Эдо Мура – деревня эпохи Эдо
Никко – волшебное место, расположенное недалеко от Токио в гористой местности, здесь есть много горячих источников – онсэн. Мы остановились в небольшом городке Кинугава, наиболее известном своими горячими источниками. Впервые они были обнаружены в 1691 году. Тогда счастливая возможность окунуться в целебные воды была доступна только даймё и буддийским монахам. Сегодня сюда съезжается народ из мегаполисов на выходные, чтобы попарить свои уставшие тела. Онсэн имеются почти во всех отелях, расположенных по обе стороны от речки Страшных чертей. Вообще-то, в Японии многие гостиницы и географические объекты, где бьют из-под земли термальные воды, имеют в своих названиях иероглиф "черт, дьявол".
Если окна вашей комнаты глядят в сторону речки, то вы наверняка увидите в одном из онсэн, расположенных напротив отеля, десятки обнаженных людей, растирающих себе спины или с полотенцем на голове отмокающих в бассейне с целебной водой.
Здесь, в Никко, японцы построили деревню эпохи Эдо. В качестве жителей деревни, одетых в средневековые одежды и парики, выступают живущие неподалеку японцы. Кроме улочек с домами, где продаются сувениры, здесь вы найдете закусочные, павильоны с театральными представлениями, павильоны с манекенами, изображающими странички истории эпохи Эдо.
Тем не менее общее впечатление от Эдо Мура осталось двойственным. В полученном перед входом в деревню буклете читаем:
"Эдо Мура в Никко – тематический парк, где воспроизведены обычаи, культура и общественное устройство Японии эпохи Эдо (1603–1867). Это было время мира в течение трехсот лет, что является продолжительным периодом для любой нации, где бы то ни было в мире. Именно в эпоху Эдо сформировалась духовная основа японской нации. В те времена Япония самоизолировалась от остального мира. Результатом обособленности стало формирование оригинальной японской культуры. Эдо Мура – уникальное место, где экспозиции выставочных павильонов воспроизводят события прошлого, а на театральных площадках можно увидеть исторические типажи того времени. Приготовьтесь к путешествию в эпоху Эдо. Bon voyage!"
Это дословный перевод. И вот мы идем по этой самой деревне… Заходим в павильон Kira Kohzuke no suke Residence, где представлены сюжеты "мирного прошлого". Театрально струится кровь из всех имеющихся отверстий у пронзенного мечом самурая. Его соперник воткнул длинный меч в его тело по самую рукоятку и с чувством удовлетворения что-то кричит жертве прямо в ухо. В соседней комнате кому-то только что отрубили у самого плеча руку. Рука лежит рядом, все еще сжимая рукоять меча. С головы до ног залитые кровью самураи отстаивают свою честь с оружием в руках.
В следующей комнате на подставках, как на подносах, самураи приносят своему сёгуну пару-тройку уже успевших посинеть голов. И те же самые страсти на всех остальных объектах показа!
Переходим в соседний павильон Kodenma-cho Jailhouse. Тюрьма, значит, по-русски. Здесь обыгрывается несколько иная тема. Двух женщин со связанными за спиной руками допрашивают штук пятнадцать мужчин, сидящих на корточках с каменными лицами. Они поставили бедняжек на колени и привязали к стоящему позади столбу. Обе жертвы избиты, с растрепанными волосами и, видимо, очень страдают. Для вящей убедительности каждую минуту включается аудиозапись со стонами несчастных, мало того, их изверги еще и придавливают им колени огромными каменными плитами. И далее в том же духе…
Как же так? Что это за мирное время такое было, хочется спросить. И что за уникальность такая? Что еще, кроме убийств и пыток, могло происходить в эпоху Эдо? Если было и другое, то почему японцы показывают именно это? Вполне логичные вопросы. Возникли они, между прочим, не только у меня.
Вы можете возразить, что это мрачное феодальное прошлое, оно везде было таким… Да такое ли уж оно далекое и феодальное? Еще в сороковые годы XX века японцы огнем и мечом прошли по землям Восточной и Юго-Восточной Азии, проявив при этом такую неимоверную жестокость, что нынешние потомки их жертв по сей день продолжают искренне и безоговорочно ненавидеть и опасаться японцев. Прошло уже почти семьдесят лет…
А вообще-то, Эдо Мура красивое место. Кроме павильонов здесь интересно посмотреть на происходящие в павильонах театральные представления пяти разных театров. Можно и самому окунуться в жизнь Эдо. Это будет стоить сорок пять долларов и займет около пяти часов, с полным переодеванием в одежды того времени и с условным овладением каким-либо искусством, например искусством каллиграфии.
Если будет возможность, обязательно найдите время для посещения деревни Эдо. Павильоны, если отстраниться от натурализма кровавых сцен, сделаны мастерски, манекены смотрятся как реальные люди, а театральные представления интересны и познавательны. Маленьких детей лучше с собой не брать!
Экскурсия
Немного о том, как японцы организуют народ на экскурсиях. Например, если вы едете куда-нибудь на продолжительную экскурсию на автобусе, то в автобусе вам предложат без вариантов отказа целую развлекательную программу! Дамочка-экскурсовод все четыре часа без остановки будет нести всякую чушь в микрофон. Кроме информации о месте экскурсии, она будет говорить что попало, старательно отрабатывая свою заработную плату: "Неправда ли, какая хорошая погода? Мы проезжаем по такой-то дороге. Сейчас светофор. Подождите немного. Вот сейчас мы поедем. Вот мы уже и едем".
Когда сил у нее больше не остается, она обязательно включит вам кино. Наушников, понятно, нет, слушаем и смотрим всем автобусом. А когда весь автобус облегченно вздохнет при появлении на экране слова "Конец", она может, не поняв шуточной просьбы поставить фильм для просмотра еще раз, включить его снова.
Но кроме насильственного просмотра фильма вам еще предложат отгадать квизы, то есть загадки в виде нескольких объединенных одной темой вопросов, которые они так безумно любят в Японии. А когда полуживые пассажиры молчат и уже никак не реагируют на вопросы, им поставят караоке.
Если в автобусе едут корейцы, китайцы или японцы, то вам предстоит выслушать десяток-другой идентичных по смыслу, мелодии и набору слов заунывно-страдальческих женских песен о любви, например о том, как бедная Юкико любит своего Итиро и как глубоко она страдает. О том, как светит луна за окном, а тяжелые слезы катятся по ее щекам, обжигая душу одиночеством. Разница лишь в том, что в первой песни она страдала летом, во второй – весной, в третьей – при дожде, в четвертой – в сезон цветения хризантем и так далее… Ну как, вам все еще хочется поехать на автобусе с группой на экскурсию?
Хорошо, допустим, вы приехали. Вас толпой выведут из автобуса, и, подняв над головой яркий флажок, экскурсовод поведет вас строем до места, где уже ждет группу ее коллега. Теперь вы в надежных руках. Он вам все объяснит, вы обязательно сфотографируетесь там, где до вас уже снялись на камеру миллионы таких же, как вы, туристов. Что? Вам вдруг захотелось погулять самостоятельно и осмотреться вокруг? К сожалению, время вышло, надо ехать дальше. Вы садитесь в автобус и…
Атами
Пока я стояла и ждала поезда на станции Тоцука, допивая свой кофе и дожевывая бутерброд, надумало вставать солнце. Огромный красный шар медленно выкатился из-за крыш одноэтажных домиков… Вдруг с реки поднялся на крыло журавль, и его силуэт в какой-то момент оказался посередине этого красного шара. Затем, плавно взмахивая крыльями, он быстро полетел вдоль реки и скрылся из виду… На табло высветилась информация о прибытии моего поезда.
Поезд быстро бежал мимо мандариновых плантаций, то ныряя в проложенные сквозь горы долгие темные тоннели, то выныривая к залитому солнечным светом морю. Это была та самая дорога Токайдо, станции которой когда-то давным-давно рисовал Хокусай… Однако с тех пор и пейзажи изменились, и сама дорога. Я ехала в Атами, это название состоит из двух иероглифов – теплый и море, в парк Байэн, где уже расцвели сливовые деревья…
Парк был посажен в последний год войны… В этом году проводится уже шестидесятый юбилей праздника цветения слив. Как всегда, в парке много народу. Люди с фотоаппаратами, направив объективы на ветки слив, усеянные нежными розовыми цветками, ждут появления маленьких желтых птичек. Те прилетают, громко поют и склевывают с цветов пыльцу, а японцы отщелкивают свои кадры в режиме репортажной съемки.
Облака сегодня бегут удивительно быстро, появляясь из-за одной горы, они пролетают над головой вместе с лепестками цветов и в мгновение ока скрываются за другой горой…
Мандарины давно поспели, и японцы, расположившись на освещенных солнцем скамеечках, едят их сладкие плоды. Я сегодня по случайному совпадению тоже принесла с собой мандарины, поскольку утром не обнаружила в своем холодильнике ничего другого. Ветер быстро уносит за гору сладко-дымный запах сигарет и мандаринов.
Из динамиков несется музыка, что-то национальное – игра на кото и спокойно-надрывные японские песни. Странное сочетание "спокойно-надрывные", но по-другому и не скажешь. Конечно, о любви поет японка, и, судя по страданию в голосе, о несчастной любви. Надо же, как японцы любят песни о катящихся по щекам слезах.
В какие-то моменты ветер более рьяно набрасывается на сливовые деревья, и тут же лепестки белых, розовых и алых цветов срываются с веток и смешиваются в сплошную розовую массу…
Город Атами известен своими горячими источниками. Проходя по его маленьким, петляющим по холмам улочкам, вы увидите тут и там вырывающиеся из-под земли клубы пара с запахом сероводорода. И еще тут открывается красивый вид на море…
Кроме того, здесь растут какие-то гигантские пальмы и огромные кактусы, не знаю, посажены ли они людьми или это часть натуральной флоры, поскольку эти растения виднелись и вдоль самой железной дороги, где поблизости нет жилых строений.
Красивое и очень спокойное место Атами. Спокойствие его проникает глубоко в душу, а у здешнего морского ветра достаточно сил, чтобы унести прочь самые мрачные мысли, у местных цветущих слив достаточно красоты, чтобы затмить любые неприглядности нашей жизни, а горячие источники достаточно горячи, чтобы согреть наши замерзшие сердца.
Киото
Это совершенно особое место. Здесь зарождалась японская культура… Построенный по примеру китайской столицы, Киото очень прост в смысле ориентации в пространстве. Прямые улицы не петляют, а идут прямыми линиями. Каждый день в Киото стекаются толпы туристов. И не зря. Здесь есть на что посмотреть. В этом городе присутствует какая-то чисто японская атмосфера. Среди мест must go, то есть обязательных для посещения, конечно же первенствует знаменитый сад камней с прилегающими территориями Рёандзи. Мастер дзен явно знал какие-то секреты, задумывая его. Я плохо разбираюсь в учении дзен, но, когда я села и стала смотреть на "расчесанный" граблями песочек вокруг камней, меня переполнило удивительное спокойствие. Чудеса!
В двадцати минутах ходьбы от Рёандзи находится не менее знаменитый Кинкакудзи – Золотой храм, от слова кин – золото, чью красоту безжалостно уничтожил огнем монах в романе Юкио Мисимы. Храм покрыт позолотой и смотрится очень странно по сравнению с остальными японскими строениями и храмами, как-то празднично. Может, поэтому он так и знаменит? Это буддийский храм секты Дзэн.
Гинкакудзи – Серебряный храм, от слова гин – серебро, в отличие от Золотого вовсе не серебряный. Построенный в XV веке, он так и не был покрыт серебряной фольгой: не успели строители – и служил буддистским храмом все той же секты Дзен на вилле Асикага Ёсимасы. Оба храма гармонично сочетаются с расположенными рядом зданиями и садами. В случае с Золотым храмом это пруд с японским садом, а у Серебряного храма возвышается имитация горы с песком, "расчесанным" таким образом, что создается ощущение чередования белых волн и песка.
Следующее место Киёмидзудера – Храм чистой воды. Это место стоит того, чтобы взобраться на склон. Во-первых, храмовый комплекс действительно красив, особенно в периоды цветения сакуры и осенью в пору красных кленовых листьев момидзи. Сам храм Киёмидзу стоит на крутом, отвесном склоне, его передняя часть опирается на многочисленные деревянные сваи, отчего складывается впечатление, будто храм завис над пропастью. Что еще интересного стóит здесь посмотреть? Отсюда виден Киото – это раз; вдоль дороги, ведущ ей вверх по склону к храму, полно лавок с прекрасной местной керамикой, японскими сладостями и сувенирами – это два; по пути можно встретить гейш – три. Мелькнут в проулке и исчезнут… Если их пытаются остановить иностранцы, чтобы сфотографироваться вместе, они, смеясь, с акцентом говорят: "O, busy busy", то есть заняты, и уплывают куда-то, ступая мелкими шажками.
Этот район называется Гион. Знаменитое место. Здесь есть чайные домики, куда людям с улицы просто так не войти, их достаточно много – почти половина существующих. Членство в некоторых таких чайных сообществах достигает трех поколений, то есть вход в данный чайный домик был разрешен деду, отцу и сыну почти в течение века. А еще здесь приглашают гейш и их учениц майко, которые музицируют, танцуют, рассказывают о традиционном искусстве, но не нам и не с нами.
Еще об одном место хотелось бы упомянуть. Оно вовсе не знаменитое, маленькое, вдалеке от must go мест, в восточной части Киото. Это вилла генерала Аритомо Ямагата, который успешно руководил военными действиями против Китая и России в ходе Русско-японской войны (1904–1905), строя козни во время осады Порт-Артура. Сам Ямагата-сан, судя по фотографиям, был весьма колоритным японцем с длинными пушистыми усами. Жил он до восьмидесяти трех лет и умер в 1922 году. На этой вилле под названием Мурин-ан есть еще, кроме двух строений в японском стиле, японский сад и двухэтажный особнячок. Всю виллу, включая сад, Ямагата спланировал сам по своему вкусу.
Так вот, возвращаясь к истории…
На втором этаже этого особнячка непосредственно перед началом русско-японской войны в 1903 году проходила так называемая конференция в Мурин-ан. Кроме маршала Ямагаты, в комнате находились еще три ключевые фигуры японской правящей элиты: премьер министр Таро Кацуро, министр иностранных дел Дзютаро Комура и выдающийся политик Ито Хиробуми.
Комнатка эта такая уютная, с креслами на ковре, шторами, камином; о Японии здесь напоминают только великолепные росписи с изображением сакуры и журавлей. Посидели, попланировали и побили русских в войне. Историческая память дала о себе знать, я почувствовала, что нахожусь в самом логове врага…
Если бы можно было перескочить через столетие из 2003 года в 1903 год и показаться этой четверке грозных японцев, вот бы они ужаснулись, увидев здесь русских.
Полы в замке Нидзё
В Киото есть замок Нидзё, построенный еще в 1603 году свежеиспеченным сёгуном Токугава Иэясу. Примерно с этого момента и начинается известный как эпоха Эдо период правления клана Токугава. Одноэтажный замок долго служил этому роду. Он занимает около семи тысяч квадратных метров и находится на укрепленной возвышенности, окруженной рвом с водой.
Полы комнат застелены татами, на стенах видны росписи. Никаких намеков на мебель, никаких намеков на роскошь. Вокруг построек симпатичные садики в японском стиле, с водой и каменными ограждениями. Такая вот красота простоты… Наверное, много голов покатилось с плеч в этом замке, а уж сколько решений об убийстве принято было за все эти века, трудно себе представить. Исторические решения, понимаете ведь!
В замке мне очень понравились полы, наверное, потому, что если взору не на чем было остановиться, то пол был у всех на слуху – его доски поют. Называются эти полы соловьиными, поскольку звуки, ими издаваемые, похожи на пение соловья. Под огромные доски пола специально были положены металлические скобы. Интересно, что звук очень нежный и приятный, вовсе не скрипучий. Сделано это было в целях безопасности, чтобы слышать шаги пробирающегося ночью врага. Сёгуны могли спать спокойно.
Нара
Так же, как и Киото, Нара – колыбель японской культуры. А сейчас это зеленый городок, где свободно гуляют небольшие олени. В первой половине осени им спиливают рога. Но, видимо, за всеми не уследишь, иногда встречается олень с рогами. А кроме оленей здесь много туристов – старички со старушками доставляются автобусами. Они заполоняют все храмы, тропинки… А еще много школьных экскурсий. Этих тринадцати-, пятнадцатилетних подростков чуть ли не водят за руку. Гид всегда идет впереди, высоко над ним колышется флажок с номером автобуса, который их доставил сюда.
То там то сям у черных железных передвижных печей, похожих на наши солдатские кухни, сидят женщины и продают сладкий печеный картофель и корм для оленей.
Ориентироваться в Нара совсем просто – везде стоят указатели и с точностью до метра указывают направление дорог. Здесь все можно обойти пешком. Посетив несколько храмов, я зашла перекусить. В небольшом домике подавали лапшу и домбури. Я взяла гречневой лапши соба под названием "Любование луной". В глубокой чашке в бульоне лежала лапша серого цвета, и сверху было разбито яйцо. С виду оно действительно напоминало полнолуние. Это был уже не первый мой обед в заведении, где на столе не было ни соли, ни соевого соуса. Соба была совсем не соленая и предательски безвкусная. Потыкав палочками в "луну", я размешала яйцо в лапше. Кулинарная эстетика исчезла. Глядя в окно на красные кленовые листья момидзи, я начала есть собу. У прилавка щебетали японки, лучики солнца и горячая лапша начали действовать как снотворное. Мне принесли счет. Расплатившись и поблагодарив, я вышла на улицу. Побрела дальше.
Вскоре передо мной появились голые сопки, поросшие лишь сухой красивой травой. Гора молодой травы. Каждый год эту траву сжигают. Подошва горы была огорожена забором, и мне стало жаль, что нельзя взобраться наверх.
Однако уже через полтора часа я стояла на вершине этой горы. А вышло все случайно. Я пошла в лес, совсем в другую сторону. Как раз во второй половине дня выглянуло солнце, и лес стал просто волшебным. Дорога вилась вдоль текущей в неглубоком ущелье речки. Речка местами обрывалась водопадами, а иногда задерживалась запрудами, где, казалось, можно было бы и рыбы наловить небольшой, типа форели или под каменки. Верхние ярусы леса были ярко-оранжевыми и алыми, а внизу все было зеленым, поросшим сырым столетним мхом. Некоторые деревья были гигантскими и, видимо, росли в этом лесу не одну сотню лет.
Я поднималась все выше и выше. Местами встречались тропинки, ведущие еще куда-то, но поскольку тут имелись еще и огромные плакаты, предупреждавшие о том, что здесь водятся ядовитые змеи, то на эти дороги, видимо, послушные японцы не совались. Не стала рисковать и я.
Еще я наткнулась на плакат с описанием местных животных. Это были какие-то жуки, птицы, кабаны, и главное, здесь водился хитрый оборотень, он же енотовидная собака тануки, герой многих японских сказок. Он отличался тем, что мог устраивать самые изощренные пакости. Например, особенно запомнилась мне с детства сказка о том, как хитрый тануки убил и сварил японскую старуху. А когда японский дед вернулся из леса в дом, тануки обернулся бабкой и накормил деда тем самым супом из бабки.