По словам Березовского: "Деловые отношения наши закончились приблизительно за 6 – 7 месяцев до ноября". Тогда становится непонятно, о каком периоде "этой сложной ситуации" говорил Березовский у следователя? Но здесь необходимо обратиться к записи разговора Литвиненко с Жарко, из которой становится ясно, что ни о какой поддержке Александра Литвиненко (подобной той, что имела место раньше в 2002 – 2003 годах) речи не шло. Литвиненко объяснял Жарко, что живет теперь только на самостоятельно зарабатываемые деньги. Литвиненко, в частности, произнес: "Я ушел с высоко поднятой головой…" Из опубликованных Александром Хинштейном материалов следует, что Литвиненко якобы получал деньги в 2006 году то ли от контрразведки МИ5, то ли от разведки МИ6. На это, в частности, могут указывать слова Литвиненко: "Если бы не было бизнеса… У меня есть. Мне достаточно…" Но, судя по тону, с которым произносил эти слова Александр, он испытывал похожее на 2003 год чувство огромной обиды на Березовского и явно не обладал достаточными деньгами.
Здесь заинтересованный читатель может обратиться к распечаткам из упомянутой книги Хинштейна.
Утверждение Литвиненко о самостоятельном покрытии своих расходов подтверждается словами самого Березовского: "…остальные расходы по содержанию своей семьи в связи с переходом на другую работу Александр взял на себя". Таким образом, возникают вопросы. Кто на самом деле оплачивал и какие расходы по эксплуатации квартиры, которую занимала семья Литвиненко перед его смертью? Об оплате какой квартиры говорил Березовский на самом деле и, что очень важно, расположенной по какому адресу? На какие деньги жила Марина Литвиненко до отравления мужа?
Возможно, слова о поддержке семьи Литвиненко Березовский произнес в связи с тем, что для него ранее существовали "проект Чекулина", "проект Литвиненко", "проект Закаева". Мой проект окончился в 2004 году. Психологически для Березовского с финансовой точки зрения "проект Александра Литвиненко" окончился в 2006 году. "Проект Закаева вместе с его помощником Яшей" продолжается в настоящее время, как теперь и новый – "проект Марины Литвиненко", начатый еще задолго до отравления ее мужа. Это может означать, что при определенных обстоятельствах Березовский может в будущем прекратить проект "Марины Литвиненко". Скажем, по причине безвременной кончины вдовы Александра Литвиненко, отравленного якобы беспощадными "агентами ФСБ по приказу Путина". Ведь Березовскому не нужны свидетели, тем более, если они сообщники!
Отравление ее мужа наглядный тому пример.
Марина, на мой взгляд, сама того не подозревая, своими не до конца продуманными публичными заявлениями очень удачно подыгрывает Березовскому в его тайных целях. Так, например, в опубликованном 10 декабря 2006 года комментарии на интернет-сайте Newsru.com к ее самому первому интервью, данному на английском языке, были дословно написаны следующие слова: "Интервью, данное вдовой, поразило журналистов своей неподдельной эмоциональностью – ей было трудно говорить по-английски, ведь она говорила сквозь слезы: "Саша очень заботился о нас, он был прекрасный отец и муж. Я не знаю, как я смогу пережить это. Он говорил мне, что в Лондоне нам ничто не будет угрожать, мы будем в безопасности, в полной безопасности. Не думаю, чтобы он опасался того, что его могут здесь убить"".
Эти слова Марины представляются сплошным лицемерием. И не только в связи с ее "неподдельной эмоциональностью" и словами о "Саше, прекрасном отце и муже". Марина в своем интервью израильской газете в январе 2007 года еще также заявила: "Саша все время говорил, насколько он в Лондоне чувствует себя в безопасности, хотя он понимал, что не прощен и что при любой возможности они попытаются его достать. Он считал, что в Лондоне они не решатся на его ликвидацию, хотя и считал себя мишенью. Он беспокоился больше за Березовского и Закаева".
Спрашивается, как это Саша чувствовал себя в безопасности, когда почти на каждой нашей встрече, в том числе и с участием Марины, он постоянно выдвигал новые и новые свои версии, как со всеми нами должна расправиться ФСБ в Лондоне? Нет, Марина заявила неправду. На самом деле ни она сама, ни тем более ее муж Александр никогда не чувствовали себя в абсолютной безопасности. Летом 2002 года, например, их дом, где они тогда проживали, посетили два консульских сотрудника российского посольства. После чего Литвиненко поднял шум. Сделал заявление в полицию и дал интервью в СМИ.
Вот лишь один пример из речей Александра Литвиненко в Лондоне в 2003 году, которые, несомненно, выслушивала и его жена Марина: "Вот этот Теплюк – это сука! Он сидит и улыбается, а тебя он уже видит даже не в гробу, а в земле закопанным. Понял? Вот так к нему надо относиться.
Эти люди хотят нас убить. Понял? Убить тебя, меня, наших детей, наших жен. Понял? Вот что они хотят сделать. А ты все в шутки играешься!" (См. распечатки наших телефонных разговоров из книги "Тайна Олигарха, или Британское правосудие").
Другой пример. Интервью Дэвиду Харрисону Марина Литвиненко давала в неком секретном месте в Лондоне. В сопроводительном тексте были следующие слова:
"Миссис Литвиненко и полиция боятся, что она может стать целью убийц ее мужа. Поэтому она вынуждена быть внимательной, где она ходит и с кем она встречается. Она проживает в безопасном доме в Лондоне, и хотя она не хочет 24-часовую охрану, но полиция есть всегда недалеко".
То есть можно понять из публикации, что Марина выступает якобы целью для убийства ее беспощадной ФСБ.
Марина Литвиненко была включена Березовским в 2006 – 2008 годах в достаточно крупный в финансовом плане пропагандистский проект. Но в отличие от ее мужа этот замысел Березовского может быть что называется самоокупаемым.
Книга "Смерть диссидента", опубликованная Мариной в соавторстве с Гольдфарбом, была предназначена якобы для перевода на 16 языков и для распространения в 20 странах. Вроде был даже подготовлен фильм Андрея Некрасова по этой книге. Как известно, было объявлено о якобы планировавшейся художественной экранизации книги в США. До сих пор выходят несколько специальных интернет-сайтов, посвященных смерти Литвиненко. Марине в рамках кампании Березовского было необходимо выезжать в различные страны, чтобы публично выступать, в том числе по телевидению. Она, например, выступила на пресс-конференции в США 24 апреля 2008 года. 9 марта 2008 года ею было опубликовано первое обращение к Президенту России Дмитрию Медведеву с требованием – свершить правосудие. 7 мая 2008 года – в день инаугурации Дмитрия Медведева – Марина Литвиненко распространила свое, надо понимать, не последнее обращение к новому главе государства. Она якобы надеется, что во время президентства Дмитрия Медведева дело о смерти ее мужа будет раскрыто и Россия выдаст Андрея Лугового. Можно предположить, что "проект Марины Литвиненко" рассчитан Борисом Березовским на длительную перспективу. Если не возникнут для него чрезвычайные обстоятельства, которые могут его свернуть на новый – "проект памяти Марины Литвиненко", ставшей очередной жертвой ФСБ.
Надо заметить, что Марина Литвиненко, как мне кажется, не отличается большим умом, но, безусловно, имеет большие амбиции. В своем письме, опубликованном 9 мая 2008 года, в британскую газету Independent она, на мой взгляд, очень небезопасно для себя заявила, что не зависит финансово от Бориса Березовского: "Когда мисс Дежевски (автор статьи) сообщает, что меня поддерживает фонд Бориса Березовского (надо понимать Международный фонд гражданских свобод. – Прим. автора), она опускает тот факт, что его поддержка – это малая часть моего дохода, который в основном складывается из поступлений от продажи книги и прав на фильм". То есть Марина хочет подчеркнуть, что живет и действует исключительно по своей собственной инициативе и преимущественно на свои доходы. В то же время после первого обращения к Медведеву она заявила: "Может быть, сейчас, когда я стала иногда более резко выступать в своих требованиях, надо задуматься о безопасности. Человек, который подвергся этому, когда на твоих глазах умирает муж, когда ты понимаешь, что за этим стоит, любой человек встанет на тот путь, на котором я сейчас стою. Просто даже без оглядки, не очень-то и боясь, что может произойти". Александр Литвиненко тоже делал до своей болезни многочисленные публичные заявления, клеймящие Путина и ФСБ, в том числе за убийство Политковской. Как теперь стало понятно, это обстоятельство было использовано для обоснования Борисом Березовским версии его убийства Андреем Луговым по заданию ФСБ, а та как сейчас подчеркивается выдало это задание по согласованию с Путиным.
Какова может стать версия олигарха в случае безвременной кончины безутешной вдовы? Ведь она сама публично заявляла, что ее способ добывания денежных средств на памяти мужа столь небезопасен. Думаю, что заинтересованные читатели смогут проследить за тем, как на самом деле в будущем развернуться события вокруг вдовы Александра Литвиненко.
Вопрос Конвея: Вы знакомы с Андреем Луговым и Дмитрием Ковтуном?
Ответ Березовского: Я знаком с Андреем Луговым и незнаком с господином Ковтуном. По крайней мере, я не помню господина Ковтуна.
Вопрос Конвея: Где, когда и при каких обстоятельствах вы познакомились?
Ответ Березовского: Я познакомился с господином Луговым в Москве. В начале 90-х годов, может быть, в 1992 – 93 – 94. Он был мне представлен Егором Гайдаром. Егор Гайдар в то время ушел в отставку. Он был премьер-министром РФ, и Луговой возглавлял его охрану. Но когда Гайдар ушел в отставку, Луговой тоже решил больше не оставаться на службе в КГБ и начал заниматься частной практикой, бизнесом. Гайдар представил мне его как профессионала. И Луговой осуществлял охрану принадлежащих мне компаний. Позже он сосредоточился на работе одной из компаний – это ОРТ, ведущий телевизионный канал России. Мы продолжали с ним взаимодействовать. Никогда у нас не было никакого совместного бизнеса, но я пользовался услугами его охранной компании, которую он создал, вплоть до последнего времени, когда я просил его осенью прошлого года помочь с охраной моей дочери, которая временно проживала с Санкт-Петербурге. Я хочу еще подчеркнуть одну важную вещь: чтоя очень верил Луговому, постольку-поскольку он оказался в тюрьме по обвинению в помощи моему другу, который сидел тоже в то время в тюрьме. Я уже упоминал его: это Николай Глушков, тот самый, которого пытался Абрамович и Путин обменять на акции ОРТ. И Луговой был обвинен в попытке организации побега из тюрьмы моего друга Глушкова. Насколько мне известно, никакой попытки побега не было, была провокация. Но тем не менее Луговой был осужден. И это, конечно, увеличивало сильно мое доверие.
Вопрос Конвея: Когда, где и при каких обстоятельствах вы встречались с Луговым и Ковтуном в октябре-ноябре 2006 года?
Ответ Березовского: Я еще раз хочу сказать, что не помню никаких встреч с Ковтуном. Но помню хорошо встречу с Луговым. Мне запомнилось, что эта встреча была 31 октября 2006 года, когда Луговой приезжал в Лондон. Я его хотел поблагодарить за то, что он обеспечил охрану моей дочери. Он пришел в офис, и мы с ним встретились в моей комнате. Это было 31 октября 2006 года, как я помню. И мы с ним даже выпили бутылку сухого вина, и то, что я уже говорил раньше, – кресло, на котором сидел Луговой и в моей комнате, и в ресепшн, содержало огромное число следов полония. И только эти кресла и были изъяты Health Protection Agency, сославшись на то, что их невозможно очистить от следов полония. После этого я лично с Луговым не встречался.
Мой комментарий. В связи этим ответом Березовского, у меня возникают вопросы.
Как могло произойти, что эти кресла было "невозможно очистить от следов полония", а квартиру по адресу: 140, Осиер Крессент, удалось выставить на продажу?
Почему у Марины Литвиненко, обнимавшей и целовавшей, по ее же словам, радиоактивное тело мужа, ничего страшного не было обнаружено?
Как объяснить, что находившиеся рядом с радиоактивным телом Александра Литвиненко его сын Анатолий, отец Вальтер, Ахмед Закаев, Алекс Гольдфарб, Андрей Некрасов и, наконец, сам Борис Березовский (который принимал его 1 ноября 2006 года в своем офисе) никак не пострадали, в отличие от случайных людей в барах, в гостиницах, на стадионах?
Вопрос Конвея: Что вы обсуждали во время встречи?
Ответ Березовского: Мы обсуждали два вопроса. Я уже сказал, что я его поблагодарил за помощь моей дочери. И второе, он мне сказал, что у него сейчас есть очень успешный бизнес в России, что обороты этого бизнеса – десятки миллионов долларов, и что он очень рад такому повороту событий в его жизни. Я не припоминаю, чтобы мы обсуждали какие-то другие проблемы. Это был просто общий разговор. Ну и тоже он сказал, что собирается потом пойти на футбол, который как раз состоится 1 ноября. И насколько я помню, билеты, которые вот на этот матч нужны были, он получал в моем офисе. Но мне кажется, что это уже происходило на следующий день. Но я не помню точно.
Вопрос Конвея: Вы передавали друг другу какие-то предметы или документы?
Ответ Березовского: Я практически уверен, что никаких.
Вопрос Конвея: Какие отношения связывали Сашу, Лугового и Ковтуна?
Ответ Березовского: Мне об этих отношениях было ничего не известно, до тех пор пока не началось расследование смерти Александра Литвиненко. Иначе говоря, ни Луговой, ни Саша никогда не извещали меня о том, что у них существуют какие-то деловые отношения. По крайней мере, я об этом не помню.
Мой комментарий. Действительно Литвиненко не упоминал в разговорах со мной о знакомстве с указанными лицами. Поэтому, не исключено, что контакт с Луговым был подстроен Березовским, исходя из задачи его вовлечения в антироссийскую пропагандистскую кампанию.
Вопрос Конвея: Когда, где и при каких обстоятельствах они встречались в октябре-ноябре 2006 года, и что вам известно об этих встречах?
Ответ Березовского: Мне стало известно о встречах постфактум, когда вернулся в Лондон – как я уже сказал, я улетел из Лондона 1 ноября. Тоже после футбольного матча. И когда вернулся, это была вторая декада ноября. В это время Саша был уже в госпитале, и я сразу же поехал к нему. И он мне сказал то, что меня очень удивило. Он сказал, что считает, что наиболее вероятным человеком, который его отравил, был либо Луговой, либо другой, который был с ним. И что, скорее всего, это произошло в гостинице Millenium. И что ему положили яд в чашку чая. Я действительно был очень удивлен, потому что мне трудно представить, что Луговой может быть в этой роли. И я Саше сказал то, что читал в прессе, что итальянец Скарамелла как бы замешан в этом. Саша сказал, что он не хотел это делать публично, но уже проинформировал полицию.
Мой комментарий. Здесь следует обратить внимание читателей на тот факт, что в отношении Лугового, согласно еще прижизненным сообщениям в СМИ, Литвиненко обвинений не выдвигал. Он связывал свое отравление с японским баром, где встречался со Скарамеллой. По его словам, произнесенными в его единственном телефонном разговоре из больницы с матерью, он, как известно, сказал, что отравлен таллием.
Эти сведения он получил от английских врачей первой клиники. Как я уже отмечал, я также находился в 2002 году в одной из лондонских клиник. И как уже говорил – английские врачи сообщают больному реальный установленный ими диагноз. Поэтому повторю сказанное вначале моих комментариев. По словам самого Литвиненко, произнесенными им в его единственном разговоре со своей матерью по телефону из госпиталя, он был отравлен таллием. Об этом свидетельствует телевизионный документальный фильм НТВ 2 марта 2007 года "Литвиненко. Чисто английское убийство".
Вспомним, что по словам лечившего Литвиненко токсиколога Джона Генри, произнесенными еще при жизни Александра 20 ноября 2006 года: "Он очень серьезно болен. Нет сомнений, что он был отравлен таллием, и, скорее всего, это случилось 1 ноября, когда он впервые почувствовал себя плохо" (Би-Би-Си).
13 ноября 2006 года в газете "Коммерсантъ" была распространена информация о том, что Литвиненко рассказал о его встрече с Марио Скарамеллой: "Я заказал себе поесть, а он взял только воду и стал меня торопить. Бумаги в ресторане я так и не разобрал. Правда, из текста понял, что упомянутые в нем люди действительно могли организовать убийство Анны Политковской. И мы почти сразу разошлись, – продолжает Литвиненко. – Как только я пришел домой и положил бумаги, сразу же свалился".
В этой заметке в формате прямой речи Литвиненко были даны его комментарии об их встречи со Скарамеллой. Литвиненко сообщил, что объем переданных материалов составлял 4 страницы. При этом Литвиненко не обвинял Скарамеллу в своем отравлении. Об этом было сообщено в газете "Коммерсантъ" от 13 ноября 2006 года корреспондентами Николаем Ъ-Сергеевым и Александром Ъ-Плаховым. По всей видимости, и у корреспондентов должна была сохраниться аудиозапись этого разговора с Литвиненко, которая могла бы оказаться полезной следователям.
Александр Литвиненко не переварил информацию об убийцах Анны Политковской
Газета "Коммерсантъ" № 211(3542) от 13.11.2006
Александр Литвиненко утверждает, что случившееся было попыткой устранения, и его спасло только то, что, почувствовав симптомы отравления, он немедленно промыл желудок.
В минувшую субботу стало известно, что в Лондоне с симптомами токсического отравления госпитализирован бывший офицер ФСБ политэмигрант Александр Литвиненко. Как вчера заявил Ъ сам господин Литвиненко, его отравилинеизвестным токсином 1 ноября, во время встречи с информатором в одном из лондонских ресторанов. По словам экс-полковника ФСБ, информатор передал ему документы, в которых содержатся сведения об убийцах журналистки Анны Политковской.
Александр Литвиненко оказался в больнице после встречи со своим знакомым, гражданином Италии Марио Скарамеллой, с которым он 1 ноября обедал в одном из ресторанов в центре Лондона. "Он прислал мне в конце октября из Италии письмо по электронной почте, в котором просил о встрече, и написал, что будет в Лондоне 10 – 11 ноября,– рассказал Ъ Александр Литвиненко.– Но неожиданно позвонил мне уже 1 ноября, и мы, как обычно, договорились о встрече на Пикадилли Циркус (площадь в центре Лондона.– Ъ). Около 15.00 мы встретились, и я пригласил его пообедать в ресторан".