В день 6 декабря 1791 года в часовне Святого Креста было множество любопытных. Монахи разных орденов, заезжие крестьяне, любопытствующие зеваки, лакеи и чернорабочие, получившие у своих господ выходной, а также все те, кто приехал в Вену поглазеть на ее достопримечательности. Правда, в окрестностях города старая часовня считалась не очень почтенным местом. Посещали ее в основном бедняки, и всякий сброд.
Покосившиеся стены рушились от плесени и дождей. С внешней стороны часовня походила на больную старую нищенк, с запавшим носом и беззубым ртом, заблудившуюся в незнакомом квартале чужого большого города. В Вене часовня Святого Креста пользовалась дурной славой еще и потому, что в нее сваливали гробы бедняков и безродных бездомных, подобранных на городских улицах, которых после общего отпевания отвозили на кладбище, где закапывали не в могилах, а в общих могилах, которые представляли собой длинныевырытые траншеи.
Когда ров заполнялся, его закапывали, не ставя никаких опознавательных знаков, и переходили к следующему. Как правило, никто и никогда не интересовался судьбой зарытых там покойников.
Отпевание проходило один раз в сутки, ближе к вечеру, наспех. Священника торопили могильщики, которым хотелось поскорее зарыть безродных покойников и отправиться домой либо в теплый трактир. С точки зрения могильщиков, бедняки, сваленные в дешевых простых гробах у стен, не заслуживали и такого отпевания. Нищие бездельники, пропойцы, не сумевшие скопить даже пару монет на приличные похороны - с ними не церемонились при жизни, они не заслуживали никаких церемоний и после своей смерти. Нет никакого толка от таких людей, считали могильщики. Своеобразная работа сделала их философами.
Поэтому они не обратили никакого внимания, когда к стенке, к ряду других гробов, поставили еще один гроб - такой же дешевый и неказистый, как и все остальные.
Это произошло под вечер. Сумерки еще не успели наступить, но серое, мрачное свинцовое небо, нависшее над городом, яснее любых слов говорило об их приближении. Это был простой, не окрашенный деревянный гроб из сосны, маленького размера. Стоил такой очень дешево. Никто из людей, находившихся внутри часовни, даже не повернул головы посмотреть.
А зачем было поворачиваться? Хоронили явно безвестного бедняка, из тех, кто прожил всю свою жизнь в бедах и нищете и нашел свой последний приют у покосившейся, сырой, покрытой плесенью стены старой часовни. Этот, похоже, был совсем беден. Такой гроб покупали по самому дешевому разряду, стоил он всего 8 гульденов и предназначался для тех, кто так и не научился при жизни зарабатывать себе на хлеб.
Начало смеркаться. На мрачную землю упали первые хлопья снега. Это был не тот счастливый, радостный снег, появление которого всегда со смехом и весельем встречают дети. Здесь даже снег выглядел мрачно, он был признаком ледяной зимы, разыгравшейся непогоды и предвещал застывшую, твердую землю, которую будет так тяжело копать могильщикам. Снег был словно предназначен для того, чтобы сделать конец жизненного пути несчастных бедняков еще тяжелей.
Старенький священник начал читать молитву - наспех, проглатывая слова. Он читал ее миллионы раз тем, кто уже не нуждался ни в каком утешенье. Наклонив голову, он уныло бубнил привычный текст, не вдумываясь в смысл слов и призывая сияние божественного благословения на головы тех, кто был обделен им при жизни. За долгие годы службы священник выучил молитву наизусть. К тому же у него было совсем мало времени. Могильщики должны были успеть закопать нищенские гробы до темноты. Орган не звучал. Отпевание с органом стоило очень дорого, проводилось в другой церкви и было предназначено для тех, кто мог за него платить. Даже в смерти бедняки не могли рассчитывать на музыку.
С наступлением темноты церковь опустела совсем. Темные углы освещались лишь дрожащими огоньками свечей. Длинные тени плясали по стенам, создавая пугающие, мрачные образы. Быстро скомкав окончание молитвы - все равно тем, кого отпевали, было уже не разобрать, священник поспешно удалился к себе в ризницу. Могильщики с шумом и руганью принялись грузить гробы на деревянные повозки. Последним сверху на грязную повозку небрежно швырнули маленький гроб.
Снег пошел сильней. Грубая повозка, громыхая, покатила по камням мостовой, направляясь на кладбище. Это и похоронами не считалось, так как совсем не было людей- никого. За повозкой не шел ни один человек.
Погоняя тощую лошаденку, возница думал о том, что таких никто и не мог хоронить. Какие люди за гробами нищих, безродных покойников? Таких даже хоронить не за что - разве закопать просто так, из христианского милосердия. Не бросать же на свалку, как собак. Возница думал о том, как бы поскорее довезти эти гробы - гробы бедняков, никому не нужных ни при жизни, ни после смерти. Подстегивая тощую лошаденку кнутом, он мечтал о теплом уютном трактире после надоевшей паршивой работы, и твердо знал, что не закончит свою жизнь так, как они.
Редкие прохожие, встречавшие жалкие похоронные дроги, спешили поскорей отвернуться, ускорить шаг. В такую злую студеную ночь никто не думал о том, что все равны перед лицом Бога. Тем более те, кого хоронят так - бродяги и бедняки.
Когда повозка прибыла на кладбище, стало совсем темно. Началась метель. На кладбище был только один могильщик. За оградами последних могил, очень далеко от центральных аллей, были вырыты длинные рвы. Это были общие могилы для безвестных и безродных покойников. Когда ров заполнялся, его засыпали. Никто не ставил отличительных знаков или крестов. Там не было таблиц с именами или даже самых скромных памятников. А редкие посетители кладбища никогда не забредали в эту мрачную часть.
Один из рвов был уже почти заполнен. Могильщик бросил сверху маленький гроб. В могиле уже лежало три яруса тел. После этого могильщик стал закапывать ров и утрамбовывать землю. Скоро все было закончено. Общая могила исчезла с лица земли. Развернувшись, могильщик быстро пошел прочь, стремясь укрыться от начавшейся метели. Кладбище поглотила густая зимняя темнота.
Было уже достаточно поздно, когда знаменитый английский импресарио, еще месяц назад приглашавший знаменитого Моцарта на триумфальные гастроли в Лондон, подъехал к темному кладбищу Святого Марка. Задержали его неотложные дела, и больше всего он переживал о том, что не успел в церковь, к отпеванию великого композитора. Впрочем, где именно отпевали Моцарта, он не знал. Ему удалось выяснить лишь место последнего пристанища гения. Познакомившись с музыкой Моцарта всего лишь несколько месяцев назад, он навсегда отдал ему свою душу, разум и сердце. Он был твердо уверен в том, что прекрасная музыка Моцарта является божественным светом. И после такой музыки уже не мог слушать ничего другого - такими тусклыми, бесцветными и бездарными по сравнению с музыкой Моцарта казались произведения всех остальных знаменитых в Вене композиторов.
Импресарио велел остановить карету за несколько кварталов до входа в центральные ворота кладбища, боясь, что его экипаж не сможет найти место среди вереницы карет, повозок и прочих наемных экипажей. Он не сомневался в том, что мир не знал более великого гения. А значит, вся Вена, Австрия, весь мир горько оплакивает день, когда погасло самое знаменитое светило империи. Наверняка почитатели яркого, искрометного, бесценного таланта композитора захотят проститься с ним, проводив в последний путь. А раз так, то похороны Моцарта наверняка будут многолюдными и роскошными, а вереницы карет протянутся на несколько улиц в окрестностях и займут все подъезды к кладбищу.
Когда он подъехал к главным воротам кладбища, стало уже совсем темно. Выйдя из экипажа, импресарио пошел по тихой, пустынной улице, на которой не было ни людей, ни карет. Падал снег. Вокруг не было ни души. Пораженный импресарио с удивлением оглядывался по сторонам. Вдалеке заунывно выла собака, да нищий полузамерзший калека клянчил милостыню, потрескавшимися на морозе губами насвистывая мелодию из "Волшебной флейты". Он дал нищему золотой, и тот, прижав драгоценную монету к груди, со всех ног побежал греться под вывеску ближайшего трактира.
Возле главных ворот кладбища не было никаких карет: царила полная пустота. Более того, под аркой, на земле, куда не попадал снег, не было даже следов от проехавших колес. Ни одного следа… Застыв от изумления, импресарио попытался войти внутрь, но ворота были уже заперты.
Он стал стучать. Могильщик, высунувшись из ограды, разглядел в посетителе знатного господина, и ворота открыл.
- Ваша светлость, закрыто кладбище. С утра бы пришли…
- Я хочу знать, где похоронили Моцарта! Я опоздал на похороны. Наверняка они были днем.
- Какие похороны ваша светлость имеет в виду?
- Моцарта! Похороны известного композитора. Самые пышные и многолюдные похороны сегодня, на которых было множество людей, вся высшая знать.
- Но сегодня не было таких похорон!
- Что это значит?
- Ваша светлость, это кладбище Святого Марка! Здесь не хоронят знатных господ. Здесь хоронят тех, кто при жизни не смог обеспечить себе приличные похороны: безродных бедняков, нищих, бродяг, самоубийц и всяких попрошаек, которых подбирают на улицах Вены. Наше кладбище было создано из благотворительности прихожанами собора Святого Стефана, чтобы самые нищие и убогие могли обрести посмертный покой, из благотворительности упокоиться в земле. Сразу видно, что ваша милость иностранец, чужой в Вене.
- Подождите… Но сегодня здесь хоронили?
- Хоронили, конечно. Последний гроб закопали около часа назад. Говорят, музыкант был какой-то. Нищий, как и все музыканты. Имени не знаю. Похоронили его по третьему разряду. У покойников, которых хоронят в общей могиле по третьему разряду, нет имени.
- Где его похоронили? Где могила этого музыканта?
- Да нет никакой могилы, я ведь о чем вам битый час толкую! Сегодня хоронили только бедняков. А их бросают в общий ров, а потом так и закапывают, во рву. Вот и все.
Онемев от ужаса, импресарио протянул могильщику золотой. Тот повел его на окраину кладбища, где тянулись две свежих, недавно закопанных борозды.
- Вот здесь и хоронили весь день. А где лежит ваш друг, теперь только Господь Бог разберет. Равны они теперь все перед Богом.
Могильщик ушел. Снег по-прежнему падал на свежевырытую землю. Импресарио опустился на колени.
Он не был сентиментальным человеком, не был даже человеком добрым. Он считал себя хитрым прожженным бизнесменом, зная земную меру расчета любым эмоциям. И, устраивая гастроли Моцарта по Англии, постарался бы изо всех сил, чтобы в первую очередь не обделить себя, но… Но величайшая трагедия, невольным свидетелем которой он стал, хоть немного, но все-таки затронула, все-таки изменила в тот момент его душу. Он вдруг почувствовал странную саднящую боль, для определения которой не смог бы подобрать слов. А на лице появилось что-то теплое, влажное - ощущение, последний раз испытанное им лет 40 назад. Неприятное, болезненное ощущение. Слезы.
Через три дня импресарио навсегда уехал из Вены. А ровно через неделю после трагических похорон (когда стало известно, как именно похоронили Моцарта, это поразило даже видавших виды прожженных скептиков) одна из воскресных венских газет вышла с очень интересной статьей. Статья была без подписи, и в ней впервые выказывалось то, о чем впоследствии заговорил весь мир. В статье, полной полунамеков и грязных сплетен, впервые говорилось о том, что Моцарта отравили.
Именно тогда впервые началась так называемая охота за останками великого композитора. Останки Моцарта пытались отыскать во рву общей могилы по горячим следам, чтобы перезахоронить более достойным образом.
По словам жены Моцарта Констанцы, она желала, чтобы на кладбище был воздвигнут памятник ее покойному мужу. Без разрешения властей, без их поддержки сделать подобное было невозможно. Власти не дали разрешения на то, чтобы вскрыть рвы и попытаться отыскать останки Моцарта. А нет останков - нет и памятника: он так и не был поставлен.
По Ниссену, впервые после смерти Моцарта Констанца отправилась на кладбище Святого Марка в 1808 году, то есть через 17 лет после смерти мужа. Почему она не была на могиле раньше - объяснений нет, нам остается только гадать. Но через 17 лет она выяснила, что могильщик Йозеф Ротмайер, закапывавший ров в день похорон, а значит, единственный, кто знал, что стало с останками Моцарта, умер. И местонахождение могилы, где был похоронен Моцарт, так и осталось тайной.
Есть одна очень интересная версия: ее придерживались такие известные исследователи как Даумер и Людендорф. Они выяснили, что все работники кладбища, которые соприкасались с погребением Моцарта вне зависимости от своего возраста скончались в одно и то же время - после совершения похорон. По их мнению, это выглядело очень подозрительно. Работников кладбища вполне могли убить, чтобы останки великого композитора никогда не были найдены. А нет останков - нет и возможности установить настоящую причину смерти.
Само же массовое захоронение общих могил декабря 1791 года через 17 лет было полностью раскопано. Его перекопали, чтобы освободить место для других могил, а кости всех похороненных там людей перемололи и смешали с землей. Надо сказать, что такая участь могла ожидать только бедняков. С богатыми гражданами Вены так не поступали. Их черепа извлекали из земли и помещали в специальный кладбищенский склеп с именем каждого из них на черепе.
Обычай же перемалывать кости бедняков выглядел просто варварским. Но он был вполне объясним для того времени - хотя бы с точки зрения санитарии и эпидемиологии. Впрочем, уничтожению, так называемой переработке подвергались кости всех бедняков. Никто даже не предполагал, что подобная страшная судьба может постичь останки великого Моцарта.
Часть перемолотых костей из братской могилы, где предположительно был похоронен великий композитор, была смешана с землей на кладбище Святого Марка, другая - увезена на центральное венское кладбище. Было принято считать, что большая часть останков попала все-таки на центральное кладбище, поэтому памятник Моцарту установили там.
Именно этот памятник и осквернил современный маньяк. Загадочные и пугающие явления, когда из могил знаменитых людей исчезают их черепа, постоянно происходят в разных точках планеты. Но как правило подобным случаям не придают широкой огласки.
Статистики таких преступлений нет. Но пропавшими считаются черепа таких великих людей, как Гоголь, Петрарка, знаменитый индейский вождь Джеронимо и - Моцарт.
Казалось бы, после ликвидации общей могилы на кладбище Святого Марка и установки памятника на центральном кладбище Вены останки великого композитора могли обрести покой. Но этого не произошло. Печальная одиссея продолжилась оглаской факта о том, что среди останков Моцарта, извлеченных из общей могилы, отсутствовал его череп.
Сто лет назад в Международном Фонде Моцартеум, в Зальцбурге, появился череп Моцарта, подлинность которого не установлена по сей день.
По одной из легенд, могильщик Йозеф Ротмайер знал, какой из скелетов принадлежит Моцарту. Он сделал метку, при погребении 1791 года обернув бечевку вокруг шеи трупа. И в 1801 году, когда общая могила была вскрыта, нашел скелет с бечевкой на шее и отделил его от остальных. Все прочие скелеты были подвергнуты перемалыванию и смешиванию остатков костей с землей. Так скелет великого композитора не был уничтожен в общей массе.
Существует версия о том, что первоначальное местонахождение останков Моцарта на кладбище Святого Марка было выяснено в 1855 году. Именно на этом месте пытались установить памятник с грустным ангелом на земле и недостроенным верхом. Но памятник установлен не был. А череп, якобы принадлежащий Моцарту, появился в фонде Моцартеум в 1902 году.
Незадолго до своей смерти могильщик Ротмайер якобы передал череп на хранение своему приятелю Йозефу Радшопфу. А тот в 1842 году в свою очередь отдал его Якобу Хиртлю. Когда Хиртль умер в 1868 году, череп унаследовал его брат Йозеф, известный венский френолог. После его смерти жена Йозефа хранила череп до своей кончины в 1901 году.
Сначала череп демонстрировался в открытой экспозиции в музее фонда, но вскоре музейный персонал воспротивился этому. Работники музея потребовали убрать череп, так как он вселял в них необъяснимый ужас. Некоторые вообще боялись заходить в этот зал. К тому же у всех людей из персонала музея, кто непосредственно контактировал с черепом, работал в жутком зале, начали происходить неприятности и серьезные бедствия. Появились неожиданные болезни, финансовые и семейные трудност. Произошла даже одна совершенно необъяснимая смерть. В конце концов работники музея устроили забастовку и категорически потребовали от руководства убрать череп.
Существует легенда о том, что руководитель музея, не поверив своим сотрудникам, решил доказать, что череп совершенно безопасен, и с этой целью провести целую ночь в зале с черепом. Сказано - сделано. Скептик остался на ночь. Но уже на рассвете с ужасом рассказывал о том, что в зале всю ночь раздавались крики, стоны и звуки музыки, звучащей непонятно откуда. Утром череп был убран. Но интересно другое. Все владельцы черепа, у которых он находился до помещения в музей, рассказывали то же самое: о криках, стонах и звуках музыки, доносящихся из того помещения, где находился череп.
Йозеф Хиртль, получивший череп от своего брата Якоба, пытался провести исследования, отделив часть костей черепа и нижнюю челюсть. Но, будучи разбужен ночью странными и страшными звуками, доносящимися из-за запертой двери кабинета, сразу же уверовал в то, что череп принадлежит великому композитору, и отказался от мысли проводить исследования. Он записал все то, что слышал ночью, составил подробное описание звуков. И как ни странно, эта запись в точности совпала с тем, что слышал руководитель музея много лет спустя.
Череп был убран из музея в хранилище. Но австрийские ученые, которые проводили исследование, пытаясь определить его подлинность, так и не пришли к единому мнению. Впрочем, большинство исследователей из группы довольно категорично высказывались о том, что череп не принадлежит Моцарту - просто не может ему принадлежать.
Техника же исследований, проводимых в начале XX века, конечно же, никак не могла конкурировать с мощными современными лабораториями, оснащенными по последнему слову техники. И те исследования никак не могли дать ответ на самый главный вопрос - от чего умер Моцарт, что могло послужить причиной его смерти?
В изменяющуюся эпоху, в которой существует столько новых сюрпризов практически во всех сферах жизни, неизменным остается только одно: музыка Моцарта. Более того, именно без этой музыки просто не может существовать современный мир.
Дело даже не в том, что легкие, изящные мелодии Моцарта доносятся абсолютно из всех цифровых и информационных носителей, оставляя далеко за собой менее удачливых конкурентов. Дело скорее в том, что именно в этой музыке словно собрано воедино все самое лучшее, что делает людей людьми, все то, что возвышает человеческую душу, стремящуюся к прекрасному, над всем миром.
Музыка Моцарта - драгоценность, хранить которую можно в каждом человеческом сердце. Это доступная роскошь, которая существует для всего мира, не делая никаких различий для людей с разным интеллектуальным багажом. Это тот редкий случай, когда великую драгоценность музыки Моцарта с одинаковым восторгом воспринимают и грузчики, и профессора.