Многие беженцы из Узбекистана были членами или сочувствующими исламистской партии "Хизб ут-Тахрир". Эта партия была основана в 1953 году в Иерусалиме, а в середине 1990-х перенесла свою деятельность в Узбекистан. Она выступает против насилия, но за замену светских режимов в мусульманских странах на исламские и воссоздание Халифата. К концу 1990-х "Хизб ут-Тахрир" стала настолько популярной, что Каримов рассматривал ее как реальную политическую угрозу своей власти. В 1998 году спецслужбы Узбекистана начали массовые аресты членов этой организации. Для России "Хизб ут-Тахрир" никакой угрозы не представляла: деятельность партии ограничивалась проповедями и распространением листовок, и партия никогда не рассматривала Россию как территорию будущего великого Халифата.
Однако Каримов не желал мириться ни с какой оппозицией: он боялся, что Россия использует беглых оппозиционеров для разжигания беспорядков в Узбекистане.
Спецслужбы Узбекистана разработали новую стратегию: они засылали в Россию своих людей, которые просто похищали оппозиционеров, представлявших потенциальную угрозу для режима Каримова. Российские спецслужбы, в том числе ФСБ, либо помогали узбекским коллегам, либо смотрели на их операции сквозь пальцы.
Активистка правозащитного движения Елена Рябинина рассказывала авторам: "В начале 2000-х уроженцы Узбекистана, жившие в Поволжье и причисленные узбекскими спецслужбами к Хизб ут-Тахриру, начали один за другим пропадать". Рябинина, руководитель программы помощи политическим беженцам из Средней Азии комитета "Гражданское содействие", настоящая одесситка и заядлая курильщица, провела многие часы в судах, защищая беженцев из Центральной Азии от незаконной депортации. Но некоторые из них все равно попали в узбекские тюрьмы. Алишер Усманов, преподаватель медресе, живший в Казани, разыскивался узбекскими спецслужбами с 1998 года за "посягательство на конституционный строй страны". Однако Усманов получил российское гражданство и, соответственно, не подлежал экстрадиции. В 2004 году он был задержан российской милицией и приговорен к нескольким месяцам лишения свободы за незаконное хранение оружия.
24 июля 2005 года Усманов должен был выйти на свободу, однако его жена Айша, приехавшая встречать его к воротам тюрьмы, сообщила, что муж исчез.
Позднее выяснилось, что его забрали прямо из тюрьмы, привезли в аэропорт и отправили в Узбекистан. 24 октября 2004 года российское государственное новостное агентство РИА Новости опубликовало следующее сообщение: "Усманов этапирован из Казани в Узбекистан согласно совместному с ФСБ России плану по борьбе с международным терроризмом". В ноябре 2005 года он был приговорен к восьмилетнему тюремному заключению в Узбекистане.
Похожая тактика использовалась на территории России спецслужбами Таджикистана, Туркменистана и Азербайджана.
В 2004 году спецслужбам Таджикистана удалось похитить известного политика Махмадрузи Искандарова, который во время гражданской войны был одним из лидеров Объединенной таджикской оппозиции, воевавшей против президента страны Эмомали Рахмонова. После примирения в 1998 году он возглавил государственную газовую компанию и стал председателем оппозиционной Демократической партии. В 2003 году он выступил против продления полномочий президента Эмомали Рахмонова. Вскоре после этого Искандаров был вынужден бежать из Таджикистана в Россию: в ноябре 2004-го Генеральная прокуратура Таджикистана обвинила Искандарова в терроризме и выдала ордер на его арест. Его очень скоро задержали в Москве. Однако Генеральная прокуратура РФ отклонила запрос о его экстрадиции, и 5 апреля 2005 года Искандаров вышел на свободу.
Но уже спустя две недели Искандаров исчез и обнаружился в тюрьме в Душанбе. Мы восстановили картину событий по его письму, где он описывает обстоятельства похищения.
Искандаров гостил у друзей в подмосковном городе Королеве. Вечером 15 апреля, когда он вышел с другом прогуляться, их остановили два человека в форме сотрудников ДПС. Они надели на Искандарова наручники и затолкали его в легковую машину. Проехав 500 метров, его пересадили в микроавтобус и привезли в какую-то сауну. На следующий день похитители отвезли Искандарова в лес и там передали другим людям, как он мог понять из разговоров, сотрудникам российских спецслужб. Те завязали Искандарову глаза и в наручниках посадили его в самолет. На протяжении полета никаких объявлений, характерных для пассажирских рейсов, Искандаров не слышал, из чего сделал вывод, что его переправили военным или военнотранспортным бортом.
Утром 17 апреля оппозиционер обнаружил себя в аэропорту Душанбе, где его передали сотрудникам министерства безопасности Таджикистана. В октябре 2005 года он был приговорен к 23 годам лишения свободы.
Как позднее выяснилось, Искандрова доставили в Душанбе под именем Геннадия Петровича Баланина. Официальные представители "Домодедово" (единственный в тот момент аэропорт, откуда отправлялись рейсы в Душанбе) на запрос адвокатов Искандарова ответили, что в базе данных автоматизированной системы регистрации DCS на направлении Москва - Душанбе Баланин Г.П. не числится. Это означает, что передача Искандарова из России совершилась с ведома и при участии ФСБ, поскольку пограничная служба аэропорта входит в состав ФСБ.
Адвокаты Искандарова направили в Европейский суд по правам человека (ЕСПЧ) жалобу, а суд обратился к российским властям, предлагая им прояснить обстоятельства случившегося. 24 сентября 2005 года уполномоченный России при ЕСПЧ ответил, что российские власти не имеют никакого отношения к похищению Искандарова.
Однако это полностью противоречило заявлению таджикских властей, которые почему-то решили не покрывать российских силовиков. В нашем распоряжении есть датированный 24 ноября 2005 года ответ таджикского МИДа на ноту Управления верховного комиссара ООН по правам человека. В ответе утверждается: "Обвиняемый Искандаров был официально выдан таджикской стороне правоохранительными органами Российской Федерации, и 17 апреля 2005 года он был водворен в следственный изолятор Министерства безопасности Республики Таджикистан".
В сентябре 2010 года Европейский суд по правам человека также посчитал объяснения российских властей о том, что спецслужбы не причастны к похищению Искандарова, не убедительными, и счел доказанным, что 15 апреля 2004 года Искандаров был задержан российскими силовиками и находился под их контролем до тех пор, пока его не передали таджикским властям. Суд назначил Искандарову компенсацию в размере 30 тысяч евро.
В большинстве случаев российские спецслужбы закрывали глаза на деятельность своих коллег из Центральной Азии на территории России, но механизм выдачи людей в обход процедуры экстрадиции еще не был отработан. Не хватало очень важных элементов: координационного центра, гарантий безопасности силовикам, участвующим в похищениях, законодательной базы, легализующей транспортировку захваченных людей.
Самой большой преградой для выдачи подозреваемых из России в другие страны является процедура экстрадиции, которая предполагает, что вопрос о выдаче решается Генеральной прокуратурой. Во-первых, эта процедура длительная, во-вторых, открытая, в-третьих, решение об экстрадиции можно оспорить в суде. И главное - Генпрокуратура часто отказывает в выдаче людей в такие страны, как Узбекистан и Таджикистан, поскольку те не могут предоставить доказательств вины человека в преступлении. Как, например, и случилось в случае Искандарова. Кроме того, так как по мнению ЕС в тюрьмах этих стран применяются пытки, решения о выдаче почти всегда удается опротестовать в Европейском суде по правам человека.
Шанхайская организация сотрудничества (ШОС) внедрила новый, куда более удобный порядок передачи подозреваемых. Эта международная организация была создана в 2001 году, в нее вошли Китай, Казахстан, Кыргызстан, Россия, Таджикистан и Узбекистан. За исключением Узбекистана, все страны-участницы были ранее членами Шанхайской пятерки - организации, основанной в 1996 году, Узбекистан присоединился в июне 2001-го. Официально декларируемая миссия ШОС - совместная борьба против "трех зол": терроризма, сепаратизма и экстремизма. В 2004 году в рамках ШОС было создано специальное подразделение по противодействию терроризму - Региональная антитеррористическая структура, РАТС.
РАТС возглавил замдиректора ФСБ, структура проводила совместные учения и конференции, так что поначалу выглядела как еще одна инициатива бюрократов. Однако вскоре цели организации изменились, поменялись и основные бенефициары. Борьба с терроризмом оказалась удобным поводом для упрощения процедуры задержания и высылки людей. Теперь ШОС сосредоточила свое внимание на переправке подозреваемых через государственные границы и разработке механизмов обхода стандартной процедуры экстрадиции, попытавшись создать нечто похожее на практику rendition (тайной переправки через границы захваченных подозреваемых в терроризме) ЦРУ.
РАТС затратила несколько лет на создание собственной параллельной системы, которую можно было бы использовать вместо официальной экстрадиции.
Согласно Шанхайской конвенции о борьбе с терроризмом, сепаратизмом и экстремизмом, спецслужбы и правоохранительные органы стран-участниц помогают друг другу на основании прямых запросов о содействии. Запрос включает название правоохранительного органа, цель операции и ее обоснование, а также описание необходимых действий (например, задержание и транспортировка). Запрос должен быть подписан руководителем или заместителем руководителя соответствующего государственного органа - например, местной спецслужбы. В экстренных случаях запросы могут быть устными.
Шанхайская конвенция позволяет также применять законы других государств на территории России. Это на тот случай, когда лицо совершило в какой-то стране противоправное деяние, не считающееся преступлением по российскому законодательству. Это исключительно удобно, например, для Китая: пусть какой-нибудь сторонник независимости Тибета, позволивший себе вольные высказывания в Интернете, знает, что убежища он не найдет даже в бескрайних степях Калмыкии. России в этом случае придется выполнять китайский закон.
Еще одним препятствием на пути спецслужбы, желающей получить своего гражданина из соседнего государства, был статус беженца. И это было спасением для узбеков и таджиков, преследуемых на родине за религиозные убеждения или оппозиционную деятельность. Но тем, кто попал в базу данных ШОС, статус беженца получить не удасться: ФСБ может сообщить Федеральной миграционной службе (ФМС), что данный человек опасен, поскольку узбекским властям не понравились его выступления в Ферганской долине восемь лет назад, и ему откажут в статусе беженца. После чего иностранца можно депортировать из России как нелегального мигранта.
Именно это произошло с Дилшотом Курбановым, этническим узбеком, перебравшимся в Россию в 2002 году. Покинуть Узбекистан Курбанова заставили регулярные вызовы на допросы по поводу его принадлежности к исламской организации. И хотя он был просто верующим человеком, а не экстремистом, он решил уехать от греха подальше. В 2007 году Курбанова задержали в России по запросу Узбекистана и обвинили в религиозном экстремизме. Только вмешательство Европейского суда спасло его от экстрадиции.
Правозащитник Елена Рябинина утверждает, что Курбанову отказали в статусе беженца по распоряжению ФСБ. Начальник УФСБ по Тульской области направил в ФМС письмо, где ссылался на документы, присланные из Узбекистана, из которых следовало, что Курбанов обвиняется в разных преступлениях, в том числе в "использовании исламской религии для нарушения гражданского согласия". И хотя ни одного доказательства представлено не было, ФМС отказала Курбанову в статусе беженца.
Стремясь поставить на прочные рельсы новую систему выдачи подозреваемых, РАТС стала работать над общим банком данных разыскиваемых террористов, сепаратистов и экстремистов. Банк данных создали на основе двух источников: "Перечня террористических, сепаратистских и экстремистских организаций, деятельность которых запрещена на территориях государств - членов ШОС" и "Списка лиц, объявленных спецслужбами и правоохранительными органами государств - членов ШОС в международный розыск за совершение или по подозрению в совершении преступлений террористического, сепаратистского и экстремистского характера".
Чтобы обеспечить РАТС возможность задерживать подозреваемых в шести государствах, необходимы гарантии исполнителям. "Конвенция о привилегиях и иммунитетах ШОС", ратифицированная Россией в 2005 году, наделила представителей организации дипломатическим статусом. Они не подлежат уголовной ответственности при выполнении должностных обязанностей, а также обладают иммунитетом от ареста и задержания.
Тот же иммунитет предоставляется "экспертам" РАТС, выполняющим поручения ШОС. На время командировок на них распространяется иммунитет от личного ареста, освобождение от уголовной ответственности за все сказанное и совершенное при исполнении служебных обязанностей. Багаж их не подлежит досмотру. Любопытно, что этот иммунитет остается у них и по окончании командировки.
Помещения РАТС тоже защищены. В Конвенции говорится, что никто не может входить в помещения РАТС без согласия директора. Пользуется иммунитетом и имущество, независимо от его местоположения.
Российские спецслужбы не сталкивались с проблемами, которые пришлось решать ЦРУ, когда в прессу просочилась информация о захватах подозреваемых по всему миру и переправке их в тюрьмы. В случае РАТС огласки можно было не бояться. К примеру, правозащитникам было отказано в предоставлении информации о передаче Алишера Усманова в Узбекистан или Искандарова - в Таджикистан. Неизвестно, сколько человек задержали и переправили в другие страны с использованием системы РАТС.
К 2008 году, когда система сформировалась, стало ясно, что Россия выиграла от этого значительно меньше, чем ее партнеры по ШОС. Российские спецслужбы постоянно передавали людей в другие страны, но взамен никого не получали. Согласно отчетам ФСБ, в 2000-е годы в Таджикистане, Кыргызстане, Казахстане и Китае практически не проводилось задержаний российских граждан, ни один подозреваемый в терроризме или экстремизме не был передан России и из Узбекистана.
А вот для Узбекистана и Китая система оказалась исключительно выгодной: уйгуры обычно бегут от властей в Узбекистан, Таджикистан и Туркменистан, узбеки часто скрываются в России и Таджикистане. В 2006 году узбеки передали Китаю уйгурского имама Хусейнджана Джелила, имеющего двойное китайско-канадское гражданство. В свою очередь директор ФСБ Патрушев на плановом заседании руководства РАТС в марте 2006 года доложил, что Россия передала Узбекистану 19 человек, подозреваемых в членстве в организации "Хизб ут-Тахрир".
По сведениям Елены Рябининой, в 2007 году Россия начала высылать членов общества "Фалуньгун", запрещенного в Китае в 1999 году: его признали организованной политической группой, "оппозиционной по отношению к Коммунистической партии Китая и центральному правительству, исповедующей идеализм, теизм и феодальные суеверия".
28 марта 2007 года проживавшая в Санкт-Петербурге 44-летняя последовательница движения "Фалуньгун" Ма Хуэй вместе с восьмилетней дочерью была задержана сотрудниками ФМС и через несколько часов депортирована в Китай, несмотря на то, что верховным комиссаром ООН но делам беженцев ей был предоставлен статус "подмандатного беженца". 13 мая Китаю передали еще одного приверженца "Фалуньгун", Гао Чу Мань. Эта практика продолжается по сей день.
В 2003 году штаб-квартира РАТС переехала из Бишкека в столицу Узбекистан Ташкент. В 2005 году Россия по просьбе Узбекистана включила партию "Хизб ут-Тахрир", разрешенную в Европе и в США, в перечень террористических организаций.
В 2008 году ФСБ сделала Каримову еще один подарок: враги Узбекистана были признаны угрозой российской национальной безопасности. На встрече с главами антитеррористических комиссий, проходившей в апреле 2008 года в Ханты-Мансийске, директор ФСБ Патрушев заявил: "Международная террористическая организация "Хизб ут-Тахрир" и Исламское движение Узбекистана (ИДУ) предпринимают попытки распространить свою деятельность на территорию России".