Коренастый молодой человек в потертом морском бушлате незаметно сопровождал арестованных до "Номеров Дядина" - пристанища белогвардейской контрразведки. Это был Иван Зыков. Всю дорогу он думал, нельзя ли спасти их. Молодое, заросшее бородой лицо Образцова особенно запомнилось ему. Зыков жалел, что не было в этот час его друга Синцова. "Можно бы попытаться отбить арестованных". Не знал тогда смелый подпольщик, что судьба вновь сведет его с Образцовым, но уже при других обстоятельствах.
Со времени этого эпизода прошло несколько дней.
Подпольный комитет выпустил очередную прокламацию. В обращении к солдатам колчаковской армии был призыв переходить на сторону Красной Армии либо расходиться по домам, прекратив кровопролитие.
Иван Зыков отнес на вокзал пачки листовок и передал их "Орлу" для доставки в солдатские вагоны, отправлявшиеся на фронт. В карманах оставались листовки, предназначенные для распространения в городе.
Скоро комендантский час. Матрос знал, что это означает, и торопился. Он осторожно подбрасывал листовки во дворы, оставлял стопочками в таких местах, откуда их даже легкий ветерок разнесет по окрестностям.
На этот раз не успел разбросать все. Послышался конский топот. Патрульные казаки, обнаружив несколько листовок, рыскали по улицам и переулкам. Не раздумывая, Зыков перемахнул изгородь и побежал огородами. Невдалеке залаяла потревоженная собака. Ей ответила другая. "Пропасть можно", - мелькнуло в голове у подпольщика. Он притаился у стены дома, как вдруг рядом с ним тихо отворилась дверь. Выглянуло молодое бородатое лицо. Зыков сразу узнал в нем мужчину, которого несколько дней назад вместе с Касьяновым гнали в контрразведку.
- Сюда, - позвал он Зыкова.
Подпольщик нырнул в приоткрытую дверь. Она тотчас закрылась.
- Не трусь, братишка, - успокоил Зыкова спаситель. - Не пропадем. На вот, держи.
Мужчина протянул браунинг.
- Вот это кстати, - обрадовался Зыков.
С улицы донесся конский топот, но также быстро смолк.
Образцов, это был он, не отпустил в тот вечер Зыкова домой. Они устроились на одной постели. Долго не спали.
- Вот что, Иван Андреянович. Я ведь недавно был арестован, - рассказывал Николай матросу.
- Знаю, сам видел.
- За недоказанностью меня выпустили. Семеныч не выдал. Все взял на себя. "Хоть ты, - говорит, - выйди на свободу и продолжай наше дело".
На другой день Зыков рассказал о новом знакомом Гершбергу - члену подпольного горкома. Вскоре и тот познакомился с Образцовым. Так в подполье появился новый человек. Ему дали кличку - "Маруся".
* * *
Очередное собрание подпольщиков состоялось на квартире Шмакова. С любопытством ждала Софья появления начальника военного отдела штаба - Образцова. Каков он? Действительно ли храбр, готов на самопожертвование?
Первым пришел дядя Митяй.
- А вот и Николай Образцов, - представил он новенького.
- "Маруся", - подал руку тот.
- Соня.
- Оказывается, женщин здесь большинство. Но поговорим об обстановке, - как-то сразу от шутки перешел к делу Кудрявцев. - Обстановка резко изменилась. Читали, товарищи, обращение партии: "Пусть набатным звоном прозвучит по всем фабрикам, заводам, поселкам, рабочим кварталам: "Колчак идет! Зверское самодержавие надвигается!" В этих условиях надо повысить политическую бдительность, усилить работу среди населения и вооружаться. Мы с вами определили правильную линию, - продолжал Дмитрий Дмитриевич, - готовить восстание, взорвать тыл врага изнутри. В городе действует военно-революционный штаб, существуют подпольные комитеты в войсковых частях, тайно проходят военное обучение двадцать боевых десятков. Но у нас мало оружия.
Собрание поручило Образцову подготовить на рассмотрение штаба предложения, где раздобыть оружие.
Метка на вагоне
Худенькая, чуть сутуловатая фигура парнишки появилась во дворе дома Николая Образцова неожиданно. Мальчик даже замер от испуга. Под навесом он увидел Образцова и вместе с ним офицеров контрразведки. "Арестовали…" - мелькнула мысль у Васи Шмакова. - "Что же делать? Бежать?"
Контрразведчики либо сделали вид, либо на самом деле не обратили внимания на внезапное вторжение парнишки. Васек пулей выскочил за ворота. Со всех ног кинулся он от опасного места. Посылая на задание, отец сказал ему, что в случае, если мальчик не застанет Образцова дома, он должен отнести записку в швейную мастерскую В. И. Гершбергу.
Наконец, вот она - мастерская. У известного портного как всегда много заказчиков. Но Вениамин Иевлевич, увидев паренька, отвел его в сторону:
- От папы? Пройди в ту комнату.
Еще не успев отдышаться, Вася начал рассказывать о случившемся.
- Я от Образцова. Его, кажется, арестовали.
- Как так?
- Во дворе у него офицеры.
На лице Гершберга отразилась тревога. Быстрыми короткими шажками он измерил комнату из угла в угол.
- Ты их видел сам? Что они делали?
- Стояли под навесом с Образцовым, разговаривали.
- А тебя видели?
- Нет.
- Что ты делал дальше, Васек?
Вася рассказал, как добрался сюда, и что его никто не преследовал.
Важное сообщение было в записке, которую получил от Васи В. И. Гершберг. "Орел" сообщал, что на станцию Челябинск прибыл эшелон с оружием. Один вагон с винтовками и патронами к ним удалось отцепить и загнать в тупик. Теперь, пока не хватились, надо быстро разгрузить его и упрятать оружие в надежном месте. На вагоне поставлен условный знак…
Записку эту от "Орла" принесла Шмакову Софья Кривая. "Как удачно получилось, что ее не перехватили у Образцова, - думал теперь Гершберг. - Как бы там ни было, оружие - необходимо, надо действовать".
В. И. Гершберг поспешил связаться с Д. Д. Кудрявцевым. Получив важную информацию, тот распорядился выяснить, что произошло с Образцовым, предупредить всех подпольщиков на случай арестов. А операцию по разгрузке вагона с оружием поручили Леонтию Лепешкову.
Под вечер следующего дня подпольщики пригнали на разгрузку вагонов несколько подвод. Их встретил Широков. Все шло точно по плану. Широков распорядился снять пломбу с вагона. Подошли патрульные чехи. Они видели, как из вагона посыпались поленья дров. Хотели было заглянуть и во второй вагон, стоявший еще под пломбой, но их упредил Широков:
- Дрова, - сказал он. - Можно не беспокоиться.
Чехи ушли. Они знали вахмистра Широкова.
Подводы подходили одна за другой. Каждая ненадолго останавливалась у первого вагона. На дно саней опускали ящик с оружием, а сверху укладывали поленья дров, которые уже лежали у насыпи. Разъезжались тихими улицами. Половину груза развезли по надежным местам в Челябинске, другую отправили на копи.
Не скоро еще прибыл в Сибирь подмененный в Челябинске вагон. Обнаружив пропажу оружия, колчаковская контрразведка подняла несусветную тревогу. Но розыски результатов не дали.
* * *
В условленный день Гершберг встретился с Образцовым. Тот спокойно докладывал о делах.
- Что там у вас дома произошло? - спросил под конец напрямую Вениамин Иевлевич.
- Дома? Ничего особенного. А что вас интересует?
- Зачем это к вам контрразведчики наведывались?
- Ах, вот оно что. По всем домам ходили, ну и ко мне.
- Вы что же, попали на подозрение?
- Нет. Ко всем заходили. Вам-то кто сказал?
- Так, случайно узнал. Будьте осторожны.
Они разошлись.
"Случайность, - решил В. И. Гершберг. - Будь все иначе, задержали бы мальчика. Конечно, случайность…"
* * *
В январе 1919 года в Челябинск нелегально прибыл А. А. Григорьев, бывший офицер, затем красный комиссар, товарищ председатель Омского Совета, один из организаторов сопротивления белым а Сибири. Еще в октябре 1918 года он был вызван Я. М. Свердловым в Москву, откуда и направлен в тыл врага. В Челябинске А. А. Григорьев вошел в состав военно-революционного штаба при горкоме РКП(б).
В феврале член подпольного горкома Матвей Иванов выехал в Уфу для информации Сибирского бюро ЦК о ходе подготовки восстания. Деятельность челябинских подпольщиков была одобрена. В помощь челябинцам бюро направило еще одного опытного партийного работника З. И. Лобкова. В середине марта З. Лобков и М. Иванов прибыли в Челябинск.
На квартире Ивана Шмакова состоялось заседание горкома. Члены комитета заслушали доклад о задачах подпольной организации и приняли решение, направленное на усиление работы по подготовке вооруженного восстания в тылу врага.
Вооруженное выступление в Челябинске было намечено на 12 апреля. Окончательно эта дата должна была быть определена на третьей Сибирской подпольной конференции большевиков. Челябинские большевики послали на нее делегатом С. М. Рогозинского.
Коварный ход
Стоял март с метелями и снегопадами. В Челябинске появился незнакомый человек. В обтрепанной шинели, раскисших валенках, сильно прихрамывая, шел он к центру города по улице Водопроводной (ныне ул. Советская).
Челябинский подпольщик, выходивший на связь с проводником прибывшего из Кустаная поезда, также возвращался с вокзала. Когда он поравнялся с незнакомцем, то вскрикнул от удивления:
- Барболин? Как же ты здесь оказался? Ведь мне говорили, что ты вместе с другими расстрелян в Омске?
- Нет, только избили до полусмерти. Удалось бежать. Скрывался, думал, не доберусь до Челябинска…
Барболин был пристроен у одного из подпольщиков на дому. Он быстро пришел в себя. Через несколько дней ему вручили поддельный паспорт. Его подпольная кличка стала "Ветров".
Нет, не все рассказал о себе Барболин. Было у него еще одно имя - "Никольский". Но проходил он под этим именем в списках белой контрразведки.
В колчаковской контрразведке давно уже были встревожены положением в Челябинске. Именно а этом городе происходили массовые беспорядки. Никак не удавалось обнаружить здесь тайную типографию, которая наводнила крамольными листовками не только город, но и уезд. Нередко в городе, а особенно на железнодорожных путях, гремели взрывы. В ходу были саботаж и забастовки. Иллюзий у колчаковского командования не было - это дело рук отлично налаженного большевистского подполья. Но как туда проникнуть?
Полковник Сорочинский, убедившись, что подходящего человека для засылки в челябинское подполье нет, обратился за помощью в Омск, к полковнику Злобину, начальнику отдела контрразведки при штабе Колчака. Он изложил свой план и спросил, не найдется ли здесь подходящей кандидатуры провокатора.
Кандидатура нашлась. Это и был Барболин. При Советской власти он служил в городском Совете комиссаром по делам беженцев. После белого переворота Барболина арестовали и направили в лагерь вместе с другими большевиками. Здесь-то и отыскал его полковник Злобин.
Склонить Барболина к предательству не оказалось делом слишком трудным. Его просто запугали. А потом посулили деньги.
Вскоре в лагере был организован побег. Он оказался неудачным. Двенадцать человек были схвачены и поплатились жизнью. Тринадцатому удалось "чудом" скрыться. Тринадцатым был Барболин.
Из Омска в Челябинск Барболин ехал неспроста. О тесных связях челябинского и омского подполья белая контрразведка давно догадывалась. Расчет строился на том, что Барболин встретит в Челябинске кого-нибудь из старых знакомых.
И расчет этот, к радости Злобина и Сорочинского, оправдался.
* * *
- Итак, товарищи. Теперь я могу заявить, что мы располагаем полными разведывательными данными не только о дислокации и передвижениях войск, но и о морально-политическом состоянии воинских частей Колчака, - докладывал Д. Д. Кудрявцеву начальник отдела контрразведки военно-революционного штаба Алексей Александрович Григорьев.
Он передал сводки. Дмитрий Дмитриевич внимательно прочел их.
- Надо срочно переправить сведения за линию фронта. Скажите, Соня, все ли у вас готово для Матвея? - осведомился Кудрявцев у Кривой.
А. А. Григорьев знал, что Матвей - это смелый, находчивый подпольщик Иванов.
- Снова он пойдет за линию фронта?
- Может, есть другие предложения? - вопросом на вопрос ответил Кудрявцев.
- Что вы? Я и сам хотел предложить его.
- Значит решено. Встретитесь с ним завтра. Придет к вам на Горшечную.
Соня извлекла один из паспортов с фотокарточкой Иванова, но уже на имя крестьянина Уфимской губернии Фокина.
- Еще один новокрещенный, - улыбнулся Алексей Александрович. - Чистая работа.
Ночь провели на этой же конспиративной квартире. Соня - за подготовкой паспортов и других документов для подпольщиков, А. А. Григорьев и Д. Д. Кудрявцев - за обобщением разведданных для Красной Армии. Под утро, прервав свое занятие, Софья спросила у Григорьева:
- Скажите, Алексей, вы хорошо знаете Омск, вам не приходилось встречать там семью Киржнеров?
- Откровенно говоря, нет.
- Жаль.
- Что, скоро предстоит дальняя поездка?
- Да, предстоит.
Вопрос был больше риторическим. Григорьев принимал участие в подборе человека для переправы крупной суммы денег омскому подполью. Сам голосовал за Соню. А теперь вдруг необъяснимая тоска защемила сердце у этого видавшего виды человека. Вспомнились и кровавые бои за Омск, и разгул колчаковской контрразведки после разгрома Советов. Опасно появляться там. Но кто лучше ее выполнит поручение партии?
- А у нас опять пополнение, - прервала его раздумья Соня. - Прибыл земляк ваш, из Омска.
- Из Омска?
- Барболин. Теперь "Ветров".
- Что-то не то. Барболина расстреляли.
На лице Сони выразилась тревога.
- Но он жив!
- А не подставное ли это лицо?
- Ну нет. Его опознали.
- Странное дело. У меня совершенно точные сведения. И вы тоже с ним встречались?
- Да, у Шмакова.
- И где он теперь? В Омске? Странно. Будьте осторожны, Соня. А вернется Барболин - разберемся, - заключил А. А. Григорьев.
Напали на след
В белой контрразведке царило большое оживление. После долгих неудач - первый успех. Барболин-Никольский, провокатор, доставленный из Омска, наконец, напал на след. Он лично видел и говорил с членами челябинского подполья Осипом Хотеенковым и Софьей Кривой, дал их портретные описания. Удалось ему узнать и адрес конспиративной квартиры в Омске, куда он выехал теперь: Степная № 1.
Слежка за С. А. Кривой началась.
Из "Дела" С. А. Кривой.
Впервые Софья Авсеевна обнаружила, что за ней следят, на вокзале. Она шла на связь с Широковым.
Войдя в полосу света возле касс, почувствовала на себе чей-то взгляд. Оглянулась, человек резко отвернулся и направился в толпу.
* * *
Следующую ночь, последнюю перед отъездом в Омск, Софья не ночевала дома. По предложению Алексея Александровича Григорьева был принят следующий план. Григорьев проводит ее до копей, где Кривую уже будет ждать Федор Царегородцев с билетом. Выедет она со станции Сергинско-Уфалейская.
По заданию горкома партии С. А. Кривая должна была информировать через Омск партийные организации Сибири о положении дел на Южном Урале, передать нужные партийные документы. Попутно она везла деньги - 300 тысяч рублей, недавно переданных челябинцам миньярскими подпольщиками.
План, предложенный Григорьевым, оправдал себя. Никем не замеченная, Софья Кривая выехала в Омск.
* * *
А в Челябинске между тем назревали события.
В кабинет Сорочинского был вызван капитан Савицкий. Полковника он застал за изучением примет подпольщиков, которые представил Барболин.
- "Софья Кривая, - прочел вслух Сорочинский, - миловидна собой, лицо овальное, на левой щеке - родинка, носит капюшон из верблюжьей шерсти…"
- Что ж, капитан, - передал он бумаги Савицкому, - принимайте дела. Операцию я поручаю вам. Учтите, самую ответственную операцию. Кстати, о Кривой. Она скрылась, но, я думаю, далеко не уйдет. Отыщем.
"На левой щеке родинка…" - перечел еще раз капитан в своем кабинете. - Уж не та ли это девушка, что встречалась однажды в Народном Доме… Тогда еще взлетел на воздух памятник чехам… Жаль, очень жаль…"
А вскоре белая контрразведка добилась еще одного успеха. По доносу эсера Шулова 24 марта был арестован бывший его товарищ по партии - Н. Образцов. Образцов, как и Барболин, не имел устойчивых политических взглядов. Увы, это был не такой храбрый человек, как о нем говорили. Имена восемнадцати большевиков назвал он на допросе капитану Савицкому.
- Клубок разматывается, - не скрывая радость, докладывал капитан полковнику Сорочинскому. - Начинаем аресты.
- С богом! - перекрестил его полковник.