…Здесь я прерву Мамаева, чтобы подтвердить: Комаров был прав! И современная статистика его правоту прекрасно подтверждает. Сейчас, например, миллиарды долларов вкладывают в борьбу с раком. Но ведь рак - возрастозависимое заболевание, то есть чем старше человек, тем выше для него вероятность получить рак. Отмена старения во многом решила бы раковую проблему. Это во-первых. А во-вторых, как вы думаете, на сколько продлит среднюю продолжительность человеческой жизни даже полная победа над раком? Не трудитесь угадывать - всего на два-три года! А полная победа над сердечно-сосудистыми болезнями, которые сейчас являются убийцей номер один в мире, продлит среднюю продолжительность жизни на пятнадцать лет. Но избавиться от сердечно-сосудистых сегодня каждый может самостоятельно, просто ведя здоровый образ жизни, а вот самостоятельно, без помощи науки избавиться от старости не удастся. Так что, куда вкладывать миллиарды, выбор ясен. Но главное, избавиться от сердечно-сосудистых нам не поможет никакая наука, это все - деньги на ветер. Потому что наука своими таблетками будет гнуть в одну сторону, а человек своим пережором и гиподинамией - в другую. И человек таблетку всегда пересилит. Он круче! Тем паче что таблетка не только помогает, но и вредит своими побочками - какой-то подсистеме организма она помогает, а другую обваливает…
Итак, победа над раком продлит жизнь на два года. Победа над сердечно-сосудистыми - на пятнадцать. А как вы думаете, что даст в этом смысле замедление старения? Статистика утверждает, что если бы нам удалось затормозить старение на возрасте 35 лет и далее сделать его пренебрежимо малым (статистически это означает, что мы застабилизировали смертность людей любого возраста на уровне смертности 35-летних), это увеличило бы среднюю продолжительность жизни на тысячу лет! Вот к чему стремился Комаров.
- Комаров был просто одержим этой идеей, - продолжал Мамаев, - ходил по коридорам Академии наук и всех уговаривал, что нужно серьезно заниматься проблемой разрушения человеческого тела - старением. Эммануэля уговаривал, многих… И все над ним посмеивались: "Да ты чего? Какое еще старение? Что это такое? Как его измерить?" Дело в том, что наука начинается с того, что можно померить. А как померить старение?.. А организационно наука начинается с того момента, когда появляется минимальное подразделение - лаборатория. Комарову заниматься геронтологией разрешали, но у него не было лаборатории, а была всего лишь группа, созданная распоряжением директора института, которого удалось уговорить. И больше группы у него никогда не было, хотя он работал, доказывал, ходил, убеждал… А когда у Эммануэля мыши стали жить дольше, он сам увлекся, создал группу, а потом и лабораторию.
А я стал заниматься геронтологией в этих стенах, когда еще никакой геронтологии как науки не было. Моя дипломная работа называлась "Электродвулучепреломление в растворах ДНК". Но поскольку я был заражен геронтологией, стал искать себе геронтологическое место для будущей работы. Из всех, кого я читал на эту тему, мне больше всего понравился Жорес Медведев. Его история интересна… Академик Сахаров был школьным другом Жореса и заразил его идеями демократизации. Жорес написал книжку "Биология и культ личности". Его за эту книжку выперли из Тимирязевской академии, где он тогда обретался, и сослали в Обнинск. За следующую книжку "Взлет и падение Трофима Денисовича Лысенко" его уже отправили куда-то еще. А за третью книгу - о Главлите - вообще выслали из страны, в Англию. Но меня это все не касалось. Меня интересовала только геронтология! И я поехал к Жоресу. Поехал не с пустыми руками. Тогда уже вышли работы Хейфлика, я их проанализировал, накидал свои мысли по этому поводу… В общем, я тыкался всюду, ходил по разным институтам, ища место приложения своему интересу - геронтологии. С большим трудом попал на прием к Энгельгардту, который был директором Института молекулярной биологии. Энгельгардт показал мне английский журнал "Молекулярная биология" и сказал: "Это уважаемый журнал. И в нем нет статей о геронтологии! Вот когда они там будут, приходите, я вас возьму. А пока геронтология - не наука". И так тогда к геронтологии относились все… Эти мои мытарства я печально изложил своему руководителю диплома - Владимиру Андрееву. Он теоретик, закончил Физтех и был одним из дипломников Ландау, занимался рассеянием нейтронов, кажется, а потом решил на основе своих физических знаний создать теоретическую биологию. Тогда многие этим увлекались.
- Я знаю, - сказал я, вспомнив Зенина и покоренческие настроения тогдашней эпохи, прекрасно отраженные в великом фильме "Девять дней одного года".
- Вот группе Андреева и придали меня. Поговорив с Эммануэлем и выяснив, что того в связи с мышками-долгожителями интересует геронтология, Андреев тут же перезвонил мне и сказал: ты всю Москву обегал, ищешь биологические институты, где можно было бы заниматься проблемой старения, а нужно было не уходить далеко от физики и только зайти за стенку - Эммануэль интересуется старением, беги к нему скорее!.. Так, с маленькой научной группы и начала собираться будущая наука. Потом образовалась первая Лаборатория количественной геронтологии. Но специальность "геронтология и гериатрия" официально появилась в реестре ВАК только в 2000 году. А до этого мы все старательно делали вид, что занимаемся молекулярной биологией или теоретической онкологией. Но занимались именно геронтологией! Организовали семинар по геронтологии, на который со всего Союза приезжали специалисты, и для этого семинара им никогда не отказывали в командировочных. Еще бы! Сам Эммануэль тебя на свой семинар пригласил, заметил!..
Это был период, когда мы резко рванули вперед по отношению к мировой геронтологии. Именно тогда все и было впервые сформулировано - роль гормонов, роль свободных радикалов, теломеров, стволовых клеток, антиоксидантов… Все то, вокруг чего сегодня пляшет геронтология и успешно развивается, было сформулировано в Советском Союзе в этих вот стенах бывшими физиками и физхимиками.
Тодоров еще полвека назад показал, что если вводить мышам гормон роста, они дольше живут. Эти работы есть. Правда, на Западе сделали вид, что ничего не было, и "открыли" все это заново… Те самые теломеры, за которые дали Нобелевскую премию американцам, придумал в этих стенах Оловников. И пока его теория не подтвердилась, мы над ним потешались: придумал теорию "обрезания концов"!.. Короче говоря, в результате многолетней работы, которую проводили ученые всего мира, в современной геронтологии после проверки было отброшено множество гипотез и остались только вот эти четыре заложенных нами когда-то направления - теломерное, антиоксидантное, клеточное, гормональное. Как вы их назвали, четыре "теории старения".
- Четыре системных причины старения… И каждая нас убивает. Такое ощущение, что природа целенаправленно хочет нас извести! А вы куда смотрите? Вы занимаетесь старением уже пятьдесят лет! А горизонт бессмертия все так же далек. Где результаты, товарищи?
- Результат на лице, как говорится, - пошутил Мамаев, посвятивший всю жизнь борьбе со старением и состарившийся на этом пути. Я посмотрел на его морщинистое лицо и понял, что, видимо, двадцать лет, обещанных нам до бессмертия, - чересчур оптимистический срок…
Наверное, будет нелишним, не особо углубляясь в детали, в общих чертах познакомить читателя с теми направлениями, которые были открыты молодой наукой о старении. И по которым смерть наносит нашему носителю скоординированные разнонаправленные удары, а мы от них пока не можем уклониться.
Есть несколько принципиальных точек зрения на старение.
Первая. Старение - генетически запрограммированная штука. Наш носитель - "одноразовый". То есть эволюция специально заложила в него программы самоуничтожения.
Вторая. Никаких таких программ эволюция не закладывала, и старение - просто постепенная порча восстановительных механизмов тела. С какого-то момента они перестают справляться с естественным износом, и носитель постепенно разрушается.
Третья точка зрения, стоящая несколько сбоку. У старения одна главная причина. Этой точки зрения долгое время придерживался теоретик от биологии Оловников, разгадавший причину смертности соматических клеток. "Есть монопричина, и наша задача - найти ее", - говорил он.
Четвертая точка зрения: причин у старения много. И устранение одной из них разрушения носителя не отменит. Он будет неизбежно разрушаться по другим каналам.
Лично мне представляются справедливыми первая точка зрения и четвертая. Смерть была запрограммирована эволюцией "нарочно". И многократно продублирована, чтобы не взломали "защиту".
Попробую прояснить. Одноклеточным можно быть и бессмертными. Но когда мы задумываем принципиально иную конструкцию, если мы хотим создать многоклеточное, нам нужна дифференцировка клеток, то есть их специализация. Это в лесу или примитивном племени дикари могут быть на все руки мастерами. А организму и цивилизации нужна специализация. Один кузнец, другой гончар, третий крестьянин, четвертый воин… Воинам же положено умирать.
Представьте, что вы, как начинающий Господь ("Господь-дипломник"), создаете какой-нибудь примитивный многоклеточный организм. У него должна быть оболочка - шкурка. Она контактирует с внешней средой, трется и потому истирается, тратится, портится, истончается, обкусывается хищниками или паразитами. Утраченное нужно восполнять. На смену утраченным клеткам приходят новые: мы же не можем остаться без шкуры, без защиты. (Именно так работает наша кожа - поверхностный слой клеток отмирает, отшелушивается, а ему на смену постоянно идут из глубины новые клетки. Время жизни клеток кожи - 3–4 недели.) Значит, специализированные клетки шкурки вами уже конструктивно задуманы как сменные, то есть смертные. Ну а внутренние клетки могут пока быть и бессмертными. Как, например, половые клетки внутри нас. Принцип ясен: природе важно сохранить организм, поэтому она запросто жертвует его частью - отдельными смертными клетками, которые специально предназначены для "списания в расход".
Теперь переходим на уровень выше. И попадаем на уровень вида. Природе важно сохранить вид как целое. И если для этого нужно пожертвовать отдельными особями - никаких проблем. Пусть дохнут! Главное, чтобы размножиться успели - тогда вид сохранится. Мы с вами - отдельные особи. И потому мы природе менее важны, чем наш вид в целом. Эволюция мыслит системно. Эволюция мыслит общими категориями. Эволюция мыслит категорией вида, а не особи. (А на более высоком уровне уже можно пожертвовать и видом для сохранения биосферы в целом.)
Следующая ступень - уже "искусственная эволюция", если можно так выразиться, - цивилизация и государство. Для сохранения своей целостности цивилизация запросто жертвует как воинами, так и невоинами. Лишь бы сберечь накопленные знания и свою структуру. Люди - сменяемые клетки социального организма.
Как видите, смерть системна и присутствует на всех уровнях эволюции как один из инструментов усложнения. Однако я уже говорил, что наши мелкие эгоистические интересы противоречат системным. Мы - клетки социального организма - хотим стать бессмертными, как раковые клетки в биологическом организме. Удастся ли нам этакий финт?
Что будет после этого с социальным организмом? И как далеко наука продвинулась в изучении этого вопроса?
Как вы уже поняли, у нас сейчас имеется несколько теорий старения. Гормональная теория, выдвинутая более полувека назад ленинградским ученым Владимиром Дильманом, гласит, что в человеческом организме постепенно разрегулировывается управление. Гипоталамус, который отвечает за эндокринную систему, регуляцию пищеварения и сердечно-сосудистые дела, постепенно теряет свои свойства, а именно - чувствительность к уровню гормонов. И начинает выдавать ошибочные команды. Отсюда и общая разбалансированность, приводящая к болезням и постепенно доводящая организм до полной неработоспособности. Непонятно только, отчего вдруг гипоталамус "сходит с ума".
Следующей версией старения является теория "мусора", или гипотеза "перекрестных сшивок". Избыточная глюкоза вступает в реакцию с белками, образуя большущие и ни к чему не годные молекулы - клеточный мусор, который, постепенно забивая клетки, мешает их функционированию. Вообще-то, для того чтобы разгребать этот мусор, у клеток есть специальный механизм. Но предполагается, что с течением времени он начинает работать все хуже и хуже, ткани теряют эластичность, отчего в первую очередь страдает сосудистая система. Да и кожа увядает. Это и есть старость. Если вы вспомните, о чем шла речь в главе про диабет, то сумеете взглянуть на проблему диабета с другой стороны: исходя из теории "перекрестных сшивок", можно сказать, что излишний сахар в организме диабетиков резко ускоряет его старение, отчего диабетики и умираю на 8–15 лет раньше. Биологические часы в их организме начинают тикать быстрее…
Уже знакомая нам свободно-радикальная теория, выдвинутая Эммануэлем, учит, что через клетку в процессе ее жизни проходит много окислителя - кислорода. Он специально вдувается в организм с помощью легочных мехов и разносится кровью во все пределы организменной империи, потому что все наши клетки эволюционно произошли от аэробных клеток, которые появились на юной Земле после заполнения ее атмосферы кислородом. Кислород нашим клеткам нужен, чтобы дышать. То есть окислять пищу. Процесс окисления органики высвобождает много энергии, о чем прекрасно известно каждому, кто хоть раз сидел у огня. То, что происходит в костре или в печке, - это и есть окисление органики. Высвобождаемую в виде электромагнитных квантов энергию и использует наш организм. (С этой точки зрения можно сказать, что мы - электрические машины. Или электрохимические.)
Но кислород - такая сволочь, ему по барабану, чего окислять. Поэтому в печах периодически приходится менять прогоревшие колосники. А в организме агрессивные радикалы кислорода выжигают все, на что падают. Как искры. Наиболее агрессивные и опасные из них - гидроксильные, ОН. Они маленькие, имеют высокую подвижность и быстро взаимодействуют. То есть, едва возникнув, тут же вступают в реакцию с чем ни попадя. Например, могут "прожечь" липидную оболочку клетки, которая окисляется моментально.
Откуда же берутся эти вредные "искры"?
Дело в том, что в организме идут процессы как штатные, так и нештатные, случайностные, "левые". Это простая физика, избежать которой невозможно. Коль уж мы живем в квантовом, принципиально случайностном мире, избежать флуктуаций нельзя. Ошибки имманентны нашему миру. Накапливаясь, случайные повреждения постепенно нас и разрушают.
За свою жизнь человек поглощает примерно 70 тонн кислорода. И в его организме образуется около двух тонн ошибочных и вредных супероксидных радикалов. Конечно, в организме существует антиоксидантная защита от подобных повреждений, но и она не идеальна.
Больше всего "искрами" свободных кислородных радикалов повреждаются митохондрии. Потому что именно эти клеточные органеллы и являются энергостанциями клетки. Именно тут происходит сгорание производных глюкозы. Сторонники свободно-радикальной теории считают, что постепенный выход из строя этих клеточных энергостанций и есть старение. Вот бы станциям колосники поменять!
Это и пытается сделать московский биолог Владимир Скулачев - академик РАН, между прочим. Скулачев как раз занят спасением митохондрий. Ом ищет такой чудесный антиоксидант, который при введении в организм заберется в митохондрии и резко усилит их защиту от "левых радикалов". Это и будет средством от старения.
Средство от старения Скулачевым пока не найдено, зато как-то само собой "изобрелось" средство от глаукомы. Тоже хорошо… Любопытно, что спонсирует исследования Скулачева не кто иной, как Олег Дерипаска. И я его понимаю: когда жизнь хороша, ее хочется продлить. Стопами падишахов, так сказать. Впрочем, ирония тут неуместна: в конце концов, вложения в науку - самые лучшие вложения, которые может сделать человек. Даже если результат научных исследований будет отрицательным. Потому что отрицательных результатов в науке не бывает.
Дерипаска такой не один. С одним из подобных "вкладчиков" я однажды разговорился. Зовут этого человека Тимур Артемьев. Он бывший совладелец "Евросети". Не такой экстравагантный, как Чичваркин, и потому мало кому известный. Вот его путь:
- В начале 2003 года, когда мне было 28 лет, нам с Женей предложили продать бизнес за 42 миллиона долларов. То есть по 21 миллиону на брата - мне и Чичваркину. Я разделил этот 21 миллион долларов на 50 лет, которые планировал прожить, и у меня получилось что-то порядка тысячи долларов в день. А я тогда тысячу долларов в день на себя не тратил. Я и сейчас могу спокойно жить, не тратя по тысяче долларов день, мне не станет от этого хуже… И я реально потерял мотив работать. Ради чего? Ради денег - нет смысла.
Повторять судьбу Билла Гейтса - заработать миллиарды, а потом обнаружить, что его трое детей радуют его больше, чем миллиарды, - зачем? Билл Гейтс это уже прошел. К чему этот путь повторять мне?.. Я мечтаю жить в стране высокой мечты, где люди строят космические корабли. Но моя страна космические корабли не строила. И не собиралась. Тогда я кинулся в политику - меня не избрали. И слава богу, что не избрали, потому что я понял: даже если мне удастся изменить в стране законы на самые лучшие и прогрессивные, потом придет кто-то другой и сможет изменить их назад, потому что народ не готов жить по таким законам. И вот тут меня накрыла такая хрень… Месяца полтора я пребывал в совершеннейшем ступоре. Приходил с утра на работу, закрывался в кабинете, и ко мне никто не заходил. И постепеннопостепенно ко мне пришла мысль: дожить до страны, в которой хотелось бы жить. Дотянуть до того времени, когда космические корабли будут бороздить, а законы примут нормальный вид… А что для этого нужно? Для этого нужно удлинить жизнь, то есть бороться со старением.
… И Тимур начал вкладывать деньги в науку, чему я безгранично рад. И потому с новыми силами продолжу свой рассказ о том, что не делает нас крепче, но самым натуральным образом убивает.
Или не стоит? К чему забивать вам голову? Нет, я, конечно, мог бы перечислить еще несколько механизмов, не самым лучшим образом воздействующих на наш носитель, но, наверное, не стану морочить вам извилины. Уже из приведенного ясно, что природа хорошенько позаботилась о том, чтобы нас прибрать, - старение мы видим и на молекулярном уровне, и на клеточном, и на организменном. Ученые, борющиеся с ним, словно играют в компьютерный квест, где на каждом уровне - новый грозный противник, с которым непонятно как бороться, и сплошные тайны.