Более осторожные и вдумчивые исследователи предпочитают не вводить в анализ национализма географический фактор и полагают, что гражданский и этнокультурный национализм могут иметь общую основу и накладываться друг на друга. Из признания того, что национализм бывает разным, делается вывод, что национализм в своих проявлениях может в большей или меньшей мере сочетаться с либерализмом и демократией.
Наиболее продуктивный подход к пониманию национализма, на наш взгляд, содержится в позиции современного российского политолога И. Е. Кудрявцева, несколько переработанную интерпретацию которой мы приводим ниже.
Нация, возникшая в Великой французской революции означала силовое навязывание народу субъектных качеств, которые мыслились универсалистски - вне этнокультурной идентификации. И лишь дальнейшая политическая модернизация позволила выяснить, что демократия не стабильна, пока не подкреплена фундаментом национализма в его нынешнем культурном и этническом понимании.
Общая культурная парадигма делает иррациональность масс продуктивной. Стихийные импульсы разнонаправленных воль, если они не скреплены определенного рода "предрассудками" (патриотизмом, национальной гордостью, ощущением святости миссии) могут разорвать государство - особенно в условиях современной тесной сети коммуникаций, когда меняющаяся воля масс может меняться быстро и непредсказуемо.
Кудрявцев считает, что нация создает единство, оставляя людям ощущение свободы, а национализм и демократия способны создавать друг друга. В этом смысле либеральный национализм - всего лишь форма национализма, присущая определенным формам демократии, не имеющим никакого универсального статуса. Соответственно, самобытная русская нация также не может не иметь собственного национального "я" с собственными характеристиками национализма и демократии. Как раз наличие у нации субъективного начала, самобытности позволяет ей противостоять внешним угрозам.
Важным для нас является и вывод о том, что нация не является ни сущностью целиком "реальной", материальной, объективной, ни, наоборот, полностью субъективной, духовной - она представляет собой структурный синтез объективного и субъективного компонентов. Таким образом, естественным следствием существования нации является наличие "национального мифа". При отсутствии "объективных" условий для формирования государства, нация становится сообществом духа, а национальный миф - единственным выражением этого духа. Именно так нация может существовать в латентной форме, лишенной всякого институционального оформления.
Российская политическая публицистика сильно воздействует на науку, и термин "национализм" зачастую понимается в резко негативном смысле - как стремление к превосходству одного народа над другими, как идеологический ярлык "врагов общечеловеческих ценностей". В то же время позитивные смыслы соотносятся с этнополитическими процессами, а которых действуют "национальные движения". Именно такие движения в Прибалтике, Грузии, на Украине и др. с началом перестройки, получили позитивные характеристики - как среди западных специалистов, так и среди отечественных либеральных ученых. Именно поэтому почти общим местом было смешение "национализма" с самосознанием русского народа и его "имперскими амбициями", а также признание освободительного характера национальных движений на всем постсоветском пространстве. Патриотизм в конце 80-х - начале 90-х годов XX века клеймился в части советских, а потом почти во всех российских средствах массовой информации как нечто антигуманное, потребное лишь для "последнего прибежища негодяя".
Кризисное общество в России породило и кризисное обществоведение, в котором наблюдалась путаница терминов и подмена изучения явлений оценочными характеристиками. И лишь во второй половине 90-х началось некоторое отрезвление. Вероятно, во многом научный подход к проблеме национализма проложил себе дорогу в России через выстроенные на его пути идеологические барьеры только после страшного урока первой Чеченской войны (1994–1996). Националистическими в научной литературе стали называть такие политические доктрины, в которых интересы и ценности нации считаются приоритетными перед другими интересами и ценностями. Национализмом - систему принципов, суть которых состоит в том, что политические и национальные единицы должны совпадать.
Вместе с тем, такой подход все еще замкнут в рамках узкого круга специалистов, что требует подробной разработки данного направления. По-прежнему сохраняется разрыв между популистскими, журналистскими, идеологизированными взглядами и научными разработками проблем национализма. Сильно осложняет ситуацию зависимость национализма как явления, постоянно обнажающего то одно, то другое свое "лицо" в зависимости от социально-политического контекста. Но это же свидетельствует в пользу "националистического дискурса", без которого осмысление современных политических процессов просто невозможно.
Для России крайне актуальной политической задачей стало возвращение позитивных смыслов понятию "национализм" - для государства это чрезвычайно важно в связи с необходимостью, с одной стороны, перехватить лозунги защиты национальных интересов у экстремистских кругов, а с другой стороны, обрести язык приказов, касающихся подавления этнополитического раскола нации. Если удастся вывести "националистический дискурс" из чисто научной литературы и в приемлемых формах превратить его в перманентную практику общественной оценки решений власти, российская нация приобретет язык политической коммуникации, дефицит которого остро ощущается в "атомизации общества".
…
Примечания
1
Из книги: Савельев А. Н. Нация и государство. Теория консервативной реконструкции. М., 2005 // http://savelev.ru/book/?ch=12