Кроме того, он старался по-тихому, без скандала, убрать с начальственных мест тех, кто позорил звание начальника, кто не понимал, зачем они, начальники, во власти нужны. Как тех чиновников удельного ведомства, вызвавших своей деятельностью бунт, или, скажем, Стогов хвастается, что убрал двух губернаторов за то, что они не хотели стать своими для общества Симбирской губернии, а хотели быть всего лишь большими начальниками в Симбирске. Комментаторы-современники Стогова, правда, по поводу губернаторов (в таком его всесилии) сомневаются. Но вот Эразм рассказывает, как в Симбирск назначили нового полицмейстера, а тот начал брать взятки даже с нищих. Жандарм Стогов дал поручение, и его агенты добыли доказательства этой бессовестной коррупции, выкрав у полицмейстера записную книжку с его бухгалтерией. Стогов мог бы раскрутить громкое дело, однако он поступил по-другому.
"Новый полицмейстер, не помню фамилии, был ротмистр по кавалерии, по наружности щеголь. Книжка у меня в руках - прелюбопытная. Несколько сот нищих (сколько - забыл) записаны по именам, многие отмечены, чем искалечены, всякий по степени лет, калечества оценен еженедельной податью; были и такие, что платили 80 коп.: это без обеих ног. Аккуратность замечательная: кто не доплатил 3 копейки, отметка на поле: доплатить в такой-то день.
Я написал шефу, что обязанность всякого русского патриота выдвигать на пользу государства гения, могущего принести пользу государству. Случайно я открыл в симбирском полицмейстере удивительную финансовую способность, гениальную голову, могущую обогатить казну без отягощения общества. Описав всю проделку и приложив, как факт, книжку, просил покровительства ему и взять его из Симбирска, где гениальность его не может иметь полного развития.
Полицмейстер вытребован в Питер, улетучился, и далее не слыхал о нем".
Давайте подведем черту.
Эразм Стогов был работник государственной безопасности, но он не выдумывал врагов государства или закона и не загонял их на каторгу, чтобы заработать на этом ордена и должности. И уместен вопрос: а как он сам эту безопасность видел?
Он видел ее как бы снизу и сверху, соответственно, видел для своей службы две задачи. Сверху (как задачу всех начальников губернии) он видел цель своей службы в поддержке справедливости, образно говоря, задачу уменьшения количества обиженных, так сказать, плачущих. А снизу он видел задачу иметь в губернии начальников с определенными свойствами. Какими?
Задолго до него выдающийся теоретик управления людьми, чиновник Никколо Макиавелли (1469-1527) в своей работе "Государь" рассмотрел вопрос, какие чувства должен вызывать начальник у народа. Макиавелли подытожил: "Итак, возвращаясь к спору о том, что лучше: чтобы государя любили или чтобы его боялись, скажу, что любят государей по собственному усмотрению, а боятся - по усмотрению государей, поэтому мудрому правителю лучше рассчитывать на то, что зависит от него, а не от кого-то другого; важно лишь ни в коем случае не навлекать на себя ненависть подданных". В целом Макиавелли и остроумен, и прав, но в то же время противоречит сам себе, поскольку задача вызвать страх без ненависти практически не решаемая. Раз уж выбрал опору на страх, принимай в комплект к страху и ненависть.
А Стогов ситуацию понял тоньше: он стремился заставить начальников Симбирской губернии вызывать у народа не страх к себе, а уважение. Действенность уважения по командной силе почти такая же, как и у страха, но в комплекте с уважением идет любовь, а не ненависть. Уважение тоже зависит от начальника, но, правда, требует от него огромной работы и отказа от удовлетворения своих интересов, почему начальство охотнее опирается на страх, причем чем тупее начальство, тем охотнее оно на страх опирается.
И вот тут возникает вопрос: мало ли в России было самородков? Вот и Стогов такой самородок, действовавший на должности жандарма по наитию, вопреки воле своего шефа А. Бенкендорфа и императора Николая I.
Требования царя
Вот и у меня была эта мысль о самородке, пока я читал текст этих воспоминаний, но в конце воспоминаний была приложена секретная инструкция, данная Бенкендорфом для жандармов. Стогов об этой инструкции, кстати, несколько раз упоминает в тексте, и положениями ее он руководствовался сам и заставлял руководствоваться остальных. Даже в мелочах! Вот, примеру, на людях начали ругаться губернатор Жиркевич и губернский предводитель дворянства Бестужев, и жандарм Стогов одергивает их: "Ваши превосходительства, господин губернатор и господин губернский предводитель! На основании секретной инструкции, высочайше утвержденной, прошу прекратить разговор, унижающий главные власти; здесь не место, вас окружает народ!"
Власть должна быть уважаемой!
А вот сама инструкция графа А. X. Бенкендорфа чиновнику III отделения:
"Стремясь выполнить в точности высочайше возложенную на меня обязанность и тем самым споспешествовать благотворительной цели Государя Императора и отеческому Его желанию утвердить благосостояние и спокойствие всех в России сословий, видеть их охраняемыми законами и восстановить во всех местах и властях совершенное правосудие, я поставляю вам в непременную обязанность, не щадя трудов и заботливости, свойственных верноподданному, наблюдать по должности следующее:
1-е. Обратить особое ваше внимание на могущие произойти без изъятия во всех частях управления и во всех состояниях и местах злоупотребления, беспорядки и закону противные поступки.
2-е. Наблюдать, чтоб спокойствие и права граждан не могли быть нарушены чьей-либо властью или преобразованием сильных лиц, или пагубным направлением людей злоумышленных.
3-е. Прежде нежели приступить к обнаруживанию встретившихся беспоряд[ков], вы можете лично сноситься и даже предварять начальников и членов тех властей или судов или те лица, между коих замечены вами будут незаконные поступки, и тогда уже доносить мне, когда ваши домогательства будут тщетны; ибо цель вашей должности должна быть прежде всего предупреждение и отстранение всякого зла. Например, дойдут ли до вашего сведения слухи о худой нравственности и дурных поступках молодых людей, предварите о том родителей или тех, от коих участь их зависит, или добрым вашим внушением старайтесь поселить в заблудших стремление к добру и возвести их на путь истинный прежде, нежели обнаружить гласно их худые поступки пред правительством.
4-е. Свойственные вам благородные чувства и правила несомненно должны вам приобресть уважение всех сословий, и тогда звание ваше, подкрепленное общим доверием, достигнет истинной своей цели и принесет очевидную пользу Государству. В вас всякий увидит чиновника, который через мое посредство может довести глас страждущего человечества до Престола Царского и беззащитного и безгласного гражданина немедленно поставить под высочайшую защиту Государя императора.
Сколько дел, сколько беззащитных и бесконечных тяжб посредством вашим прекратиться могут, сколько злоумышленных людей, жаждущих воспользоваться собственностью ближнего, устрашатся приводить в действие пагубные свои намерения, когда они будут удостоверены, что невинным жертвам их алчности проложен прямой и кратчайший путь к покровительству Его Императорского Величества.
На таком основании вы в скором времени приобретете себе многочисленных сотрудников и помощников; ибо всякий Гражданин, любящий свое Отечество, любящий правду и желающий зреть повсюду царствующую тишину и спокойствие, потщится на каждом шагу вас охранять и вам содействовать полезными советами и тем быть сотрудником благих намерений своего Государя.
5-е. Вы без сомнения даже по собственному влечению вашего сердца стараться будете узнавать, где есть должностные люди совершенно бедные или сирые, служащие бескорыстно верой и правдой, не могущие сами снискать пропитание одним жалованием, о каковых имеете доставлять ко мне подробные сведения для оказания им возможного пособия и тем самым выполните священную на сей предмет волю Его Императорского Величества - отыскивать и отличать скромных вернослужащих.
Вам теперь ясно открыто, какую ощутимую пользу принесет точное и беспристрастное выполнение ваших обязанностей, а вместе с тем легко можете себе представить, какой вред и какое зло произвести могут противные сей благотворительной цели действия: то конечно нет меры наказания, какому подвергнется чиновник, который, чего Боже сохрани, и чего я даже и помыслить не смею, употребит во зло свое звание; ибо тем самым совершенно разрушит предмет сего отеческого государя Императора учреждения.
Впрочем, нет возможности поименовать здесь все случаи и предметы, на кои вы должны обратить свое внимание, ни предначертать вам правил, какими вы во всех случаях должны руководствоваться; но я полагаюсь в том на вашу прозорливость, а более еще на беспристрастное и благородное направление вашего образа мыслей.
Генерал-адъютант Бенкендорф".
Надеюсь, вы обратили внимание, что инструкция запрещала выносить, так сказать, "сор их избы", требовала восстанавливать порядок на местах незаметно и не поощряла в жандармах стремления "обнаружить гласно их худые поступки" даже "пред правительством" - не поощряла громких процессов. Почему? Потому, что во главе государства стоял умный человек, а не тупой дегенерат. Не нужны были Николаю факты, указывающие на то, что в его России граждане власть не любят и законов не уважают.
Вот в России сегодня Генеральный прокурор хвастается, что он из года в год увеличивает число дел "экстремистской" направленности. А о чем это увеличение говорит всем людям? О том, что из года в год растет число недовольных этой властью. И только нынешним кретинам у власти это ни о чем не говорит, но тут уж ничего не поделаешь.
В Википедии с большим недоверием и чуть ли не с насмешкой приводятся воспоминания биографа Николая I о том, что при учреждении III отделения на вопрос А. Х. Бенкендорфа об инструкциях Николай I вручил ему свой носовой платок и сказал: "Вот тебе все инструкции. Чем более отрешь слез этим платком, тем вернее будешь служить моим целям!" Разделим скепсис Википедии - действительно, ведь невозможно понять, к чему эти платок и слезы. А вот если учесть, что Бенкендорф стремился "выполнить в точности высочайше возложенную на меня обязанность и тем самым споспешествовать благотворительной цели Государя Императора" и давал жандармам указания исключительно из этого стремления "беззащитного и безгласного гражданина немедленно поставить под высочайшую защиту Государя императора", то смысл этих царских платка и слез становится понятным. Не так ли?
Да, именно так, как защиту своих граждан, задумывал государственную безопасность император, так он видел цели жандармов, так, кстати, и большевики видели роль ЧК. Да и вообще, те руководители, которые служили своему народу, видели государственную безопасность именно в этом: СПРАВЕДЛИВАЯ И УВАЖАЕМАЯ ВЛАСТЬ, защищающая не себя, а граждан, - вот единственная ОСНОВА ВНУТРЕННЕЙ БЕЗОПАСНОСТИ государства.
Так органы государственной безопасности начинались во всех странах, но по мере того, как сами руководители стран переставали служить своему народу, органы безопасности превращались в паразитов, совершающих преступления против своего же народа.
И мы видим сегодня то, что видим, - наглых, алчных и бессовестных паразитов в тех службах, от которых наивные дурачки все еще ждут безопасности своего государства.
"Святой царь" Николай II
Об источнике размышлений
Просмотрел книгу А. И. Спиридовича "Великая война и Февральская революция 1914-1917 годов". Это, по сути, дневники, содержащие уйму сведений о лицах, которых сейчас и не вспомнишь (да и нет смысла их вспоминать), поэтому выудить из ее текста то, что именно тебе интересно, очень непросто. В связи с чем я эту книгу даже любителям истории не стану рекомендовать из-за большого объема специфической информации в ней, а читателям, интересующимся управлением, она будет тяжела, поскольку сам Спиридович этому аспекту специального внимания не уделял.
Напомню, что Спиридович был жандармом, причем 10 лет до 1916 года он был начальником секретной охраны императора России Николая II. Полковник, а потом и генерал Спиридович организовывал охрану царя "за забором" мест его официального пребывания - в поездках, на улицах городов, в церквях и пр. И книга хороша тем, что в тех своих частях, в которых Спиридовичу нет смысла врать, излагаемым в книге событиям, безусловно, можно верить, поскольку в книге все события основываются не просто на памяти Спиридовича, а на его записях в дневнике. Скажем, вот он пишет: "Утром 11-го Государь прибыл в Херсон. На вокзале многочисленные депутации. От населения поднесли 33.212 руб. 80 коп. на нужды войны". Если учесть, что книга вышла в 1962 году, а царю в начале Первой мировой войны пожертвования дарили во всех городах, то в приведенной выше цитате так точно (с копейками) сумму не запомнишь, ее можно только прочесть в записи. И вот то, что Спиридович события тех лет сразу же записывал, а потом писал воспоминания на основе этих записей, делает его труд достаточно ценным - документальным.
При описании царя Спиридович является монархистом до полной потери здравого смысла, и, как в таких случаях бывает, этим Спиридович и хорош как автор воспоминаний - хорош тем, что он о царе не то что специально, а и нечаянно ничего плохого не напишет. Но, будучи типичным и хорошим жандармом, то есть очень узким специалистом, Спиридович очень плохо разбирался в управлении, как государством, так и вообще в управлении каким-либо делом (кроме дела создания секретной агентуры). Посему его наблюдения за царем весьма ценны по своей объективности в области управления - если бы Спиридович понимал, что там реально происходило с управлением Россией обожаемым им Николаем II, то он бы так любимого царя не позорил.
Но прежде чем заняться царем, скажу о двух моментах, на которых Спиридович сам никак не акцентировал внимания, но которые можно считать хорошо доказанными описанными им событиями.
Во-первых, все эти "профессиональные" революционеры, а тем более рядовые революционеры, в свержении царизма в России были не более чем массовкой на подтанцовке, а всю работу по свержению царя выполняла царская же элита - она и войну вела к поражению, она и антимонархическую пропаганду вела намного эффективнее, нежели на это были способны партии профессиональных революционеров.
Во-вторых, роль большевиков в свержении царя не то что исчезающе мала, а никакая. Ведь Спиридович был не просто жандармом, он был теоретиком своего дела и до революции успел написать две книги "для служебного пользования": "Российская Социал-Демократическая Рабочая Партия" и "Партия Социалистов-Революционеров и ее предшественники", - то есть он прекрасно знал, кто есть кто среди профессиональных революционеров, где находится и чем занят. Так вот, по его сведениям, за месяц до свержения царя, в январе 1917 года, "в Петрограде из известных большевиков работал нелегальным лишь Шляпников да Скрябин-Молотов. Все остальные были или за границей или в ссылке". Кто интересуется историей СССР, тот вспомнит, что роль этих "известных" большевиков даже в последующей Октябрьской революции была не бог весть какая, скажем, Молотов в апреле 1917-го хотя и выдвигался, но так и не был избран даже в состав ЦК большевиков. И непосредственно в России заправляли в те годы в рабочем классе далеко не большевики, а меньшевики, причем тоже такие, которых сегодня вряд ли кто вообще вспомнит, скажем, Суханов-Гиммер или Стеклов-Нахамкес. Но, повторю, с точки зрения свержения царизма, роль и этих революционеров была мизерной - сами того не ведая, они были "на подхвате" у царской элиты.
Вот такой примечательный момент. Бунты в столице России начались из-за нехватки хлеба и муки в столичных магазинах - из-за угрозы голода. Но в это же время (к 25 февраля 1917 года) на складах в Петрограде находилось 5 600 000 пудов запаса муки, что даже без ограничений потребления и без нового подвоза жителям столицы хватало на 3 месяца. А хлеба в магазинах, как видите, не стало… Ну, какие профессиональные революционеры-подпольщики способны такое организовать?
Нет, царя убирали люди более серьезные - аристократия, промышленники, банкиры. А то, что они оказались людьми небольшого ума и в последующем отдали власть большевикам, то это второй вопрос, а царь, да и все Романовы ко времени Октябрьской революции давно уже были не у дел.
Немного теории управления
Но прежде, чем начать тему, я дам немного теории.
Есть две причины устраиваться на работу:
- желание достичь в выбранном деле выдающихся, минимум безупречных результатов;
- прозаическое желание получить деньги и блага взамен своего нахождения на работе, чтобы потом от траты денег и от благ получать удовольствие.
Конечно, и в первом случае без денег не работают, но если у тебя главным является желание выдающегося результата в своей деятельности, то деньги отходят на второй план и не являются главным. И (что обычно не замечают) когда деньги не являются главным, то работнику их хватает уже в силу того, что ему интересно работать, а не деньги тратить.
Но когда деньги для работника - цель, то деньги начинают грести без всякого смысла и потребности, поскольку их количество становится подменой реального результата той трудовой деятельности, за которую получаешь деньги. То есть человек, безудержно гребущий деньги, этим как бы показывает, что он тоже умный, тоже специалист, тоже достоин уважения других людей. Ведь у него так много денег!
Из сказанного выше проистекает следствие: если человек стремится только за деньгами, то он и становится специалистом не в своем деле, а в деле получения денег. Но тогда вопрос: а как же он тогда работает в своем деле? Ну, во-первых, вы же понимаете, что, находясь возле дела годами, в конце концов, чему-то и сам научишься, во-вторых, такие работники смотрят на тех, кто действительно умеет получить результат, и повторяют то, что делают настоящие творцы.
Это везде, в любой деятельности, возьмите хоть продавца в супермаркете, хоть какого-то распиаренного режиссера. Посмотрите на фильмы Голливуда - это же повторение одного и того же кинофильма, предназначенного для убийства времени людьми, которые не способны занять себя на порядок более интересным собственным творчеством. Энгельгардт, изучивший русскую деревню, заметил, что даже в таком сверхпросторном для творчества деле, каким является крестьянский труд, реальных творцов в деревне очень немного, а остальные за ними просто наблюдают: творцы поехали пахать, и вся деревня едет пахать, творцы начали сев, и вся деревня начинает сеять. И ничего, и у остальных получалось и получается - не без урожая были и остаются.