И вскоре первые сфабрикованные дела, ударившие по левакам, показали, насколько распространена практика внедрения агентов-провокаторов. Из "Краснодарского дела" (дела о покушении на кубанского губернатора Николая Кондратенко, якобы готовившегося анархистами и экологистами) стало ясно, что в ряды кубанских анархистов и "зеленых" было внедрено самое меньшее четыре провокатора. "Дело Лимонова" показало, что в НБП провокатор был внедрен в руководство организации.
Научили ли эти дела чему-либо наших квазиреволюционеров? Научили - но балаганно.
АД-шники, например, принялись играть в конспирацию: они стараются не называть имен и фамилий, а выступать исключительно под кличками (даже во "внутренних" рассылках). При этом им не приходит в голову, что имя и фамилию "анонима" при общении по телефону и в Интернете специалисты устанавливают элементарно. Детский сад, честное слово…
В июле этого, 2005 г., я присутствовал на семинаре студенческих активистов под Москвой. И с немалым удивлением услышал от активистов из Перми, Саратова, Воронежа, Ижевска о создании ими альтернативных студенческих профсоюзов, которые, оказывается, должны (и пытаются) выступать в роли "революционных студенческих организаций". Стало ясно, что эти молодые ребята просто-напросто ничего не знают об опыте "Студенческой защиты" и о том, почему этот опыт провалился (то есть о непригодности профсоюза вообще и студенческого в частности для роли революционной организации в современных условиях).
Никакие объяснения не помогли: ссылка на пример "Студенческой защиты" не была для этих активистов аргументом - они не понимали, о чем речь. А рассказать подробно мне не дала организатор семинара - пламенная французская троцкистка Карин Клеман. Ну, ясное дело: у себя во Франции троцкисты давно уже свергли власть капитала и установили власть Советов - на кой им наш опыт?
Этот семинар стал для меня последним доказательством того, что книга, посвященная квазиреволюционерам, остро необходима.
Балаган квазиреволюционеров изданием одной книги, конечно, не устранить. Но если удастся таким образом уменьшить число тех, кого в этот балаган втягивают, - уже хорошо.
* * *
Немного о структуре книги. Книга разбита на четыре части. В первой рассказывается о годах расцвета наших, отечественных, квазиреволюционеров - о временах "перестройки", "постперестройки" и "постпостперестройки". Во второй - о временах Путина. В третьей даны некоторые зарубежные примеры. Наконец, в четвертой - несколько примеров не из практической деятельности, а из виртуальной.
Для удобства читателя сразу разъясню принятую периодизацию. "Перестройка" кончилась с распадом СССР. "Постперестройка" - с государственным переворотом Ельцина в сентябре - октябре 1993 г. "Постпостперестройка" - со сменой Ельцина Путиным.
Все публикуемые в книге тексты воспроизводятся с минимальными исправлениями. Правка носила в основном литературный характер. Для удобства восприятия в ряде случаев настоящее время заменено прошедшим. Все оригинальные примечания оформлены как концевые сноски. Все подстрочные примечания написаны специально для данного издания.
* * *
И последнее. Разумеется, не все, кто в этой книге описан, обязательно квазиреволюционеры. Квазиреволюционер же живет вместе с революцией, внутри нее (как глист) и на ее теле (как вошь). Бывает, людей и явления просто невозможно отделить друг от друга: в реальной жизни все переплетено и смешано. Бывает, те, кто кажутся квазиреволюционерами, на поверку всего лишь люди, попавшие в неблагоприятное окружение и в неблагоприятные обстоятельства: в условиях настоящей революции они превращаются в настоящих революционеров. Бывает и наоборот.
В эпоху реакции (Re: акции), если эта реакция не носит звериного, фашистского характера, нередко трудно отделить зерна от плевел. Чтобы точно сказать, кто есть кто, нужен момент экзистенции, момент истины, нужна революция.
Впрочем, это касается абсолютного меньшинства квазиреволюционеров. С большинством все ясно и без "момента истины". Не нужно быть экспертом, чтобы отличить кофе от цикория.
20 апреля - 7 сентября 2005
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
У нас: "пере-", "постпере-" и "постпостперестройка"
[Введение]
Заигравшиеся
Основу этого раздела составили главы из книги "Левые в России: от умеренных до экстремистов", вышедшей в свет тиражом 5 тысяч экземпляров. К настоящему времени, однако, издание 1997 г. стало раритетом.
У книги была хорошая пресса, но одна из глав (а именно та, что была посвящена левакам) вызвала в 1997–1998 гг. бурный и болезненный отклик - преимущественно у анархистов. Тогдашние анархисты - в первую очередь, непосредственно описанные в "Левых в России" - воспринимали себя неадекватно (впрочем, неадекватно они воспринимали и окружающую действительность вообще) и были почему-то уверены, что я, как человек, многих из них лично знающий и напрямую с ними контактирующий, напишу о них не то, что есть на самом деле, а некий революционный панегирик - и уж во всяком случае не буду выносить сор из избы и рассказывать "внешнему миру" о хорошо известных самим левакам анархических убожествах и уродствах. Обнаружив, что случилось обратное, наши анархисты обиделись (совершенно по-детски) - и обижаются до сих пор.
И не только анархисты. Обиделся и один из бывших лидеров Конфедерации анархо-синдикалистов (КАС) Александр Шубин, переметнувшийся к российским правым социал-демократам, а затем и к неолибералу Немцову (сегодня Шубин опять тусуется с леваками и временами говорит о своем анархизме, да только я ему "почему-то" не верю). Обиделся и сочинил большой полемический текст. Этот текст - вместе с моими ответами по пунктам "обвинения" и предисловием и послесловием редактора книги "Левые в России" А. Верховского был издан "Панорамой" в 1998 г. отдельным изданием. В предлагаемой читателю книге в качестве Приложения 1 в этом разделе воспроизводится содержательная часть - то есть собственно полемика - издания 1998 г., за исключением тех мест, где Шубин указал на действительные фактические ошибки, допущенные мной. Соответственно, по этим пунктам я внес необходимые исправления в основной текст. Полемика с Шубиным ценна в первую очередь тем, что ярко демонстрирует ментально-психологические особенности наших анархистов, их неспособность взглянуть на себя трезво, как бы со стороны, и их непреодолимую неприязнь к научному мышлению.
Другой бывший деятель КАС Влад Тупикин специально для отпора "опасной книжке" "Левые в России" выпустил (правда, микроскопическим тиражом самиздатским способом) целый номер изредка и непериодически выходившего внутритусовочного издания "Орган московских анархистов" (номер от 22.04.1998). Там, в подборке "Книга политолога Врунгеля: полное морально-политическое единство в одном отдельно взятом вопросе" Влад дал возможность семи "обиженным" анархистам (и по недоразумению попавшему в эту компанию троцкисту Будрайтскису) обругать меня разными нехорошими словами (например, "марксист") и поспорить друг с другом на тему, сколько (в процентном отношении) Тарасовым написано правильно, а сколько нет. Мнения разошлись, но в целом, конечно, вышло, что героических анархистов злой Тарасов оклеветал.
Помещенное в данном разделе в качестве Приложения 2 письмо "Обиженным" и было ответом на это выступление. Однако напечатано в следующем номере "Органа" его издателем оно не было. А там и сам "Орган" сдох.
С тех пор прошло много времени. В соответствии с прогнозами, высказанными в "Левых в России", развалились и исчезли (или деградировали и впали в состояние глубочайшей маргинальности) практически все организации, описанные в книге. Исчезли из сколько-то заметного общественного пространства и обиженные персонажи. Но оказалось, что тема жива. Влачащие жалкое (и не очень) существование отдельные анархисты продолжали распространять мифы о том, как их, выдающихся революционеров, разрушивших гигантский тоталитарный колосс СССР, оболгал в книге "Левые в России" негодяй Тарасов - марксист, тоталитарист и фашист одновременно.
Это - неожиданно для меня - выяснилось в 2004 г., когда я вдруг обнаружил, что на смену редким старым кадрам (в частности, Тупикину) пришли и редкие молодые (но такие же). Этой теме посвящено Приложение 3 - электронное письмо участникам антифашистской конференции в Таборе (Чехия), спровоцированное устроенной Тупикиным и другими анархистами кампанией интриг, доносов и клеветы (причем направленной вовсе не против меня). После письма с отказом участвовать в одной конференции с этими квазиреволюционерами, "охотниками на ведьм" и провокаторами я, естественно, вновь прочитал о себе весь стандартный для 1997–1998 гг. набор обвинений, а Тупикин даже извлек из архива и перепечатал в выпускаемом им самиздатском листке "Воля" злобную рецензию на "Левых в России" (рецензия называлась так: "Анархисты и леваки: почувствуйте разницу").
Так что тема жива и актуальна.
Интересно, что так называемые демократические левые, которым посвящена другая воспроизводящаяся здесь глава из "Левых в России", вели себя куда приличнее: в истериках не бились, матерными словами не ругались, контактов не прерывали. Так же, впрочем, как и отдельные троцкисты, "новые левые" и "пролетаристы". Видимо, они просто более адекватны, чем анархистская публика.
24 августа - 1 сентября 2005
Леваки
[Объяснение термина]
Термин "леворадикалы" ("леваки") здесь и далее применяется по отношению к крайне левой части спектра всего левого движения - к организациям анархистов, троцкистов, "новых левых" и антисталинистов-"пролетаристов". Понятно, что такое использование термина носит условный характер, но оно сложилось исторически и принято всеми крыльями левого движения. Первоначально подобное употребление термина было навязано советской пропагандой, которая отделяла "правильных" левых (промосковские коммунистические партии) от "неправильных" (силы левее компартий) - и эти последние и именовались "леваками" и "леворадикапами". Со временем, однако, термины "леворадикалы" и "леваки" перестали осознаваться крайне левыми (кроме части троцкистов) как негативно окрашенные и были приняты ими в качестве самоназвания.
В последнее время в части большой прессы (в газетах "Сегодня", "Московский комсомолец", "Известия") и на телевидении термин "леворадикалы" нередко распространяется на мелкие ортодоксальные коммунистические (неосталинистские) организации, формально стоящие на позициях левее КПРФ (то есть на РКРП, ВКП(б), "Трудовую Россию" и т. п.), а в некоторых случаях - даже и на КПРФ. В самом левом сообществе такая точка зрения не встречает понимания, и леворадикалами (леваками) по-прежнему именуют лишь крайне левую часть движения.
Можно ввести четкий критерий, отделяющий лево-радикалов (леваков) от представителей даже самой радикальной коммунистической оппозиции: это отношение к Сталину и ВКП(б) - КПСС. В отличие от коммунистических организаций леворадикалы не соотносят себя с ВКП(б) - КПСС, не считают себя наследниками этой партии и отрицательно относятся к сталинизму. Это может быть тотальным отрицанием советского опыта и идеологии и практики ВКП(б) - КПСС, как у анархистов и "новых левых", либо - отрицанием этого опыта и этой практики начиная с периода сталинизма, но с признанием дореволюционного опыта большевиков и позитивности самого факта Октябрьской революции (у троцкистов).
Своеобразным феноменом является "пролетаризм"."Пролетаризм" - это исключительно постсоветское политическое явление. Под этим термином понимаются группы социалистической и отчасти марксистской ориентации, оппозиционные КПСС и ее наследникам и пытающиеся закрепить вульгарно-"классовую" позицию - с признанием приоритетных прав рабочего класса (пролетариата) и восприятием всех остальных классов и слоев общества (включая интеллигенцию) как "реакционных" или "паразитических". "Пролетаристы" распадаются на неосталинистов-"пролетаристов" (Партия диктатуры пролетариата), которые, по сути, являются ортодоксальными коммунистами-сталинистами с явным влиянием махаевских идей, и антисталинистов-"пролетаристов" (Общественно-политическое объединение "Рабочий"), которые, по сути, являются носителями смешанной идеологии неомарксизма, троцкизма и идей "новых левых" в сугубо рабочей среде - и потому включены в понятие "леворадикалы".
История возникновения и развития леворадикального движения в СССР/России В 80–90-е гг. XX века.
Предшественники движения в 70-е - первой половине 80-х гг.
Отдаленными предшественниками леворадикальных организаций, возникших в СССР/России в годы "перестройки", можно считать подпольные левые оппозиционные группы и кружки, существовавшие в СССР в послесталинский период во второй половине 50-х - 60-е гг. Являвшиеся в основном группами классического марксизма и марксизма-ленинизма, эти организации, однако, стояли, несомненно, у истоков той линии противостояния режиму КПСС, которая была продолжена неортодоксальными левыми подпольными организациями 70-х - первой половины 80-х гг. и - затем - леворадикальными организациями эпохи перестройки. Помимо традиции оппозиции слева по отношению к Советской власти и режиму КПСС, часть этих групп уже демонстрировала явный интерес к кругу идей, характерных для леворадикалов 80–90-х гг.: к неомарксизму, анархизму, троцкизму, "пролетаризму" и идеям "новых левых". Подобные идейные "отклонения" от ортодоксальных схем советского марксизма можно проследить как минимум в "деле Пименова - Вайля","деле Краснопевцева","деле Павленкова - Капранова","деле Молоствова".
Общее число левых подпольных оппозиционных групп в 50–60-е гг. было значительным. У Л. Алексеевой перечислено 16 таких организаций, у В. Иофе - 22.
К этому списку можно добавить еще "дело Осипова- Кузнецова", в котором, среди прочего, имела место попытка создания подпольной анархо-синдикалистской организации.
Подпольные левые организации 70-х - первой половины 80-х гг. являлись уже непосредственными предшественниками леворадикалов времен перестройки. Все они ориентировались (хотя бы отчасти) на те же идеи, что и перестроечные леваки. Несомненно, это было связано с воздействием на умы феномена "молодежной революции" 60-х гг. на Западе, которая вдохновлялась кругом тех же идей.
Так, разгромленная КГБ в ноябре 1971 г. в Свердловске Революционная партия интеллектуалистов Советского Союза (РПИСС) во главе с Василием Спиненко и Георгием Давиденко совмещала в своих программных документах положения неомарксизма, левой социал-демократии и "новых левых" (в духе идей Герберта Маркузе и Чарлза Райта Миллса). Свердловские леворадикалы и демократические левые времен перестройки считали РПИСС одной из своих предшественниц.
Созданная зимой 1972/1973 гг. и частично разгромленная КГБ в начале 1975 г. (провалилась - не полностью - центральная московская группа) Неокоммунистическая партия Советского Союза (НКПСС) (лидеры - Александр Тарасов, Наталья Магнат (1954–1997), Игорь Духанов, Ольга Бараш, Василий Минорский) в своей идеологии совмещала элементы классического марксизма, троцкизма, неоанархизма (в духе Даниеля Кон-Бендита), экзистенциализма (Жана-Поля Сартра, Альбера Камю, Антуана де Сент-Экзюпери, Льва Шестова) и идеи круга "новых левых" авторов (Герберта Маркузе, Эрнесто Че Гевары, Режи Дебре). Кировская региональная группа НКПСС (Ирина Борисенкова-Орлова, Сергей Макин), работавшая в изоляции до своего провала в начале 1980 г., явилась вдохновителем и создателем контркультуры в г. Кирове, активно насаждая в местных художественных и театральных кругах идеи "новых левых", в первую очередь - идеи "молодежного протеста 60-х" и западной левацкой контркультуры.