"Привилегированной кастой руководителей стала так называемая "номенклатура" – избранный круг особо доверенных лиц, ставящихся на руководящие должности, включающая в свой состав чиновников партийного и государственного аппарата, работников торговли, а также администраторов предприятий ("технократов"). Получила широкое распространение практика утверждения партией списков номенклатуры, перемещения этих лиц с одних руководящих постов на другие, если они не справляются со своими обязанностями. Попасть в "номенклатуру" означало всю жизнь занимать какой-либо руководящий пост. Фактически была тем самым введена профессия "начальников". "Номенклатура" обладала теми же основными чертами, которые были характерны для боярства, а позже – для дворянского сословия: прямое участие в управлении государством, наличие привилегий, передаваемых по наследству, круговую поруку, оказание протекционистских услуг друг другу, а также элитная самоизоляция от народных масс. Именно этот круг лиц стал социальной базой для перерождения государственного и партийного аппарата в паразитический государственно-капиталистический, а коммунистической партии в мелкобуржуазную. В годы "Перестройки" этот круг лиц явился социальной базой контрреволюции" [50, 145–146].
Аттюковский о вреде привилегий для партийного руководства,
"…к середине 70-х годов, если министр авиационной промышленности получал 700 рублей месячной зарплаты (рабочий высшей квалификации – 750), то секретарь обкома, например, Курганской области – 1200 рублей и еще 300–400 рублей сертификатов для обслуживания в магазине "Березка". Эта практика подкармливания, а фактически подкупа высших руководителей партии, была введена Хрущевым. Фактически это стимулировало и отрыв руководителей партии от народа, и создание партийной элиты, и перерождение партии.
С начала 60-х годов происходило наводнение партии лицами, которые не обладали коммунистической убежденностью, бескорыстием, приоритетом общественных интересов над личными и беззаветной преданностью интересам трудящихся и делу построения коммунистического общества. Многие, а затем и большинство вступали в партию в корыстных личных целях. Это были не коммунисты, а партбилетчики и карьеристы. Поэтому они так легко предали партию и трудящихся в годы буржуазной "Перестройки".
Таким образом, причины перерождения партии из коммунистической в мелкобуржуазную лежали в официальных и неофициальных возможностях использования служебного положения в корыстных целях, в привилегиях, которыми члены партии могли пользоваться.
И, следовательно, одна из принципиальных ошибок заключалась в наличии этих привилегий, в том, что вынужденная на первых порах система привилегий не была впоследствии ликвидирована. Это в первую очередь относится к коммунистам, но это же распространяется и на руководителей всех звеньев. Отсюда видно, что при коммунистическом строительстве необходимо исключить привилегии руководящему составу, тем самым будет существенно сокращена возможность буржуазного перерождения лиц, занимающих руководящие посты" [50, 146–147].
Из этих цифр видно, что при средней по стране зарплате рабочих и служащих где-то около 150 руб. в месяц (согласно [51] в 1980 г. она была равна 169 руб.) привилегии бюрократии по сравнению с заработками элитарных слоёв интеллигенции на Западе (доходы которых во многие десятки раз выше доходов трудящихся) просто жалкие.
Что здесь было несправедливо? Прежде всего, превышение дохода секретаря обкома над зарплатой министра более чем в 2 раза. И главное – магазин "Берёзка". Его не должно было быть вообще. Т. е. нужно исключить привилегии, но не оплату по труду. Секретарь обкома всё же должен был получать не 150 руб. в месяц, а побольше: рублей 500 – 600.
Аттюковский о борьбе революционного и мелкобуржуазного течения в партии.
"Приходится констатировать, что в коммунистической партии всегда реально существовало меньшевистское, фактически мелкобуржуазное течение, боровшееся против ленинской, а позже – сталинской революционной линии партии, направленной на продвижение к коммунизму. Эта борьба, впервые четко обозначившаяся на II съезде РСДРП, не прекращалась все эти сто лет, не прекращена она и сейчас. Именно мелкобуржуазные тенденции, считавшиеся пережитками прошлого, а на самом деле непрерывно порождаемые самим базисом социализма – промежуточным между капиталистическим и коммунистическим, создали условия сначала для перерождения самой партии, а затем и для буржуазной контрреволюции. Сегодняшние коммунисты обязаны это четко осознать, чтобы ни сегодня, ни в будущем не повторить ошибок, связанных с недооценкой мелкобуржуазной опасности для коммунистического движения" [50,148].
Это, по существу, совпадает с зюгановским тезисом о существовании в рамках РСДРП – КПСС двух партий – патриотов и национальной измены.
Ацюковский о важности развития теории
"Необходимо отметить, что принципиальным недостатком всего этапа становления и развития социализма явилось то, что теория общественного развития фактически остановилась на трудах К.Маркса и В.И.Ленина. Работы И.В. Сталина содержали лишь отдельные теоретические фрагменты, связанные с текущими проблемами построения социализма. Отсутствие единой теории неизбежно ведет к отсутствию продуманной линии развития общества, к превалированию сиюминутных интересов над стратегическими, а в результате – к накоплению ошибок. Именно это и произошло в нашей стране.
Необходимо не забывать, что и сегодня опасность мелкобуржуазного перерождения коммунистической партии не исчезла, и в будущем будет представлять главную опасность для возрождения социализма и построения коммунизма" [50, 149].
О мелкобуржуазном перерождении снизу.
"Однако было бы неправильно полагать, что буржуазное перерождение советского общества происходило только "сверху", по вине руководства страны. Такое же размывание социализма шло непрерывно "снизу", со стороны основной массы населения, отнюдь не расставшейся с мелкобуржуазной психологией. Сама эта психология, в соответствии с которой надо взять от общества как можно больше, а отдать ему, по возможности, меньше, непрерывно подпитывалась устаревающими социалистическими производственными отношениями".
"…взять от общества как можно больше, а отдать ему, по возможности, меньше" – это ведь правило коммунальности по Зиновьеву (см. 10.1).
"Сохранение товарно-денежных отношений в сфере потребления и соответственно заработной платы трудящимся создает у них иллюзию, что их благополучие связано только с лично заработанными средствами. На самом деле это совсем не так, потому что каждый человек при социализме значительную часть заработанного не получал на руки, это уходило в государство, которое на эти средства на системной основе могло не только содержать само государство со всеми его атрибутами, но и обеспечить относительно высокое благополучие всего населения за счет высокой организации производства, низкой себестоимости продукции, соответственно низким ценам на предметы потребления, включая и общественную сферу потребления. Эта иллюзия сразу же после смерти И.В.Сталина стала подпитываться официальными рассуждениями о необходимости "материального стимулирования", о необходимости каждому иметь личное подсобное хозяйство и т. п.
В результате в населении стали массово возрождаться и расти рваческие настроения. Перерождение рабочих шло через приписки, сверхурочные, аккордные, рвачество и кражу социалистической собственности с предприятий ("ты здесь хозяин, а не гость, тащи с завода каждый гвоздь!"), а в нерабочее время – через садово-огородные участки, дачки-игрушки, личные автомобили и пьянство. Так же шло перерождение колхозников через "приусадебное хозяйство" и расхищение колхозной собственности.
Перерождение интеллигенции шло через зависть к буржуазному образу жизни с его аморальной и преступной вседозволенностью, прикрываемой ложью о "свободе личности", и "правах человека", о "демократии", "свободе творчества" и "социальной справедливости".
Таким образом, разложение общества "снизу" происходило не в меньших масштабах и имело не менее тяжкие последствия, чем его разложение "сверху"." [47, 154].
С такой оценкой нельзя согласиться полностью. Разумеется, с рвачеством, воровством и пьянством нужно было бороться. Но возможности получать трудящимся садово-огородные участки, личные автомобили в условиях более открытого общения с миром капитала объективно гасило контрреволюционные тенденции. Если бы этого не делать в условиях открытости, то недовольство было бы ещё сильнее. А зависть к буржуазному образу жизни, как мы уже упоминали выше (гл. 6) – объективна.
11.3.3. Основные ошибки, допущенные при строительстве социализма
1. "Одной из важнейших ошибок явилось прекращение работы над теорией развития общества при становлении социалистических, а далее – коммунистических производственных отношений. Отсутствие теории создает хаос в принятии решений по стратегическим и текущим вопросам. При этом неизбежно накопление ошибок, поскольку нет научно обоснованной линии, относительно которой можно сверять свой курс… В.И.Ленин развил отдельные положения марксизма на период перехода от империализма к социализму. При этом он внес новый момент, обосновав принципиальную возможность победы социализма в отдельной стране – в России… И.В. Сталин дал лишь отдельные фрагменты теории развития социализма. Всего этого оказалось недостаточно для обеспечения полной и окончательной победы социализма и построения коммунистического общества" [50, 154–155].
Ацюковский здесь, вообще говоря, умаляет заслуги Ленина и Сталина. Особенно Сталина. Здесь он противоречит самому себе: с одной стороны, он говорит, что именно при Сталине и был построен социализм, готовый к переходу в коммунизм, а с другой – оказывается это было сделано без всякой теории. А ведь если хорошо что-то сделано на практике, то теорией, в первом приближении, является просто описание этого сделанного. К тому же Ацюковский часто цитирует Сталина, в том числе и для подтверждения фундаментальных положений своей теории. И нельзя согласиться с тем, что социализм в СССР рухнул от недостатка теории, если доподлинно известно, что он рухнул от предательства руководства КПСС, т. е. от поражения сил социализма в классовой борьбе.
2. "Второй принципиальной ошибкой было то, что в последней Программе КПСС строительство коммунизма предполагалось производить путем развития материально-технической базы вместо развития коммунистических производственных отношений…" [50, 155].
Здесь Ацюковский неточно сделал вывод из своего же материала: он не против развития материально-технической базы, но наряду с развитием коммунистических производственных отношений.
3. "Третьей принципиальной ошибкой было замораживание социалистических производственных отношений, приведшее к обострению противоречий социализма… Мало того, в социалистическое в целом общество в принудительном порядке стали внедряться капиталистические производственные отношения. Это не могло не привести к загниванию и перерождению общества" [50, 155].
4. "Четвертой ошибкой являлась сверхцентрализация управления. Нет сомнения, что Коммунистическая партия, стоящая во главе государства, должна задавать общий тон. Однако это не означает, что она должна всюду командовать. Всякая система управления тогда совершенна, когда она построена по иерархическому принципу. Это значит, что каждое нижнее звено должно обладать в пределах общей задачи наибольшей степенью самостоятельности. Должны существовать не только вертикальные, но и горизонтальные связи. Тогда не только каждый руководитель, но и каждый рядовой работник получает возможность проявить максимальную инициативу, направленную на общую пользу" [50, 156].
5. "Пятой ошибкой явилась партийная подмена хозяйственных функций. Вместо идеологического и политэкономического руководства страной, что являлось ее непосредственной задачей, партия стала осуществлять руководство хозяйственной деятельностью, проявив при этом полную некомпетентность и несостоятельность как в этом вопросе, так и в своих основных функциях. Некомпетентные партийные карьеристы назначались на руководящие посты отраслей и предприятий райкомами и горкомами вместо специалистов, обладавших необходимыми знаниями. И все это ради материального благополучия, привилегий и личного обогащения при нежелании постоянно учиться и повышать свой теоретический уровень и при отсутствии постоянного государственного контроля за уровнем подготовки руководителей и компетентности принимаемых решений" [50, 156–157].
6. "Шестой ошибкой явилась ликвидация реальной демократии. Не стало никакого механизма отзыва полномочных лиц, не справляющихся со своими обязанностями, в том числе руководителей любых уровней, даже избранных депутатов. Между тем, В.И.Ленин придавал особое значение этому обстоятельству. Особое дело о привилегиях. Имевшаяся система привилегий у руководящего состава неизбежно привлекала на высокие посты алчных, но не компетентных людей, всячески затем оберегавших себя от критики, вплоть до прямых репрессий, что и происходило" [50, 157].
С содержанием ошибок 3–6 можно, в общем, согласиться.
Анализируя причины контрреволюшии в СССР. Ацюковский говорит, что вопреки широкораспространённому мнению основными были не внешние, а внутренние причины:
"Однако пока социализм был крепок, с ним ничего сделать не удавалось. А когда он ослаб, удалось. Инфекция всегда носится в воздухе, но подвержен ей лишь слабый организм. А отсюда вывод: после излечения заболевшего организма, в данном случае, после революции, которая восстановит социализм, основное внимание должно быть направлено не только на отражение новой возможной агрессии, но и, главным образом, на исключение новых внутренних предпосылок реставрации капитализма" [50, 160].
Ацюковский отмечает большую роль Запада в подготовке контрреволюции:
"…с начала 50-х годов осуществлялись долговременные (спланированные на 30 и более лет) специальные тайные операции американских и английских спецслужб под кодовыми наименованиями "Лиотэ", "Акиэ", "Риббанд", "Спринтер", "Влияние", "ВИП" и др. Основное их направление – создание в СССР "пятой колонны", прежде всего, в верхнем эшелоне власти, и его ликвидация. Кроме того, с начала 60-х годов для достижения этих же целей, по указанию президента США Дж. Кеннеди, велась работа по приобретению "агентов влияния" в средствах массовой информации СССР.
Таким образом, международный империализм сыграл существенную роль в проведении "Перестройки" в нашей стране и ееразвале" [50, 167].
Но, тем не менее, главными он считает внутренние причины:
"Однако ничего этого не могло бы произойти, если бы социализм не сгнил изнутри" [50, 167].
Аттюковский выделяет три этапа подготовки контрреволюции:
"Контрреволюционный переворот в нашей стране был проведен рядом последовательных этапов.
Первым и самым главным этапом подготовки контрреволюции явились хрущевские мероприятия по разобобществлению средств производства, о чем уже сказано выше. Это было подкреплено Программой КПСС, утвержденной XXII съездом в 1961 году, расширявшей сферу товарно-денежных отношений, как в сфере производства, так и в сфере потребления.
Второй этап контрреволюции – принятие Верховным Советом СССР серии антисоциалистических законов о взятии курса на "рыночную экономику", которая, конечно, была шагом назад и которая уже непосредственно готовила почву для закабаления страны Западом.
Третий этап контрреволюции – начало так называемой "Перестройки", в апреле 1985 г. провозглашенной Генеральным секретарем КПССМ.С.Горбачевым" [50, 168].
Т.е. главным контрреволюционером Ацюковский считает Хрущёва. В какой-то степени с этим можно согласиться: вреда Хрущёв принёс много.
Ацюковский понимает, что Горбачёв – предатель:
"Партийный оборотень и государственный изменник-Генеральный секретарь КПСС М.С.Горбачев, двуличный и лицемерный, скрыл от народа и партии эти подлинные цели "Перестройки". Изощренной ложью он усыпил бдительность советских людей. Чтобы завоевать политический авторитет и доверие народных масс, он первоначально выдвинул лозунг об ускорении развития страны, демократизации жизни общества и борьбы с бюрократизмом. На деле же Генеральный секретарь и созданное им послушное руководство делали все, чтобы разложить партию изнутри, дискредитировать ее в глазах народа и лишить руководящей роли в обществе" [50, 169].
Из этой цитаты следует, что контрреволюция организована сверху предательской кликой Горбачёва. Но тогда повисают в воздухе все утверждения Ацюковского о том, что главным были мероприятия по разобобществлению. Предательство сработало бы и без этого, поскольку объективные причины: зависть интеллигенции к нетрудовым доходам их коллег на Западе осталась.
11.3.4. Рекомендации по возвращению на путь социалистического развития
Ацюковский считает, что необходима вторая социалистическая революция, в которой следует учесть ошибки, совершённые в СССР после Сталина: "…накопленный опыт социалистического строительства и поражения позволяет говорить о необходимости Второй социалистической революции, после которой нужно не только восстановить социализм с учетом положительного и отрицательного опыта, но и быстро переходить к построению коммунистического общества. Необходимо учесть и предотвратить быструю самоисчерпаемость социалистических производственных отношений. Так что о "возврате к старому" не может быть и речи" [50, 230].
Эта фраза несколько напоминает приведённое ниже положение из программы КПРФ, что партия стремится к обновлённому социализму XXI века. Ну, а исправление ошибок он, естественно, видит в рамках своей теории, что недостатки социализма можно ликвидировать только скорейшим переходом к коммунизму.
"Главной политической целью Второй социалистической революции является свержение власти буржуазии, а главной экономической целью является уничтожение частной и восстановление общественной (государственной) собственности на средства производства.
Достижение этих главных целей даст возможность приступить к решению последующей задачи – восстановлению социализма, социалистического государства, народного хозяйства и всех социальных завоеваний трудящихся, достигнутых за весь период существования социализма в нашей стране" [50, 233].
Для совершения социалистической революции необходимо, по Ацюковскому сильное неприятие широкими массами трудящихся проводимой властями политики, т. е., фактически, он говорит о необходимости революционной ситуации. Хотя термина этого он не употребляет.
Ацюковский считает, что угроза гражданской войны невелика: "… если бу