* * *
И, естественно, куда конь с копытом, туда и рак с клешней: видя как уродуют историю эти "историки", не хотят отставать от них и литераторы. Вот Г. Бакланов, которого в девичестве звали Фридман, в "Московских новостях" (№ 41, 2001 г., с. 20) написал статейку, в которой так "цитирует" Жукова: "Действительно ли И.В. Сталин был выдающимся военным мыслителем? Конечно, нет, - пишет маршал Г.К. Жуков. - Все это нагородили в угоду И.В. Сталину, чему способствовал он сам… В начале войны он пытался проявить свое личное военно-оперативное творчество, основанное на опыте времен Гражданской войны, но из этого ничего хорошего не получилось. До разгрома немецких войск в районе Сталинграда он имел поверхностное понятие о взаимодействии в операциях всех родов войск и видов вооруженных сил. Не разбираясь глубоко в сложности, методах и способах подготовки современных фронтовых операций, И.В. Сталин зачастую требовал явно невыполнимых сроков подготовки и проведения операций. Такие операции не только не достигали цели, но влекли за собой большие потери в людях, материальных средствах… за время войны он лично ни разу не побывал в войсках фронтов и своими глазами не видел боевых действий".
А в жуковских "Воспоминаниях и размышлениях" (М., АПН, 1970, с. 297) на самом деле написано: "Действительно ли И.В. Сталин являлся выдающимся военным мыслителем в области строительства вооруженных сил и знатоком оперативно-стратегических вопросов?
Как военного деятеля И.В. Сталина я изучил досконально, так как вместе с ним прошел всю войну.
И.В. Сталин владел вопросами организации фронтовых операций и операций групп фронтов и руководил ими с полным знанием дела, хорошо разбираясь в больших стратегических вопросах. Эти способности И.В. Сталина как Главнокомандующего особенно проявились начиная со Сталинграда.
В руководстве вооруженной борьбой в целом И.В. Сталину помогали его природный ум, богатая интуиция. Он умел найти главное звено в стратегической обстановке и, ухватившись за него, оказать противодействие врагу, провести ту или иную крупную наступательную операцию. Несомненно, он был достойным Верховным Главнокомандующим".
Вот такая история нашей истории. И как ей быть другой, если мы в обществе исключили употребление слов "негодяй", "подлец", "мерзавец", "мошенник"?..
Остановлюсь еще на нескольких моментах критикуемой мною статьи Гареева и Квашнина.
"Главное разведывательное управление РККА начальнику Генштаба не подчинялось (начальник ГРУ был заместителем наркома обороны), фактически же оно подчинялось самому Сталину. Очевидно, что Генштаб не мог полноценно решать вопрос стратегического применения вооруженных сил без своего разведоргана", - утверждают эти генералы.
Как сегодня, так и тогда главным было не то, от кого поступают разведданные, а есть ли в Генштабе, комплектуемом уже давно офицерами Арбатского военного округа, люди, способные проанализировать эти данные. Скажем, Берия непрерывно предупреждал НКО и Генштаб о сроках нападения немцев не менее точно, чем родной Генштабу Рихард Зорге, и без той дезинформации, которую Зорге без комментариев оставлял в своих телеграммах.
Только 21 июня ведомство Берия переправило Тимошенко радиограмму от резидента в Риме: "Вчера в МИД Италии пришла телеграмма итальянского посла в Берлине, в которой тот сообщает, что высшее военное немецкое командование информировало его о начале военных действий Германии против СССР между 20 и 25 июня сего года. Тит".
А Жукову было переслано донесение пограничников НКВД: "Германская разведка направляет свою агентуру в СССР на короткие сроки - три-четыре дня. Агенты, следующие в СССР на более длительные сроки - 10–15 суток, инструктируются о том, что в случае перехода германскими войсками границы до их возвращения в Германию они должны явиться в любую германскую часть, находящуюся на советской территории".
Кстати, Зорге, видимо, не знал, что Квашнин с Гареевым выделили ГРУ из состава Генштаба, поэтому его радиограммы адресованы: "Начальнику разведывательного управления Генштаба Красной Армии" (к примеру, от 17 июня 1941 г.).
Или вот такое историческое открытие Квашнина и Гареева: "Идея непременного перенесения войны в самом ее начале на территорию противника (причем идея не обоснованная ни научно, ни анализом конкретной обстановки, ни оперативными расчетами) настолько увлекла некоторых руководящих военных работников, что возможность ведения военных действий на своей территории практически исключалась. Все это отрицательно сказалось на подготовке не только обороны, но и в целом театров военных действий в глубине своей территории".
Интересно было бы услышать фамилии "некоторых руководящих работников", поскольку нет ни единого документа о том, что кто-то в то время действительно исключал территорию СССР из зоны военных действий. В начале 1941 г. были проведены две военные игры, о чем известно и историкам, и любителям, т. к. о "выигрыше" в одной из них оповестил весь мир Жуков в своих мемуарах. Так вот, по условиям игры война велась не на территории Польши или Германии, а на территории Белоруссии и Украины.
А что касается подготовки театров военных действий на своей территории, то в сборнике документов "Органы государственной безопасности СССР в Великой Отечественной войне", М., 1995 г. можно прочесть на стр. 35 (т. 1):
"В ноябре 1939 г. в связи с изменением западной границы оставшиеся в тылу УР были упразднены, их боевые сооружения законсервированы. При этом строительство укрепрайонов разворачивалось у новой западной границы. С лета 1940 г. началось возведение 20 УР, которые занимали две полосы обороны общей глубиной до 20 км.
Строительство новых УР велось высокими темпами. Но объем работ был слишком велик, и промышленность не успевала обеспечивать строительство УР материалами, оборудованием и вооружением. Поэтому оборонительные сооружения вводились в строй с опозданием, по упрощенной схеме, порой без достаточного вооружения.
К началу войны удалось построить около 2500 железобетонных сооружений (дотов), но из них лишь около 1000 получили артиллерию. В остальных устанавливались пулеметы. Поэтому весной 1941 г. Главным военным советом было решено сохранить старые укрепленные районы как рубеж оперативной обороны и содержать их в боевой готовности. Однако к 22 июня 1941 г. привести старые УР в полную боевую готовность не удалось".
* * *
Хотел бы остановиться на моральной беспринципности Квашнина и Гареева. Вот они упомянули о некой "записке Берия" Сталину о том, что немцы якобы в 1941 г. не нападут. Эта записка - очень старая и тупая фальшивка, сфабрикованная, видимо, еще Волкогоновым. Квашнин с Гарее-вым даже постеснялись привести ее полностью. Выглядит эта фальшивка в воспроизведении писателя В. Карпова так:
"21 июня 1941 года…Я вновь настаиваю на отзыве и наказании нашего посла в Берлине, который по-прежнему бомбардирует меня дезинформацией о якобы готовящемся Гитлером нападении на СССР. Он сообщил, что это "нападение" начнется завтра…
То же радировал и генерал-майор В.И.Тупиков, военный атташе в Берлине. Этот тупой генерал утверждает, что три группы армий вермахта будут наступать на Москву, Ленинград и Киев, ссылаясь на свою берлинскую агентуру. Он нагло требует, чтобы мы снабдили этих врунов рацией…
Начальник разведуправления, где еще недавно действовала банда Берзина, генерал-лейтенант Ф.И. Голиков жалуется на посла и на своего подполковника Новобранца, который тоже врет, будто Гитлер сосредоточил 170 дивизий против нас на нашей западной границе…
Но я и мои люди, Иосиф Виссарионович, твердо помним Ваше мудрое предначертание: в 1941 году Гитлер на нас не нападет!.."
Во-первых. Берия был наркомом внутренних дел, а послы подчинялись наркому иностранных дел - очень жестокому с подчиненными человеку- В.М. Молотову. Исключено, чтобы послы напрямую переписывались с чужим ведомством, да и любое другое ведомство информирует кого-либо вовне только через первых руководителей. Вот я приводил доклады разведчиков Берия и пограничников, - тех, кто в фальшивке названы "мои люди", - о начале войны 20–25 июня, переданные Тимошенко и в Генштаб. Но эти сведения были переданы в Наркомат обороны не самими разведчиками и пограничниками, а замом Берия. Фальсификатор, когда стряпал "записку Берия", этого не понимал.
Второе. Это "руководитель государства" Медведев может держать в начальниках Генштаба и президентах военной академии людей, которые, читая второй абзац, не помнят, что читали в первом. Но как Сталин мог держать на посту наркома ВД человека, который утром отправил в Генштаб предупреждение своих разведчиков и пограничников о нападении немцев, а в обед- записку Сталину с просьбой наказать тех, кто об этом предупреждает?
И, наконец, о стиле записки. Да, эта записка в стиле Волкогонова, Гареева, Квашнина, готовых заискивать по очереди перед всеми: Брежневым, Горбачевым, Ельциным и т. д. Но ведь Берия - не они. Он Сталину в деловых бумагах никогда не льстил, никогда не употреблял даже общепринятых оборотов типа "уважаемый товарищ…"
Вот, скажем, накануне войны Сталин послал обоих своих сыновей в армию. Осенью 1938 г. его сын Василий поехал в Качинское военное авиационное училище.
Тогдашние авиационные начальники встретили Васю, как наследника престола: пытались выслужиться перед ним все и во всем. На вокзале Васю встречал сам комиссар училища, к нему приставили личных телохранителей, поместили не в казарму, а в гостиницу, кормили из отдельной кухни, вызывая порой поваров из севастопольских ресторанов, сам командир катал его на мотоцикле. Вася, оторвавшись от ремня строгого отца, наверняка был доволен.
Но к концу 1938 г. наркомом внутренних дел стал Л.П. Берия. От агентов НКВД он узнал о том, как Вася "учится" в Каче. Ни слова не говоря Сталину, Берия убрал охрану у Василия, переселил его в казарму, поставил на котловое довольствие курсанта, дал взбучку руководству училища и только потом, 8 декабря 1938 года, написал Сталину записку об этом инциденте, начав ее словами "Товарищ Сталин". А закончил ее так:
"В письме, посланном в адрес Начальника Качинской авиашколы т. Иванова и Начальника НКВД Крымской АССР т. Якушева, мною были даны следующие указания:
а) снять гласную охрану как неприемлемую и организовать агентурную охрану с тем, однако, чтобы была гарантирована сохранность жизни и здоровья Васи;
б) внимание и заботу в отношении него проявлять не в смысле создания каких бы то ни было особых условий, нарушающих установленный режим и внутренний распорядок авиашколы, а оказания помощи в деле хорошего усвоения программы школы и соблюдения учебной и бытовой дисциплины. Л. Берия".
И никаких заискиваний.
(Хотел бы я видеть того нынешнего начальника ФСБ, который бы забрал в свое время дочерей Путина из школы немецкого посольства в Москве и отправил бы их на учебу в обычную школу Москвы. А ведь повод наизаконнейший - не могли дети российского президента учиться в школе иностранного государства.)
Так что стиль первой и второй записок разный - писали явно разные авторы: демократический ублюдок и министр СССР.
* * *
В свое время "Дуэль" писала о том, что довоенный Генштаб не смог разгадать направление главного удара немцев. Квашнин и Гареев вынуждены об этом упомянуть, как о происках каких-то марсиан: "Были допущены существенные изъяны в стратегическом планировании и создании группировок войск на важнейших направлениях". А почему стесняетесь назвать фамилию того, кто допустил "существенный изъян", - Г.К. Жукова?
Генералы Квашнин и Гареев кратко пишут: "Пагубную роль сыграли репрессии против военных кадров", - как будто эти репрессии выскочили неизвестно откуда и всех поубивали. А кто вел эти репрессии? Ведь даже при Ежове ни одного командира РККА нельзя было арестовать, если на это не давал согласия его начальник. О технике этих репрессий прекрасно написано в воспоминаниях адмирала Н.Г. Кузнецова.
Начало 1938 г., Кузнецов- командующий Тихоокеанским флотом, для "чистки" флота во Владивосток приезжает не Ежов, не его заместители, а тогдашний нарком ВМФ Смирнов:
"В назначенный час у меня в кабинете собрались П.А. Смирнов, член Военного совета Я.В. Волков, начальник краевого НКВД Диментман и его заместитель по флоту Иванов.
Я впервые увидел, как решались тогда судьбы людей. Диментман доставал из папки лист бумаги, прочитывал фамилию, имя и отчество командира, называл его должность. Затем сообщалось, сколько имеется показаний на этого человека. Никто не задавал никаких вопросов. Ни деловой характеристикой, ни мнением командующего о названном человеке не интересовались. Если Диментман говорил, что есть четыре показания, Смирнов, долго не раздумывая, писал на листе: "Санкционирую". Это означало: человека можно арестовать.
Вдруг я услышал: "Кузнецов Константин Матвеевич". Это был мой однофамилец и старый знакомый по Черному морю. И тут я впервые подумал об ошибке.
Когда Смирнов взял перо, чтобы наложить роковую визу, я обратился к нему:
- Разрешите доложить, товарищ народный комиссар!.. Я знаю капитана первого ранга Кузнецова много лет и не могу себе представить, чтобы он оказался врагом народа.
- Раз командующий сомневается, проверьте еще раз, - сказал он, возвращая лист Диментману.
Прошел еще день. Смирнов посещал корабли во Владивостоке, а вечером опять собрались в моем кабинете.
- На Кузнецова есть еще два показания, - объявил Диментман, едва переступив порог.
Он торжествующе посмотрел на меня и подал Смирнову бумажки. Тот сразу же наложил резолюцию, наставительно заметив:
- Враг хитро маскируется. Распознать его нелегко. А мы не имеем права ротозействовать".
А теперь вспомним недавние события, в которых начальник Генштаба РФ генерал армии Квашнин собрал телекорреспондентов и на весь мир доложил Путину, что в Чечне подлый полковник русской армии зверски изнасиловал и убил чеченку. При этом еще никто ничего не знал, еще следствие только началось, суда не было, а Квашнин уже успел - "не имел права ротозействовать"!
Так чем начальник Генштаба Квашнин отличается от довоенного наркома ВМФ Смирнова? Пока только тем, что уже в 1939 г. Смирнова расстреляли, как пишет Н.Г. Кузнецов, видевший его уголовное дело, за то, что "умышленно избивал флотские кадры".
Сталин и Берия - это тебе не Ельцин с Путиным. При Сталине на подлости далеко уехать было нельзя…