Казалось бы, мы традиционно считаем, что хуже нынешнего правительства нет ничего. Однако, как в старом анекдоте про пессимиста и оптимиста, хуже очень даже может быть. Чреда региональных диктатур на местах и хаос в центральном правительстве - вот что может принести парламентское правление, если ввести его сейчас.
Даже если правительство возглавит олигарх, поставить ситуацию под контроль будет непросто. Ибо по той же логике правительство князя Львова должно было бы править Россией как минимум десятилетие. Однако деньги решают далеко не все. Без единой непартийной и неолигархической силы сейчас не обойтись, иначе олигархо-губернаторские партии разорвут страну на куски. При нынешнем отсутствии солидарности и уровне коррупции вотумы недоверия правительству будут следовать ежемесячно, а по количеству кабинетов министров страна может быстро обогнать Италию (где за послевоенные годы сменилось более 50 правительств).
Нам нужна санация: жуликов - на пики!
В последнее время в интеллектуальных кругах России обсуждаются варианты модернизации российского общества. При этом под модернизацией понимается повышение конкурентоспособности России, усиление ее позиций в мире.
Однако идея модернизации сама по себе ущербна. Классическое определение модернизации подразумевает ускоренное ("догоняющее") развитие страны в условиях жесткого авторитарного правления. Пример тому - годы правления Иосифа Сталина в СССР и два модернизационных проекта в Китае ("большой скачок" и "культурная революция").
Но любые мобилизационные проекты, проведенные в жизнь авторитарными или тоталитарными режимами, неизменно заканчивались крахом. Вспомним все ту же "культурную революцию" или режим Пол Пота в Камбодже.
Авторитарная модернизация удалась в тех странах, которые прямо или косвенно находились под контролем развитых стран Запада. Это - Япония, Южная Корея, Тайвань, которые развивались под надзором американской армии. Это Гонконг, который был британской колонией. Активно пропагандируемая несколько лет назад чилийская модель экономической модернизации также заработала под прямым воздействием американцев.
Иначе говоря, следует различать два вида модернизационных режимов: западническо-модернизационный и национально-модернизационный. В первом случае все ясно. Развитая страна, интересы которой требуют экономической стабильности в каком-либо слабом, экономически неразвитом государстве, внедряет в нем современные технологии управления, демократию, близкое к западным стандартам законодательство, что почти автоматически приводит к бурному экономическому росту, поскольку к западным технологиям управления обществом добавляются характерные для слаборазвитых стран высокая дисциплина и трудолюбие.
С национально-модернизационными режимами сложнее. Самые простые проекты, такие, как индустриализация, которые в другой ситуации были бы реализованы государством естественно и легко (вспомним индустриализацию США или же царской России до 1917 года), проводятся национально-модернизационными режимами с чудовищным надрывом и огромной концентрацией сил, требуют гигантских жертв от целых поколений. "Ударные стройки" сопровождаются таким колоссальным напряжением экономики, что невольно приходишь к мысли, что создание промышленной базы государства - только одна, причем далеко не самая важная их составляющая.
Тирания часто решает свои внутренние проблемы за счет внешних войн. Однако делать это в XX веке стало сложнее - слишком большое развитие получили военные технологии. Проведение же модернизации и связанной с ней "мобилизации" позволяет достичь тех же целей, что и внешняя война, только другими способами. А именно - объединить народ вокруг власти.
* * *
Сегодня усиление страны через модернизацию невозможно. Россия слишком слаба и не выдержит крайнего напряжения сил, характерного для эпохи модернизации.
Мы привыкли думать, что в политическом смысле для модернизационного режима характерны "сталинистские" черты - высокая степень единомыслия при сохранении государственного контроля над обществом. Между тем, если мы посмотрим на Китай эпохи Мао Цзэдуна, мы увидим, что очень большую роль там играло "живое творчество масс".
Можно экстраполировать "культурную революцию" на ситуацию в нашей стране: 80–90-е годы стали для нас временем хунвэйбинов. Общество подверглось мощной атаке со стороны сил, которые считали существование государства ненужным и вредным. Одновременно правительство Горбачева предприняло попытку осуществить модернизацию советского строя. Напомним, базовыми лозунгами этого правления были перестройка и ускорение. Попытка провалилась - именно потому, что модернизация, проводимая по национальному варианту, в большинстве случаев преследует целью вовсе не развитие экономики, а "выпуск пара", приложение всех сил нации к реализации масштабного, но, как правило, никому не нужного проекта.
Вся допутинская эпоха фактически была эпохой мобилизации, когда государство и общество стремились любой ценой построить капитализм. То есть, мобилизационный режим у нас уже был! Правда, по воздействию, оказанному на экономику, его следует назвать скорее "демобилизационным". Общество и власть пошли на гигантские жертвы, чтобы построить капитализм. Методы, которыми проводились реформы, вполне сопоставимы с методами "великих строек". И главный лозунг был схожим - построить новое общество любой ценой.
* * *
Какова же альтернатива? Цель модернизации - построение в традиционном обществе таких экономических и политических отношений, внедрение таких порядков, каких в нем изначально не было. И потому модернизационный тип развития не подходит для России, в которой уже давно нет традиционного общества, а индустриальное общество построено уже достаточно давно. Сначала в форме государственного капитализма, потом - в форме капитализма частнособственнического.
И потому нам нужна не модернизация, а санация российского общества. Нужно не создавать новые структуры, что свойственно для модернизационного режима, а заставить работать старые. Тогда мы не попадем в ловушку национал-модернизации и нам не придется ставить себя в зависимость от держав Запада для проведения модернизации по западническому варианту.
Под режимом санации понимается, прежде всего, режим борьбы с коррупцией. В настоящее время коррупция достигла столь высокого уровня, что сделала российские государственные структуры почти неуправляемыми. Никакое снижение налогов на бизнес не будет работать, пока существует параллельное налогообложение со стороны мафиозных структур. Наконец, кроме коррупции есть и проблема застоя в элитах, которые по-прежнему рекрутируются чрезвычайно своеобразным и хаотичным образом, что ведет к недостатку квалифицированных чиновников на всех уровнях государственного управления. Также сохраняется проблема правозащитников - наших российских хунвейбинов, доставшихся нам по наследству от предшествующей эпохи.
Проблем, таким образом, три: 1) коррупция, 2) кадры, 3) правозащитники. Ситуация осложняется тем, что мы живем в демократической стране. Любой отход от принципов демократии приведет к срыву в "мобилизацию", которая истощит последние силы государства. Однако в истории существует пример эффективной "санации" государства без отхода от демократических принципов. Это правление Рузвельта в Соединенных Штатах. Президенту удалось консолидировать вокруг себя элиту и, опираясь на свою высокую популярность в народе, заставить работать американскую экономику, несмотря на недовольство олигархов.
В современной России собственность не легитимна. Народ считает ее краденой - и в этом основная опасность для государства. Легитимизировать собственность можно, кинув кого-то (наиболее известных "жуликов") "на пики". Тогда собственность тех, кто остался невредим, будет признана успокоившимся населением. Элиты должны выдать президенту карт-бланш на проведение серьезной экономической реформы, борьбу с коррупцией и нормализацию ситуации в СМИ. Единственным условием должно быть сохранение демократии в России. Условие не такое уж тяжкое - именно его в свое время поставили перед де Голлем.
Часть 2 МАНДАТ НЕБА ИСЧЕРПАН
Путин как зеркало
…Месяц умер,
Синеет в окошко рассвет.
Ах ты, ночь!
Что ты, ночь, наковеркала?
Я в цилиндре стою.
Никого со мной нет.
Я один…
И разбитое зеркало…Сергей Есенин. "Черный человек"
Путин - это зеркало. Разумеется, он не Толстой, не зеркало русской революции. Нет, его сила в другом. Он "зеркалит" собеседника. Некто задает Путину вопрос. Путин же в ответ полностью повторяет вопрос, добавляет к нему необязательную статистику и благие пожелания. Вопрошающему кажется, что он услышал блестящее решение своей проблемы. Он не замечает, что Путин вернул ему его же вопрос, ничего в нем не изменив и реально не ответив. Вот модель.
ВОПРОС: Владимир Владимирович, в свое время Вы обещали назвать имя человека, который мог бы после Вас возглавить страну. До сих пор Вы этого не сделали.
Вы еще собираетесь назвать кандидатуру достойного продолжателя Вашего дела или Вы предпочитаете, чтобы некоторые политические деятели из "партии власти", из центра власти вели между собой борьбу и чтобы произошел между ними естественный отбор - и победил сильнейший? Как Вы будете действовать?
В.ПУТИН: Я думаю, что определить сильнейшего должен народ Российской Федерации, гражданин России - в широком смысле этого слова, на выборах, которые должны состояться, как и положено по закону и по Конституции, в 2008 году. Я не говорил, что я назову имя, во всяком случае, пока я к этому не готов. Но я говорил о том, что я знаю, что это за человек. Это гражданин Российской Федерации, от 35 лет, проживающий энное количество лет на территории России. Но, безусловно, я, как любой гражданин России, оставляю за собой право выбора и при голосовании и не считаю, что должен ограничивать свое право высказываться и в средствах массовой информации. Время подойдет - я скажу об этом.
Вопрос тонет в чепухе. Вопрошающему даже кажется, что ему ответили. На самом же деле Путин изящно "отзеркалил" вопрос, не сказав ничего по существу, но возбудив в спрашивающим неясные надежды. Что спрашивали Путина в процитированном выше отрывке? Намерен ли он назвать имя своего единоличного преемника или позволит нескольким "преемникам" пойти на выборы и решить вопрос о власти в конкурентной борьбе. Путин мог бы склониться к одному из вариантов ответа, мог бы озвучить и какое-то иное решение. Он же предпочел "отзеркалить". Сказал, что с одной стороны, определить нового лидера должен народ (все мгновенно подумали о конкурентной борьбе). Но, с другой стороны, Путин не отрицает и возможности назвать преемника.
Упростим модель до предела. Путина спрашивают: "Что вы любите, кофе или чай?". Путин отвечает: "В соответствии с основным законом Российской Федерации я люблю чай, но, как и любой гражданин РФ, в соответствии с моими конституционными правами не отрицаю для себя возможности и наслаждаться кофе". В ушах электората стоит звон, перед глазами плывут зеленые круги. Кажется, что президент сказал что-то очень-очень важное. Меж тем Путин не сказал ровным счетом ничего. Он промолчал.
* * *
Путин - великий немой Кремля. Он ухитряется молчать даже тогда, когда его слушают сто миллионов человек. Молчать, даже когда говорит. Таков его великий метод, давший ему президентство.
Тогда вопрос - откуда такой успех? Ведь лидер, казалось бы, должен давать ответы на "вопросы современности". Все так, но важен контекст. Да, Путин - зеркало. Но зеркало - честное, прямое. В нем отражаются дома, облака и чья-то пьяная рожа, собачки, олигархи и помойные ящики. В нем отражается все. После гнусных ельцинских лет Путин был откровением.
Чему учил ельцинизм? Что лево - это право. Что грабители и убийцы - суть эффективные собственники. Что расстрел Ельциным парламента есть подавление путча. Что дефолт непременно приведет к процветанию трудящихся. Атмосфера тотальной лжи была непереносима. И тут пришел Путин.
Страна сказала: "Путин, у нас беда. В Чечне - война". Что ответил бы на эти слова какой-нибудь Ельциногорбачев? Он заявил бы, что в Чечне полным ходом идут коренные преобразования и хотя "нам подбрасывают", никто и никогда не заставит правительство сойти с пути либеральных реформ. Путин же привычно отзеркалил: "В Чечне идет война. Беда у нас".
На фоне ельцинской заскорузлой лжи это звучало как откровение. Чем больше народ вглядывался в Путина, тем больше находил в нем "своего", нутряного. Нищий лейтенант-фээсбэшник начала нулевых вглядывался в Путина и видел героического Штирлица. Патриоты, глядя в Путина, видели патриота, либералы - либерала. Неудивительно - зеркало показывает лишь то, что в нем отражается. Правда, правая рука в зеркале волшебным образом становится левой, но этого тогда никто не заметил. Так вместе с Путиным в нашу реальность прокрался ельцинизм.
* * *
Поэтические определения зеркала - "туманное", "седое". Каждый видит в нем себя и еще странное "нечто", которое не передать словами. Когда стоишь перед зеркалом, кажется, что это дверь в невиданный новый мир.
На протяжении восьми лет страна вглядывалась в Путина. Путин был правдив. "Неужто это облако пролетело?" "Согласно Конституции Российской Федерации и федеральному закону об облаках - это пролетело облако. Я передам Михаилу Ефимовичу, что оно пролетело". И народ дивился чудной способности президента все знать и заботиться обо всем. Беседа народа с Путиным длилась годами. Журча, лилась речь, и ответы никогда не приедались:
- Что случилось с утонувшей подлодкой "Курск"?
- Она утонула.
- Что случилось с захваченным террористами "Норд-Остом"?
- Его захватили террористы.
Так или почти так отвечает Путин на любые вопросы. Но чем ближе был конец его царствования, тем более странное ощущение возникало у "электората". Ощущение, что восемь лет мы корчили рожи в пустоту. Зеркало ведь не ответственно за наши надежды. Оно просто зеркалит все в пределах его доступа.
Говорят об усталости Путина, о бессмысленности его ответов, о неспособности решать задачи, стоящие перед страной. А кто, собственно, сказал, что их надо решать? Говорят, что Путин всегда говорит то, что от него хочет услышать общественное мнение? Но разве может быть иначе? Зеркало ведь не "говорит", это вы говорите, а оно отражает. Вам больно - оно отразит вашу боль, вам радостно на душе, что ж, отзеркалит радость.
Некоторые пытаются использовать Путина как стеклянный шар - для гадания. Нежно дышат на него и долго вглядываются в белесую мглу, силясь разглядеть в ней светлое путинское завтра. Но вместо будущего в зеркале отражается лишь сам эксперт - сбитая на бок челка, усталые глаза, лежащий на столе череп (кажется, обезьяний). "Путин, его идеология".
* * *
Каковы же выводы? Власть Путина держится на его зеркальном обаянии. Маститые политологи дивятся - Путин вышел в другое измерение. Его рейтинг таков, что по сравнению с ним больше нет не то что конкурентов. По сравнению с Путиным меркнет и само тысячелетнее государство. Неудивительно. Мы все - и есть Путин. Вернее, он возвращает нам наши же собственные отражения, совокупность которых нам кажется "им".
Но потихоньку приходит прозрение. Вопрос, насколько быстро народ опознает в Путине самого себя и избавится от морока. Смотреться в зеркало - полезно для становления национального "я". Рано или поздно народ узнает в генерируемых Путиным отражениях себя. Тогда…
Что будет тогда? Истерика? Холодное разочарование? Бог весть. Но день, когда народ поймет, что Путин - не высшая реальность, а всего лишь его собственное отражение, будет днем начала русской нации и конца монархического сознания.
Полночь Путина
Когда Цинь Шихуанди умрет, земля будет разделена
Один из первых политических прогнозов в истории
Похоже, Россия, поплутав во тьме либеральных реформ, окончательно встала на путь сырьевого авторитаризма. Советская политическая система воспроизводится почти буквально. В самом деле, тогда Никита Хрущев занимал сразу два поста - первого секретаря ЦК КПСС и председателя Совета министров СССР. А "советским президентом" был председатель Президиума Верховного совета СССР - седой Климент Ефремович Ворошилов…
Конечно, Путин согласился на подобный сценарий не от хорошей жизни. Российский лидер никогда не был диктатором и не отличался чрезмерным властолюбием. Однако создаваемый им в тебе чение восьми лет правления политический режим оказался слишком несовершенным. В отличие от западных демократий, суверенная демократия не гарантирует неприкосновенности отошедшему от власти лидеру. Запад также не желает давать гарантий. Там просто нет человека, который бы мог сделать это. Буш уходит и слово его стоит недорого, а преемник пока неизвестен. Все это делает отказ Путина от власти слишком опасным. А для его окружения - и вовсе фатальным, поскольку у нового лидера могут и свои помощники быть, которые захотят поделить все самое вкусное, что только есть в российской экономике.
Отступать Путину некуда. Позади Кремль. В мире нет статуса международного чиновника, который мог бы гарантировать ему безопасность. А в России нет законов, достаточных для того, чтобы ушедший лидер мог спокойно наслаждаться тихой жизнью да уважением бывших подданных, проживая где-нибудь на подмосковной даче.
Вряд ли по своей воле, но Путин остается. Иного пути у него, похоже, нет. Другое дело, что сценарий формирования "параллельного центра власти", равночестного президентскому, рискован - такого в нашей истории еще не было. Вернее, прецедент был - противостояние Ельцина и Горбачева в 1990–1991 годах. Тогда закончилось все скверно. Премьер, он же лидер правящей партии, может быть успешен только в случае, если сама правящая партия представляет собой силу. Удастся ли Путину превратить "Единую Россию" в полный аналог КПСС? Трудно сказать. Пока что она является пиарной фикцией, а не инструментом осуществления власти. Не может идти и речи о том, что депутаты от партии будут ориентироваться на ее лидера вопреки воле Кремля. Значит, Путину, если он решит реализовать сценарий своего сохранения у власти через премьерство, придется налаживать отношения со своим формальным сменщиком в кресле главы государства.