Римская идея
Современники считали, что Римская империя объединила весь цивилизованный мир. О Китае и Индии обитатели Средиземноморья имели очень смутные представления. Вокруг империи бушевали волны моря варваров, не более. На пограничных столбах римляне писали: "Дальше этого места закона нет".
Как писал иудей Филон Александрийский, римскому императору досталась власть "…над большей и лучшей частью мира (она-то по праву и зовется "миром"), границы коего идут по Рейну и Ефрату, и струи Рейна отделяют нас от германцев и прочих племен, весьма звероподобных, Ефрат же - от парфян, сарматов, скифов, кои ничуть не менее дики, - в удел ему досталась власть, границы коей проходят там, где солнце всходит, и там, где оно ложится, в глубинах океана и в небесных высях".
Империя - плод завоевания? Несомненно. Но ведь и завоевания невозможны без технического и информационного превосходства. Враг римлян, иудейский полководец Иосиф Бен-Матиаху посвятил описанию римской армии специальную главу "Иудейской войны", где писал: "Они всегда легки на победу и тяжелы на поражение и никогда не были побеждаемы ни численным превосходством, ни искусством, ни неблагоприятными условиями, ни даже судьбой".
Но империя держала народы не только силой. Огромные пространства государства были связаны дорогами. Ими пользовались еще на протяжении всего Средневековья. До XIV–XV веков Европа вообще существовала как бы в тени великого римского прошлого. И в наше время остатки храмов, театров, дворцов, акведуков, мостов, бань можно видеть во всех местах, некогда входивших в состав Римской империи - от Турции до Испании, от Африки до Британии. А часто современные мосты идут по римским виадукам, дороги проложены поверх римских дорог.
Уроженец греческой Беотии Плутарх называл Рим "святым и добродетельным божеством" и утверждал: "Рим подобен неподвижному якорю, на котором держатся судьбы человечества среди колеблющего их вихря".
Другой грек, Элий Аристид, в своем "Панегирике городу Риму" пафосно восторгается счастьем имперских провинций: "Вся земля облачилась в праздничное одеяние; она сбросила свое старое боевое убранство и грезит теперь только о роскоши, украшениях и разного рода удовольствиях. Старинные распри между городами прекратились: теперь они соперничают друг с другом только в великолепии и пышности, каждый стремится быть красивее своего соседа. Все они полны гимнасиями, фонтанами, пропилеями, храмами, мастерскими и школами; кажется, словно мир выздоровел после продолжительной болезни. Благодеяния римского управления так равномерно распределены, что нельзя даже сказать, на чью долю выпадает больше. Все города осыпаны ими, все сияют красотой и блеском, и вся земля осыпана, точно огромный сад".
Большинство римских подданных вовсе не добровольно вошли в состав империи. О жестокости завоевателей говорили и писали много… Но побежденные были менее цивилизованны, а потому и намного более дики и жестоки. Римляне убивали врагов, распинали преступников, продавали в рабство жителей захваченных городов.
Но римляне не практиковали кровной мести, как галлы и иберы. Они долго вспоминали о чудовищных галльских обычаях украшать конскую упряжь отрубленными головами врагов. Юлий Цезарь истребил всех кельтских жрецов - друидов, ужаснувшись практике человеческих жертвоприношений: друиды сжигали жертву заживо или привязывали за кишки к дереву и заставляли бегать вокруг этого дерева.
А кроме того, стать жителями империи было выгодно. Побежденные смирялись с поражением и включением в империю, потому что многое получали от этого. В том числе и галлы, чья воинственность чуть ли не вошла в поговорку. Были среди них и рьяные враги империи - но в исчезающем меньшинстве.
Стремление учиться у Рима абсолютно преобладало. Характерно решение племени васконов, предков басков: на общем собрании они решили любой ценой сохранить свой язык. Ведь остальные иберы уже почти утратили свои языки, перейдя на латынь.
Ювенал зубоскалил по тому поводу, что "Галлия стала речистой и учит юристов британских". Как мы видим, основы галльского красноречия и английской юриспруденции заложены еще при Риме… Потомки свирепых воинов усердно учились наукам, которые принесла им римская цивилизация. И научились, и сами стали частью этой цивилизации.
Греция не выступала против власти Рима со времен Митридата и Суллы. Восток вел себя вполне мирно, помогая Риму воевать с персами и парфянами. Даже германцы, которые в конце концов сокрушили легионы и вышли из империи, учились латыни и охотно пополняли легионы Рима.
Римляне не были сентиментальны, но и не были грубы и жестоки. Они уважительно относились к культуре покоренных ими народов и никогда не пытались навязать им своих религиозных установлений. Они требовали только формальных церемоний, символизирующих идею подданства. Жертвоприношение пред статуей императора было актом признания его владыкой - и только.
В реальной жизни бывало всякое, но, как видно на примере того же Флакка, центральная власть защищала скорее провинциалов, чем неумеренно ретивых чиновников.
Плиний Младший наставлял одного из чиновников, который отправлялся в провинцию Ахайя: "Чти богов основателей и имена богов, чти древнюю славу и ту самую старость, которая почтенна в человеке и священна в городах. Воздавай почет древности, воздавай его великим деяниям, даже мифам. Не умаляй ничьего достоинства, ничьей свободы, не останавливай даже хвастливых речей".
И далее: "Плохо, если власть испытывает свою силу на оскорблениях; плохо, если почтение приобретается ужасом: любовью гораздо скорее, чем страхом, добьешься ты того, чего хочешь".
Судя по поступкам Цезаря и Августа, с иудеями римляне готовы были вести себя обычным образом, то есть вести себя скорее покровительственно и уважать обычаи страны. Администрация империи на протяжении веков не руководствовалась в своем отношении к евреям какими-либо предубеждениями, для этого она была слишком прагматичной.
Отметим еще одно: на территориях латинского Запада Римской империи не было ни одного погрома. Никогда. Видимо, тут сказалось уже отношение народных масс Рима.
Конечно, когда солдаты, участвовавшие в победном триумфе Веспасиана и Тита, пронесли по улицам Рима драгоценную утварь Иерусалимского храма, они вряд ли испытывали к иудеям братские чувства.
Наверное, Квинтилиан не испытывал чувства общности с иудеями, говоря о "еврейском суеверии". Но это не мешало Квинтилиану с гордостью вспоминать о том, что один раз ему довелось выступать в суде в качестве защитника иудейской царицы Береники.
Откуда же серия войн и откуда же сохраняющаяся третье тысячелетие ненависть к Риму?
Римляне - не антисемиты
Как писал Тацит, "иудеи были единственными, не желавшими покориться, и это усиливало ненависть к ним".
Единственными, получается, кто не хотел войти в империю.
Знаменитый император-философ Марк Аврелий посетил Палестину в 175 году, после бунта легата Сирии Авидия Кассия. Говорили, что этот очень добрый и спокойный человек "от досады на зловонных и часто бунтующих иудеев" горестно воскликнул: "О маркоманы, о квады, о сарматы! Наконец я нашел тех, кто беспокойнее вас".
Видимо, было что-то в иудеях, что выделяло их из других народов империи. И это "что-то" римляне видели так хорошо, что им даже изменили обычные толерантность и хороший вкус. Чтобы римский император назвал любой народ "зловонным"…
"Евреи оказались чужаками в греко-римском мире. Это и заложило основы исторического противостояния Иудеи и Рима, независимого от чьей-либо злой воли". Ведь "в общей исторической перспективе древняя иудейская традиция по своему духовному настрою представляется близкой скорее средневековому типу, который реализовался в зоне господства авраамических верований. Это наблюдение вполне соответствует замечанию героя романа Филострата, который заявлял, что иудеи "отстоят от нас дальше, чем Сузы и Бактры, и дальше даже, чем Индия".
Евгений Мороз полагает, что римляне от греков, "наряду с литературой, философией и изобразительным искусством… заимствовали антисемитизм".
Действительно, первый знаменитый римский автор, который оставил обвинения в адрес евреев, Марк Туллий Цицерон, во время своего пребывания на Кипре слушал лекции греческого философа Аполлония Молона, известного своими антисемитскими убеждениями.
По мнению Мороза, "показателен пример Тацита, чей обширный антисемитский пассаж в пятой книге "Истории" (V, 1–13), приуроченный к описанию осады Иерусалима, свидетельствует, как хорошо усвоили римляне уроки греческих учителей. Греки же выступают как преемники египтян, которые отличились как первые ненавистники евреев. Этот пласт отчетливо различим и у Тацита".
Но в учительстве ли у греков тут дело? Сам же Мороз пишет, что "в некоторых случаях было бы просто затруднительно разграничить в культуре Римской империи собственно римскую и греческую позиции. Как определить, например, принадлежность сочинения Филострата "Жизнь Аполлония Тианского"? Сам Филострат, несомненно, был греческим писателем, однако его опубликованный в 217 году труд был вдохновлен Юлией Домной, женой римского императора Септимия Севера. Нечто подобное и в содержании романа, одним из героев которого является грек по имени Ефрат, обращающийся к полководцу и будущему императору Веспасиану с призывом не заниматься усмирением Иудеи, но начать войну против тирана Нерона. По словам Ефрата, иудеи просто не достойны вражды, ибо они "издревле отложились не только от римлян, но и от всего человечества, жизнь они избрали особую и с прочими людьми не делят ни застолий, ни возлияний, ни молитв, ни жертвоприношений, так что отстоят от нас дальше, чем Сузы и Бактры, и дальше даже, чем Индия, - нет смысла громить их, мешая отложиться тем, кого и присоединять-то не стоило". С точки зрения Филострата, подобные представления о евреях были общим достоянием всех образованных людей его времени.
И вообще - недоброжелатели евреев оказались необычайно красноречивыми. Это и неудивительно - в их числе были самые блистательные деятели римской культуры.
Но если иудеев вдруг невзлюбили "самые блистательные деятели", может быть, за этим стояли не психические отклонения римлян, а какие-то исторические реалии?
Во всяком случае, римляне начали с самого благожелательного отношения к иудеям и с уважения к их обычаям. Потом им пришлось изменить свое мнение. Во влиянии ли греков тут дело?
Иудеи были очень разные!
Только не надо чрезмерно обобщать. Иудеи делали очень разные выводы. Многие из них уже при Селевкидах и Птолемеях вошли в античную цивилизацию. Число лояльных иудейских подданных Рима огромно.
В сущности, произошел, по словам Михаэля Дорфмана, раскол на "бритых метро-евреев, к которым я принадлежу, и бородатых и диких ретро-евреев". "Метро-евреи" хотели уважения к своей вере и своим обычаям, но по своему психотипу вовсе не противостояли Риму. А "ретро-евреи" - это люди, которые или не хотели, или были не способны войти в цивилизацию. Они комплексовали и сочиняли истории про убийство слонов перочинными ножиками, лелеяли сказки о том, как их Бог сделает владыками мира, и жаждали реванша: и над Римом, и над сородичами, "метро-евреями". Самое забавное, в доказательство "своей" исключительности добровольные дикари приводили достижения и заслуги "метро-евреев". При том, что "метро-евреи" были живым воплощением совсем других культурно-исторических выборов, к которым сами они не имели никакого отношения.
Некоторые еврейские мудрецы неожиданно обнаружили, что в римской цивилизации есть много полезного и достойного восхищения. Согласно одному рассказу Талмуда, рабби Иехуда (Бар Илай) заявил как-то в разговоре с друзьями: "Какие чудесные вещи сделали эти люди! Они установили места для торговли, соорудили мосты, построили бани".
Конечно, подобные убеждения не стали общим достоянием. Один из собеседников рабби Иехуды, рабби Иосеф, промолчал, другой же, рабби Шимон, заметил: "Все, что они сделали, они сделали лишь для собственной пользы. Они построили рынки, чтобы открыть там дома для проституток, бани - чтобы самим там нежиться, мосты - чтобы удобнее было ходить за налогами".
Но даже в Талмуде появляются тексты, отвергающие идею национального сопротивления. Например: "Благословен Господь, остерегший Израиль стать единой стеной" (т. е. предотвративший общее сопротивление врагам, вторгшимся в Палестину) или: "…евреям возбраняется восставать против народов мира".
Вот те иудеи, что не стали "единой стеной", и продолжили иудейскую цивилизацию. Для этого они перестали претендовать на исключительность своей религии и своей культуры. И перестали рваться к власти над миром.
Непостижимая вражда
Причину вражды греков к евреям можно понять рациональными методами. Конкуренция, вытекающее из нее сутяжничество и жалобы римлянам - это противно, но объяснимо. Так же противно, но объяснимо и желание демонизировать "противника", изобразить иудеев такими отвратительными, чтобы любые действия, направленные против них, не вызвали протеста.
Понятна позиция униженных египтян, которые приписывали иудеям самые невероятные гадости. Хотя и тут много психологически неприятного и отталкивающего.
Понятна и позиция римлян. Строители империи, они стремились объединять народы и были лишены иррациональной вражды к кому бы то ни было. Для них все народы империи были равны, и это главное. Все хорошие, все достойные… но никто не может считаться лучше и достойнее других.
А вот позиция иудеев совершенно иррациональна. Они просто органически неспособны признать как раз эту позицию Рима. Как это - они такие же, как все?! Нет! Они другие! Они исключительные! Их выбрал Бог! Они имеют право и даже обязаны владеть миром!
Парадоксально, но антисемитская в целом позиция египтян и греков больше отвечает позиции самих иудеев. Ведь египтяне признают их священные книги, спорят о них и считают иудеев каким-то исключительным явлением. Они не спорят о религии нубийцев и ливийцев, а вот о религии иудеев - спорят. Они не рассказывают, что жители Синайского полуострова едят людей, и не пытаются выгнать из страны жителей Кипра. А вот иудеи для них - какие-то особо опасные и отвратительные люди.
И для греков тоже иудеи оказались какими-то особенными: особенно страшными, особенно противными, особенно опасными. Исключением из правила, одним словом. Исключение получилось на редкость отвратительное, сосущее человеческую кровь, - что-то вроде нечистой силы. Но ведь исключение!
Похоже, такую позицию иудеям было легче принять. Потому греки в талмудической традиции и для большинства евреев Нового времени и остались "хорошими".
А вот признания себя "такими же, как все", не потерпели ни древние иудеи, ни их потомки. Римская позиция оскорбляла именно тем, что римляне не были ни филосемитами, ни антисемитами. Они видели в иудеях один из народов империи, и только. Даже называя иудеев более неуживчивыми и "вредными", чем германцы и скифы, Марк Аврелий ставит их в один ряд с другими.
Разумеется, многие евреи (метро-евреи, если угодно) вполне принимают эту позицию. И кстати, именно она становится основой для их социального успеха. А вот для ретро-евреев такая позиция просто мучительна. И именно она провоцирует их на выступления.
Учтем это важнейшее обстоятельство. Ведь именно раскол иудеев обуславливает погромы одних иудеев другими.