- Успешно. Хотя было довольно много чисто технических трудностей. Я подключила два института к этой работе - Институт трансплантологии Гамалеи и Институт биоорганической химии. Самочек я отдала во второй институт, а самцов - Гамалею. Самочкам вкалывали мужские стволовые клетки, а самцам - женские, чтобы потом их можно было по игрек-хромосоме сортировать. Все до одного самцы погибли на третий день после трансплантации. Диагноз - эмболия, закупорка кровеносных сосудов агрегатами стволовых клеток. А самочки выжили. То есть из 30 мышей осталось только 15 самочек, из которых две самочки погибли прямо на кончике иглы во время трансплантации стволовых клеток. Возможно, от стресса. Но в любом случае это является препятствием для публикации: на такой низкой статистике публикации не принимаются. А на большее я не наскребла, поскольку спонсора не нашлось, и я делала эксперимент на свои деньги.
- Да не томите вы меня! Результат-то каков?
- На 15 % увеличилась продолжительность жизни по сравнению с контрольной группой. Результат неплохой, если учитывать, что мышки были очень старыми - клетки им трансплантировали на двадцать втором месяце жизни, а живут мышки двадцать пять месяцев, редко кто дотягивает до тридцати. К тому же надо учитывать, что обычное голодание продлевает жизнь на 15–50 %, а в контрольной группе мышки у нас голодали.
- То есть совокупный прирост продолжительности жизни, учитывая и голодание, и введение стволовых клеток, оказался довольно высоким. Минимум в полтора раза. Почему же никто не кинулся проверять ваш эксперимент? Ах, да! Он же не опубликован…
- Не только поэтому. Большинству ученых эта идея - совмещение голодания со стволовыми клетками - кажется совершенно фантастической. Дело в том, что люди науки работают над строго фокусированными объектами и становятся такими узкими специалистами, что распыляться на столь широкие эксперименты им кажется невозможным. Пройдитесь по лабораториям, спросите, кто чем занимается. Вам один скажет: я занимаюсь транскеталазой. Второй: а я дегидрогеназой. Третий: а я светящимися белками. Все! И кроме светящихся белков его ничего в этой жизни не интересует. Когда один биохимик начинает разговаривать с другим, они запросто могут не понять друг друга, потому что занимаются разными объектами и говорят на разных языках - как физик с литератором. Это сейчас огромная проблема в науке. Огромная! Знание рассыпается. И собрать его некому. Поэтому я и пыталась в своем проекте объединить разных ученых - привлечь молекулярщиков, биохимиков, цитологов, трансплантологов. Или вы думаете, клеточный биолог умеет уколы мышкам делать? Это все - узкие специализации. Нужно создавать группы ученых разных специализаций. Сейчас это кажется утопией. Никто не хочет такой винегрет финансировать.
- А вот Дерипаска же Скулачева финансирует!
- Ой!.. Я сама когда-то работала под Скулачевым. Скулачев занимается вот чем, - Ковина схватила ручку и быстро нарисовала на обрывке бумажки здоровенную торпедообразную молекулу, как обычно их рисуют в органической химии. - Вот и все. Он занимается только этой молекулой. Пришивает к ней разные объекты, которые увеличат ее сродство с митохондриальной мембраной. Шаг влево, шаг вправо - расстрел.
Молекула, нарисованная Ковиной, чем-то напоминала осу. И вот к попке этой осы, возле которой крутилась шариковая ручка Ковиной, Скулачев пытался привесить разные химические элементы.
- Думаете, я к нему не приходила со своим проектом? - продолжила меж тем Ковина. - Но его интересует только эта его молекула. В принципе, это хорошее соединение, аналог известного БАДа Q-10. Биологически активная добавка. Если вы пойдете в любую аптеку или одну из фирм, занимающихся БАДами, вы сможете этот Q-10 купить. Да, это хороший антиоксидант, да, он показывает 20 плюс-минус 5 процентов продления жизни на мышах. Но я не вижу особой разницы между этим Q-10 или его натуральным аналогом, который вы употребите, просто покушав побольше зелени за обедом, и той молекулой, которую синтезирует Скулачев, пытаясь увеличить ее эффективность. Ну зачем увеличивать ее эффективность, пришивая к ней потенциально опасные химические агенты? Ладно, сделает он эту молекулу в миллион раз эффективнее. Но что значит в миллион раз эффективнее? Это значит, что она вызовет тот же эффект в концентрации в миллион раз меньшей. И все. К тому же надо помнить, что усиление положительного эффекта во столько же раз усиливает и побочные эффекты. А не лучше ли просто зелени поесть - вместо того чтобы пить химический реактив?..
- Нелюбезны вы к бывшему шефу.
- Скулачев - великий ученый, у меня к нему никаких в этом смысле претензий. У меня есть большие претензии ко всей современной фармацевтике.
- Почему? - спросил я, хотя уже знал ответ.
- Они берут натуральный действующий компонент - как правило, растительный или, допустим, из змеиного яда. Синтезируют искусственный аналог и начинают его всякими химическими способами модифицировать, чтобы он действовал сильнее. Но проблема в том, что и его побочные эффекты тоже становятся сильнее. Вот сейчас эти все энолаприлы, инапы, которые люди пьют для снижения давления - они ведь жутко вредные для печени и почек. В общем, я против фармацевтики.
- Но ведь и ваш способ омоложения дал странный, мягко говоря, результат - все самцы сдохли. А бабам без мужиков никакого продления жизни не нужно, им будет скучно одним. Значит, необходимо продолжать исследования!
- От идеи кардинально увеличить продолжительность жизни человека с помощью стволовых клеток я не отказалась. Но на сегодня самый эффективный способ - здоровый образ жизни и питание.
- Тьфу ты! Как пошло все закончилось!.. - я обвел глазами терриконы аппаратуры, окружающей нас. - Неужели все эти свинтопрульные агрегаты, все эти скулачевы, обриди греи и прочие мамаевы, всю жизнь убившие на борьбу со старением, продвинулись не дальше, чем угрюмые алхимики, работавшие на падишахов? Мы ведь в XXI веке живем!
- Мы продвинулись далеко. Теорий старения много. И они все правильные. Они все работают. Все дегенеративные процессы, прописанные разными теориями старения, идут. Но… Раньше были большие надежды на стволовые клетки. Сейчас все кинулись спасать митохондрии. Тот же всему миру известный ди Грей, например. Что он предлагает? Митохондрии - это топки, где сгорает сахар. А митохондрии имеют свою ДНК - митохондриальную. Эволюционно это говорит о том, что когда-то одна клетка пожрала другую, но не переварила, а они стали жить симбиотически. Так вот, большинство белков, нужных для митохондрии, закодированы не на ее ДНК, а на ядерной - на системной ДНК клетки. Эти белки потом особым механизмом транспортируются внутрь митохондрии и там начинают работать. Но 13 белков кодируются внутри митохондрий. И они портятся быстрее всего, поскольку митохондрия - это топка, огонь. Так вот, его идея в том, что если нам удастся все белки митохондрий как-нибудь закодировать в ядерной ДНК, митохондрии будут портиться медленнее, поскольку ядерная ДНК в несколько раз лучше защищена от разрушительного действия кислорода, экранирована несколькими слоями. И это сильно замедлит старение, поскольку убережет ДНК от митохондриального "огня".
И Скулачев действует в том же направлении, но другим способом. Хочет сделать вещество с неограниченной селективностью, поступающее в митохондрии и защищающее их мембраны от окисления. Эта его молекула действительно хорошо ловит все антиоксиданты, нейтрализует их. Но я в его идею не верю, поскольку мы - не математический маятник, мы не идеальны. Если вы вводите в реальный организм постороннее химическое вещество, которое достаточно токсично, оно будет оседать не только в митохондриях и вызывать мощный побочный эффект, как и все другие лекарства.
- А оно токсично?
- Оно не может быть нетоксичным, потому что мембрана митохондрий и мембрана цитоплазматическая - практически одно и то же. Скулачев пришивает к молекуле элементы, усиливающие действие молекулы. Но если ваше вещество имеет некую аффинность, то есть "липкость" к митохондриальной мембране, оно обязательно будет залипать и на цитоплазматической. Оно и в мозгу будет накапливаться, и вообще везде. Предсказать побочные эффекты сложно, но то, что они будут, у меня сомнений нет. Те кусочки, которые исследователи пришьют к молекуле, рано или поздно будут откусываться организмом, выводиться. Они могут сделать мембрану хрупкой, ломкой. Много чего может случиться. Это же инородное вещество, которого никогда у нас в организме не было, с которым мы вместе не эволюционировали, и с которым организм начинает бороться сразу после его введения. У организма есть специальная система борьбы с инородными агентами, он их выводит - через печень и почки, которые будут страдать.
…Эх! Мы рождены, чтоб сказку сделать былью. Мы привыкли покорять природу. Мы высунули нос в космос.
Мы опустились на дно Марианской впадины. Пробурились в глубины Земли на 12 километров, а мысленно уже достигли ее ядра. Мы поняли принцип работы Солнца. Мы сделали трактор, посадили на него Пашу Ангелину, и они вместе поехали. Мы овладели энергией ядра, и жители Хиросимы почувствовали это на себе. Мы научились узнавать, из чего сделаны звезды. Мы умеем делать пластмассовые цветы. Но все наши покорения касаются в основном мертвой природы. Природу живую - себя - мы только начинаем покорять. Потому что сложность человека на порядки превышает все наши достижения вместе взятые. Мы в нем - в себе - до конца так и не разобрались. От другого человека взять донорскую почку и пришить ее реципиенту с грехом пополам можем, а вырастить новую почку с нуля - пока не можем. И все наши искусственные протезы конечностей, какими бы навороченными они ни были, не сильно отличаются от деревянной ноги Джона Сильвера. А если кому-то это покажется натяжкой, если кто-то вспомнит маленькую заметку о британских ученых, изобретших супернавороченные экспериментальные протезы на электрической тяге, которыми можно управлять с помощью мозговых импульсов, пусть сравнит эту нелепую конструкцию с настоящей рукой. И все сразу встанет на свои места.
Из скольких элементов состоит рука Терминатора из одноименного фильма? Сервомоторы, проводка, титановые штанги, шарниры… Ну, допустим, из полусотни. Или из сотни. Пусть даже из тысячи. А живая рука состоит из триллионов клеток. Каждая из которых, в свою очередь, представляет собой невероятно сложную фабрику с тысячами машин, работающих по сложнейшему связанному алгоритму. Тут тебе и паровоз полимеразы, который "ездит" по ДНК, режет ее вдоль, поверяет и ремонтирует, тут и центриоли, и лизосомы, и ядро, и аппарат Гольджи, и эндоплазмический Ретикулум, и пероксисомы, и везикулы, и энергостанции митохондрий, каждая из которых по сложности своего внутреннего устройства сама напоминает клетку. Все детали и оборудование внутри митохондрий работает согласованно. Машины внутри клетки, включая цеха митохондрий, функционируют тоже согласованно, как механизмы на огромном заводе. А таких заводов в руке, повторюсь, триллионы. И все они тоже работают согласованно.
Возможно, когда-нибудь нам удастся сделать искусственную руку даже лучше настоящей. Но при этом надо понимать, что если она будет лучше, ее сложность должна превышать сложность руки существующей, состоящей из триллионов самостоятельных единиц. Иначе будет хуже. Киборг - пол у металлическое создание, знакомое нам по фантастическим фильмам про далекое будущее и на первый взгляд такое совершенное, не так уж далеко ушел на своих железных ногах от Джона Сильвера. До совершенства естественного организма ему еще очень далеко.
Конечно, технарь может сказать, что титановая кость или кость из какого-нибудь графена может быть прочнее настоящей, вместо мышц можно придумать что-нибудь другое, и вообще природа сильно переусложнила руку, потому что ей приходилось строить довольно крупную конструкцию из того, что было, - мелких клеток. Поэтому она брала числом, а мы возьмем умом! Нам не нужны миллиарды клеток, сделаем одну здоровенную деталь!.. Так-то оно так. Только рука тактильно чувствительна по всей поверхности, а чтобы добиться подобного от руки искусственной, ее всю придется усеять микроскопическими датчиками. Такая чувствительность избыточна? Иными словами, это роскошь, по-вашему? Согласен, наше тело роскошно в сравнении с любой железкой. Оно ведь "усеяно датчиками" чувствительности не только по всей поверхности, но и по всему объему. Оно чувствует себя изнутри и сигнализирует обо всех повреждениях.
У вас титановый сустав? Поздравляю! Вы почти киборг! Но радоваться рано. Сейчас искусственных суставов хватает на 10–15 лет. Потом естественный износ делает сустав неработоспособным. А у естественного сустава и смазка все время вырабатывается клеточками, и поверхности скольжения наращиваются. Естественное тело само себя может ремонтировать на микроуровне, устранять мелкие поверхностные повреждения, а с искусственным телом этого можно добиться, только если все его насытить нанороботами, сделать для них дороги типа кровяных русел, предусмотреть цеха для починки самих нанороботов, склады для запчастей, где эти нанороботы будут затариваться… Или эти склады будут внешними? Человек животный устроен с этой точки зрения весьма удачно - он одновременно и запас строительных материалов получает из пищи, и энергию для своей работы. А наш электрический киборг питание должен получать из розетки, а потом, видимо, загружаться материалами для микроремонтов. Так?.. В общем, чтобы создать такого киборга с ремонтными нанороботами внутри, нужно будет практически создать аналог естественного тела. Но оно у нас уже и так есть!
Понятно, что наше тело несовершенно с нашей точки зрения - оно болеет и стареет. Но искусственное тело киборга тоже очень быстро выйдет из строя, если вы будете эксплуатировать его в режимах, не предусмотренных инструкцией по эксплуатации. Мы же эксплуатируем свой носитель далеко в заштатных режимах. Конструкция, внутри которой мы сидим, должна много двигаться, чтобы не застаивалась транспортная жидкость, и питаться совсем не тем, что мы достаем из консервов. Зачем консервируют еду путем Добавления консервантов или отшелушивания внешней оболочки зерен? Для того чтобы эту пищу не жрали микробы и прочие вредители. Но если ее не едят микробы, почему ее должен есть я? Микроб - это клетка, и я тоже состою из клеток. Если одна клетка не ест какую-нибудь дрянь, почему ее должен есть коллектив клеток?
Возможно - и даже наверняка! - искусственное тело будет когда-нибудь создано. Очень хорошее. Специально заточенное для сидячей работы и питания от той же розетки, что и настольная лампа. А органы в нем будут или ремонтироваться нанороботами, или просто заменяться блоками. Но, как вы, наверное, уже понимаете, случится это нескоро. А пока нужно постараться беречь тот носитель, что есть.
Мой коллега по журналистскому цеху Леша Торгашев - восторженный мечтатель, выросший на фильме "Девять дней одного года", перечитавший терриконы фантастических книг, не по одному разу проштудировавший всех Стругацких и грезящий наяву о сказочном будущем межпланетных Нью-Васюков, однажды пошел на интервью к Скулачеву. И задал ему прямой вопрос о бессмертии - о том, как остановить порчу носителя. "Таблетку сделаем!" - ответил ему Скулачев.
"Представляешь? Таблетку сделает!" - сияя, сказал мне после беседы Леша. И счастливо захохотал. Хороший он. Но наивный. Шестидесятник.
Человек настолько сложная многокомпонентная и многофункциональная система, что глупо одной таблеткой пытаться его "починить". Это все равно что пытаться улучшить работу суперкомпьютера, который занимает целый этаж, заменив в нем одно сопротивление. Именно такое сравнение! Химический реактив таблетки по сравнению с нашим организмом столь же примитивен, сколь прост обычный винт в сравнении с космической ракетой.
Сознавать такое мне, ребенку, выросшему в эпоху покорения космоса и в натуре видевшему живого Гагарина (папа рассказывал, сам я этого не помню, потому как было мне тогда три года, зато когда я буду умирать и вся жизнь промелькнет перед глазами, надеюсь, я увижу и Гагарина)… Так вот сознавать это мне немного грустно. Но, видно, придется еще потерпеть, стиснув зубы, и попытаться все же дотянуть каким-нибудь образом до покорения наукой пика под названием Вечная жизнь. Сколько еще ждать? Лет сорок? Или шестьдесят?
Шестьдесят я точно не протяну. За двадцать они не успеют - сто пудов! Сорок я могу проскрипеть при большой удаче. Или при большом старании. Необходимо только напрячься.
- Что же нужно делать, Марина? Огласите весь список, пожалуйста…
- В первую очередь - ограничения по калорийности пищи и отказ от мяса. Попробуйте не есть мяса и через два месяца ощутите результат.
- А стоит ли такая жизнь того, чтобы ее сохранять?..
Насчет мяса я все-таки скажу пару грустных слов…
Мы уже убедились, что известное утверждение диетологов о незаменимых аминокислотах, содержащихся в мясе, без коих типа жить нельзя, - современный миф. Он очень странный. Парадоксальный, я бы сказал. Потому что запросто уживается в одной голове с прямо противоположными знаньями. С одной стороны, врач будет уверять мамашу, что ее отпрыску необходимо кушать мясо, потому что в нем содержатся незаменимые аминокислоты. Иначе - дела пойдут плохо. Что произойдет с организмом, в который не поступают необходимые вещества? Зачахнет и помрет Рано или поздно. Мы это знаем на примере витамина С. Если в организме недостаток витамина С, сначала будет Динга, а потом смерть. Когда в 1497 году Васко да Гама совершал свое знаменитое путешествие вокруг Мыса Доброй Надежды, он из 160 человек экипажа потерял почти 100. Они умерли от недостатка витамина С. Вот что происходит, если человек не получает самого необходимого, незаменимого!.. Но с тезисом о незаменимых аминокислотах в голове врача прекрасно сосуществует знание о такой стране, как Индия, где, по разным данным, до 80 % людей - вегетарианцы. То есть без малого миллиард людей прекрасно обходятся без "незаменимого". Почему не умирают-то, как матросы да Гамы, если эти аминокислоты действительно незаменимы?
В западном мире вегетарианцев не так много, как в Индии, - примерно один человек на тысячу. Но что любопытно, в среде долгожителей это соотношение резко меняется: среди людей, переваливших за 90 и 100 лет, относительное число вегетарианцев возрастает почти на два порядка! Вегетарианцы не просто не умирают от недостатка "незаменимых аминокислот", но и живут дольше. Это значит, что современная наука о человеке находится в двойственно-шизофреническом состоянии: говорит одно, а знает другое. Этот феномен мы наблюдали, когда разбирались с диабетом, - с одной стороны, он излечим, что признает ВОЗ, с другой - неизлечим, что всем известно.