ПО МЕРЕ ПРИБЛИЖЕНИЯ Путина к вершинам власти крепли слухи о том, что Кремль планирует объединить все самостоятельные российские спецслужбы в одну. Эти слухи начали получать подтверждение, когда руководители ельцинских спецслужб - люди, всегда агрессивно защищавшие интересы своих ведомств, - стали один за другим терять свои посты. В декабре 1998 года был отправлен в отставку Александр Старовойтов, основатель ФАПСИ. В феврале 1999-го заставили уволиться Сергея Алмазова, создателя налоговой полиции. А в апреле 2000 года был вынужден покинуть свой пост Вячеслав Трубников, директор Службы внешней разведки.
Все это было прелюдией к крупной реорганизации, предпринятой в 2003 году. В марте Путин ликвидировал налоговую полицию, ФАПСИ и пограничную службу - все они перестали существовать как независимые организации.
Пограничные войска были попросту влиты в состав ФСБ. Налоговую полицию ждала более драматичная судьба. В 90-е годы она была самой активной из спецслужб. Налоговая полиция сформировала собственную корпоративную культуру и идеологию, стала первой российской спецслужбой, выступившей в качестве продюсера телесериала, работающего на ее имидж: на экраны вышел сериал "Маросейка-12" (названный по адресу штаб-квартиры налоговой полиции), где роли налоговых полицейских исполняли известные российские актеры. Невзирая на весьма сомнительную репутацию реальных налоговиков, сериал пользовался значительной популярностью. Налоговая полиция постоянно расширяла свои полномочия и на равных соперничала с ФСБ в области борьбы с экономическими преступлениями.
В 2003 году все офицеры налоговой полиции были переведены в другое ведомство: они влились во вновь созданную службу по контролю за оборотом наркотиков (Госнаркоконтроль), которую возглавил Виктор Черкесов, бывший следователь КГБ и близкий друг Путина. (Черкесов был известен в КГБ тем, что инициировал последнее в СССР дело по статье "антисоветская агитация и пропаганда".) Ни у налоговой полиции, ни у Черкесова не было ни малейшего опыта борьбы с наркодилерами. Неудивительно, что новая служба начала свою деятельность с преследования ветеринаров, использовавших кетамин (анестетик, применяемый только при лечении животных), и москвичей, выращивавших на дачах декоративный мак.
Самый могущественный в свое время соперник ФСБ, Федеральное агентство правительственной связи и информации, прекратило свое существование: его функции были разделены между ФСБ и Федеральной службой охраны (ФСО). За 12 лет своего существования ФАПСИ превратилось в целую империю в сфере информационной безопасности. В 90-е годы агентство выдавало лицензии на программное обеспечение систем информационной безопасности: программные средства сетевой защиты, криптографическую продукцию и т. п. Этой привилегией оно пользовалось очень активно, предоставляя лицензии и государственные контракты компаниям, контролируемым ФАПСИ. (ФАПСИ даже пыталось - правда, безуспешно - установить контроль над российской фондовой биржей, шифрами SWIFT и российской зоной Интернета.) Подобные притязания обосновывались тем, что Интернет как изобретение американцев в России нуждается в неусыпном надзоре. В 1996 году генерал Владимир Маркоменко, заместитель директора агентства, говорил на слушаниях в Думе: "Интернет представляет угрозу национальной безопасности".
И вот в 2003 году империя ФАПСИ пала, а ФСБ поглотила самое важное подразделение своего бывшего соперника - внешнюю радиоэлектронную разведку. Федеральная служба охраны, в свою очередь, получила контроль над линиями правительственной связи, аналитическими структурами и "социологическими" службами.
При Путине ФСБ получила негласный контроль и над Министерством внутренних дел. Офицеры контрразведки заняли ключевые позиции в МВД - от поста замминистра до должности главы департамента собственной безопасности. Официальным объяснением включения офицеров ФСБ в структуру МВД была необходимость укрепления дисциплины и морального духа в коррумпированных органах внутренних дел, а менее афишируемая цель - расширение влияния Федеральной службы безопасности. В конце концов в 2003 году министром внутренних дел был назначен Рашид Нургалиев - генерал ФСБ и близкий друг Николая Патрушева (тогдашнего главы ФСБ).
Кремль, возглавляемый Путиным, поставил перед ФСБ задачу - отслеживать настроения в армии и предотвращать назревающие протесты. В феврале 2000 года Путин подписал новое "Положение об управлениях ФСБ в Вооруженных Силах", расширившее функции военной контрразведки и наделившее ее правом борьбы с организованной преступностью. Путинский указ давал новые полномочия офицерам ФСБ, прикомандированным к армейским формированиям: теперь они занимались выявлением потенциальных угроз режиму. Кроме того, они должны были бороться с "незаконными военными формированиями, преступными группами, отдельными лицами и общественными объединениями, ставящими своей целью насильственное изменение конституционного строя Российской Федерации, насильственный захват или насильственное удержание власти". ФСБ сосредоточила в своих руках весьма внушительную власть.
Впрочем, расширение ведомства происходило не только за счет слияний и поглощений. К примеру, когда не удалось поглотить конкурента (СВР), ФСБ создала собственное подразделение, занимающееся шпионажем за рубежом.
Официально эта структура получила название "орган внешней разведки ФСБ". Она функционировала в рамках аналитической структуры ФСБ - Департамента анализа, прогноза и стратегического планирования. Таким образом, ФСБ начала действовать на поле, где раньше было только два игрока - Служба внешней разведки и военная разведка.
Люди, стоявшие за реформой системы спецслужб, были друзьями, когда-то служившими вместе в Санкт-Петербурге и Карелии. В кружок входили Путин, Патрушев, Нургалиев и Черкесов. Из примкнувших к ним назовем Виктора Иванова - замглавы кремлевской администрации, ответственного за кадры, и Игоря Сечина - еще одного замглавы администрации президента, в 2000–2008 годах курировавшего спецслужбы. Все они помогали друг другу и младшим коллегам, пополнившим ряды центрального аппарата ФСБ. В народе эту группу коротко называли "питерскими".
ФСБ обладала значительной властью даже в те времена, когда Ельцин практиковал тактику сдержек и противовесов, стараясь не выпускать спецслужбы из-под своего контроля. Позднее, при Путине, она потеснила другие спецслужбы. Через несколько лет после начала его правления стало ясно, что ФСБ не подлежит парламентскому надзору и не имеет конкурентов. ФСБ - не реинкарнация КГБ СССР. Спецслужба мутировала в совершенно новую организацию, пожалуй, более влиятельную, чем ее советский предшественник. Никогда прежде кадровый офицер спецслужбы не руководил страной в течение десяти лет. Даже самый популярный в ФСБ председатель КГБ и советский лидер Юрий Андропов был не кадровым офицером, а партийным аппаратчиком, делегированным ЦК руководить госбезопасностью.
Забота о спецслужбах
Высокие должности для хороших друзей
Десятки тысяч сотрудников КГБ восприняли падение Советского Союза как личный крах. Подавляющее число офицеров госбезопасности пошло работать в органы вовсе не потому, что верили в коммунистические идеалы или были авантюристами по натуре - их привлекала стабильная, хорошо оплачиваемая работа, пенсия, медицинское обслуживание и возможность получить квартиру. Существовали целые династии сотрудников КГБ, насчитывающие несколько поколений. Сотрудники этой огромной организации жили в мире знакомств и связей внутри спецслужбы, осваивались в ее иерархической структуре и внутри цитадели на Лубянке чувствовали себя надежно защищенными от внешнего мира. Внутрикорпоративная культура ведомства налагала значительные ограничения на контакты с посторонними. В 1991 году многие офицеры КГБ оплакивали кончину Советского Союза, потому что большинство не имело представления, как жить в новых условиях. Больше всего они боялись потерять свои зарплаты, места в привилегированных поликлиниках и пенсии - все, что так долго обеспечивало им государство. На заре новой эпохи бывшие офицеры КГБ в смятении наблюдали за становлением рыночной экономики.
Кое-кто из ветеранов КГБ сумел найти применение своим навыкам, которые оказались небесполезными в условиях дикого капитализма. Во времена, когда деловые споры разрешались стрельбой на улице, самым большим спросом отставники госбезопасности пользовались у частных охранных агентств. Особенно это касалось спецназовцев элитного подразделения "Альфа", боевое мастерство которых не вызывало сомнений. Большой спрос был и на специалистов по слежке и перехвату, крайне полезных в промышленном шпионаже. Частные охранные агентства, структура которых копировала устройство КГБ, только в меньших масштабах, очень ценили бывших генералов и полковников.
Ну а тем, кто все же остался в органах, не позволили уйти либо патриотические чувства, либо страх перемен, либо и то, И другое одновременно. Впрочем, вскоре для них тоже нашлось дело. У чекистов, обученных охранять интересы госуддрства, появилась возможность зарабатывать на охране олигархов. Последние отлично понимали, что пользоваться услугами спецслужб куда дешевле, чем содержать собственную службу безопасности.
При этом олигархи, нанимавшие офицеров, зачастую были заинтересованы в их связях, информированности и причастности к спецслужбам ничуть не меньше, чем собственно в охранных навыках. Многие бизнесмены считали, что выгоднее платить за прослушивание телефонных переговоров конкурентов офицерам ФСБ и МВД, чем поручать это своим охранникам.
Тем же, кто остался верен государственной службе, нелегко было справиться с завистью при виде бывших коллег, паркующий свои роскошные иномарки. Честные офицеры были вынуждены исполнять приказы продажных генералов, что не могло не сказаться на моральном климате ФСБ. Офицеры, оставшиеся на службе, стали апатичными и пассивными, К своим обязанностям относились формально. (Известны случаи, когда сотрудники ФСБ, вместо того чтобы вербовать агентов, просто просили студентов, друзей своих детей, заполнить необходимые анкеты. За это им предлагалось бесплатное обучение английскому языку на курсах ФСБ.).
Видя это, руководители ФСБ сделали все возможное, для того чтобы вернуть Следственное управление, распущенное в 1993 году. В 1995 году их усилия увенчались успехом: Федеральная служба безопасности получила право вести расследования, в том числе и по экономическим статьям Уголовного кодекса, объединив таким образом функции спецслужбы и правоохранительного органа. В результате возможности коррумпированных офицеров значительно расширились: они получили доступ к участию в бизнес-конфликтах.
Единственным действенным средством от коррупции, разъедавшей спецслужбу, разочаровавшимся офицерам ФСБ представлялся тотальный репрессивный контроль со стороны государства. Капитанам и майорам казалась исключительно привлекательной китайская модель: развитие рыночного капитализма под неусыпным политическим контролем со стороны авторитарного государства. В конце 1990-х годов эти офицеры приветствовали назначение Путина на пост руководителя спецслужб, рассчитывая, что этот человек сможет навести порядок.
К тому моменту раздражение против олигархов, многие из которых были евреями, ощущалось исключительно остро. (При Ельцине речи о "жидах", которые "продали Россию", стали привычными в коридорах Лубянки. Диктовались они, конечно, чувством бессильного страха перед нуворишами, легко манипулировавшими президентом и представлявшимися виновными во всех бедах страны.).
Оставшиеся в спецслужбах сотрудники возлагали ответственность за растущую коррупцию генералитета на демократов начала 1990-х, раздробивших КГБ и ослабивших службу безопасности и Россию в целом. Лубянка считала этих людей, многие из которых были связаны с советским диссидентским движением, марионетками в руках западных спецслужб, выполнявшими планы Запада по уничтожению российской державы.
Все эти люди отличались провинциальными и узковедомственными взглядами - именно они и сформировали мировоззрение органов госбезопасности. ФСБ состоит из двух неравных частей: центрального аппарата, численность персонала которого никогда не превышала нескольких тысяч человек, и региональных подразделений, где работают десятки тысяч сотрудников. Перемены в основном затронули центральный аппарат, в то время как региональные управления не менялись десятилетиями. Сегодня именно они и являются питательной средой для распространения провинциальных умонастроений. В то же время региональные управления являются источником, откуда центральный аппарат черпает кадры, а вместе с ними и провинциальные и не отвечающие современным вызовам представления о жизни. Множество офицеров попало на Лубянку из регионов, так и не избавившись от своей ограниченности.
Русская Православная Церковь тоже внесла свой вклад в развитие ксенофобии в ФСБ. В последнее десятилетие ФСБ и РПЦ сближались все больше. В декабре 2002 года неподалеку от Лубянской площади, по соседству со зданием ФСБ, был восстановлен и открыт храм Св. Софии, Премудрости Господней. Освятил его лично патриарх Алексий II, и на церемонии присутствовал тогдашний директор ФСБ Николай Патрушев.
Несмотря на преследования со стороны советского КГБ, Русская Православная Церковь всегда была тесно связана с государством. До революции Церковь де-факто возглавлялась царем, русское православие культивировало доктрину "Москва - третий Рим" и настаивало на самобытности России.
По мнению церкви, Россия окружена бесчисленными врагами, с которыми и должна сражаться ФСБ, кроме того, РПЦ всегда опасалась католической экспансии, а ФСБ помогала ей защищаться от прозелитизма. В 2002 году ФСБ выдворила из России пятерых католических священников, обвинив некоторых из них в шпионаже. Церковь в ответ благословляла спецслужбы на борьбу с врагами государства.
В советское время сотрудники КГБ представляли собой элиту. Но когда СССР прекратил свое существование, и Россия окунулась в реальность нового капитализма, лишь очень немногие из офицеров КГБ заявили о себе как успешные бизнесмены. Их очень быстро обошли более молодые и активные олигархи. Ветеранам КГБ пришлось довольствоваться вторыми и третьими ролями: они возглавили службы безопасности в бизнес-империях.
Путин дал поколению ветеранов госбезопасности шанс вернуться в высшие эшелоны власти. Они вновь проникли повсюду: на телевидение и в университеты, в банки и в министерства. Но, для того чтобы опознать их, не стоит искать людей в погонах. Переодевшись в строгие деловые костюмы, они пришли во власть: сегодня власть использует их как агентов, завтра они сами внедряют своих людей.