однако знатоки возражали против такой версии. Почему тогда, ехидно спрашивали они, существовала поговорка "Чертолье – диаволу престолье", подчеркивающая, что именно тут стоял трон самого отца зла?
Ответ дали историки. Потому, объяснили они, что вплоть до XIV века на этом месте ухитрилось простоять-продержаться древнее капище. Так что на самом-то деле никаких чертей тут и в помине не было. Напротив, здесь располагалось священное место языческих богов и жилища волхвов, им служащих. Невероятно, но факт – даже в 1300-х годах местные жители сельца Киевец справляли здесь праздники по древнеславянским обычаям, молясь своим языческим богам во главе с Перуном, богом грозы, молнии, небес и творческого небесного начала в человеке. А ведь из Киевца на Чертолье до кремлевского Боровицкого холма было рукой подать!
Однако к середине XIV века капище все же снесли, и где-то в 1360 году на его месте была срочно возведена церковь Ильи Обыденного. Святой был выбран не случайно. Ведь всем известно, что Илья-пророк практически заменил на Руси Перуна, ведь он стал владеть теми же молниями небесными, распоряжаться громом и насылать грозу-непогоду. С другой стороны, власти явно "подстраховались". Ведь церковь была "обыденной". Так называли храмы, строившиеся не по велению властей, а по инициативе народа, так сказать, снизу. Такие храмы возводили на общие пожертвования, общими усилиями в "обый день" (отсюда и название – обыденные), то есть в один день по особому старанию и обету. Конечно, один день – явное преувеличение, но то, что "обыденные" церкви возникали в самые краткие сроки, – известный факт. Ну разве можно было таить зло на народную постройку?!
Однако Перун, видно, так не думал и своего превращения в Илью-пророка не оценил. Местные жители в страхе шептались, что владыка гроз и молний, хозяин небесного огня, затаил злобу на обидчиков. И придет время – он отомстит.
Время не заставило ждать. В 1365 году в маковку церкви Ильи Обыденного во время грозы ударила молния, пожар поверху, по воздуху, перекинулся на стоявшую рядом с Боровицким холмом церковь Всех Святых. И от этого жутчайшего пожара вся деревянная Москва сгорела в два часа.
Как записано в летописи: "Загореся город Москва от Всех Святых сверху от Чертольи и погоре посад весь!"
Но если вы думаете, что на этом пожары закончились, то это не так. Перун постоянно метал молнии в Чертолье. А оттуда огонь перебрасывался в другие места Москвы. Сохранился еще один летописный рассказ о пожаре, правда, уже не таком разрушительном:
"За городом посад выгоре мало не весь. От пожару возьле Москвы-реки дворы выгорели по обе стороны улицы Черьторьския и до всполья…"
В 1565 году территория Черторыя отошла к опричнине. Именно там, на Волхонке, выстроил свои палаты неутомимый в пыточных делах Малюта Скуратов. В его дворец, прямо из Кремля, были прорыты тайные ходы, которыми пользовался царь Иван Грозный. Потом вокруг палат Малюты возникли и специально приспособленные пыточные дома. И положительной энергетики району это, конечно, не прибавило. Не потому ли в XVI веке здесь началось бурное возведение храмов, ведь ничто так не чистит место, как святая обитель.
Немудрено, что вновь возникающие улицы получали наименование по церквям, на них расположенным. Ну а в 1658 году царь Алексей Михайлович, ездивший на богомолье в Новодевичий монастырь, заметил, что путь его пролегает по дороге с явно не христианским названием, и повелел переименовать Чертольскую улицу в Пречистенскую, поскольку ездил властитель в монастырь поклониться именно иконе Пречистой Божией Матери Смоленской. Соответственно Чертольская площадь и ворота тоже стали Пречистенскими.
Храм Христа Спасителя
Увы, и переименование не помогло. 10 апреля 1629 года в Москве случился сильнейший пожар, начавшийся опять же в Чертолье и перекинувшийся на Белый город и Тверскую улицу, доходя до нынешней Мясницкой. Именно с этого года царь Алексей Михайлович отдал указ строить в городе по возможности каменные постройки и прокладывать более широкие улицы.
В XVIII веке часть бывшей Чертольской улицы (от площади Пречистенских Ворот, то есть Бульварного кольца, до Боровицкого холма) отошла во владение князей Волконских и стала называться Волконкой, а потом и Волхонкой. Так что сегодня и Пречистенка и Волхонка – наследницы когда-то единой Чертольской улицы. Показательно, правда, что слово "волхонка" имеет и еще одно значение – та, кто колдует, занимается волхвованием. Словом, волхвование на Чертольской все равно осталось. Вот только со временем Перун, видно, вспомнил, что он не только бог небесного огня, насылаемого на землю, но и того же пламени, раздуваемого в творческих сердцах людей, проще говоря, Перун – еще и покровитель творческого начала и всяческих искусств. Судя по Волхонке, ближе всего по сердцу ему пришлись изобразительные искусства. Недаром же теперь там и Музей изобразительных искусств имени Пушкина (дом № 12), и Музей частных коллекций (дом № 14), и картинная галерея Ильи Глазунова (дом № 13). Еще там Российский комитет международного совета музеев (дом № 5/6), и Институт философии (дом № 14), и Институт русского языка имени В. Виноградова (дом № 18). И конечно же покровитель всего района – нововозведенный храм Христа Спасителя (дом № 15), находящийся на самом навершии Волхонки.
И никаких больше пожаров! Ведь, как известно, рукописи не горят, картины и скульптуры тоже.
Мятежная игуменья
Улицы Волхонка и Верхняя Красносельская
Гаснет моя лампада…
Полночь глядит в окно…
Мне никого не надо,
Я умерла давно!
Тэффи.
Из книги "Семь огней"
В 1547 году неподалеку от Чертолья на Остоженке (улицы тогда, конечно, еще не было, а местность называлась Остожьем) сгорел Алексеевский женский монастырь. Он был основан еще в 1358 году по благословению Московского митрополита Алексия, так что являлся самой древней женской обителью города. Отсюда название монастыря – стародевичий. Оно возникло не потому, что в нем жили "старые девушки", а потому, что это первый по старшинству женский монастырь Москвы.
По двум престолам главной церкви обитель называлась Алексеевской и Зачатьевской. Но Зачатьевской части, ставшей впоследствии отдельным монастырем, повезло больше. Хотя поначалу оба престола страдали одинаково от двух пожаров, разграбления хана Тохтамыша и даже от землетрясения 1445 года. Но вот на пятый раз, в 1547 году, пожар повредил здание одной только Алексеевской части. Монахиням пришлось искать новое место. И таковое нашлось – в том самом Чертолье, месте не благозвучном, но зато находящемся рядышком.
Конечно, и там спокойной жизни не получилось. В Чертолье случались пожары. В Смутное время монастырь вообще разграбили. Однако милостью первого царя Михаила Романова, наследника которого как раз звали Алексеем (будущий царь Алексей Михайлович – батюшка Петра I), Алексеевский монастырь сумел вернуть себе былую славу.