Считать, что Томлисон дурак и предатель типа Резуна или Калугина, не приходится. Он и не пытался, к примеру, перебежать к противникам МИ-6, фактически он в книге пытается доказать, что МИ-6, не контролируемая обществом, сгнила и плохо работает. В нее набились "блатные" сынки и родственники, как у нас в КГБ набились детки партноменклатуры. Он утверждает, что фактической причиной его увольнения был страх его начальников, что он "подсидит" их. И в это приходится верить. Дело в том, что Томлисон единственный за всю историю МИ-6 курсант, который сумел окончить школу МИ-6 по первому разряду (обычно ее заканчивают по 2–3-му разряду, окончивших по 5-му – отчисляют). Причем у курсантов МИ-6 все экзамены практические, включая итоговый – реальную заброску нелегалом в другую страну. У Томлисона это была Италия, с реальным шпионажем и арестом, который итальянские спецслужбы проводили с целью посмотреть, как поведет себя курсант МИ-6 в условиях, очень близких к реальным: как будет выкручиваться, как объяснять улики и т. д. Так что говорить о том, что Томлисон дурак с амбициями, не приходится. Дело он знал, что и подтвердил в дальнейшем, обводя вокруг пальца контрразведку Югославии и лопухов из нашего ФСБ.
То, что он не изменил и уволен из МИ-6 в результате интриг, подтверждает и следующее. Когда он начал публиковать статьи, МИ-6 устроила ему в прессе травлю, но ни разу не упрекнула его в работе на врага и так и не призналась, за что его уволили. А на закрытом суде ему выдвинули, к примеру, обвинение, что на конспиративную встречу с находящимся уже тогда в полуподполье лидером боснийских сербов Родованом Караджичем Томлисон явился без галстука. "Заложил" его, разумеется, не Караджич, а второй работник МИ-6, и мы понимаем, что уж если Томлисону впаривали в вину такую чепуху, то ничего серьезного действительно предъявить не могли. Но вернемся к нашему КГБ.
Томлисон пишет, что через своего агента сумел склонить к предательству советского полковника, доктора наук, имевшего ценнейшие для Запада данные по советским баллистическим ракетам. Полковник (Томлисон называет вымышленное имя – Симаков) просил взамен автомашину, денег и, главное, убежище в Англии. Поскольку к конфликту Томлисона и МИ-6 это не имеет отношения, то в это можно поверить, как и в то, о чем Томлисон пишет дальше по этому поводу: "Симаков должен был предложить нечто особо секретное, чтобы его приняли как перебежчика. Многие разведчики из Совблока, когда вместе с Берлинской стеной рухнул их мир, предлагали МИ-6 свои услуги, и почти все были отвергнуты. МИ-6 располагала средствами только для приема перебежчиков высокого полета, таких, как OVATION и NORTHSTAR, но даже им пришлось несколько лет работать en poste, прежде чем их допустили в Британию. Даже Виктор Ощенко, офицер КГБ, специалист по науке и технологии, предложивший свои услуги в июне 1992 г., с трудом убедил МИ-6, что достоин статуса перебежчика. Признание Ощенко в том, что, работая в Лондоне в середине восьмидесятых годов, он завербовал ведающего сбытом инженера фирмы "Джек-Маркони", было воспринято как маловажное".
В СССР количество ученых, инженеров, руководителей промышленности, офицеров армии, знавших государственные секреты, было на порядок или порядки больше, чем всех работников КГБ. И они не все давали присягу, обещая не пожалеть за СССР даже жизнь. Казалось бы, именно эти люди, а не работники КГБ, должны были заполнить списки предателей. А что мы видим на самом деле? А на самом деле именно из КГБ бросились толпы предателей и обрушили цены на рынке иуд до такой степени, что МИ-6, чтобы получить действительно нужного негодяя, пришлось обращаться в кабинет министров за разрешением "в виде исключения". Даже "МК" возмутился и пишет (04.06.2002), что из Службы внешней разведки России только за последние годы и только в США сбежало более 20 человек.
А ведь речь идет о разведке – о спецслужбе, в которой по теории должны работать и более умные, и более порядочные люди.
О спецслужбах-"борцах", о контрразведке этого сказать ну никак нельзя даже теоретически, поскольку никто с уверенностью не сможет сказать, проверило ли этого конкретного контрразведчика дело или нет, т. е. есть ли в обслуживаемой им местности шпионы, но он не способен их выявить, или их просто здесь нет. Определяет заслуги контрразведчика не дело, а начальник, ну а начальнику услужить не трудно, тем более если он такой же, как и ты. Спецслужбы – рай для дураков, подлецов и трусов. Кстати, закончим о последних. Не имею данных по ФБР, но ведь с начала 50-х годов, когда организовался КГБ, из сотен тысяч его сотрудников никто даже травмы не получил при исполнении собственно профессиональных обязанностей, а среди шахтеров, металлургов, рыбаков, строителей и т. д. таких было сотни и тысячи ежегодно. Шахтеру, чтобы спуститься в забой и там осмысленно работать, каждый раз мужества и храбрости нужно больше, чем сидельцу Лубянки за всю его службу.
Поскольку мы анализируем ситуацию в США, то хотелось бы привести и какой-нибудь конкретный пример из жизни ФБР или ЦРУ, но по уже указанным выше причинам мне это сделать трудно. Проще рассмотреть кого-либо из своих "профессионалов", благо из них сегодня поперли мемуары, как после зеленых яблок с молоком.
Возьмем книгу "выдающегося сотрудника КГБ" и еще более выдающегося профессионала нынешних спецслужб генерал-лейтенанта А. Коржакова. Человек достиг приличных высот на своем поприще – стал начальником охраны и личных спецслужб Ельцина. В каком-то смысле это даже не средний, а выдающийся представитель "рыцарей плаща и кинжала".
Посмотрим на него как на человека сначала с точки зрения обыденной честности. Вот он хвастается в книге "Борис Ельцин: от рассвета до заката": "Из-за контактов с Ельциным меня решили уволить из органов КГБ с формулировкой, которая никак не соответствовала действительности, зато урезала полагающуюся мне за военную выслугу пенсию на 32 рубля. Вместо 232 рублей мне хотели дать только две сотни. За тридцать два рубля я был готов бороться, как зверь.
…Выход из положения был один – мне предстояло обмануть медицинскую комиссию. На деле это означало, что перед докторами я должен предстать если не бездыханным, то по крайней мере замученным до смерти службой в органах".
Напомню, что в СССР максимальная пенсия для всех порядочных людей была в 120 руб. и в 60 лет. И только погононосителям да особо заслуженным партайгеноссе КПСС назначалась более высокая пенсия. Уйти же на пенсию раньше 60 лет могли только люди, работавшие на вредных производствах, да и то не ранее чем в 50 лет.
А этот 38-летний бугай гребет пенсию, о которой даже мечтать не могли честные люди, но ему мало! Он хочет со страны, которой ничего не дал, кроме удобрений в канализацию, еще и 32 рубля как "инвалид". И вот что делает этот борец за государственную безопасность.
"Военный врач прописал мне "солутан". Обычно это лекарство помогает при простуде, но, если его принимать по три раза в день в увеличенных дозах, можно добиться рекордно высокого давления.
С энтузиазмом школьного прогульщика я начал пить этот "солутан". Три раза в день отсчитывал по шестьдесят капель и ждал, подействуют ли они на мой организм. В день медкомиссии я выпил целую рюмку, а закусил пачкой кофеина.
До сих пор не понимаю, как я в таком критическом состоянии добрался до кабинета, где проходило обследование. Голову мою распирало, уши горели, и мне казалось, будто все косточки насквозь пропитаны этим "солутаном".
Вошел я, держась за стенку. Вопросы врачей доходили до меня с минутным опозданием. Отвечал невпопад и уже жалел, что из-за тридцати двух рублей навлек на себя такие жуткие муки.
Один из докторов попросил меня присесть пару раз. Я изобразил приседание. Люди в белых халатах вдруг единодушно закивали головами и вынесли приговор: майор Коржаков страшно, может быть, даже неизлечимо болен. Звонки "сверху" не смогли изменить их заключение. И меня уволили по болезни, назначив желанную пенсию в 232 рубля".
За свои полсотни лет я видел многих людей из всех слоев и прослоек общества. Все старались получить от государства максимум что могли. Например, обычным было, когда начальник просился перевести его на более низкую должность к печам, чтобы доработать не хватающие несколько лет "горячего" стажа, который позволял уходить на пенсию в 50 лет. Мой отец в 57 лет перешел из старших мастеров цеха в рабочие, чтобы высоким заработком обеспечить себе максимальную пенсию. Начал он работать в 15 лет, прошел всю войну и четыре раза был ранен, трижды награжден орденами, к 62 годам его ухода на пенсию он имел 47 лет непрерывного стажа. И получил пенсию в 120 рублей. То есть стремление получать высокую пенсию естественно. Но я ни разу в жизни не встречал никого, кто бы похвастался, что он "натянул" себе пенсию так, как Коржаков. И не потому, что таких не было, наверняка были. Просто это крайняя степень подлости, и обычный народ это понимал, и даже если и жульничал так, как Коржаков, то боялся об этом рассказать, чтобы не вызвать презрения у окружающих. А Коржаков не боится! Почему?
Потому, что все его окружение, все его друзья из КГБ – это такие же люди, как и он, таких же взглядов, таких же мыслей и целей. В этой среде подлость Коржакова не выглядит подлостью, она – доблесть. И воспоминания Коржакова ценны не характеристикой собственно Коржакова, а тем, за кого он принимает читателя, а он его принимает за своих сослуживцев и пытается поразить его примерами того, что у его коллег вызвало бы одобрение и восхищение: ишь как ловко объегорил государство, как удобно уселся на шее народа!
А вот еще характерный момент: "До полета Ельцина с моста я, работая в кооперативе, возглавлял одну из охранных структур и получал около трех тысяч рублей в месяц. В десять раз больше!" – пишет Коржаков.
Здесь он хочет сказать, сколько потерял от того, что перешел охранять опального Ельцина. Но по тем временам 3000 рублей были фантастическими деньгами, ведь оклад министра СССР был в среднем около 800 рублей. А теперь посмотрите, что имели взамен этих 3000 рублей те, кто надеялся защитить себя с помощью этого "профессионала".
Коржаков продолжает: "Причем фирма оплачивала сервисное обслуживание моей "Нивы". Но мне, честно говоря, работа в кооперативе давно обрыдла. Даже стыдно вспоминать, как я инструктировал своих подчиненных.
– Мужики, – обращался к ним. – Мы все работаем здесь без юридической базы, мы бесправны. Как мы можем защитить хозяина? С правовой точки зрения – только грудью. Стрельба, дубинки или кулаки чреваты последствиями. Поэтому я вас прошу: если кто-то где-то на нашего буржуя нападет или вдруг начнется выяснение отношений со стрельбой, немедленно ложись на землю, на дно машины. Жизнь каждого из вас мне дороже…"
Насчет "стыдно" комментировать не буду: стыдным не хвастаются. А Коржаков именно хвастается. Теперь насчет бесправия. Согласно и тогдашнего, и нынешнего УК охранники могут, защищая охраняемое лицо, наносить любой вред нападающему, если они не превышают пределов необходимой обороны, и это положение было едино и сегодня едино для всех: и милиционеров, и частных лиц. Тут Коржаков опять-таки хвастается перед себе подобными: деньги-то с клиентов он брал в полной мере, а вот отдачи за эти деньги – фиг вам! Так что неудивительно, что именно этот фиг и получил СССР от КГБ взамен за содержание и огромные пенсии этих "профессионалов".
И просто жаль, что никто так и не догадался выстрелить по Ельцину. В том, как повел бы себя Коржаков, сомнений нет, а все же интересно было бы посмотреть. Впрочем, один похожий эпизод он сам описывает. Речь идет о нескольких днях "путча ГКЧП" в августе 1991 г., когда верхушка КПСС разваливала СССР. Ельцину и его охраннику Коржакову довелось несколько ночей провести в Белом доме. Причем из всех, вспоминавших те дни, никто не помнит, чтобы там хоть раз прозвучал выстрел. А Коржаков вспоминает это так.
"Борис Николаевич вел себя спокойно, слушал меня. Около одиннадцати вечера я ему сказал:
– Надо поспать, ночь предстоит тяжелая.
Он сразу лег в комнате докторов.
Вскоре послышались выстрелы, вопли, по всему Белому дому покатился какой-то шум. Когда после моей команды "Едем в посольство!" освободили проход: растащили рельсы, бревна и передали по рации "все готово", я пошел будить Ельцина.
Он лежал в одежде и, видимо, совсем недавно крепко заснул".
Между тем из всех воспоминаний следует, что Ельцин всегда спал очень плохо и очень чутко. Тем не менее он даже не проснулся от пресловутых "выстрелов", и навсегда останется загадкой, что же так перепугало Коржакова. Далее:
"Спросонья шеф даже не сообразил, куда я его веду. Я же только сказал:
– Борис Николаевич, поехали вниз.
Спустились на отдельном лифте с пятого этажа и попали прямо в гараж. Ворота не открывали до последнего момента, чтобы не показывать, как президент уезжает.
Сели в машину, я приказываю:
– Откройте ворота.
И тут Ельцин спрашивает:
– Подождите, а куда мы едем?
Видимо, только сейчас он окончательно проснулся.
– Как куда? – удивился я. – В американское посольство. Двести метров, и мы там.
– Какое посольство?!
– Борис Николаевич, я же вам вчера докладывал, что у нас есть два пути: или к американцам, или в свой собственный подвал. Больше некуда.
– Нет, никакого посольства не надо, поехали обратно.
– Ну вы же сами согласились с предложением американцев, они ждут, уже баррикаду разгородили!!!
– Возвращаемся назад, – твердо заявил Ельцин".
Коржаков в данном случае панически спасал свою шкуру, но в американское посольство его без Ельцина не пустили бы, вот он и тянул за собой шефа, для которого переезд в посольство, и Коржаков вряд ли этого не понимал, был бы мгновенной политической смертью. Из американского посольства Ельцин Россией руководить не мог и Горбачева снять не смог бы.
Вся книга Коржакова полна подобной личной компрометацией, но раз он это написал, значит, он этого не понимает. И эта самокомпрометация лучше всего свидетельствует о его умственном развитии. Умный человек такого бы не написал, даже если он своей подлости и не стеснялся.
Возникает вопрос: если Коржаков умственно не очень развит, то как он мог достичь таких высот, обгоняя более умных? Потому и достиг, что не очень развит. Умные, благодаря уму, занимались в КГБ чем угодно, к примеру, шпионов ловили или правительство охраняли. А Коржаков, которому подобное было не по уму, сосредоточился на освоении своей основной профессии, и надо просто понимать, что это за профессия.
Ведь, скажем, наши генералы действительно являются профессионалами, и этого у них не отнимешь, раз они генералы. Но опыт показывает, что никто не знает так мало о военном деле, как наши генералы, и между прочим они в Чечне уже много раз пытались обществу это объяснить. Тогда в чем они профессионалы? А они профессионалы в том, как стать генералом. Это же ведь тоже профессия, если даже не искусство.
Вот давайте рассмотрим такой эпизод из книги Коржакова, которым он безусловно и где-то даже по праву гордится.
Коржакова назначают телохранителем к кандидату в члены Политбюро ЦК КПСС Ельцину. Телохранителей трое, они охраняют Ельцина поочередно. Вскоре выясняется, что как работник Коржаков плох, и старший телохранитель начинает принимать меры, чтобы избавиться от ненадежного товарища. В начале лета Ельцин выезжает в Пицунду, а он купался при любой температуре воды. И вот посмотрите, как Коржаков профессионально избавился от своих конкурентов, по-своему, с точки зрения искусного бюрократа, это просто блестящая операция. Коржаков повествует:
"Сначала температура морской воды колебалась от одиннадцати до тринадцати градусов. Для купания она была холодноватой. Но Ельцин ежедневно переодевался в палатке на пирсе и по трапу спускался в море. Мы, его охранники, по инструкции должны были заранее войти с берега в воду, проплыть метров десять к трапу и там, в воде, поджидать Бориса Николаевича".
Здесь Коржаков врет: такой инструкции быть не может. Ведь если охранник один и он в воде, то и он, и охраняемое лицо беззащитны от нападения с самого опасного направления – с берега. Кроме этого, охранник должен оставить без присмотра на берегу оружие. Но Коржаков навесил эту лапшу на уши своим коллегам, и посмотрите, как искусно он втерся в доверие к Ельцину:
"Так я и делал. Пока он надевал плавки, я доплывал до положенного места и отчаянно дрыгал руками и ногами, чтобы не заледенеть. Ельцин же медленно спускался по трапу, проплывал несколько метров вперед и возвращался обратно. Потом уж выпрыгивал я и бежал под теплый душ.
Проходит недели полторы. Неожиданно Кожухов и Суздалев устраивают мне головомойку:
– Ты бессовестный предатель, ты к шефу подлизываешься.
– В чем дело? Объяснитесь.
– Ну как же, мы честно стоим на берегу, пока шеф плавает, а ты вместе с ним купаешься, моржа из себя изображаешь.
Тут уж я взорвался:
– Ребята, я делаю дело так, как положено по инструкции. Если бы вы мне раньше сказали, что не нужно с ним плавать, я бы не плавал.
Оказывается, когда вода потеплела градусов до двадцати, Ельцин спустился, а около него уже Кожухов плещется. Борис Николаевич с удивлением спрашивает:
– Что это вы тут делаете?
– Как? Положено, чтобы вы не утонули.
– А почему вы прежде стояли на пирсе? Вот Александр постоянно плавал.
Мои напарники решили, что я их подсиживал. Хотя я искренне считал себя третьим в этой команде и никогда не стремился стать вторым или первым. Я был и так доволен тем, что не посещал инструктажи, не ходил на партсобрания. Отрабатывал свои сутки – и делал, что хотел.
После отпуска отношения с Ельциным изменились коренным образом – появилось доверие и обоюдный интерес".
То есть, корчась от холода и вызывая этим презрение Ельцина, Коржаков дожидался, когда температура воды сделает ее пригодной для купания. И только после этого сообщил напарникам о мифической инструкции. Те с перепугу полезли в воду, вызвав у Ельцина естественный вопрос, на который они ему сами и ответили про инструкцию, представ тем самым перед Ельциным трусами, пренебрегающими его охраной, а Саша Коржаков предстал человеком, который здоровье готов угробить ради шефа. Как такого не любить, как такому не доверять?